Голубая кровь

Глава 10

Слабое дуновение ветра, чем-то вроде перышка пощекотавшее щеку, попыталось вытащить меня из ласковых объятий уютной постели. «Перышку» это удавалось слабо, потому что мой полусонный организм целиком и полностью был на стороне мягкой кровати, но щекотка мужественно не сдавалась. В конце концов такая настойчивость была вознаграждена, и я все-таки открыла глаза.

Прямо перед моим лицом, на вышитой подушке, сидел райли восхитительного бронзового цвета. Ну вот, говорила же я Рьену, что это вейранское вино может быть опасно для здоровья! — отстраненно подумала я, во все глаза рассматривая сияющее чудо. Вообще-то райли считались исчезнувшим народом, и узнала я его только потому, что в свое время от скуки перечитала всю отцовскую библиотеку — а Эрик просто обожал разные исторические книги. И вот как раз в одной из них и был красочный рисунок, изображавший семейство райли. Небольших, ростом не больше ладони, изящных крылатых существ еще называли цветочными феями, хотя с этими глуповатыми смешливыми крошками они имели ну очень мало общего — разве что очаровательную внешность. Райли обладали неслабым интеллектом, жили в цветах, но терпеть не могли пыльцу — они вообще были хищными феями. А жилищные условия — это, видимо, дань традициям или неискоренимый инстинкт. На этом мои познания относительно этих существ заканчивались, но в том, что грустное создание, вяло чертившее на моей подушке кружочки нераспустившимся бутоном какого-то цветка и есть райли, я не сомневалась ни минуты.

Видимо, вино и правда оказалось с секретом… Вчера, провалявшись в ванне, пока она не остыла, я выбралась на поиски Рьена. Долго мучится не пришлось — эльф обнаружился в своей комнате прямо напротив, сушил свои длиннющие платиновые волосы, к концу путешествия ставшие грязно-серыми, и что-то сосредоточенно бормотал себе под нос. Оказалось, он упрашивал Стрелу слетать в больничный корпус проведать Дерека. Коварная шантажистка в обмен требовала у хозяина разрешение самой назвать первого птенца — неслыханная наглость, по мнению эльфа, учитывая, что хозяев для птенцов она и так уже выбирает сама. Мой приход положил конец спорам — тревога за здоровье друга победила (хотя, возможно, свою роль сыграл и мой чувствительный тычок под ребра), и довольная Стрела помчалась к Дереку. Как выяснилось, его раны медленно, но верно заживали, чему немало способствовал целебный сон в Сфере. В общем, никаких значительных новостей…

Помучившись какое-то время от безделья, мы решили устроить экскурсию по дворцу в тайной надежде найти Кейрета и Кайле и устроить им допрос с пристрастием. Смазанное предупреждение Лиэта насчет того, чтобы мы не шлялись по дворцу в одиночестве, к тому времени как-то успело подзабыться. В первом же коридоре мы наткнулись на слугу со здоровенной тележкой, полной всяких вкусностей — как выяснилось, это был наш с Рьеном ужин, присланный заботливым Лиэтом. Перепугавшийся при виде «дорогих гостей» вейр прямо-таки затолкал нас обратно в комнаты, объяснив, что одним по замку нам ходить пока нельзя — стены в главных коридорах опутаны защитным заклинанием, реагирующим на чужаков без пропуска. Так что через пару поворотов мы вполне могли стать жареными «дорогими гостями». Пропуском у слуги оказалась маленькая брошь в виде змейки, приколотая к его воротнику. Ничего такого Лиэт нам не удосужился прислать — то ли запамятовал, то ли собирался оградить дворец от нашего неуемного любопытства… Огорченные таким бесславным провалом наших шпионских планов, мы принялись за ужин, и приличных размеров кувшин вина оказался явно не лишним.

И вот теперь я мучительно пыталась сообразить, чего же там все-таки было намешано, если у меня начались такие странные галлюцинации. Внезапно галлюцинация заметила, что я открыла глаза, и тут же с радостным писком взмыла в воздух. Я невольно залюбовалась изящными крыльями, очень похожими на стрекозиные, которые переливались всеми оттенками золота и бронзы, и поэтому пропустила момент, когда кружившийся под потолком фей стремительно ушел в крутое пике и рухнул мне прямо на живот. Ощущения, надо сказать, были не из приятных — хрупкий райли оказался неожиданно тяжелым, — но они-то и заставили меня понять, что мой посетитель очень даже реален. Смущенный моим ошарашенным видом фей снова взмыл в воздух и, подлетев поближе, с виноватым видом протянул мне свой цветок. Надежда в непропорционально больших глазах глубокого янтарного цвета была настолько подкупающей, что я не колеблясь приняла подарок. Коснувшись моих рук, бутон стремительно начал расти и распускаться, превращаясь в самую настоящую розу.

Довольный райли подмигнул мне и, обнажив в жутковатой улыбке ровный частокол острейших даже на вид игольчатых зубов, упорхнул в открытое окно. Машинально понюхав благоухающий утренней свежестью цветок, я не нашла ничего умнее, чем спросить пустоту за окном:

— И что это было?

Пустота ответила откуда-то из-за спины:

— Это было мое извинение.

Сказать, что я испугалась — значит не сказать ничего. Взвившись на кровати, я запустила в сторону голоса стоявший на столике у кровати тяжелый бронзовый подсвечник — что поделать, боевая магия мне никогда не давалась, и я по старинке предпочитаю пользоваться подручными предметами, — запоздало понимая, что голос этот кажется мне подозрительно знакомым. Догадки подтвердились, когда из-за кресла, бурча что-то на незнакомом шипящем языке, выбрался чудом увернувшийся от летящего прямо в лицо снаряда Кейрет. Судя по его лицу, я только что удостоилась пары-тройки отборных вейранских ругательств. Так, ситуацию пора было брать в свои руки…

— Так что там с извинениями? — невинно хлопая глазами, осведомилась я. Не ожидавший такой наглости вейр замер на мгновение и, обреченно махнув рукой, рухнул обратно в кресло.

— Я вообще-то пришел попросить прощения за то, что не сказал вам с Рьеном, кто мы такие на самом деле. Правда, теперь мне кажется, что сперва надо было вывезти тебя куда-нибудь в поле — там хоть тяжелой артиллерии можно не опасаться…

— А нечего было пугать! И вообще, прокрался ко мне в комнату, фея какого-то подослал… А кстати, это и правда был райли? — возмущение уступило место моему извечному пороку — любопытству. — Они разве не исчезли лет эдак пятьсот назад?

— Да, это был райли, и нет, они не исчезли. По крайней мере, в Вейране их полным-полно. Вообще-то они довольно милые, когда не голодны. У них тут недалеко целая деревня, потом сама увидишь. И я не подкрадывался — у тебя дверь была нараспашку.

Хм, а ведь он прав. Смутные воспоминания об окончании вчерашнего вечера говорили, что уползавший к себе Рьен не нашел сил прикрыть дверь.

— Это вы с непривычки, — «успокоил» меня проницательный вейр, окинув взглядом полупустой столик с остатками нашего пиршества и лежащим на боку кувшином, — наше вино в первый раз всегда так действует.

— Лета, не злись. Мы с Кайле просто хотели как лучше, — донельзя серьезные серебряные глаза смотрели прямо на меня. — Ну вот представь, что мы вам сразу все рассказали — и что дальше? Вы бы относились к нам так же, как к простым людям? То есть вейрам…

— Вейры простыми не бывают, — ворчливо перебила я Кейрета. Низкий, с волнующей хрипотцой голос почему-то выводил меня из равновесия, задевая какие-то скрытые струны в душе. И к тому же на Кейрета совершенно невозможно было сердиться. Подумав немного, я решила, что вейр прав — если бы мы с самого начала знали, что Кейрет и Кайле не простые встречающие, между нами не установилось бы такой атмосферы непосредственности. Поняв, что буря миновала, вейр протянул мне упавшую в разгар выяснения отношений розу и обезоруживающе улыбнулся:

— Мир?

— Согласна. Только одно условие…

— Люди! Никогда своей выгоды не упустят! Пользуешься моим положением, да? — притворно посокрушался Кейрет, — ну говори уже.

— Вы с Кайле будете нашими экскурсоводами. Город будете показывать, водить по всяким интересным местам, пока нам не надоест. И чтоб никаких отговорок по типу «дела государственной важности» — раз прикинулись обычными вейрами, вот и играйте до конца! — вынесла я суровый вердикт. Слушавший меня с выражением глубочайшей покорности на лице Кейрет молитвенно сложил руки и смиренно произнес:

— О госпожа, я готов подчиняться вам целиком и полностью, но позвольте узнать мнение моей горячо любимой сестры!

Милостивым кивком отпустив «раба» (удержать высокомерно-скучающее выражение лица было очень трудно, смех так и рвался наружу), я уже собиралась вставать, как в дверном проеме вновь показалась грива угольно-черных волос, и смущенный Кейрет пробормотал:

— Думаю, Кайле будет только за…

Подчиняясь внезапной догадке, я вихрем вылетела из постели и, оттеснив вейра, заглянула в открытую дверь комнаты Рьена. Хм, кажется, у них процесс приношения извинений оказался гораздо более приятным. Я бы даже сказала, эти двое без труда нашли общий язык.

Увлеченно целующаяся парочка даже и не думала обращать на нас внимание, и я осторожно прикрыла дверь. Снаружи.

— Кейрет! — позвала я нервно меряющего шагами ставшую ему тесной комнату принца, — а что, у вас в Вейране наследникам династии и правда запрещено законом встречаться с кем-то не королевской крови?

Я успела умыться, привести себя в порядок и облачиться в легкие светлые штаны и такую же рубашку и, приколов на воротник серебряную каплю — знак мага-целителя, удовлетворенно улыбалась своему отражению в зеркале. За время нашего путешествия мышцы заметно окрепли, кожа лица и рук обзавелась легким загаром — все-таки безвылазное корпение над книгами, пусть даже и в Академии магии, не способствует обретению здорового цвета лица.

— Нет, у нас таких законов никогда не было, — недоуменно взглянул на меня вейр, — а что?

— А раз не было, так чего же ты так переживаешь? Твоей сестре как-никак почти восемьдесят лет! Взрослая девочка уже, — попытка отвлечь вейра от мрачных мыслей не удалась, и так уже темно-серые глаза стали цвета грозовой тучи, губы сердито сжались.

— Ей семнадцать! — отрезал Кейрет. — Но дело не в этом. Кайле вольна сама распоряжаться своей жизнью, и я не имею ничего против. Только эти отношения ни к чему хорошему не приведут — она в любом случае будет страдать, — тоскливая уверенность в голосе вейра давала понять, что он ни капли не сомневается в таком исходе.

И я опять оказалась в тупике, заведенная туда странной логикой вейра. А может, логика и нормальная, да только мне снова известны не все факты? Спросить об этом Кейрета я не успела — в распахнувшуюся дверь ввалились Кайле и Рьен. Таким счастливым я своего друга не видела ни разу в жизни, да и Кайле просто сияла. Даже Кейрет, кажется, немного смягчился, глядя на эту ошалевшую от нахлынувших чувств парочку. Они жались друг к другу, как два воробья морозным зимним утром, и до сомнений и недовольств окружающего мира им не было никакого дела.

— Доброе утро, Лета! Ты уже завтракала? Если нет, собирайся скорее, я вас отведу в мой любимый трактир! — защебетала Кайле и, не слушая возражений, потащила меня и своего опешившего от такого напора братца следом за собой. Собственно, возражения очень быстро закончились — не успели мы покинуть дворец, как все эти «Кайле, подожди» и «куда ты так несешься!» бесславно исчезли под напором неописуемой красоты, открывшейся за распахнутыми воротами.

Дворец стоял на некотором возвышении, с которого открывался потрясающий вид на город. Вблизи дома Теа-Шетта оказались еще симпатичнее — ровная каменная кладка стен, приветливо распахнутые навстречу утреннему солнцу окна, темно-красная черепица на крутых скатах крыш — все это вызывало настойчивое стремление обосноваться здесь навеки. Я по-прежнему не чувствовала никакого страха или нежелания находиться в Вейране, вопреки всем пророчествам Айры, и это было очень странно. Что еще интереснее, меня прямо-таки преследовало ощущение, что именно здесь и находится моя родина, мой дом и сердце моей жизни. Казалось, что Теа-Шетт ластится ко мне, как оставленная на целый день в пустом доме кошка к вернувшемуся вечером хозяину, раскатывая передо мной гладкую брусчатку своих улиц, маня вперед, к открытиям и свершениям. И всему этому, похоже, существовало только одно объяснение — один или оба из моих родителей были вейрами…

Тряхнув головой, я отогнала несвоевременные мысли, которые сейчас не принесли бы мне ничего, кроме очередного приступа головной боли и плохого настроения, и помчалась вдогонку уходящим друзьям.

Путешествие к трактиру, где, по уверениям Кайле, нам должны были подать самый восхитительный завтрак во всем Теа-Шетте, заняло довольно много времени — и все потому, что мы с Рьеном попеременно отставали от остальных, замирая с открытым ртом возле очередного приглянувшегося дома. Каждый из них был украшен родовым знаком (в Вейране существовала та же система, что и у эльфов — каждый клан имел свой символ). В роли семейного герба здесь могло обнаружиться все, что угодно — от цветка до оружия, и воплощались в реальность они тоже с поразительным разнообразием. Нам встречались и высеченные в камне, и нарисованные во весь фасад, и даже вплетенные в изящную вязь ворот…

Поэтому когда мы наконец добрались до места назначения, сил восторгаться уже не было: небольшая уютная таверна, построенная из зеленоватого камня и густо оплетенная плющом с россыпью ярко-синих крупных цветов, приглашающе распахнула перед нами дверь, за которой оказался обеденный зал, заставленный аккуратными столами. За стойкой шустрой молнией сновал… эльф? Мы с Рьеном застыли на пороге, как громом пораженные. Откуда в Вейране эльф? Да еще и трактирщик…

— Проходите, проходите, чего в дверях-то стоять? — широко улыбнулся подошедший поближе хозяин, и стало понятным, что это полукровка. Заостренные уши по форме все же приближались к человеческим, да и довольно плотное телосложение с намечающимся круглым животиком, которого у чистокровных эльфов никогда не бывает, только подтверждало этот факт. Неугомонная Кайле уже тащила нас вверх по широкой каменной лестнице на второй этаж, где на просторной веранде располагались такие же столики, что и внизу.

— Кайле, милая, кто эти двое милых молодых людей, которых ты с собой привела? — поинтересовался устраивающий нас у одного из столиков хозяин.

— Дин, это те самые маги, которые прибыли к нам на летнюю практику, — улыбнулась в ответ Кайле, и трактирщик согласно кивнул:

— Вот, значит, про кого писали утренние новости… Ну что ж, господа маги, располагайтесь поудобнее, завтрак будет через пару минут, — и Дин стрелой умчался вниз, торопить гремевших где-то на кухне посудой служанок.

— Кейрет, про какие утренние новости он говорил? — несмотря на владевшую мной растерянность, я все же смогла задать выловленный в бурлящем месиве отрывочных мыслей вопрос.

— Ты помнишь большие плоские каменные плиты в стенах некоторых домов? Мы проходили мимо нескольких таких плит сегодня, — поинтересовался тот в ответ, и когда я согласно кивнула, пояснил:

— Это что-то типа ваших человеческих газет. Дважды в день, с восходом солнца и на закате, на них с помощью магии камня проецируются самые свежие и важные новости королевства. За это отвечает особая служба. Так вот, сегодня каждый житель Вейраны узнал о вашем прибытии, и теперь это не должно никого удивлять.

— А эльфы? — нетерпеливо перебил Кейрета Рьен.

— Что — эльфы?

— Ну ты же не будешь отрицать, что Дин — полукровка! И один из его родителей — эльф! — негодование Рьена было вызвано вовсе не тем, что кто-то посмел нарушить чистоту эльфийской крови — такое встречалось сплошь и рядом, и Рьен вовсе не был борцом за единство нации — а тем, что он, как и обычный человек, толком ничего не слышал о Вейране и справедливо полагал, что эльфы тоже не имеют о ней никаких сведений. А тут на тебе — не только имеют, но и преспокойно тут живут и даже детей заводят!

— Полукровка, — согласно кивнула Кайле, — его отец — эльф, а мать — местная. Они живут здесь, сколько я себя помню.

— Вот! Так откуда здесь взялись эльфы? И почему я об этом впервые слышу?! — Рьен был просто вне себя. Он терпеть не мог, когда оказывалось, что окружающие скрывали от него какую-то тайну, которую он должен был знать.

— Мы отсюда никуда и не девались, — раздался откуда-то сзади глубокий бархатный голос, — а не знал ты, потому что еще от горшка два вершка!

Интересно, кому это у нас жить надоело? Насколько я знаю Рьена, он таких оскорблений не спускает. Но заалевшие кончики ушей и насупленные брови как раз утверждали обратное, и, не в силах сдержать любопытства, я обернулась на говорившего. На последней ступеньке ведущей с первого этажа лестницы стоял, привалившись плечом к дверному косяку… Рьен. Только с глазами цвета неба, в которых гнездилась чуждая юному лицу многовековая мудрость. Ну и дела…

— Папа… У меня даже нет сил удивляться, — отрешенный голос Рьена прекрасно гармонировал с лишенным всяких эмоций лицом. — Ребята, это мой отец — Дайрениэль веари эс'Найрен. — «Веари. Глава Дома», — пронеслась в моей голове невольная мысль. Рьен никогда не об этом не говорил. Мы с Дереком знали только, что они с отцом редко видятся, потому что тот постоянно в разъездах со всякими торгово-дипломатическими миссиями.

— Давайте просто Дайрен, — поправил Рьена отец. Видимо, нелюбовь к полным именам у них семейная. С кошачьей грацией преодолев разделяющее нас расстояние, он отодвинул свободный стул и присел на край, как раз рядом с принесенной Дином еще одной, пятой тарелкой с воздушным омлетом. — Надеюсь, вы не будете против, если я к вам присоединюсь?

Согласный кивок оказался поразительно единодушным, даже несмотря на кислую мину на лице Рьена. Что это он? А-а, понятно… Быстрый взгляд украдкой в сторону восхищенно разглядывающей Дайрена Кайле многое объяснял. Рядом со своим отцом Рьен казался, несмотря на всю свою красоту, обаяние и прочие многочисленные достоинства, лишь его бледной тенью. Они были поразительно похожи и между тем очевидным было явное превосходство старшего эс'Найрена — они смотрелись рядом, как карандашный набросок картины, пусть и гениальной, смотрится на одной полке с законченным шедевром. Неудивительно, что болезненно самолюбивый эльф тяжело переживал такое сравнение, да еще и в присутствии любимой девушки…

— Пап, может, объяснишь, что ты здесь делаешь? — устало поинтересовался Рьен без всякой надежды на обстоятельный ответ, но его отец неожиданно тепло улыбнулся:

— Почему бы и нет. Я тут по обычным торговым делам, а сюда зашел с тобой повидаться — узнал утром, что ты приехал в Теа-Шетт и решил зайти к Дину, спросить, не видел ли он меня, только помоложе лет на триста.

Улыбка на его лице стала еще шире и, притянув сына к себе за плечи, он легонько потрепал его по голове:

— Что, не допускаешь даже мысли, что я могу просто по тебе соскучиться?

Немного оттаявший Рьен слабо улыбнулся в ответ:

— Допускаю. Но мне все равно непонятно, как в Тайлессе могли настолько тщательно скрывать свои контакты с Вейраной. А главное, зачем?

— Торговля ведется всего лишь несколькими Домами, и нашим в том числе. Знают об этом только веари и ряд их доверенных лиц. Ты в их число не входил, уж прости, из-за своей молодости и горячности. В Алерии никто не должен был о таком даже подумать, а учитывая, что ты уехал туда учиться…

— Зачем такая скрытность? — в глазах Рьена на миг отразилась та же гранитная твердость, что звучала в словах Дайрена, и мне стало совершенно ясно, что лет через двести Рьен станет таким же «глаз-оторвать-невозможно», как и его отец. Интересно, знает ли об этом сам Рьен?

Тяжкий вздох Дайрена не позволил этой мысли развиться дальше:

— Вот говорил же я, что в тебе ни грамма торговой хватки. Подумай сам — эльфам просто невыгодно об этом распространяться. Вейрана дает нам то, чего нет нигде в мире — произведения искусства, обработанные магией камня, некоторые ткани, растения для важных магических зелий и, наконец, райли. Эти поганцы согласны постоянно жить только здесь, а без их услуг наши леса станут такими же буреломами без капли магии, что и в Алерии. К тому же, часть этих товаров мы перепродаем людям, выдавая за свои — и зная страх людей перед Вейраной, нет никакой гарантии, что они не перестанут их покупать, если узнают правду, а это невыгодно как вейрам, так и эльфам.

Логично до безумия. Какая-то мысль металась на краю сознания, не позволяя поймать себя за хвост…

Дайрен тем временем куда-то засобирался:

— Мне уже пора, через час в Тайлессу отплывает мой корабль. Рьен, у нас с твоей мамой как раз к началу нового учебного года запланировано небольшое путешествие в Алерию, так что до встречи в Меоре, — и, крепко обняв сына на прощание, Дайрениэль веари эс'Найрен исчез так же стремительно, как и появился.

В молчании мы переваривали все то, что сказал нам отец Рьена — наш восхитительный завтрак мог бы с успехом быть заменен пригоревшей кашей, и никто бы ничего не заметил. Ускользающая мысль наконец оформилась в слова:

— Рьен, а твой отец знал, что мы на практику в Вейрану едем? Или кто-нибудь из других торгующих с Вейраной Домов?

Я наблюдала, как недоумение в чернильных глазах Рьена сменяется внезапным пониманием, неверием и злостью:

— Ты соображаешь, что ты говоришь? — вспыхнувшие глаза эльфа прожигали во мне дыру, и я на миг пожалела о своих словах. Мало кому из людей удалось бы выжить, обвинив в таком преступлении главу дома в присутствии его сына, — хочешь сказать, что все эти попытки нас убить были подстроены моим отцом?

— Я ничего не хочу сказать, Рьен, — устало вздохнула я. — Просто согласись, что это весомый повод — сохранить Вейрану в тумане окутывающей ее тайны. Он сам сказал, что ему невыгодно, чтобы посторонние знали об их торговых отношениях.

Я понимала, что делаю другу больно, но все равно должна была высказать эту мысль. И неизвестно, чем бы кончился наш спор, если бы не Кейрет:

— Нет, Лета, эта версия не подходит. Вспомните, ведь первое покушение было всего через час после того, как вы неожиданно решили ехать к нам. Ни один эльфийский Дом не смог бы так оперативно среагировать. Нет, вашего врага нужно искать где-то в другом месте.

— Кстати, о других местах. Вам не кажется, что мы тут уже засиделись? Кейрет, пора показывать нам город!

Согласный кивок Рьена укрепил шаткий мир в нашей четверке. Гостеприимная таверна осталась далеко позади, и растянувшийся перед нами сытой кошкой Теа-Шетт вновь стелил под ноги теплые камни своих широких улиц, играя со мной как с мышкой, не спеша подталкивая вперед, навстречу собственной судьбе…