Главный принцип леди Айлин

Глава 6. Тяжёлая ночь

Килиан

Дожидаться ночи не пришлось. К вечеру я валился с ног, жутко хотелось спать — и не выдержал, уснул до отбоя. Снилась мне, конечно, Айлин: то в образе Бетти, то как леди ди Бофорт. Мы безумно целовались, и вот в какой-то момент она схватила меня за шею и начала душить. Тут-то я и проснулся, поняв сразу, что душат меня в реальности.

Амос пустыми глазами смотрел на меня, а его ручищи сжимали моё горло. Ужасное чувство, когда невозможно вдохнуть, как ни пытаешься. Кряхтя, я хватался за плечи бугая, пытаясь его оттолкнуть, но он стоял как каменная скала, которую не подвинешь. В памяти всплыли боевые приёмы, я задёргал плечами, усложняя работу Амосу, дотянулся до его глаз и с силой надавил на них большими пальцами. Душитель ослабил хватку, чем я и воспользовался, врезав ему ногой в живот. Он отлетел к дверям, тряхнул головой, зарычав, словно зверь, и снова бросился вперёд, но я уже успел подскочить с матраса. Амос хоть и здоровяк, но совершенно неуклюжий, что было мне на руку.

— Помогите! Убивают! — заорал я изо всех сил, надеясь, что надзиратель вмешается, но тщетно. Он, конечно, в курсе, для чего посадили Амоса со мной в одну камеру.

Сосед снова атаковал меня, бездумно кидаясь и махая руками. Я же успевал уворачиваться от его ударов, а вот он не смог и пропустил мой хук справа прямо в печень. Амос только пошатнулся — вот же крепкий мужик.

Всё же амбал был профаном в профессиональном боксе, в отличие от меня, и получал удар за ударом. А я успевал подныривать и уворачиваться от его ручищ.

— Амос, остынь! — пытался я образумить противника, но тот совершенно не слышал меня.

Драку осложняла маленькая камера. Уворачиваясь, я пару раз налетал то на шконку, то на стену. И вот Амос загнал меня к столу между лавками. Он снова бросился на меня, зарычав. Я ухватился руками за стол и, когда амбал приблизился, врезал ногами ему со всей силы в живот. Тот рухнул, ударившись о железную дверь, и застонал.

— Хватит, Амос! — не терял я надежды достучаться до сознания убийцы, но он поднялся и с дикими глазами набросился на меня.

Теперь жалеть его точно не буду, моя жизнь дороже. Я поднырнул, ухватившись за торс соперника и придав инерции его огромному телу. Амос врезался в стол, и я силой ударил его лицом о столешницу, разбив нос. Брызнула кровь, и мужик завыл, как дикий медведь.

Тут наконец-то заскрежетал засов и открылась дверь.

— Ди Бёрнхард! Ты ополоумел? — надзиратель набросился на меня, скрутив руки, и прижал лицом к стене. Но теперь я не имел права сопротивляться и подчинился.

— Он хотел убить меня, — процедил я, понимая, что тому всё равно. — Я защищался.

— Ты чуть не убил сокамерника! — орал на меня надзиратель. — За это сядешь в карцер! Понял?

— Уж лучше в карцере, чем с ним, — сдавленно проговорил я, так как тюремщик сильнее прижал меня к стене. Меня вывели из камеры и потащили по полутёмному коридору.

В другом крыле было намного холоднее. Только когда меня втолкнули в маленькую камеру, я понял, что стены и пол внутри карцера покрыты специальным магическим камнем, который используют в холодильных камерах.

— Посиди тут пару суток и подумай о своём поведении, ди Бёрнхард! — со злостью процедил надзиратель.

— Шконку отстегните от стены, — я увидел, что лежанка поднята и прикована к стене замком.

— Не положено, отбоя ещё не было, — хмыкнул тюремщик и закрыл за мной дверь.

Я огляделся: клетушка два с половиной метра на полтора, в углу отхожее место, один светильник под потолком еле освещает карцер, а бойница без стекла пропускает свежий воздух с улицы. Прошёлся по камере — температура ниже обычной, где-то градусов шестнадцать, прохладно. Ни лечь, ни присесть. Зато я тут один, целый и почти невредимый. Сел прямо на пол, навалившись спиной на поднятую шконку. Она была деревянной, и от неё не шёл холод, как от стен и пола.

Когда объявили отбой, ко мне так никто не пришёл и не отстегнул лежанку от стены. Я заснул прямо так, сидя на полу, ощущая, как холод подбирается ко мне все сильнее. А ведь я даже магией своей не смогу воспользоваться, чтобы согреться. Вот же гадство!

Спал я ужасно. Проснулся посреди ночи от жуткого холода, потому что свалился на пол и спал на нём какое-то время. Снова сел, пытаясь уснуть. Зуб на зуб не попадал, ночью стало ещё холоднее, в бойницу задувал ветер. Как минимум сутки придётся тут сидеть, а то и дольше.

Рано утром меня разбудил скрежет дверного засова. Новый надзиратель принёс кружку воды, поставив её на пол. Я попросил его отстегнуть шконку. Но он ответил, что не положено, так как был уже объявлен подъём. Кормить меня, видимо, тоже не положено, хорошо хоть воду дали.

Я ещё немного поспал, потом, проснувшись, сделал зарядку: приседания, отжимания, пресс покачал, отработал удары на всякий случай. Чем ещё заниматься в карцере?

Где-то в полдень снова открылась дверь.

— Заключённый, на выход! — скомандовал надзиратель.

— Уже? — удивился я. — Меня вроде как на пару суток сюда посадили.

— Всё, возвращайся в камеру, Ваше Сиятельство. Не боись, один сидеть будешь, — хмыкнул тюремщик и кивнул на коридор. — Поторапливайся!

Дважды просить меня не пришлось. Через пару минут я снова оказался в своей камере. Амоса действительно уже не было, даже его матраса. Наверное, в лекарское крыло перевели. Надеюсь, не сильно я его покалечил. В камере было чисто, следы крови бугая замыли. И что самое удивительное, на столе меня ждал приличный обед: суп и котлета с пюре.

— Ого! С корабля на бал? — решил я пошутить, не веря своим глазам. — Меня уже приговорили к смертной казни?

— Пока нет, — бесстрастно ответил надзиратель. — Недавно явилась тут одна дамочка вместе с самим прокурором. Говорят, она с утра такой скандал ему закатила. Заявила, что тебя, граф, опоили не тем зельем и признания ты сделал в невменяемом состоянии. Предъявила результат какого-то анализа и грозилась донести эту информацию до самого Лорда-канцлера.

— Бетти Грин, — невольно улыбнулся я, поняв, о ком идёт речь. Какая она всё же умничка, нашла Аллана Беннета.

— Точно, она, — подтвердил тюремщик. — Так вот, прокурор назначил тебе, Ваше Сиятельство, завтра после обеда новый допрос под зельем правды. Начальник приказал дать тебе отдохнуть и хорошенько накормить, как положено перед допросом. Навела эта дамочка шороху, скажу я тебе, что даже прокурор её слушается, как собачонка. Так что давай ешь и отдыхай.

— Спасибо, — я улыбался, восхищаясь про себя любимой. Какая она у меня всё же необыкновенная. Тюремщики сразу вспомнили о моих правах как заключённого и решили сделать всё по закону.

— Только это… прошу тебя, не жалуйся ей. А? — с надеждой посмотрел на меня надзиратель. — А то полковник Гантер с нас всех шкуру спустит.

— Не буду, — сдержал я улыбку.

— Благодарствую за это, — кивнул он и вышел из камеры.

Не ожидал я такой прыти от Айлин, она даже прокурора и начальника тюрьмы приструнила. Что бы я делал без моей пробивной Бетти Грин?

Я с удовольствием съел обед и завалился на матрас, тут же уснув. Надеюсь, завтра меня выпустят из тюрьмы сразу же после допроса.