Голодные Игры глазами Пита Мелларка

Глава 15. Лагерь у Рога

Уже стало совсем светло, когда мы вышли на поляну у Рога. За ночь здесь ничего не изменилось: все те же палатки и горы припасов.

— По-о-о-л, — кричит Катон, и мальчишка мгновенно выбегает из палатки. — Все в порядке?

— Все нормально. Никого не было, — испуганно отчитывается Пол.

— А как наша ловушка?

— Хочешь спросить, как моя ловушка? — он улыбается, но боязливо отводит глаза. — Работает, как часы. Если есть желание — пойди и сам испробуй.

Катону явно не нравится то, что какой-то ребенок позволяет себе так с ним разговаривать.

— Смотри, как бы я не испробовал на тебе какое-нибудь оружие. Проваливай, — Пол резко кивает и чуть ли не убегает в сторону своей палатки.

— Какие планы на день? — мурлычет Диадема и обнимает шею Катона руками.

— Набираемся сил и ближе к вечеру выдвигаемся в лес. Только на этот раз проведем там куда больше времени. Тебе надо отдохнуть, детка, — он подталкивает ее к палатке, но этот жест скорее выглядит грубым, чем романтичным. Он явно хочет от нее отделаться поскорее.

— Ладно. Только не убивайте никого без меня, — она проскальзывает в палатку.

Мирта кривит лицо и показательно разворачивается перед Катоном на 180 градусов. Ночью он обещал больше не нежничать с Диадемой, так что Мирта ему вряд ли спустит с рук эту «детку».

Мне безумно интересно, о чем же они говорили еще. Вот бы узнать… Но у Мирты развязывается язык, только когда она пьяная. А Катон убьет меня, если я ее напою. Так что можно только догадываться.

Лишь одно ясно: ради Мирты он почти перестал общаться с Диадемой. Интересно, а сама Диадема знает, что все это только ради Игр. Знает ли она, что ее «парень» любит другую?

Иду к своей палатке и сажусь у входа. Сна ни в одном глазу, есть не хочется, значит, самое время подумать. Достаю из сумки бутылку и медленно пью холодную воду.

Странная погода здесь на арене. Ночью холодно настолько, что без костра можно насмерть околеть, а днем солнце палит, как в очень жаркий июльский день. Профи выбрали самое лучшее место для своего лагеря. Здесь и вся территория видна, как на ладони, и озеро с питьевой водой под боком, и припасов целая куча. Только вот спрятаться, если что, будет сложно. От моей палатки до ближайшего дерева добрых 200 метров бега. За это время даже Диадема успеет выстрелить из лука, не говоря уже о Мирте. Она же, не задумываясь, прибьет меня при первом случае. Да, вчера ночью мы были друг с другом очень откровенны, почти, как настоящие друзья. Но сегодня уже другой день и то, что она не ненавидит меня, как раньше, совсем не значит, что она не станет целиться ножом мне в голову. И еще этот Марвел со своими копьями. Совершенно его не понимаю. Сидит себе целыми днями на солнышке, а вечером накидывается на меня с кулаками. Линда тоже довольно странная, но она совсем не такая, как остальные. Думаю, смерть парня из ее дистрикта сломила ее. Теперь она как призрак. Вроде бы, когда Катон убивал ту девушку ночью, она тоже посмеялась от души, но только сейчас из палатки опять раздаются всхлипы, а все делают вид, что ничего не замечают.

День тянется очень и очень долго. Успеваю поспать, обойти все в округе, запастись новыми продуктами и переставить свою палатку поближе к лесу (на случай, если придется убегать), а время только переваливает за полдень.

Мирта с Катоном тренируются и выглядят счастливыми. Оба хохочут и резвятся, будто они дома, и сегодня один из самых обычных дней. Диадема спит в своей палатке и за все утро только один раз вылезала из нее, да и то только ради того, чтобы пожаловаться Катону, что ей жарко. Остальные тоже сидят в своих палатках и не высовываются.

А мне все чаще и чаще в голову лезут ужасные мысли. Сегодня ночью Катон со своей компанией были совсем близко к Китнисс. Даже страшно подумать, что было бы, если бы они ее заметили. Даже не знаю, что теперь делать, ведь она могла продолжать двигаться в направлении от Рога, а могла, наоборот, вернуться, а могла вообще пойти в другую сторону. Катон настроен очень решительно, и он не успокоится, пока не найдет Китнисс. Сейчас я с легкостью могу взять нож, подойти и убить его, потому что он мне доверяет. Он даже не забрал у меня оружие после нашего похода. Да вот только, если я прикончу его сейчас, меня сразу же убьют другие профи. А Мирта позаботится о том, чтобы я умирал долго и мучительно. А потом она позаботится, чтобы смерть Китнисс была не менее ужасной. Напасть сейчас — глупая идея. Только вот как понять, когда наступит нужный момент?

Сейчас я ничего не знаю наверняка, поэтому придется импровизировать.

Солнце жарит просто невыносимо сильно. Обливаюсь водой, но она высыхает за десять минут. Все, даже Диадема, вылазят из своих палаток, потому что там внутри, как в бане. Все время кто-то ходит к озеру то за водой, то просто умыться. Выпиваю целую бутылку меньше чем за час и уже допиваю вторую.

— Приубавьте там свои печи! — кричит в небо Катон.

Да вот только ничего не помогает. Решаю пойти к озеру и сесть прямо в воду. Если верить словам Мирты, то ночью вода была ледяная. Не могла же она нагреться за половину дня? Но, когда подхожу к берегу и зачерпываю воду ладошками, убеждаюсь, что еще как могла. В такой воде можно заварить чай! Тихонько ругаюсь себе под нос, набираю еще воды в обе бутылки и иду обратно.

— Освежает водичка? — усмехается Катон.

— Еще немного и в ней можно будет варить суп, — в шутку отвечаю я.

— Ты же вроде пекарь, — встревает Мирта, — неужели не привык стоять у печи целыми днями?

В этом она права. Моя мать не успокоится, пока мы не выполним дневную норму, которую она сама и устанавливает. Два года назад за день до Жатвы все в моей семье подхватили простуду. Я был единственным здоровым членом семьи, не считая матери. Хотя это и не удивительно, потому что она никогда не болеет. Даже помню, как однажды мой старший брат пошутил, будто она продала душу дьяволу в обмен на свое здоровье, а она услышала это и избила его какой-то палкой до такой степени, что он не вставал с кровати почти два дня. Так вот в тот день она разбудила меня в три часа ночи и отправила в кондитерскую делать торты. К полудню я уже валился с ног, но она кричала на меня и не разрешала даже передохнуть. Я работал в пекарне до самой ночи один, но выполнил дневную норму. Это был один из немногих разов, когда мать меня похвалила.

Вот тогда я испытывал примерно те же ощущения, что и сейчас. От непрерывной работы печи раскалились до невозможности, и стоять около них было невыносимо. Сейчас на арене жара еще хуже, чем тогда.

— Да ты права. Я привык стоять около печи. Только вот мне еще не приходилось находиться внутри нее.

Они с Катоном дружелюбно смеются нам моей шуткой и продолжают тренироваться. Их тренировки можно назвать чем угодно, кроме тренировок. Всем и так ясно, что Мирта лучше всех присутствующих метает ножи, но это не останавливает Катона, и он, якобы, показывает ей, как нужно правильно держать кисть. Если описать это точнее, то он стоит, прижавшись к ее спине, обняв одной рукой вокруг талии, а другой рукой держит ее руку с ножом.

Могу сказать одно: счастливей, чем сейчас, я Мирту еще не видел. Опять становится немного завидно. Они оба попали на Игры, и никто из них не разыгрывает любовь для своих целей. Их любовь, наоборот, портит все планы менторов. А мы с Китнисс… про нас даже нельзя сказать МЫ. Она сейчас прячется где-то в лесу и думает о том, что ей жутко повезло, потому что ни один профи не заметил ее ночью…

Эта мысль прокручивается в моей голове, и меня будто обдает ледяной водой! Она видела меня с профи, слышала, что я пошел добить ту девушку, но она же не знает, что я не убивал ее! Китнисс наверняка думает, что я заодно с профи! Наверняка считает меня предателем…

Становится дико больно от мысли, что она меня, возможно, ненавидит. Да, Китнисс никогда не питала ко мне нежных чувств, но она точно не ненавидела меня! А вот сейчас я предатель в ее глазах. Я тот, кто променял моральные принципы на защиту собственной шкуры. И она узнает правду, только если у нее получится победить. Победителям всегда включают фильм, в котором показывают все происходящее за все дни на арене. И еще Хеймитч, он может ей все объяснить. Только вот сейчас я — худший враг в ее глазах.

Дохожу до своей палатки и запихиваю воду внутрь, потому что под открытым солнцем через полчаса она закипит. Вроде бы я должен быть счастлив. Мой план пока что удается реализовать на все 100 %. Катон доверяет мне, и вчера ночью никто не заметил Китнисс, и даже не догадался, что мы были к ней так близко. Только вот на душе все равно паршиво. Облокачиваюсь на свернутый спальный мешок и закрываю глаза в надежде уснуть.

И не зря, потому что в следующий раз, когда открываю глаза, солнце светит куда слабее, чем днем. Время близится к вечеру, и все профи около припасов набивают рюкзаки оружием и водой.

Поднимаюсь с земли и разминаю затекшие ноги.

— Женишок проснулся, — замечает Диадема.

— Который час?

— Самое время идти в лес, — отвечает Мирта и вытаскивает из коробки еще один небольшой ножик. — Возьми с собой все, что может там пригодится. Мы надолго.

Быстро киваю и иду к озеру. Наполняю обе бутылки все еще теплой водой, проверяю запас еды, ее еще предостаточно, сворачиваю в рюкзак спальный мешок и нахожу в припасах новую аптечку. Мирта, проходя мимо меня, кидает мне под ноги два ножа — совсем маленький и побольше.

— Знаешь, Пит, — специально громко говорит Катон, выбирая оружие, — сейчас ты стал нам абсолютно бесполезным. И так понятно, что ничего нового ты нам не скажешь. Но только вот убивать тебя сейчас как-то глупо. Это будет бесполезная смерть, понимаешь?

— И к чему ты клонишь? — сглатываю я.

— Да вот думаю, что убью тебя только после того, как ты собственными глазами увидишь смерть своей возлюбленной. Чтобы ты знал, что причастен к этому. Ты должен осознать это и умереть с чувством вины. Это будет впечатляюще.

— Мне плевать на нее, неужели не ясно? — говорю это как можно более уверенно, но голос все равно немного дрожит. И в душе поселяется что-то неприятное. Он ведь в самом деле может это сделать, тогда Китнисс будет умирать, ненавидя меня всем сердцем. Закрываю глаза, чтобы ужасная картинка пропала, но теперь она останется со мной навсегда.

По его реакции понимаю, что он мне не верит. Что такое могло произойти за время, пока я спал? Неужели Марвел смог перетянуть его на свою сторону?

— Хочешь сказать, что смог бы ее убить? Хочешь убедить меня в том, что, когда я вспорю ей живот, ты даже глазом не моргнешь?

Не знаю, что ответить, и протираю вспотевшие ладошки о штаны. Становится больно из-за порезов на руках, которые до сих пор не зажили. И тут мне в голову приходит идея.

— Видишь это? — показываю ему свои ладони. — Она толкнула меня на вазу, якобы случайно, но на самом деле, чтобы сократить мои шансы на победу. А теперь назови мне хоть одну причину, по которой я не должен хотеть ей отомстить?

Он, кажется, задумывается, а потом бросает взгляд на Марвела. Ну, ясное дело, без него не обошлось…

— Я люблю месть, — довольно и зловеще кивает Катон.

Кажется, этот псих опять на моей стороне, потому что Марвел недовольно фыркает и бросает на землю свой спальный мешок.

— Ну тогда, я думаю, больше не будет возникать подобных вопросов? — собираю всю свою уверенность, чтобы сказать это. Слова произносят нужный эффект.

Катон наклоняет голову набок и кивает мне.

— Отдай эти детские ножи мне и возьми копье, — говорит он. — Мы же не в песочницу идем играть.

Выбираю для себя копье, накидываю на спину рюкзак и жду, пока сборы будут окончены, опираясь на блестящий Рог.

Вот бы поговорить сейчас с Хеймитчем. Получить один из его отлично продуманных советов. Спросить, что я делаю не так. Выслушать его критику по поводу моих необдуманных действий.

К сожалению, это невозможно. Менторам запрещается давать советы своим трибутам, когда они уже на арене. А мне сейчас так надо узнать планы Китнисс, чтобы помочь ей хотя бы немного.

— Выдвигаемся с заходом солнца, — командует Катон и залазит в свою палатку.

Арена создана людьми. Каждый год она находится в разном месте, и каждый год таит в себе что-то новое. Распорядители сами выбирают, что будет окружать нас на протяжении всех Игр. На самом деле, за свою жизнь я повидал множество разных декораций: пустыни, развалины, луга, лабиринт, но чаще всего, конечно же, лес. В нем можно и спрятаться, и ловушек наставить, и поохотиться. Все, что твоей душе угодно. Да и длятся такие Игры дольше, потому что на пустом месте трибуты убивают друг друга за пару дней, а кому на это интересно смотреть? Я готов поспорить, что 74 Игры продлятся не меньше двух недель, и чем ближе к финалу, тем будет становиться интереснее. Интереснее капитолийцам, конечно же.

В моем дистрикте, возможно, и рады, когда все это заканчивается быстро, а вот в столице люди остаются недовольными. Ну еще бы, они ведь ждут этого целый год. И сейчас, когда мы только и делаем, что думаем, как выжить, они делают ставки. Чем меньше трибутов остается, тем ставки выше. Иногда мне кажется, что эти люди просто потеряли рассудок. Ну как можно веселиться от такого зрелища?

Сижу и смотрю прямо перед собой на кучу припасов. На смену солнцу приходит прохладный ветерок. Деревья слегка покачиваются и шелестят листьями, птички перекрикивают друг друга и создают причудливые песни. Я знаю этих птичек, это сойки-пересмешницы. Забавные такие небольшие птички, выведенные в Капитолии. Ну, точнее сказать, пересмешницы это дети соек-говорунов. В темные времена ученые вывели вид, чтобы следить за повстанцами, но из-за находчивости восставших, птички стали бесполезными. Говорили, что они должны были вымереть сами, потому что среди них не было ни одной самки, но не тут-то было. Говоруны стали скрещиваться с самками обычных соек, и получился новый вид. Способность говорить пересмешницы потеряли, зато они могут в точности копировать мелодии и даже целые песни, но делают они только, если им самим понравится голос. Так что не у каждого есть возможность услышать свою песенку, перепетую пересмешницами.

В своей жизни я только раз слышал, когда эти птички замолкали ради того, чтобы выслушать песню. В первом классе на уроке пения маленькая девочка с двумя косичками, стоя на стуле, пела «Песнь Долины». Ее слушали все вокруг: и птицы, и дети, и учительница. Этот сладкий голосок навсегда сохранился в моей памяти, и еще в тот день я понял, что никогда не встречу никого лучше этой девочки. С того момента прошло много лет, но я до сих пор люблю ее. Китнисс… моя милая Китнисс… где же ты сейчас?

От раздумий меня отвлекает какое-то движение по другую сторону кучи припасов. Что-то рыжее мелькает над ящиком с яблоками. Поднимаюсь и хватаю копье покрепче.

Через несколько секунд вижу рыжеволосую девушку, по-моему, из пятого дистрикта. Она прыгает из одной ямы в другую и ворует припасы профи, при этом даже не притрагиваясь к оружию, ее интересует только еда и необходимые для выживания вещи: спальный мешок, пустые бутылки, посуда. У меня просто отвисает челюсть, и прежде, чем подумать, я выпаливаю довольно-таки громко:

— Что ты делаешь?

И сразу жалею, что сделал это. Ведь я ее этим конкретно подставил. Она резко оборачивается и замирает, смотря на меня. Перехватываю копье в другую руку и вижу, как ее глаза расширяются от ужаса.

— С кем ты говоришь, Пит? — слышу голос Катона из его палатки.

— Не пора ли нам уже идти? — машинально отвечаю я Катону, а следом шепотом добавляю: «Беги отсюда! Быстрее!»

Рыжеволосая девушка произносит одними губами: «Спасибо», прижимая припасы к груди. На ее лице одновременно столько эмоций, что мне вообще сложно что-то разобрать. От моего решения зависела ее жизнь. Если подумать здраво, то она моя противница, а мне нужно убрать как можно больше трибутов, чтобы увеличить шансы Китнисс. А с другой стороны, как я могу не помочь ей сейчас? У нее нет оружия, и она даже не старалась его украсть. Девушка просто пытается выжить. Рукой указываю ей в сторону леса, она кивает и молниеносно уносит ноги.

— Чего это тебя так потянуло в лес? — хохочет Катон, — руки зачесались?

Шагаю к его палатке, чтобы дать девушке возможность убежать как можно дальше.

— Скоро стемнеет, и мы опять ничего не будем видеть. Ну, по крайней мере, я ничего не буду видеть.

— Как ни крути, нам все равно придется идти ночью. Я же говорил, что в этот раз мы идем туда надолго, — он выходит из палатки, и я начинаю смотреть вокруг себя в поисках той девушки, но никого нет. Она успела убежать. — Что-то не так? Ты кого-то увидел? — Катон хватает свой меч.

— Нет, нет, — стараюсь как можно уверенней произнести я. — Просто пытаюсь понять, в какую сторону надо идти.

— Сегодня это не имеет значения, — он отмахивается, — девчонка все равно могла сменить свой курс, так что просто пойдем, куда глаза глядят. Рисково, конечно, но что за жизнь без риска? — он улыбается.

— Люблю риск, — почти шепчу я и ухожу к своей палатке. Именно в этот момент в мою голову приходит отличная идея.

Нужно завести их как можно глубже в лес и сделать так, чтобы все поняли, что мы заблудились. Там в лесу Катон будет легкой добычей. Возможно, даже не придется прикладывать руки к его смерти. Припасы быстро кончатся, он отчается, вот тогда и наступит время для завершения моего плана. Адреналин в крови зашкаливает. «Люблю риск», — шепчу я себе под нос и невольно начинаю улыбаться.

Комментарий к Глава 15. Лагерь у Рога

Дорогие читатели, вас становится все больше, это очень вдохновляет! Надеюсь, что своей работой и регулярной продой я могу вас немного порадовать)

Вы тоже можете порадовать меня, поставив “Нравится”. Этим вы даете возможность бОльшему количеству читателей снова окунуться в мир Голодных Игр. Спасибо Вам!