Город грехов (СИ)

12. День, который ты запомнишь

Шестое июня 1955 года выдалось очень жарким понедельником. Солнце просто бесновалось, выплёскивая всё тепло после достаточно промозглой весны. Сквер Рузвельта не мог вместить всех горожан, желающих посетить ежегодное большое мероприятие: день основания Клифтона, а потому оно проходило в центральном парке за зданием мэрии.

Суета началась с раннего утра. Между аттракционами для детей наставили ларьки с мороженым и напитками, рабочие сколотили из грубых щитов небольшую деревянную сцену и притащили оборудование. А вот чего Ребекка не ожидала: приглашения от мэра Мендрейка (по совместительству — отца Ральфа) выступить сегодня с парочкой песен, да еще и за неплохую плату. Отказываться мысли даже не возникло, хоть настроения особо и не было.

А откуда ему взяться? Все воскресенье Бекки просидела дома, в своей комнате, с хмурым видом составляя конспекты для уроков на неделю и приводя в должный вид костюмы. Отказалась идти в церковь, чем вызвала ещё большее напряжение в отношениях с бабушкой. Отец, на удивление, принял новость о невесть откуда взявшемся ухажере достаточно спокойно, даже изъявил желание познакомиться. А вот Сара Чейз всем своим видом демонстрировала неодобрение и осуждение выбора внучки. В результате сегодняшним ясным утром за завтраком Бекки, откровенно устав от бойкота со стороны родного человека, пообещала во что бы то ни стало изменить её предвзятое мнение.

Но даже не отношения с родными были причиной грусти. А давящая грудь тоска, от которой хотелось выть, как волку на луну. Сорок три часа и двадцать восемь минут без тёмно-зелёных глаз с радужкой цвета охры. Без его ласковой улыбки и без настойчивых губ, от мыслей о которых начиналась щекотка в животе. Всё, что она получила за вчерашний день: закинутую в почтовый ящик записку тем же аккуратным ровным почерком: «Прости, малышка. Срочные дела. Уже скучаю без тебя». Бекки даже удивилась: раз проезжал мимо, так почему не зашёл в дом? Но тут же поняла, что бумажка была подброшена не руками Заккари, а, вероятно, кем-то из его подручных. Что ж, он не забыл о ней, тупо воспользовавшись, как не уставала вторые сутки верещать бабуля. Уже хорошо.

К полудню народа в парке становилось все больше, и после традиционного поздравления Мартина Мендрейка началось представление. Лайла, узнав, что Бекки в списке артистов, по секрету ей сообщила, что это просьба посетителей клуба «Полночь», причём именно чернокожих, лично к мэру. Уж очень запала в душу девушка, не боящаяся петь на злободневные темы. Потому и первую песню Ребекка выбрала из репертуара восходящей чернокожей звезды Перл Бейли, хоть и тональность была несколько чужда её тонкому голоску. В композиции не было провокации, а весь внешний вид Чейз сегодня был просто кричаще милым: ни к чему скандал на таком мероприятии. Лёгкое белое платье в крупный красный горох с расклешённой юбкой, завязанная на белокурых волосах бантом алая лента и блестящие лаковые туфельки.

Стоящая в первом ряду зрителей вместе с отцом бабушка только покачала головой, видимо, потихоньку смиряясь с очередной выходкой внучки. Бекки пела, пританцовывая и заводя публику пуститься в пляс вслед за ней в этот солнечный летний день. Улыбалась и заигрывала, то поводя плечиком, то притопывая каблучком — что поделаешь, это сегодняшний образ Рейны Стоун. А сама по привычке рассматривала лица, ища то самое, единственно желанное.

Вот ей с сияющим, полным гордости видом улыбается отец, поднимая вверх большой палец тайком, чтобы не увидела скептично хмурящаяся Сара. Даже не может слышать голоса дочери, но один её задорный вид и факт, что она приглашена на такое мероприятие, для него уже настоящий комплимент. Смотреть на него немного грустно, понимая, что Гарри не суждено насладиться выступлением в полной мере, а потому Бекки отводит взгляд, чтобы не сбивать настрой и не начать фальшивить.

Чуть поодаль замечает более позитивную картину: Лайла, нарядившаяся в симпатичное бежевое платьишко, стояла под ручку с Ральфом. Тот, похоже, на артистку внимания обратить был не способен: его забирала девушка рядом. В её тонкой ручке была зажата палочка с большим засахаренным яблоком в кленовом сиропе, от которого Мендрейк то и дело норовил откусить. Подмигнув подруге, Лайла, наконец, позволила ему это сделать, а сама впилась в сладкое лакомство с другой стороны, встречаясь с Ральфом взглядом. Бекки не нужно было большего доказательства того, что дела у них идут отлично, а судя по тому, что в следующую секунду яблоко упало на землю, а молодые люди сплелись в тесных объятиях — Лайла с ним, действительно, счастлива. Лёгкий укол зависти стал для Чейз неожиданностью: как бы она хотела также, наплевав на публику, стоять и наслаждаться обществом Заккари.

Артур мрачно взирал на развернувшееся перед ним действо, сидя на дальней от сцены скамейке. Бекки не стала на нём задерживать взгляд: она еще не отошла от его подлого поступка, а потому на сегодняшнее приветствие ответила молчанием, чтобы не начать вываливать на парня все, что о нем думает. Они поговорят. Позже. Когда она будет готова выносить его вид, не испытывая желания расцарапать старому другу лицо.

Композиция закончилась, и Бекки, словив бурные аплодисменты, тут же начала следующую, ещё более живую и весёлую.

Bah-bah, botch-a-me, bambino

Bah-bah-bo, bo, boca piccolino

When you kiss me and I'm a-kissa you

Tra la la la la la la la la loo

Смысла в ней не было никакого, но народ встретил музыку с воодушевлением. Уж очень заразительна крутящаяся на деревянном помосте исполнительница, одной ручкой сжимающая микрофон, а второй прищёлкивающая пальчиками. Лайла и Ральф не удержались и начали танцевать, каблучки девушки проваливались в прогретую солнышком землю, и Мендрейк, приподняв её за талию, поставил бойкую спутницу на свои ботинки, не боясь испортить дорогую кожу. Лайла засмеялась, обвивая его шею и излучая собой ауру полнейшей радости.

Bee-oo, bye-oh, bee-oo, boo

Won't you botch-a-, botch-a-me?

Bee-oo, bye-oh, bee-oo, boo

When you botch-a-me, I a-botcha you and ev'rything goes crazy

В рядах зрителей началось лёгкое шевеление, и вперёд вышла до замирающего сердца знакомая худощавая фигура. Поймав искрящийся взгляд зелёных глаз, артистка едва не начала подпрыгивать на месте. Пришел. Он пришел. Как всегда, самый преданный ценитель голоса Рейны, на своём месте. В своих бежевых брюках со свободно висящими подтяжками, белой рубашке с непременно длинным рукавом и небрежно расстёгнутым воротом. Та самая — почему-то Бекки и не сомневалась, что одну из пуговиц пришивала своими руками. Сохранять сосредоточенность стало ещё сложней, когда Заккари обезоруживающе улыбнулся, заставив сопрано певицы буквально звенеть от напряжения. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не бросить на сцену микрофон и не броситься в его руки сейчас же, не медля больше ни мгновения. Сорок три часа и сорок пять минут. Она готова взлететь от желания коснуться его губ, но вместо этого поёт адресованные ему слова:

Bee-oo, bye-oh, bee-oo, boo

When you botch-a-me, I a-botcha you

C'mon a-you, kissa me, eh?!

Заккари криво усмехнулся: конечно, он понял. Даже в глупой песенке, призванной лишь развлечь скопившуюся в парке аттракционов публику, она умудряется вставить что-то своё, личное. Невероятная девушка с потрясающей харизмой, излучающая энергию и свет ярче, чем сегодняшнее солнце. Он не планировал сейчас здесь быть: у него была важная задача, организовать Змей на поиски злополучного Бьюика. Вчера Зак ездил в соседний Ворчестер, проверить у местного шерифа списки зарегистрированных машин, и снова лишь потратил время: там вовсе не было ни одной нужной марки. Но сегодня с утра отец снова напомнил, что жаждет встречи с Ребеккой, и Гранту пришлось сдаться. Тем более, самого уже нещадно глодало желание увидеть её. Он заметил, что с каждой минутой, что проводил не рядом с ней, становился все раздражительней. Чуть не дал по морде шерифу Ворчестера, когда тот начал противиться взятке. Грубо рявкнул на паренька на автозаправке: Заку казалось, что тот специально не торопится.

Но сейчас, вновь любуясь девочкой-радугой, он мог лишь улыбаться и всей душой жаждать окончания песни. Словно услышав его негласную мольбу, Бекки завершила исполнение лёгким реверансом — традиционным. Она даже не дослушала адресованные ей аплодисменты, торопливо пихнула микрофон в стойку и метнулась за кулисы, чтобы как можно скорей оказаться вне поля зрения бабушки и отца.

Заккари оказался проворней. На последних отзвучавших аккордах рванув за сцену, он дышал своим нетерпением. Слишком долго ждал. Слишком сильно желал послать все к чёрту и просто впитывать в себя ауру своей девочки, без которой жизнь лишалась всяких красок. Она уже спускалась по ступенькам помоста, скрытая от любопытных глаз, когда Грант, не выдержав, подхватил хрупкую фигурку за талию, вынуждая упасть в его руки.

— Зак…

Бекки не могла остановить затрепетавший до боли в рёбрах пульс и обняла его за плечи, жадно ловя каждый вздох. Заккари же не хотелось говорить: чувствуя, словно в груди с громким щелчком что-то встало на место, он впился в розовые губки долгим поцелуем, наплевав на помаду. Сжимая пальцами тут же податливо прильнувшее тело, притянул её еще ближе, впитывая каждой клеточкой аромат печёных яблок и корицы, любимый карамельный вкус на языке, пестрящий, как фейерверк. Знал, что уже лишнее, но не мог заставить себя оторваться, погружаясь все глубже в плен своего безумного наваждения по имени Ребекка.

Она ощущала его жар, тут же охватывающий и её, передающийся заразной болезнью, от которой нет лекарства. Лёгкие ныли от нехватки кислорода: снова забыла дышать, отвечая на каждое касание его языка со всем возможным пылом, копившемся почти два дня. Зак слегка прикусил её нижнюю губу, немного отрезвляя и напоминая, где они находятся — и что в любой момент станут достоянием общественности Клифтона. Бекки даже немного обиженно и тоненько заскулила, когда Грант мягко отстранился, не выпуская, впрочем, её из своих рук, по-хозяйски обвивающих затянутую красным пояском талию.

— Я тоже скучал, малышка, — Зак улыбнулся её протесту и обнял ещё крепче, выдавливая остатки воздуха из груди — да он и не нужен, потому как Бекки дышала уже таким привычным запахом из смеси табака и цитрусового одеколона.

— Я так ждала, — пользуясь моментом, она осторожно коснулась губами его шеи, тут же почувствовав проступившие на коже мурашки. Он не пытался оттолкнуть — а значит, действительно, все его проблемы лишь в касании руками, — Думала о тебе каждую минуту.

Сейчас такие откровения уже не кажутся чем-то шокирующим и неправильным. Бекки не могла сдержать улыбки, а в душе словно распускались пышные яркие пионы — потрясающее ощущение цельности, нужности. Ради этого стоило ждать.

— Сегодня я весь твой, — прикрыв глаза от удовольствия, Зак бездумно давал такие обещания, которые придётся выполнять, — И никуда не отпущу. Так долго, как только ты позволишь.

— Я бы с радостью позволила тебе забрать меня хоть до утра, — тяжко вздохнула Бекки, понимая, что теперь таким встречам будут постоянно вставляться палки в колёса, — Но у меня большая проблема с родными.

Заккари чуть нахмурился и поймал погрустневший взгляд, от которого сердце сделало причудливый кульбит. Ему и так нужно сегодня подготовить её к тяжёлой встрече, которую не избежать. А теперь еще и со стороны Чейзов предвидятся неприятности?

— Дай угадаю: вскрылась ложь с выступлением в Орландо?

— Хуже, — поражаясь его проницательности, начала каяться Бекки, — Артур, не знаю, помнишь ли ты его, это бармен из клуба, рассказал про нас бабушке. Без понятия, какого чёрта он полез в это, но она объявила мне бойкот за то, что я связалась…

Она запнулась, не желая озвучивать все глупости, которых натерпелась за выходные. А Заккари стиснул зубы, прекрасно понимая, что именно могла подумать о нём обычная горожанка, наслушавшаяся бредней (хотя, признать стоило: не у всех слухов не было оснований). А вот подставы со стороны рыжего хрена он точно не ожидал: видимо, уязвлённое самолюбие у него оказалось непомерно раздутым. Грязное поведение, не достойное ни настоящего соперника, ни взрослого мужчины.

— Этого Артура надо бросить на съедение крысам в подвале вашего клуба.

— Нет! — искренне испугалась Бекки, мотая головой и рассыпая по плечикам светлые кудряшки, — Обещай, что ничего ему не сделаешь, хорошо? Я сама разберусь, — храбро вздёрнув подбородок, гордо провозгласила она, вызывая у Гранта лишь умиление. Но после поездки в Орландо он ни секунды не сомневался, что эта девушка решительней даже его отца, который вот уже хренову тучу лет не может сделать своей мадам официального предложения.

— Как скажешь, — легко согласился он, в глубине души всё-таки мечтая отрезать рыжему ублюдку длинный язык, — Но вот с бабушкой ты сама точно не справишься, тут нужно вырвать заразу в виде предубеждений. Не зная меня лично, она никогда не поверит, что я не представляю для внучки угрозы.

— И что ты предлагаешь, познакомить вас? — потрясённо открыла ротик Ребекка, пытаясь представить, как это должно происходить. И как уберечь Зака от громких возгласов вроде «ирод, совративший невинную девочку!». На мгновение перед глазами встала картинка, как Сара хлещет его своей клетчатой сумкой по голове, и нервный смешок вырвался из груди Бекки.

— Я вполне серьёзно, малышка. Тебе нужно помириться с родными, а мне — отпросить тебя до самой ночи, как минимум. Так что, пошли, я знаю, что они наверняка тут сегодня, — ход был прекрасный, одним махом решить все проблемы. Кроме того, после этого не будет сложности уговорить Бекки прийти знакомиться с его семьёй, так сказать, в ответ. Решительно взяв её тёплую ручку в свою большую ладонь, он ободряюще улыбнулся панике в золотистых глазках, — Я буду сама галантность, обещаю.

***

— Добрый день, миссис Чейз. Приятно, наконец-то, познакомиться, после всех рассказов Бекки, — бархатным голосом Заккари изо всех сил пытался обаять явно чувствующую себя жутко неуютно голубоглазую старушку. Если у него и были таланты манипулятора, сейчас их пришлось включить на максимальный уровень.

— Не могу похвастаться тем же: она молчала, как партизан, что у нее есть молодой человек. Надеюсь, гадостей обо мне не говорила? — бросив грозный предупреждающий взгляд на неуверенно переминающуюся с ноги на ногу внучку, Сара сложила руки на груди. Эта встреча была очень неожиданной, как и робкое дрожащее «Разрешите представить, Заккари Грант» из побелевших губ Бекки. Но признать пришлось: представший перед ней парень был хорош, как ожившая картинка. Ещё и улыбался совершенно искреннее… Неужели, и правда, слухи преувеличены?

— Что вы, только самое лучшее. Например, о ваших восхитительных розах.

Попадание было прицельным: всё-таки пригодилась природная наблюдательность при визите к Чейзам. Лицо Сары чуть смягчилось, даже пара морщинок на лбу разгладились. Скрывая тихое торжество внутри, Зак решился на следующий шаг: осторожным целомудренным жестом пристроил ладонь на талию Бекки, сразу ощутив ее дрожь. Малышка явно волновалась больше всех из присутствующих, тихо недоумевая, как Зак быстро сумел подобрать ниточки к сердцу бабушки.

Видимо, слабость к Грантам у их семейства передаётся по наследству.

— Что ж, скоро самый сезон, надеюсь, ярмарка цветов в этом году пройдет также удачно, как в прошлом, — было видно, что о любимом увлечении Саре говорить приятно, а самое главное: отвлекает от лишних вопросов.

— Прекрати, мам: вряд ли ему интересно это слушать, — одёрнул Гарри, уже понимая, как она может долго разливаться в своей любви к садоводству, — Рад познакомиться, Заккари. Можешь звать меня просто Гарри, — он протянул Гранту руку и тут же получил крепкое мужское пожатие в ответ.

— Для меня честь, сэр, узнать лично почётного ветерана боевых действий, — кивнул он, — А Бекки, и правда, похожа на вас, — тут уже было немного лукавства: если бы Ребекка видела мать, она бы поняла, чьей копией является. И что блондинка она не в отца, хоть цвет глаз у нее явно от Гарри. До этого момента Грант немного сомневался, родная ли кровь воспитывала её, или Лилиан просто спихнула ребенка на случайного любовника. Видимо, нет.

Поняв, что Гарри его слов не совсем разобрал, Зак немного смутился, осознав ошибку: надо говорить чётче. Но Бекки уже спешно перевела ему фразу с помощью жестов, вызвав смешок у отца:

— Да уж, такая же упрямая и своенравная! Сущее наказание, а не девушка, так что поосторожней! — добродушная улыбка на лице Гарри подтвердила, что у него как раз никаких предрассудков не имеется.

— Пап! — смущённо возмутилась Бекки, но желаемый эффект был уже достигнут: обстановка заметно разрядилась, и даже бабушка слабо улыбнулась.

— Что «пап»? Восемнадцать лет уже «пап», пора бы и спихнуть тебя на кого-нибудь, — продолжал веселиться Гарри, получая от матери ощутимый тычок локтем под рёбра.

— Пост сдал — пост принял, сэр! — подхватил Заккари, окончательно смывая все остатки напряженности и вновь поселяя румянец на щёчки Ребекки, — Надеюсь, вы не против, если я сегодня украду у вас дочь на вечер, поиграть в бридж с Ральфом и Лайлой? Обещаю вернуть её в целости и сохранности, скажем… к полуночи?

Сара опасливо переглянулась с сыном, но тот явно и не думал возражать. Вздохнув, она признала поражение: этот парень совсем не выглядел опасным преступником, завораживая своей обаятельной улыбкой. А уж то, с каким умоляющим взглядом посмотрела на неё внучка… Видно, что он для неё важен. Весь разговор она неосознанно льнула к нему поближе, что не укрылось от проницательной миссис Чейз. Всё-таки, она любила внучку больше всего на свете, стараясь, чтобы та всегда была счастлива.

— Что ж, проверим, насколько вы способны держать слово, Заккари. К полуночи, — смирилась она, и Бекки радостно подпрыгнула на месте, торопливо целуя её в щёку:

— Спасибо, ба.

***

Время штука капризная. Чем больше ты его хочешь укорить, тем оно медленней тащится. И наоборот: когда проводишь его с правильным человеком, мечтаешь, чтобы часы встали и прекратили отсчитывать минуты, время летит незаметно. Так было и этим днём в центральном парке Клифтона.

Поболтав немного с Лайлой и Ральфом, чтобы те в случае вопросов подтвердили, что они все вместе сегодня планируют играть в бридж в клубе, Бекки и Зак не стали больше мешать им наслаждаться друг другом. Мендрейк проводил открыто обнимающуюся парочку понимающим взглядом, даже позволив себе шуточку, что «неспроста мы начали сотрудничать со Змеями». Грант не отреагировал: ему было откровенно плевать на общественное мнение. Чувствуя маленькую хрупкую ручку в своей ладони он вовсе забывал про злость и любые другие плохие эмоции. Им не место рядом с девочкой-радугой. Его малышкой. Его Amante, как он мысленно стал называть Бекки.

Остаток дня пролетел слишком быстро. По окончанию концерта попрощавшись с направившимися домой Чейзами и ощутив долгожданную свободу, Бекки и Зак не могли сдержать счастливых улыбок. Грант абсолютно не умел веселиться, не понимал, что хорошего во всеобщем столпотворении и носящихся по парку с мороженым шумных детишках. И Ребекка взяла на себя смелость показать ему всю прелесть праздника. Первым делом в ход пошёл тир. И это было верное решение: именно то, что Зак воспринял с энтузиазмом. Без особого труда выбив все мишени под медленно расширяющимся взглядом Бекки, он со смехом отдал ей пневматическую винтовку:

— Твоя очередь, детка.

Она обхватила довольно увесистую железку с лёгким сомнением и некоторой опаской, словно ожидала, что оружие, пусть и не смертельное, её укусит. Гранта все больше веселила ситуация, в которой он увидел прекрасную возможность для новых касаний.

— Тут нет ничего сложного. Позволишь? — он накрыл её руки своими, осторожно разжимая пальчики, — Так, смотри. Приклад упираешь в плечо. Левой рукой поддерживаешь снизу, правую на спусковой крючок, — переставляя девичьи руки, он показывал ей правильное положение.

— Зак, я все равно не умею, — со вздохом призналась Бекки, — Мне и одной мишени не сбить.

— Никогда не надо себя недооценивать. Все получится, — уверенно заявил Грант, вставая позади неё и, поддерживая под локти, направляя винтовку на цель, — Давай, вон та сова прямо по центру: это не так сложно.

Ощущая спиной тепло его тела, Ребекка закусила губу от напряжения, совершенно не улавливая слов. Внизу живота отчаянно заныло, и она непроизвольно придвинулась ближе, соприкасаясь скрытыми пышной юбкой ягодицами с его бедрами. Бекки так и не стала переодеваться из сценического образа — не хотелось терять время, утекающее, как песок сквозь пальцы. И теперь пожалела, ведь тонкая ткань не создавала никаких преград для того, чтобы ощутить прокатившийся между телами жар, от которого вены плавились и обугливались. Он поднимался к груди и тут же ревущим пламенем опускался вниз, от чего ноги стали ватными и непослушными.

— Сосредоточься. Смотри в прицел, точно на мишень. Прислушайся к своему пульсу: когда поймаешь момент между двумя ударами — стреляй, — продолжал инструктаж Заккари, чуть сильней, чем нужно, сжимая пальцы на её предплечьях. Глубоко вдохнул дурманящий аромат от светлых кудряшек, едва не простонав от связавшей горло терпкой сладости. Он понятия не имел, как продолжить этот вечер, но теперь начинал осознавать, что если не ощутит Бекки сегодня всем своим существом, то просто рассыплется на мраморную крошку, как памятник человеческой глупости.

Момент между ударами?! Он в своём уме? Потому как сердцебиение отчаянно частило, а пытаясь поймать в фокус красный кругляшок на теле деревянной совы, девушка поняла, что видит лишь тонкие пальцы на своих локтях. Плюнув на безнадёжное дело, она нажала спуск абсолютно наобум, лишь бы прекратить эту пытку. Если бы не люди вокруг…

Вместо совы пуля совершенно случайно прилетела в соседнюю летучую мышь, сбивая мишень с негромким хлопком. Довольно, хоть и несколько удивленно усмехнувшись, Грант отодвинулся от Бекки и полез в карман брюк за еще парой мятых долларов, кидая их на прилавок:

— Еще десяток. Я научу тебя пользоваться оружием, мисс Чейз. И не пытайся делать вид, что вообще целилась.

— Ну, я же не обязана выполнять все, что ты просишь, — совершенно по-детски показав ему язык, она отдала винтовку распорядителю в тире для перезарядки.

Уже начало смеркаться, а люди потихоньку расходились по домам, когда они, закинув в машину Гранта честно выигранного плюшевого медведя, устроились на лавочке в тени деревьев. Заккари забрал с переднего сиденья свой пиджак и, не замечая протестов, накинул на открытые плечи Бекки: всё-таки вечером становилось довольно прохладно. Она ела сладкую вату, отщипывая маленькие кусочки лакомства, а он впервые за последние часы закурил, выдыхая дым в сторону от Бекки: нужно было как-то сообщить ей о готовящейся встрече с семейством Грант.

— Тебя это совсем не смущает? — несмело поинтересовалась она, с лёгким любопытством поглядывая на проходящих мимо людей. В парке стремительно темнело.

— Что именно?

— Тот факт, что теперь и мои родные, и друзья, да считай что весь город думает, что ты мой… эмм…

Зардевшись и так и не подобрав слова, она торопливо пихнула в рот комочек сахарной ваты. Не хотелось лепить никаких штампов, тем более, Зак честно её предупреждал, что ничего серьёзного не обещает. А сегодняшнее его поведение все больше убеждало девушку: он вполне способен быть ближе, чем ему кажется возможным.

— А разве это не так? — как что-то само собой разумеющееся спросил Грант, с лёгкой улыбкой затягиваясь сигаретой и наблюдая за впавшей в некоторый ступор Бекки. Ему до жути нравилось вгонять её в краску. Сразу становилась такой взволнованной, милой девочкой.

— Но я думала…

Вздохнув, Зак выбросил сигарету в урну с краю лавочки и пододвинулся ближе. Уверенно взял за руку и переплёл с ней пальцы, тщательно подбирая слова, чтобы она поняла все правильно.

— Малышка, я бы никогда так с тобой не поступил. Знаю, что пытался тебя предупредить и оградить от себя, но это лишь потому, что ты слишком для меня важна. Я не хочу причинить тебе боль, потому что, кажется, меня это раздавит сильней. Да, я понятия не имею, что со мной будет завтра: может, этот маньяк все-таки доберется до меня, и больше мы с тобой не увидимся. Но сегодня, сейчас, я рядом. Я готов хоть всему миру прокричать, что ты моя. И, кстати говоря, есть кое-кто на очереди, кому пора это узнать.

Бекки даже не дышала во время этой немного сумбурной, но так греющей сердце речи. Улыбка понемногу расцветала на её лице, а тепло от его пальцев вызывало слабость в мышцах. Нервно сглотнув, она поймала почему-то немного потемневший взгляд:

— Я так понимаю, это кто-то важный для тебя? — осторожно поинтересовалась, выдавая первый пришедший на ум вариант, — Твоя мама?

— Нет, — закатил глаза Зак, — У нее пока хватает ума сдерживать свое любопытство, хотя она ещё раньше меня поняла, что в моей жизни кто-то появился. Это отец и… мачеха, — поморщившись, он все же назвал её именно так, хоть Лилиан не получила заветной фамилии. Отец клялся, что женится на ней, когда она родит ему ребенка, но, видимо, судьба решила подшутить. Потому, как за все эти годы Стоун не смогла забеременеть. Что, вероятно, было еще одним поводом ненавидеть Заккари: она так и не заменила его более «удачным» наследником.

— У тебя есть мачеха? — удивленно подняла брови Бекки, тщательно скрывая свой страх. Встретится с Большим Змеем, зная, что он творил с сыном… Она искренне боялась одного: не выдержать и надавать ему пощёчин или высказать все, что думает о подобном «воспитании».

— На самом деле, с отцом они не женаты, но вместе уже много лет.

Нервы начали сдавать, и Грант выпустил дрожащую руку девушки, вновь потянувшись к портсигару в кармане брюк. Зажигалка скользила в ладони, и закурить удалось лишь раза с третьего. Сколько стоит ей рассказать? Предупредить? Но тогда она откажется идти. Он бы легко пережил гнев отца и пятые погоны, чтобы оградить Бекки от этого. Но вот смысла бежать нет: Зет все равно выяснит, кто она, и притащит хоть силком. И тогда уже милого семейного ужина не выйдет. Все, на что удалось уговорить старшего Гранта, это провести встречу не в особняке, а на людях, в ресторане. Это давало хоть какой-то мизерный шанс, что скандала удастся избежать.

— Зак, ты уверен, что хочешь этого? — на светлом личике отражалась задумчивость, и она опустила глаза, с некоторой резкостью откидывая в мусор так и недоеденную сладкую вату. Аппетит пропал совершенно, как и настроение. Да, она не может ему отказать, это было бы совершенно нечестно. Но почему-то Бекки не сомневалась, что такому человеку, как старший Грант, она не придётся по душе гораздо больше, чем Заккари набожной бабуле. Абсолютно обратная ситуация.

Хочет?! Да если бы у него был выбор, Зак бы не допустил этой встречи вообще никогда. Лгать было противно, а потому молчание прерывалось лишь глубокими вдохами сизого дыма. Поняв, что делает только хуже, он докурил сигарету и, дав себе мысленный пинок, заставил голову работать.

— Хэй, тебе совершенно не о чем волноваться. Я буду рядом, и всё пройдет хорошо, — пытался он заверить то ли её, то ли себя. Бекки робко кивнула, но глаз так и не подняла. И тогда Заккари решился: раз уж ему не суждено успокоить волнение словами, он способен отвлечь её своими методами.

Хитро улыбнувшись, он поднялся со скамейки и протянул ей руку. Девушка безропотно вложила холодные пальчики в его ладонь, вставая следом:

— Куда теперь? Раз отпросил Золушку до полуночи, думаю, у тебя есть планы?

— Просто пошли со мной, — он настойчиво тянул её за собой, и Бекки, вздохнув, подчинилась. Едва успевая семенить ножками за широкими шагами Зака, она немного нервно оглядывалась по сторонам, но парк был уже совершенно пуст. Даже уборщики понемногу покинули дорожки, и звенящая тишина накрыла это место, пробивая на дрожь. Мрачновато и зловеще.

— Зак, куда мы идём? — поняв, что он взял курс совсем не к парковке, девушка совершенно растерялась. В горле пересохло, и она начала жалеть о злополучной сахарной вате, — Это уже не смешно.

— Тебе понравится, я обещаю, — оглянувшись, он улыбнулся ей, буквально осветив темноту парка.

Заккари, в отличии от нее, прекрасно знал, какое испытание им предстоит. А потому хотел одного: расслабить её, дать хоть что-то, раз не может, как нормальные мужчины, гарантировать, что будет с ней всегда. Но беда в том, что у Зака Гранта не было ничего в душе, чем можно поделиться. Только долгие холодные ночи на балконе в ненавистном особняке, когда он в молчаливом бессилии взирал вверх, пытаясь понять, за что. За что вновь кровоточат плечи, за что он носит позорное клеймо под рубашкой, за что же, мать его, он родился чертовым Грантом. До встречи с Бекки он знал лишь одну красоту, и теперь хотел отдать этот кусочек прекрасного ей.

— Шпильку одолжишь? — невозмутимо попросил он, подойдя к железной будке оператора у колеса обозрения.

— Так, мне это уже совсем не нравится. Я не собираюсь нарушать закон, — решительно сложила ручки на груди Ребекка, но, учитывая, что на ней все еще был его слишком большой для хрупкой девушки пиджак, выглядело это совсем не угрожающе, а скорее комично. Однако, покопавшись в заколотых с двух сторон кудрях, она всё-таки вытащила маленькую стальную шпильку.

— Превосходно, — пробормотал Грант, тихонько копаясь в старом висячем замке. Тот, похоже, и так был готов развалиться от времени, если рвануть посильней, так что долгих усилий не понадобилось. Добившись нужного щелчка, парень отбросил замок в сторону и отворил дверцу, — Прошу на борт, мисс, — шутливо провозгласил он, кивая на застывшие кабинки аттракциона.

— Ты бредишь, — не сдержала звонкого смеха Бекки, — Прекрати, это глупо. А как же охрана?

— Я тебя умоляю, Бек, кому нужна эта рухлядь? — Зак поморщился, протягивая руку к механизму, запускающему колесо. Пару мгновений оценивая нехитрый пульт управления, торжествующе хмыкнул и со скрипом опустил рычаг, — Вперёд, карета подана.

Она колебалась недолго. Соблазн посмотреть на Клифтон с такой высоты ночью был слишком велик, а ощущение запретности происходящего подогревало нервы. Махнув рукой на возможные последствия, она подошла к медленно проплывающим мимо кабинкам, в которых не раз каталась в далёком детстве на коленях отца.

— Обещаешь, что я не пожалею? — на всякий случай уточнила она прежде, чем сделать последний шаг.

— Даю слово.

Откинув сомнения, как совершенно лишнюю деталь, Бекки зашла в очередную пустующую кабинку, и Зак тут же последовал за ней. Ему безумно нравилась такая Чейз: ведомая его словами, как единственно верным ориентиром, и в тоже время словно стесняющаяся этого. Невольно вспомнил, как несколько дней назад белокурый ангел в хлопковой сорочке посетил его ночью, будто благословение свыше. Как свет луны мерцал на белоснежной коже…

— Итак, мы взломали аттракцион, чтобы просто прокатиться? — Бекки недоверчиво растягивала слова, — Или с определенной целью?

— Конечно, с целью, — как можно более серьезно кивнул Грант, — Ты просто взгляни на это.

Он мягко развернул ее за плечи, подводя к краю металлического ограждения. Знал, что оценит разворачивающийся с каждой секундой вид, и не ошибся.

Бекки тихо ахнула. Внизу, все дальше и дальше, разворачивался наполненный огнями Клифтон. Он словно пылал неоновыми вывесками и уличными фонарями, фарами пробегающих по дорогам машин. Как большая сверкающая рождественская игрушка, протяни руку — и возьмешь. Но еще более живая и естественная красота была над этим великолепием. Темный ночной небосвод сиял сотнями тысяч мелких ярких точек, ослепляя своей таинственной аурой.

— Смотри, прямо над твоим домом — Кассиопея, — тихо, на самое ухо, шепнул ей Зак, и чувствительную кожу обожгло его дыханием, — А над клубом…

— Малая медведица и полярная звезда, — все еще в некоторой прострации закончила Бекки. Она знала созвездия, но никогда бы не подумала, что увидит их так близко. Словно в вихре из яркого света, пронизывающего насквозь. Дыхание перехватило от нахлынувшего восторга.

Он был безумно рад такой реакции. До последнего боялся, что Бекки сочтет подобную выходку слишком романтичной или глупой, но звезды отражались в распахнутых зеленых глазах, жадно впитывающих открывшееся чудо. Это то, что оставалось у него глубоко внутри. То немногое, чем он мог с ней поделиться. Его душа — такая же темная ночь, но проблески звезд на ней были всегда.

— Это… просто невероятно. Спасибо, Заккари, — с искренним восторгом поблагодарила Бекки, разворачиваясь к нему лицом, — Я рада, что ты мне это показал.

Губы слились в неспешном, нежном поцелуе, ярко говорящем о всех тех чувствах, что полыхали в груди. Колесо достигло верхней точки, и теперь Бекки ощущала себя птицей, готовой взлететь ввысь от трепета в груди. Обхватив ручками приятно твёрдые мужские плечи, не смогла сдержать своих желаний и прильнула к нему всем телом, углубляя поцелуй. С наслаждением отдаваясь во власть момента, в кружащий голову терпкий вкус табака и близость самого отчаянно желанного мужчины.

Заккари кричал себе, что нужно быть нежней. Нужно, как хорошему парню, чью роль он так успешно отыграл сегодня, остановиться и отвезти свою Золушку домой. Но никакие внутренние уговоры не могли заставить его выпустить этого трепещущего ангела из своих рук. Он столько времени сдерживал свой темперамент, что больше просто не осталось сил. С хриплым рыком прикусив пухлую нижнюю губу, Грант запустил ладони под свой пиджак, крепко сжимая талию девушки и тут же скользя ниже вдоль этого чертового платья, весь день распаляющего самые непристойные фантазии. Спустился на любезно предоставленную шейку влажными и долгими поцелуями, с нечеловеческим трудом удержавшись от того, чтобы оставить свое клеймо.

Бекки прикрыла глаза, понемногу растворяясь от неожиданного напора. Но ей безумно нравилась эта настойчивость, уверенно приподнявшие подол руки, опустившиеся на бедра и требовательно сжавшие кожу. Она ощущала себя по-настоящему желанной. По венам вихрем прокатилась горячая волна, разжигающая внизу живота искрящее возбуждение. Знала, что ни за что на свете не даст ему остановиться, и лишь выдохнула, в шоке от самой себя и того, кем становится рядом с этим Змеем:

— Хочу тебя.

— Моя горячая девочка, — довольно промурлыкал обволакивающим бархатным голосом Грант, рывком стягивая с её плеч свой пиджак и откидывая на пол. Вряд ли теперь она замерзнет. Но опасность была не в этом.

Маленькие ручки Бекки прошлись вдоль прикрытой рубашкой спины порхающими движениями, словно напоминая, что они могут оказаться там, где им быть не положено. Заккари вздрогнул, когда пальчики робко дотронулись до ворота рубашки, уже прикидывая, как ему защититься. Бекки не дала ему думать рационально, снова встречаясь с его губами. Томительно. Глубоко. Жадно. Мысли разлетались, как песчинки во время урагана. Ладони Гранта снова нырнули под юбку, сжимая упругие бедра. Сильней. А внутри уже все закипает, кровь шипит в венах от желания быть еще ближе.

Ребекка не могла себе доверять. Слишком хотелось запутаться пальчиками в этих непослушных прядях, слишком жгло потребностью не просто быть его, но и ощущать, что он также принадлежит ей. Рука взлетела к своим кудряшкам, развязывая так и оставшийся на них алый атласный бант и вытягивая его из волос.

— Этого хватит? — с придыханием спросила она, едва сумев оторваться от настойчивых горячих губ, словно выпивающих из нее душу. Зак опустил взгляд и увидел протянутую ему ленту, не сразу сообразив, что Бекки хочет сказать. А поняв — готов был задохнуться от безрассудности этой девчонки.

— Вполне, — только и удалось хрипло прошептать ему. В следующее мгновение лента алой змейкой обвила хрупкие запястья, а другой конец оказался крепко привязан к высокой металлической перекладине немного покачивающейся кабинки.

— Ты знаешь, что мы психи, Грант? — с неожиданным весельем выдала Бекки, рванув руками и проверяя надежность своего плена. Он бросил на неё полный голода взгляд кажущихся почти чёрными глаз, вынуждая нервно сглотнуть от нетерпения. В ногах появилась неожиданная слабость, и девушке отчаянно понадобилась опора.

— И разве это не прекрасно?

Говорить больше не хотелось, да и не нужно. Заккари не успел вдоволь полюбоваться своей добычей: напряжение искрило между ними, раскаляя прохладный ночной воздух до немыслимых температур, требуя немедленного продолжения начатого безумия. Набросившись на умоляющие о поцелуе губы, он смаковал их сладкий вкус, как гурман изысканный десерт. Бекки слабо простонала ему в рот, дрожа от нетерпения, и Зак рванул вниз пышный рукав её платья с негромким треском. Освобожденный участок мерцающей в звёздном сиянии кожи непреодолимо манил его. Быстрые и мокрые поцелуи выступающих ключиц, плеча и ложбинки груди, вдыхая в себя аромат яблок. Руки на её бёдрах, поглаживая и сжимая, неизбежно поднимаясь выше. Бекки дышала чертовски громко, разрушая тишину ночи.

Его губы обжигали, выводя загадочные дорожки по нежной коже. Неспособное удержаться на порванном рукаве платье скользнуло вниз, открывая его взору прикрытое простым белым бельём полушарие груди. От лишней ткани Зак избавился быстро, и пробежавший холодок заставил бутоны сосков огрубеть, а мурашки пробежать вдоль позвоночника, заставляя девушку выгибаться ему навстречу. Жадные губы не оставили без внимания ни миллиметра, подбираясь к чувствительной вершинке и втягивая в себя кожу прямо возле неё, нанося новый крошечный след. Бекки вскрикнула, но лёгкая боль только добавляла остроты в и без того сводящую с ума ситуацию. Словно протестуя всему происходящему, механизм аттракциона громко скрипнул в ответ, но звук утонул в свистящих дыханиях.

Заккари не уставал поражаться тому, как она реагирует на него — вспыхивает, подобно спичке, готова на все, чтобы быть в его руках. Которые совершенно бессовестным образом стянули с неё нижнюю часть белья, тут же проскальзывая между ног. Она уже была влажной и горячей, от чего хотелось застонать в голос, представляя себя внутри. Ткань брюк давила на жаждущую освобождения плоть.

— Чёрт, ты уже так хочешь меня…

— Да! — жалобно заскулила Бекки, ощутив, как его пальцы мягко поглаживают пульсирующий комочек нервов. Готова признать вслух что угодно, лишь бы сладкая пытка закончилась, — Зак, пожалуйста… быстрей…

Истинный джентльмен никогда не заставит даму ждать. С хитрой улыбкой покрывая поцелуями её шею, он осторожным, но уверенным движением ввел в нее сразу два пальца, утонувших во влажности. Девушка дёрнулась, как на электрическом стуле, чуть шире расставляя ножки, слабость в которых заставляла подкашиваться колени. Ещё несколько поступательных движений вовсе лишили её способности держаться, и Заккари едва успел подхватить Бекки за ягодицы, закидывая её на себя. Она благодарно скрестила ноги на его пояснице, а лента вокруг рук натянулась, почти угрожая синяками, но ей было откровенно плевать. Внизу разгоралось пламя, которое пробивало на дрожь. Новый поцелуй приоткрытых губ испарил все крупицы кислорода вместе с терпением. Брякнула пряжка ремня, когда Грант непослушными пальцами пытался избавиться от своей одежды, и Бекки вновь пожалела, что не может ему с этим помочь: вышло бы гораздо быстрей. Сердце стучало где-то в горле, и все, что она могла: отвечать на поцелуй со всей жадностью, всей страстью, что горела в груди.

Зак стянул брюки, выхватив из заднего кармана удачно припасенный контрацептив — в прошлый раз все было слишком неожиданно, но теперь, понимая, что его темперамент абсолютно сопоставим с характером белокурой малышки, это не было лишним. Бекки словно специально дразнила, покусывая губы. Потёрлась о него бедрами, уже понемногу теряя над собой контроль от их обоюдной потребности друг в друге. Распаленная до состояния, близкого к живому пламени, она даже не заметила, как Зак, без труда поддерживая её одной рукой, другой раскатал по напряженной плоти презерватив. Тут же, больше не в силах ждать и секунды, ворвался в истекающее желанием хрупкое девичье тело: сразу, резко, на грани с грубостью, на всю длину.

— Да! — громко ахнула она, запрокидывая головку и принимая его в себя. Казалось, что горящие в ночном небе звезды полыхнули в ее глазах яркими искрами.

Зак абсолютно терял ниточки контроля, обрывающиеся вместе с натянутыми нервами. Тесная, горячая, отчаянная девчонка, тоненько заскулившая от следующего глубокого толчка. Она заставляла его забыть обо всем, весь мир, даже эта чёртова луна над головой меркла в сравнении с Ребеккой. Он помогал себе руками, приподнимая её за ягодицы и вновь опуская на свой член, и с каждым движением всё сильней клокотала кипящая под кожей кровь. Он не смог оставаться нежным, как в прошлый раз. Просто. Не смог.

— Чёрт возьми! — сдаваясь во власть своей тёмной стороны, Заккари все ускорялся, срывая с опухших губ Бекки новые стоны. Они не помогали собраться, а напротив, только еще больше распаляли. Раздираемый на части этой пульсацией вокруг его плоти, он с отчаянным рыком вцепился зубами в плечо Бекки, пытаясь заставить себя вернуться в состояние равновесия. Безуспешно. Только причинил новую боль, но она словно и не заметила, на каких-то инстинктах поймав этот жёсткий темп и поддерживая его, ничуть не уступая в своих желаниях.

Словно пытаясь поблагодарить за это, Зак вновь впился в ловящий воздух ротик, даря рваный и смазанный поцелуй. Вдоль позвоночника скатилась влажная капля: эта ночь совсем не была для них прохладной. А Бекки рвалась ему навстречу, дёргая руками и тихо поскуливая от того, что не может показать ему, как сильно хочет его, как действительно, готова отдавать всю себя. Внизу живота уже тянуло от мягкими волнами подступающей яркой вспышки.

— Сильней, да, ещё…

Её бездумная просьба сорвала последние цепи. Вжимая пальцы в упругие девичьи бёдра с силой, от которой наверняка проступят синие следы, Зак врывался в её тело все резче, насаживая на себя в диком темпе, от которого пульс буквально взбесился. Громкий протяжный стон девушки наверняка было слышно до самой мэрии, когда новый толчок слил тела воедино. Он чувствовал, что уже готов раствориться в ней, и ещё тесней сжавшиеся вокруг его плоти мышцы не дали шанса на отступление.

— Зак!

Вскрикнув, Бекки уронила голову ему на плечо, пронзаемая острым, ни с чем не сравнимым удовольствием. Дрожа и всхлипывая, совершенно потеряв любой ориентир в пространстве, кроме горячего крепкого тела, стискивающего её, словно стальные оковы. Внутри разливалась сладкая нега, а последнее движение Заккари, со стоном отдавшегося во власть этого наваждения, было встречено мягким, успокаивающим поцелуем. Делясь друг с другом своими восхитительно прекрасными ощущениями.

— Малышка…

Он словно падал — или взлетал. Кабинка раскачивалась просто угрожающе, но заметить это было сложно. Поймав её сияющий взгляд в окружении растрёпанных кудряшек, подумал, что ничего прекрасней не видел за всю свою жизнь, и никакая звезда в ночном небе не сравнится с его девочкой-радугой. Дышал ей. Хотел начать извиняться за грубость, но Бекки не дала и слова сказать:

— Ты просто потрясающий, — лёгкое касание губ и улыбка, выворачивающая душу, громко говорящая сама за себя. Ему не за что просить прощения, потому что она готова принимать всё.

Никто из них не знал, сколько кругов успело совершить колесо обозрения, сколько людей слышало странные звуки из центрального парка. Сколько предстоит пережить в самое ближайшее время и сколько будут длиться эти отношения. Оба знали лишь то, что счастливы в этот миг. Миг полной принадлежности друг другу.