Главный принцип леди Айлин

Глава 2. Зелье правды

Килиан

От жёсткого матраса ныло тело. Я не находил себе места и расхаживал по каменному полу — пара шагов туда и обратно. Пошли вторые сутки, как меня привезли в истборнскую тюрьму. Узкая камера, две металлические шконки одна напротив другой, между ними стол, под потолком квадратное окно с решеткой и в углу отхожее место, от которого шёл неприятный запах, — вот где я был заключен.

Неужели этот кошмар никогда не закончится. Дилан мёртв, а меня обвиняют в заказном убийстве. В голове не укладывается, что старший брат решил подать на меня в суд. И зачем? Чтобы лишить духа нашего рода. Самое ужасное, что отец поддерживал его решение. Не удивлюсь, если именно он подкинул старшему эту идею. И к чему это привело? Дилан мёртв, я в тюрьме, а реальный убийца явно нацелился на то, чтобы лишить нашу семью магии и прикарманить кофейный бизнес. У отца на этом поприще немало конкурентов и врагов, которые спят и видят, как бы заполучить наши плантации.

Меня, как мага, посадили в камеру, защищённую от магического вмешательства, и надели на запястья антимагические браслеты, блокируя магию. Теперь я даже не могу связаться со своей хранительницей и узнать, как там Айлин. Не проходит и часа, чтобы я не думал о ней. Скучаю по ней очень и уверен в том, что она не будет сидеть сложа руки и ждать, когда меня выпустят, ибо это была бы не Айлин ди Бофорт.

Заскрипела железная дверь, на пороге появился конвоир.

— Пошли, Ваше Сиятельство. Велено отвести в допросную, зелье правды для тебя приготовили, — буднично произнёс он.

— Наконец-то, — облегчённо вздохнул я. — Ещё вчера ждал этого допроса.

— Зелья не было. Вот свеженькое недавно привезли из центра, — пояснил надзиратель. — Не боись, коли не убивал брата, отпустят тебя после допроса.

Он вывел меня из камеры, приказав держать руки за спиной, и мы пошли по тёмному коридору.

В допросной меня усадили за длинной стол и приковали наручниками к стулу.

— Зачем все эти меры? — фыркнул я. — Сбегать не собираюсь.

— Так положено, мистер ди Бёрнхард, — ухмыльнулся лысый следователь, похожий на толстого борова с маленькими хитрыми глазками. — Вам сейчас дадут зелье правды. Я стану задавать вам вопросы, а вы на них отвечать — всё просто. Понятые будут свидетелями допроса, секретарь запишет ваши ответы на магическое устройство и заполнит протокол, — кивнул он на огромное зеркало в стене, за которой скрывалась комната наблюдателей.

— И где же это устройство? — сдвинул я брови, так как стол был пуст. — И почему понятые сидят за зеркальным стеклом? Это не по закону. Вдруг на самом деле там никого нет.

— Вы настолько не доверяете следствию, мистер ди Бёрнхард? — процедил боров, и его шея тут же покраснела от напряжения.

— У меня нет оснований доверять вам или кому-либо ещё. Законы я прекрасно знаю, майор Хангер, — уверенно парировал я. — Прошу предоставить мне возможность лицезреть понятых, магическое устройство и бутыль с зельем, которая должна быть запечатана сургучом.

— Ладно, — натужно проговорил следователь и обратился к надзирателю, недовольно проскрипев зубами. — Рэм, скажи Мэйсону, чтобы сделал всё по форме.

Через пять минут передо мной на столе лежало магическое устройство круглой формы, трое понятых сидели на скамье напротив моего стола — двое мужчин и женщина. Секретарь за другим столом приготовился вести протокол допроса.

— Теперь вы довольны, мистер ди Бёрнхард? — нахмурился следователь, встав передо мной. В руке он держал небольшую бутыль из чёрного стекла, горлышко которой было запаяно сургучом.

— Вполне, майор Хангер, — натянуто улыбнулся я.

Надзиратель отстегнул мою правую руку от стула, чтобы я смог выпить зелье. Следователь откупорил бутылку и вылил содержимое в стакан. Вот только мне показалось, что слишком легко содрал он сургучную печать, но придираться я уже не стал. Выпив зелье, я поморщился. Вкус оставлял желать лучшего.

— Через минуту начнём допрос, — прокомментировал полицейский и объяснил понятым, какое именно следственное мероприятие проводится и что им предстоит делать.

Виски вдруг сдавило, словно мою голову засунули в тиски. В глазах помутнело, и померк свет. Что происходит со мной? От зелья правды не бывает таких побочных эффектов.

— Подозреваемый, ваше полное имя Килиан Юэн ди Бёрнхард? — задал следователь мне первый стандартный вопрос.

— Да, — кивнул я, чувствуя, как мозги превращаются в кисель.

— Вы проживаете в Нербурге?

— Д-да, — усилием воли ответил я.

— Вы родились в Истборне? — продолжал следователь задавать контрольные вопросы.

— Д-да, — промямлил я, еле соображая, что говорю.

— Вы завидовали своему старшему брату Дилану ди Бёрнхарду? Тому, что он унаследует титул герцога и большую часть наследства?

— Да, — уверенно ответил я не напрягаясь. Что я сказал? Я же хотел ответить «нет»! Нет! Нет!

Я очнулся в своей камере, лёжа на шконке. Голова нещадно трещала, словно вот-вот лопнет. Что произошло? Помню, как пришёл в допросную и выпил зелье. Гадство! Я сел, потирая виски. Кажется, меня подставили, дав совершенно другое ментальное зелье. Мозги до сих пор как кисель. Я совершенно не помню, что наговорил следователю, отвечая на его вопросы.

Встав с лавки, я подошёл к металлической двери и что есть силы забарабанил в неё.

— Чего буянишь, Ваше Сиятельство? — в открывшемся оконце появилось лицо надзирателя.

— Позови целителя срочно! У меня голова жутко болит, — простонал я, сделав страдальческое лицо. — Это последствие зелья. Пусть мне дадут обезболивающее.

— Не велено, — буркнул он и закрыл оконце.

Я снова начал стучать. Если сейчас сдамся и целитель не зафиксирует моё состояние, то потом не смогу доказать, что зелье правды оказалось совсем другим средством.

— Хорош буянить, Ваше Сиятельство, — недовольно проворчал надзиратель, снова открыв окошечко.

— Позови целителя, иначе я подам жалобу самому Лорду-канцлеру, — отчеканил я. — Он, между прочим, родной брат моей невесты. Если не позовёшь целителя, то начальство всю вину свалит на тебя. Понимаешь? Готов искать себе другую работу?

— Что? — округлил служивый глаза. — Лорд-канцлер ваш будущий шурин?

— Именно. Зови целителя, а то лишишься своего места, — угрожающе повторил я.

— Минутку, — оконце захлопнулось, и послышались торопливые шаги.

Я вернулся на шконку. Меня начало подташнивать. Что за гадость мне дал следователь? Интересно, на кого он работает, что так ловко решил сделать из меня убийцу?

Минут через пятнадцать открылась дверь, и на пороге появился молодой щупленький паренёк в круглых очках. Он вцепился в кожаный саквояж, будто боялся, что его сокровище отберут нехорошие дяди. Наверное, только недавно выпустился из академии, совсем ещё зелёный. Хотя это мне только на руку.

— Вот, привёл тебе, Ваше Сиятельство, дежурного целителя, — тяжело вздохнул надзиратель, пропуская посетителя. — Только это, быстро давайте.

— Здравствуйте. На что жалуетесь? — учтиво посмотрел на меня паренёк, поправив очки на носу.

— Пару часов назад я выпил зелье правды. Как оказался потом в камере, не помню, и самого допроса тоже. Голова ужасно болит, и подташнивает, — для пущей убедительности я приложил к вискам пальцы. — Подозреваю, что зелье было некачественным и имеет побочные эффекты.

— Давайте я осмотрю вас. Расстегните рубашку и ложитесь на матрас, — целитель поставил саквояж на стол, открыл его и достал оттуда белые хлопковые перчатки, какие обычно носят эксперты.

Я послушно расстегнул одежду и лёг. Целитель долго щупал мой живот, промял бока, чем вызвал очередной позыв тошноты, но я стерпел.

— Хорошо. Теперь сядьте, я осмотрю голову, — голос паренька приобрёл уверенность. Я сел, целитель положил ладонь мне на макушку. — М-да, кажется, вы правы, — цокнул он языком. — Зелье действительно было ментальным, но его действие странным образом сказалось на вашем состоянии. Рискну предположить, что это было не зелье правды. Я возьму у вас кровь на анализ, чтобы точно узнать состав этого средства, пока оно не вышло из вашего организма.

— Делайте что считаете нужным, мистер…

— Аллан Беннет, — подсказал он своё имя, доставая из саквояжа стеклянный шприц. Паренёк быстро набрал кровь из моей вены в пробирку. Рука у него оказалась лёгкой и вполне опытной.

— Думаю, завтра анализ будет готов, — с довольным видом убрал он инструменты в саквояж. — Дам вам зелье от головной боли, должно помочь.

— Спасибо, Аллан, — я раскатал рукав тюремной робы и застегнул манжету. — Только прошу вас, никому пока не говорите о ваших подозрениях. В протоколе осмотра напишите, что у меня индивидуальная непереносимость зелья.

— Почему? — он удивлённо посмотрел на меня. Сразу видно, воробей он ещё нестреляный и не сталкивался с серьёзными проблемами на службе.

— Боюсь, начальство будет давить на вас и подвергать сомнениям ваши выводы. Понимаете?

— Думаете, следователь намеренно дал вам другое зелье? — а он всё же не дурак.

— Да. Поэтому прошу вас, будьте осторожны. Не следует раньше времени переходить дорогу тем, кто могущественнее вас. Это может быть опасно. — Жаль мне этого паренька. Не хочу, чтобы его труп потом нашли где-нибудь в ущелье.

— Понял вас, граф, — его глаза светились решимостью. Значит, я не ошибся в нём: выпускник-отличник, идеалист, который слепо верит в справедливое правосудие. Жаль, такие долго не задерживаются в органах, система их перемалывает.

— Вы долго там ещё возиться будете? — в камере появился надзиратель.

— Закончили уже. Только дам зелье от головной боли, — целитель достал маленький флакон, рассчитанный на одну дозу. — Пейте при мне, так положено.

— Знаю, — я послушно взял зелье, открыл бутылёк и моментально опустошил его. — Спасибо ещё раз, Аллан.

Паренёк забрал флакон и поспешил удалиться из камеры. Надзиратель закрыл дверь на засов, и я снова остался в гордом одиночестве. Правда, ненадолго. После ужина в виде миски со слипшейся кашей, которую сунули мне в оконце, засов вновь противно заскрипел. Я сразу поднялся и выпрямился, как положено по тюремным правилам.

— Соседа тебе привёл, Ваше Сиятельство, — хмыкнул надзиратель, пропуская в камеру амбала.

Высокий мускулистый мужик в серой тюремной робе посмотрел на меня исподлобья. От его тяжёлого взгляда мне стало не по себе. Сосед молча вошёл и кинул на лавку матрас, который принёс с собой.

Дверь в камеру закрылась, помещение сразу уменьшилось с появлением нового жильца. Как он такой огромный уместится на шконке?

— Килиан ди Бёрнхард, — просто назвал я своё имя, разглядывая арестанта.

— Амос, — почти прорычал он и уселся на вторую лавку. Та натужно заскрипела под его весом.

Мой взгляд упал на его обветренные ручищи — на них отсутствовали антимагические браслеты. Значит, амбал не маг. И зачем же его посадили в камеру, защищённую от магического вмешательства? Ведь таких оборудованных камер намного меньше в тюрьмах. Сердце предательски дрогнуло от догадки — он пришёл по мою душу. И ведь Малинка не сможет сюда проникнуть, чтобы возродить меня с помощью магического огня.