Город грехов (СИ)

17. Убежище

В пятничный вечер клуб «Полночь» был полон народу. Все также стучали бокалы и лился рекой виски, все также дымили дешевые папиросы и мелькали подвязки из-под пышных юбок легкомысленных девиц. Немного изменился разношерстный контингент: теперь можно было увидеть за круглыми столиками и компанию из темнокожих работяг, отдыхающих после смены на заводе, и лощеных мужчин в костюмах, потягивающих напитки подороже. Маленький островок терпимости, в который превратился простой кабак благодаря репертуару местной звезды.

Бекки чередовала песни обоих классов, никому не отдавая предпочтения. Уже четвертая композиция подряд, и горло подустало тянуть ноты, но девушка почти не ощущала этого. Её любимый зритель сидел за центральным столиком, хлопая громче всех и следя за любым мимолетным жестом, так жадно, словно старался запечатлеть в памяти каждый момент. Большего заряда энергии ей было не нужно, и аккорды эхом отдавали в грудь, вызывая абсолютно счастливую улыбку. Как иногда приятно просто наплевать на общественное мнение, на то, что кое-кто из посетителей узнал сына Большого Змея и с опаской на него косился. Можно просто об этом не думать — теперь клуб столь популярен, что тем, кто не принимает его правила, дорога только за порог.

Hey, hey, mambo, mambo Italiano

Go, go, go, you mixed up Siciliano

Любимую песню публики снова попросили на «бис», и Рейна Стоун не отказала — сегодня вообще хотелось осчастливить всех вокруг. Парочки пустились в пляс под предводительством Лайлы и Ральфа, и даже бармен уже не мог больше хмуриться, предпочитая не замечать ни этих голубков, ни переглядок певицы с ее обожателем.

Все закончилось слишком резко, принося странное дежавю. Высокий широкоплечий мужчина в черном пиджаке ворвался в клуб, громко хлопая входной дверью и привлекая внимание. Зет Грант за секунду выловил из толпы гостей черноволосую макушку сына и направился прямиком к нему. Ребекка наблюдала за этим настороженно, рассеянно продолжая петь на чистой инерции. Зак вскочил со стула, преграждая отцу путь и буравя его тяжелым взглядом — музыка мешала говорить, но один его вид нес угрозу.

— Замолкли все! — рявкнул Зет музыкантам, и те почему-то не посмели не подчиниться. Мало кто знал Большого Змея в лицо, но с этим грозным человеком шутить не хотелось. Песня прервалась, а посетители начали возмущенно перешептываться, — Ты идешь со мной, — поморщившись, он кивнул и на стремительно бледнеющую девушку на сцене, — И она тоже.

— Черта с два, — прошипел Зак, не намереваясь уступать ему, — Я предупреждал…

— Кончай мериться яйцами, — что-то было не так в резкости движений обычно спокойного старшего Гранта, и Зак слегка дрогнул — действительно, незачем устраивать концерт на публику, — У нас форс-мажор. Хочешь выжить сам и не дать сделать фарш из своей девчонки — быстро за мной, — открытый приказ уже не мог сковать мышцы, но вот угроза Бекки тяжелым камнем осела в груди. Зет нервно похлопал себя по карманам в поисках портсигара, и Зак тоже начал серьёзно волноваться. Таким напуганным отца он не видел никогда.

Нахмурившись и собрав мысли в кучу, он без раздумий подошел к сцене и протянул Бекки руки. Она послушно позволила им обхватить свою талию, затянутую белым атласным пояском, и спустить с деревянного помоста.

— Зак, что…

— Идем, — кивнул он вслед уже стремительно направляющемуся к выходу Зету, крепко сжимая её ладошку.

Пробегая мимо барной стойки, Бекки только и успела пискнуть Арти, не вполне уверенная, что он вообще услышал:

— Скажи бабушке, что я у Лайлы!

На улице было промозгло и холодно в преддверии дождя. Быстро скинув свой пиджак, Зак набросил его на плечи Бекки, прикрывая её голубое концертное платье. У самого крыльца была припаркована машина старшего Гранта, хищно сверкая желтыми фарами — черный Шевроле, и владелец даже не оглядывался, когда шел к нему.

— Вы долго там будете стоять, как живые мишени?! — рявкнул он, отворяя дверцу, и больше Зак не стал колебаться. Уверенно повел Бекки за собой, и сел вместе с ней на заднее сиденье, крепко прижимая к себе подрагивающую девушку. Отец устроился за рулем и тут же завел двигатель, не выжидая и минуты.

— Ты объяснишь уже, что происходит?

— Полная задница происходит, Зак, — вздохнул отец с некоторым облегчением, что сын оказался умен и не стал пререкаться, — У нас новый труп. Прямо в моем гараже. И с посланием.

Насвистывая себе под нос, Зет Грант зашел в гараж, являющийся пристройкой к особняку. Лили чуть задержалась, прихорашиваясь у зеркала. У них были планы на вечер, включающие игру в покер в подпольном казино. Которые разлетелись в пыль, когда Зет подошел к своей машине.

Возле нее, в огромной густой луже крови, которая все еще медленно текла из перерезанного горла, лежал, раскинув безжизненные руки, один из самых лучших молодых капитанов. Стеклянные карие глаза смотрели в серый потолок, а возле черноволосой головы было тщательно выведено алыми буквами:

«Я приду за тобой сегодня».

— Фил… — схватившись за виски, медленно сел на корточки Зет. Если кого ему и было действительно жаль из всех погибших Змей — этого парня, исполнительного и верного до мозга костей. Как, как это, мать его, могло случиться — прямо здесь, в его доме?! Под самым носом, как в насмешку…

Они нигде не в безопасности. И главное — где бы сейчас ни был Зак, ему нужна защита. Как никогда прежде, ему нужен отец. Заставив себя не смотреть на остатки Фила, Грант поднялся, а паника начинала подступать льдом вдоль позвоночника. Они все — лишь цели. Пора самому приняться за дело. Он не даст растерзать свою семью.

— Кто? — только и спросил Зак, попутно пытаясь понять, куда они едут. Дождь все усиливался, стуча на крыше машины и по окнам, — И что за послание?

— Филли, — Зет зашипел от досады и, наконец, смог поджечь одной рукой давно зажатую зубами сигарету, — За тобой придут сегодня.

Услышав это, Бекки ахнула, сжимаясь в комок страха. Прикрыла глаза, придвигаясь к Заку еще тесней, словно хотела удостовериться, что он все еще с ней. Руки задрожали, и пришлось сильно стиснуть кулачки, борясь с подступающей паникой. Только не это. Убийца, которого не могли поймать уже около месяца, идет за ним?

— Не трясись, девочка, — вдруг вполне миролюбиво отозвалсяЗет, выпуская в чуть приоткрытое окно струйку дыма, — Я везу вас туда, где ни одна тварь не достанет.

— Охотничья избушка деда? — сразу догадался Зак. Другого места, о котором известно лишь его семье, и даже не всем Змеям, он не представлял, — Уверен, что дорогу не размыло дождем?

Если Зак и испугался заявления отца, то только потому, что Бекки с ним. И может из-за этого пострадать. На свою шкуру ему было плевать давно. Но оставлять ее в черте города, когда о их отношениях не знает только ленивый — глупость. Использовать девушку в качестве приманки это банальнейший способ добраться до Аспида.

— Лили уже должна была проехать вперед, и если уж ее машинка не застряла, то и эта проедет. Будете сидеть, как мыши, до самого рассвета. А я пока хочу услышать все, что ты выяснил, Зак. Куда копать. Откуда были те два жмурика.

— Это механики из мастерской мамы, — решил не скрывать ничего младший Грант, — В среду их друзья напали на меня, хотели отомстить. Это могут быть они, а может, и нет.

Зет нахмурился и, не отвлекаясь от дороги, выкинул окурок в окно. В любом случае, нужно было с чего-то начинать. Обезопасить всех, кто ему дорог.

— Разнесем эту шарагу по кирпичику, — оскалился он, — И всех мастеров на эшафот. Виновны или нет — разберемся позже.

— Что?! Нет! Ты не уничтожишь бизнес матери!

— Что тебе важней, её крысятник или собственная жизнь?!

В машине воцарилось мрачное молчание. Зак глубоко дышал, каждым новым притоком пропитанного ароматом яблок воздуха восстанавливая нервы. Черт, если бы не Бекки в его руках, уже бы точно выскочил из машины и придумал бы сам, как пережить эту ночь. Но признать пришлось — Зет выбрал самый надежный вариант, никто не станет рыскать ночью по лесу в поисках своей жертвы. Скорее всего, убийца будет караулить в клубе, зная привычки Гранта, или дома у Греты. Боже, мать…

— Так значит, о Лили ты подумал, а о том, что могут заявиться к маме — нет?! — осознав, прошипел Зак, — Ну ты и мудила все-таки. Оставим Бекки в доме и поедем обратно вместе, нужно предупредить ее, предложить защиту…

— Да кому она нужна? — цинично фыркнул Зет, и пресек эту попытку сына вмешаться, — Цель это ты. Думаю, тут все-таки замешаны те парни из Ворчестера, ты же тогда грохнул их главаря. Правда, почти пять лет прошло, хрен знает, почему так долго думали…

— А ты не думаешь, что через мать до меня также можно добраться, как через Бекки? — огрызнулся Зак, когда откровенно наплевательское отношение к бывшей супруге резануло по ушам, — Если она пострадает…

— О, Боже мой! — обреченно простонал Зет, уже сворачивая на узкую грунтовую дорогу с основной трассы, — Хорошо, я пришлю к ней ребят для охраны. Доволен? А ты должен остаться с Лил и Бекки, и защитить их. Понял меня?

— Да.

Он не стал больше пререкаться. Исчезнуть с улиц это, возможно, единственный его шанс. Если отец соврал, и Грета пострадает — что ж, ему же хуже. Да мать и сама была не робкого десятка. По крайней мере, дамский пистолет в ее сумочке жил постоянно. Немного успокоившись, Зак заметил, как сильно напугана его девочка такими разговорами — посиневшие губы дрожат, румянец покинул лицо. Притянул ее к себе и оставил поцелуй на макушке, тихо, чтобы не услышал отец, прошептав:

— Все будет хорошо, малышка. Я тебя не оставлю.

— Я не за себя боюсь, а за миссис Грант, — неожиданно заявила она, с ужасом представляя, как на мирно спящую в своем доме женщину нападает маньяк с ножом. После вчерашнего милого разговора ей совсем не хотелось, чтобы Грете причинили вред — она оказалась очень искренней и неглупой женщиной, с которой приятно поговорить. И явно была дорога Заку.

— С чего бы вдруг? Вы же даже не знакомы. Или…

— Или вчера мы пили вместе чай и обсуждали, каким врединой ты был в детстве, — слабая улыбка, немного разрядившая обстановку, и Зак облегченно выдохнул. Похоже, хотя бы с этой половиной его семейства у Бекки не будет проблем.

— Я же сказал, как только вернусь в город, сразу пошлю к ней пятерых самых крепких парней, — услышав их разговор, попытался успокоить Зет. Машина припарковалась у крохотного деревянного домишки в окружении высоких зеленых елей. На покосившемся крылечке раскачивался на ветру тусклый старый фонарь, что радовало: генератор работает, значит, электричество есть. Справа уже стоял Форд Лили, и Бекки вздрогнула всем телом, почувствовав неожиданный холод — только сейчас поняла, что ей придется провести следующие часы в обществе мисс Стоун. Но альтернативы не было.

Дождь все усиливался, и Заккари поправил на девичьих плечах чуть съехавший пиджак. Пошарив под сиденьем, нашел и зонт-тросточку, и уже собирался покинуть салон, но был остановлен отцом.

— Подожди минуту, — Зет развернулся, ловя его взгляд, — У нас впереди долгий разговор. Сейчас не время, но просто хочу, чтобы ты знал, что я признаю свою ошибку. Мы не должны враждовать. Ты же мой сын, черт возьми.

Зак замер, не зная, что ответить. Искреннее раскаяние в карих глазах это совсем не то, что он мог ждать. Сглотнув, согласно кивнул, про себя подумав, что эта доброжелательность лишь пока он не объявил о своем уходе из Змей.

— Жаль, что ты вспомнил об этом только сейчас.

Больше не желая продолжать эту бессмысленную болтовню, он вышел из машины вслед за Бекки, уже раскрывшей старый зонт.

***

Охотничий домик Заккари Гранта первого был, действительно, очень мал. Скромная одноэтажная бревенчатая постройка, уже изрядно потрепанная временем и отсутствием хозяев. Внутри практически не было мебели, а разделенная символической перегородкой на гостиную и кухню комната не отличалась чистотой. Вместо люстры качалась на проводе лампочка, у дальней стены пристроилась продавленная софа и большое кресло с мягким клетчатым пледом, посреди гостиной добротный дубовый стол и пара стульев. Вот и все нехитрое убранство, если не считать трофейных оленьих рогов на стене.

Когда Бекки и Зак вошли, с кухни раздался звон бокалов — похоже, Лили решила не тратить время впустую и расслабить нервы. Оглянувшись, она вздрогнула и не глядя махнула в себя разом полстакана виски.

— А где Зет? — только и спросила, больше не поворачиваясь к вошедшим лицом.

— Поехал разбираться со всем этим дерьмом, — Зак устало потер переносицу, второй рукой продолжая сжимать ладонь Бекки. Черт его знает, как она отреагирует на такую замечательную компанию. Беда в том, что даже других комнат нет, чтобы разойтись по углам — только уборная. Убежище не предполагало особых удобств и даже кроватей.

— То есть как?! — ахнув, Лили все-таки развернулась к ним, отставив стакан и выходя в гостиную. Старательно не замечая спутницу Гранта, словно ее и нет вообще — так проще для всех, — Он должен был остаться с нами, это же опасно!

Бекки передернуло от раздражения. Такой откровенный игнор ее присутствия, и такое неподдельное волнение за своего любовника. Как же мерзко. Неужели эта женщина и есть та, что дала ей жизнь? Невозможно. Они же совершенно не похожи. Внешность это просто оболочка. Внутри Лили казалась прогнившей тыквой с Хэллоуина, только и умеющей скалить зубы.

— Раз такая умная, то надо было самой ему это сказать! — зашипел Зак, уже всей кожей ощущая, как сильно напряглась Бекки. Ему и самому хотелось заорать этой стерве в лицо, что она ведет себя, как последняя дрянь. Не удосужится даже слово сказать собственной дочери. Старательно сохраняя спокойствие, он приглашающим жестом кивнул Ребекке на софу, но та словно не заметила и осталась стоять, все также кутаясь в его пиджак.

— Идиоты, — пробормотала Лили, — Мужчины — идиоты. Проходите уже, нам все-таки всю ночь терпеть друг друга. Могу предложить виски, прихватила пару бутылок, — видимо, это был верх ее гостеприимности.

Но на самом деле, она понятия не имела, как это пережить. Как заставить себя не обращать внимания, когда Ребекка стоит прямо перед ней — такая хрупкая девочка, совсем юная. И уже повторяющая ошибки матери. Видимо, это родовое проклятие…

— Может, хотя бы поздороваешься со мной? — не выдержала Бекки, и вся тщательно скрываемая злость, жгущая вены, начала прорываться наружу, — Или я не достойна даже этого?

— Если тебе от этого легче: ну здравствуй, дочурка, — оскалилась Лили, выпуская свои иглы защиты, — Как поживаешь?

— Не смешно, Лили! — одернул ее Зак, взволнованно поглядывая на медленно краснеющую Ребекку. Такой ярости в изумрудных глазах, плещущейся золотистыми всполохами, он не видел никогда, — Заткнись, сядь в угол и надирайся дальше! Или совершенно случайно запнешься и свернешь себе шею — я гарантирую.

— Ну-ну, Зак! Не при даме сердца показывать свой нрав, маленький садист! К тому же, Бекки сама попросила поздороваться.

Вздохнув, Грант только и мог в бессильном отчаянии смотреть, как мать и дочь буравят друг друга взглядами, словно ожидая, кто первый сдастся. Тысячи вопросов, и ни одного ответа. Чейз столько лет мечтала получить их, столько раз думала, как узнает, что на самом деле была нужна. Что у Лили были веские причины ее бросить. Тем временем, Стоун спокойно уселась на стул, складывая ногу на ногу. Прищурившись, словно считывала все мысли и, наконец, дала долгожданное разрешение:

— Хорошо. Спрашивай. Я же вижу, что иначе ты не отстанешь.

— Почему? — Бекки совсем по-детски шмыгнула носиком, и глаза заблестели влагой, — Ты не любила моего отца, я понимаю. Я была нежеланной, случайной — это тоже могу понять. Но неужели это повод бросить меня… — все копившиеся долгие годы обиды просыпались в ней с каждой минутой, и даже стискивающие руку пальцы Заккари не могли вытянуть застарелую боль, с которой смахнули пыль времени.

— Ты не просто случайность. Ты — ошибка, — безжалостно били слова наотмашь, хлестко. Но Лили предпочитала вырвать все с корнем — всегда, — Моя короткая слабость, которая вылилась в стихийное бедствие. Хочешь знать, почему? Я тебя пожалела, дура.

— Что? — тоненько пискнула Бекки, размазывая по щекам первые предательские соленые дорожки, — Как это понимать…

— Как есть. Хорошо, давай с самого начала. Мне было примерно столько же лет, сколько сейчас тебе, когда я встретила Зета. И если мои глаза не слепы, ты прекрасно знаешь, что такое попасть в лапы Гранта, — она хмыкнула, складывая руки на груди, — А потом его сука-жена все узнала. Пришла ко мне, тогда еще наивной девочке, и пообещала прирезать меня в собственной постели, если я еще раз подойду к ее мужу. Я испугалась. Порвала с ним, пустилась в загул, пытаясь забыться. Дальше ты знаешь: встреча с твоим папашей, пьяная ночь… Когда ты родилась, я уже знала, что Зет развелся со своей фригидной стервой и ищет меня. Он сделал это ради того, чтобы я вернулась к нему. Потому что не мог без меня точно также, как я без него. И только крохотный орущий комок в пеленках стоял у меня на пути… Кн иг о ед . нет

— То есть, ты предпочла любовника дочери? — всхлипнула Бекки, даже не представляя, как можно сопоставлять такие вещи. Неужели бы не принял, если уж у них такие же чувства, как у нее к Заккари? Неужели они важней собственного новорожденного дитя, нуждающегося в матери?

— А вот дальше меня лучше поймет сам Зак, правда? — горько усмехнувшись, Лили все-таки продолжила, — Я уже видела, как Зет «любит» детей. И знала его дальнейшие планы на сына. О, он бы порадовался приемной наследнице, не сомневаюсь… Вот только меня это не устраивало.

— Да чёрт возьми, какие планы?! — взорвалась Бекки, не в силах больше слушать этот бред и вырывая руку из хватки Гранта, — Заку и пяти лет не было, хватит нести чушь! Ты просто хотела от меня избавиться, чтобы спокойно прибежать к своему хахалю, давай, признай это! Хватит ломать комедию! — тяжело дыша, она закончила свою тираду, и Лили явно была разгневана таким выпадом.

— Бек… — попытался вразумить ее Зак, уже понимая, что имела в виду Стоун Он не помнил, когда начались побои — казалось, они с ним всю жизнь. А потому вполне мог представить, как отец делится с любовницей грандиозными планами воспитания «наследника». Лили поступила мерзко, это правда. В идеале она могла просто исчезнуть вместе с ребенком, сменить фамилию, выйти за того же Чейза… Но. Большое, жирное но. Сети Гранта — не то, что можно легко разорвать. Он понимал, потому что сам бы ни за что не отпустил свою девочку, что бы она не сотворила.

— Что?! Я не желаю слушать, что эта женщина якобы думала обо мне! Она любит лишь себя!

«И его», — грустно подумалось Заку.

— А ну-ка, заткнись, маленькая глупая девчонка! — не смогла больше терпеть этот концерт Лили, вскакивая со стула, — Ты просто наивная и безумно далекая от жизни Змей! Посмотри на своего защитничка, давай, обернись на себя! Ты такая же. В точности. Пошла по моей дороге, и укатишься вниз также быстро, как я. А с меня хватит этих обвинений, — она вдруг прошествовала мимо них, стуча каблуками по деревянному полу.

— Стой! — слабая попытка остановить, — Лили, ты должна остаться тут, в городе небезопасно! — но слова Зака утонули в очередном яростном выпаде:

— Да я лучше сдохну рядом со своим мужчиной, чем буду слушать эту неблагодарную дрянь, — и, хлопнув дверью, вышла под проливной дождь без зонта.

— Черт возьми, — выругался Зак, понимая, что идти за ней и бросить Бекки он не может. Что ж, остается надеяться, что Лили ничего не ждет в городе, ведь угроза была не в ее адрес и даже не в адрес отца. Голову разрывали противоречивые мысли, все былые догадки потихоньку становились на места. Подумать хорошенько ему не дал шумный жалобный всхлип, мгновенно отрезвивший, — Малышка…

Он шагнул к ней, зябко обнимающей себя за плечи, и притянул к себе, позволяя уткнуться лицом в грудь. Рубашка тут же немного намокла, но его больше беспокоило состояние Бекки. Её трясло, слезы не прекращали бесконтрольным потоком бежать по щекам. Обняв девушку покрепче, Грант глубоко вдохнул аромат печеных яблок от светлых и чуть влажных после дождя волос.

— Она… Она просто… Джаг, да как вообще так можно…

— Лили тебя защищала, — теперь он мог утверждать наверняка, вот только не был уверен, что Бекки правильно поймет, — Собираясь вернуться к отцу, она понимала, в кого он превратит тебя. В подобие меня самого. Она считает, что подарила тебе нормальное детство, нормальную жизнь.

— Она выбрала не меня, — осталась при своем мнении Бекки, и в груди отчаянно защемило. Почему же так больно? Почему так ужасно тошно… Втянув в себя пропитанный табаком и цитрусом воздух, она прикрыла глаза, пытаясь успокоить кипящую в венах злость и обиду. Легкие затопило любимым коктейлем, самая капелька облегчения помогла чуть-чуть разжать тиски вокруг горла. Обвив руками крепкий мужской торс, Бекки все тесней придвигалась к нему, пытаясь раствориться в излучаемом тепле.

Зак не знал, что сказать. Да и не умел он успокаивать девушек, тем более, в таких противоречивых ситуациях. Все, что мог — несмело поглаживать дрожащие плечи, позволять пальчикам гулять вдоль своей спины и прошептать:

— Просто выкинь ее из головы, Бек. Не давай ей лезть в твою жизнь. Я с тобой, малышка. Что бы не случилось. Всегда.

Она подняла на него замутненный слезами взгляд. Так нуждалась в его поддержке, этих руках, без которых, казалось, развалится. Необходим до дрожи, как единственная опора, единственное, что держит на плаву и не дает захлебнуться в своих чувствах, жалящих куда-то в самый центр груди. Больно. Так хочется, чтобы боль ушла…

Совершенно не думая, что она делает, Бекки обхватила его лицо руками и притянула к себе, ловя пересохшие губы с еще не зажившей до конца ссадиной. От первого же касания ток пронесся искрами по коже, но самое главное — тепло. Жадно впитывая в себя его вкус — табак и амаретто — она чувствовала, как согреваются понемногу все клеточки тела, как крошится по маленькой пылинке камень на сердце от предательства матери.

Все хорошо — потому что Заккари здесь.

Он был безмерно удивлен такому неожиданному напору, но и мысли не возникло возражать. Не умеет утешать, так отвлечь точно в состоянии. Он ощущал исходящие от Бекки горячие волны столь острой потребности, что пальцы сводило от желания перехватить инициативу. Но малышке нужно унять свои взбесившиеся нервы — и Зак был готов дать ей свободу. Собирая в кулак собственный пиджак на ее спине, он поражался тому, какой жадной и страстной может быть его девочка-радуга. Глубокий поцелуй, сплетаясь языками и обжигая короткими выдохами, становился все голодней. А пальчики Бекки опустились к вороту рубашки, без тени сомнения расправляясь с первой пуговицей.

Заккари перехватил ее запястья, мягко разрывая касание губ. Воздуха не хватало, а глаза потемнели от понимания ее намерений, и одного короткого утвердительного взгляда хватило, чтобы удостовериться в них. Ребекка торопливо скинула на пол пиджак, грохнув небольшим пистолетом в его кармане. Снова прильнула к Гранту всем телом, оставляя опаляющие короткие поцелуи на его шее, вызывая мурашки:

— Согрей меня…

На самое ухо, прикусывая мочку, отчего дрожь пробежала вдоль позвоночника. Его не нужно было просить. Впивается в ее шейку, вынуждая откинуть голову, находит синеватую тонкую венку и втягивает в себя, словно крича о том, кто среди них ведущий. Привкус соли на языке будоражит кровь и придает какой-то новый оттенок привычной карамели. Бекки тихо ахает, и ее руки поднимаются к его волосам, вплетаясь пальцами в волнистые пряди. Все еще немного боится отказа, но Зак слишком увлечен, покрывая поцелуями ее ключицы. С хрипловатым выдохом прикусывает косточку, заражаясь голодом и желанием своей малышки. Это их общее безумие, общая лихорадка.

Холод отступает, а в крохотной избушке становится все жарче, воздух накаляется до туманной дымки. Бекки и не думала, что желание настолько ее захватит, что в животе начнет гореть от необходимости получить больше. Хотела согреться, но похоже, сгорит — недооценила своего змееныша… Где-то краем мутнеющего сознания слышит стучащие по крыше капли дождя, тут же затихающие под гулом в висках. Пульсация усиливается от каждого нового касания жадных губ, от слишком горячих рук на талии, прожигающих даже сквозь тонкую ткань платья. Как же он нужен ей, сейчас, весь, в ней. Чтобы заставил забыть о том, почему они здесь сегодня и как пережить эту ночь. Терпеть пустоту внутри нет сил, и Бекки резко тянет в стороны края его рубашки. Несколько пуговиц со стуком падают на пол.

— Моя девочка сегодня в боевом настрое? — только и усмехается Грант, расправляясь с этой частью одежды окончательно и откидывая ее к пиджаку. Улыбка тут же сменяется сдавленным шипением, когда Ребекка, коварно сверкнув глазами, рывком расстегивает молнию на боку своего платья и стягивает его через голову, быстро и без малейших колебаний. Скидывает туфельки и остается перед ним в простом белом белье и бежевых чулках, последним штрихом призывно встряхивает волосами, чем окончательно сводит его с ума. Такая раскованная и смелая — просто потрясающая, невероятная… любимая.

Бекки не хочет тратить больше ни мгновения: слишком остро нуждается в его касаниях. Льнет к нему всем телом, снова встречаясь в поцелуе, и от соединяющихся губ прокатывается волна жара. Его ладони на ее ягодицах, сжимая упругую кожу все сильней. Никто не хочет останавливаться, только продлить этот момент как можно дольше.

Первый их секс был знакомством.

Второй — неожиданностью и экстримом.

Третий — примирением.

И только сейчас он мог быть откровением и страстью, высвобожденной до конца.

Теперь преграды пали, и Бекки могла изучать его тело своими руками и губами. Могла целовать родинки на скулах и наслаждаться мягкостью волос и твердостью мышц, умопомрачительно приятно перекатывающихся на спине и лопатках. Хотелось заявить свои права на каждый участок этого потрясающего тела, и только шрамов на плечах она не смела касаться. А Заккари не терял времени даром, избавив ее от верхней части белья и уже спускаясь поцелуями к ложбинке груди.

Бекки шумно вдохнула сквозь зубы, когда его губы нашли вершинку груди и восхитительно горячий язык обвел ареолу соска. Прикрыв глаза от ударившей слабостью в ноги искры́ напряжения, она вырисовывала кончиками пальцев невнятные узоры на его спине. А потребность лишь росла, настойчиво взывая к вниманию.

— Зак… хочу… так хочу тебя…

Он довольно улыбнулся, но лишь перенес свои ласки на вторую грудь, а руки на ее бедрах сжались еще крепче. Запустив одну ладонь под ткань ее трусиков, без всякого труда подобрался к пылающей жаром плоти, собирая сочащуюся влагу. И одновременно с этим слегка прикусил набухший сосок, заставляя выгнуться дугой ему навстречу с тонким стоном. Вот она — лучшая песня Рейны… Самая искренняя и идущая из самых сокровенных уголков души. Скользнув пальцами вдоль ее влажного комочка нервов, Заккари не сдержал потрясенного вздоха. Уже такая мокрая, словно ему достаточно одного поцелуя, чтобы эта девочка была готова принять его. От таких мыслей член в брюках дернулся, болезненно упираясь в плотную ткань.

— Моя малышка… Чувствуешь его? — он дразняще прижался пахом к ее бедру, и от этого давления едва сам не растворился в космическую пыль — слишком ярко заполыхало в области груди, когда Бекки поймала его взгляд. Ослепляющее солнце в окружении пленяющей зелени подчиняло себе без остатка. А его девочка закусила алеющую пухлую губу и потерлась бедром о его ширинку, слабо простонав от ощущения его эрекции. Тонкие пальцы Гранта продолжали поглаживать пульсирующую плоть между ее ног, стирая всякие следы былой невинности и застенчивости. К черту, он ей нужен немедленно.

Ей хватило пары секунд, чтобы расстегнуть ремень и спустить его брюки, оставив их болтаться в районе колен. Это затрудняло передвижение, но Бекки и не была намерена давать ему сегодня пальму первенства. Воспользовавшись коротким замешательством Зака, мягко толкнула его назад, к старому креслу, вынуждая упасть в него. Демонята в его глазах полыхнули черным огнем, в тайне наслаждаясь такой Ребеккой: решительной, немного грубой, и в тоже время дико возбужденной, с румянцем на щеках. Он притянул ее к себе за талию, второй рукой разрывая ее белье сбоку с негромким треском, который никто и не услышал. Только собственный бешеный пульс и тарабанящие в окно струи дождя.

— Иди ко мне, малышка, — хрипло позвал Зак, — Давай, ты же хочешь. Я весь твой.

С победной улыбкой Бекки села на его колени, расставив ноги по сторонам от его бедер. Губы соединились в поцелуе, а восхитительное трение ее сосков о его твердый торс, все еще замотанный повязкой, создавало новую волну жара внизу живота. Он сводил ее с ума, никогда бы раньше Ребекка не могла предположить, что будет вести себя подобным образом, да еще и так упиваться каждым моментом. Его напряженный член коснулся ее промежности, и девушка простонала прямо в поцелуй от желания как можно скорей ощутить его в себе. Зак тихо рыкнул от нетерпения, прикусывая ее губу. Подхватив Бекки под попку, одним безошибочным движением усадил ее на себя в более правильном положении, проникая в горячую влажность резко и на всю длину.

— Черт! — она вскрикнула, запрокидывая голову, и белокурые пряди заструились по выгнувшейся спине. Долгожданная цельность, согревающая до самых хрупких и застывших уголков души, пробуждающая водоворот из эмоций: от сладкого томления до жажды выплеснуть все свои страхи и все переживания, сжечь их до пепла трением тел.

Заккари не выдержал этого зрелища, этой прикрывшей в экстазе глаза девчонки, которая сейчас казалась просто богиней, снизошедшей до смертного. Со стоном приник губами к налившейся тяжестью груди, бессознательно покусывая мягкое полушарие и втягивая нежную кожу до новых следов. Бекки же осторожно приподнялась и вновь опустилась на его член, привыкая к новым ощущениям: полный контроль в ее руках и неожиданная глубина проникновения, сводящая судорогой пальцы ног.

— Зак… Как же… Да! — впившись ноготками в его грудь, оставляя полупрозрачные белые полосы, она не спеша набирала темп, а воздух стремительно кончался, вынуждая задыхаться от притока невероятных ощущений. Он — её. Это правда. Весь в её власти, и только сила, с которой стискивали ее ягодицы его пальцы, помогая ускоряться, говорила о том, как же тяжело ему держать себя в узде. Дать ей то, что она хочет.

— Давай, девочка моя, да, трахни меня! — распалял он ее еще больше, изучая губами двигающееся все быстрей юное тело, невероятно вкусное в любом месте, которого касался. Яблоко с корицей. Нет. Лучше. Чистое удовольствие, нарастающая внутри волна, скручивающая нервы в сотни крохотных узлов и рябь перед глазами, когда Бекки, всхлипнув, снова поймала его губы своими в отчаянном поцелуе, уничтожившем остатки кислорода у них обоих. И Зак не смог больше выносить столь сладостной пытки.

Со звериным рыком он подхватил Бекки под бедра и, приподнявшись со скрипнувшего кресла, повалил их обоих прямо на пол, благо, там валялась их в спешке сброшенная одежда. Бекки благодарно обвила ножками его поясницу, и первый же резкий толчок Гранта заставил ее вскрикнуть от глубины и силы проникновения.

— Да! Ещё!

И уже плевать было на твердую поверхность и полную дикость происходящего — важно лишь дарить друг другу эту необходимую близость, сплетаясь в едином порыве в резком, первобытном темпе. Заккари впился зубами в ее плечо, пытаясь загасить громкое рычание, рвущееся наружу, когда это податливое тельце начало мелко дрожать в его руках, а ее внутренние мышцы запульсировали вокруг его члена. Она падала в свой оргазм, цепляясь за его спину и ягодицы, оставляя следы-полумесяцы на коже. А Зак не мог остановиться, продолжая вбивать ее в твердый дощатый пол, чувствуя себя словно в адовом пекле — эта малышка слишком, слишком горячая!

— Бекки… черт! — оттянуть собственное освобождение невозможно, а она и не помогает, все еще поскуливая на каждый резкий толчок, все еще дрожа и всхлипывая ему в шею. Снова сжалась вокруг него, на этот раз так тесно, что Зак, зажмурившись от опалившего вены огня, кончил внутри неё со стоном полного поражения.

Она ещё не испытывала ничего подобного этому. Чувствовать, как он заполняет ее собой до конца, оказалось просто невероятно, до замершего сердца восхитительно. Полнейшая нирвана, растворяющая каждую клеточку тела и уничтожающая все тревоги. Потянувшись к его шее за поцелуем, Бекки неожиданно для них обоих услышала тихий выдох:

— Я люблю тебя.

Мир заискрил пестрым фейерверком, и она поймала его взгляд. Полный нежности и всей искренности, на которую способен. Зак сам не знал, когда это понимание зародилось в его голове и почему вырвалось сейчас. Наверное, он просто больше не контролировал себя. Не рядом с этой невероятной девушкой. Она улыбнулась, чуть приподняв голову и мягко поцеловала его в губы. Ответов было много, но все казались слишком сентиментальными или глупыми. А потому Бекки просто обхватила его лицо ладошками и прошептала:

— Я люблю тебя, Зак.

Тесно переплетаясь на дощатом полу в крохотном охотничьем домике в окружении елей, слушая шум дождя по стеклу, они и не знали, что ночь, которая должна была стать худшей в их жизни, станет моментом счастья. Тем самым, который запомнится лишь полным единением чувств и слиянием двух заблудших душ. Тем самым, что люди вспоминают с улыбкой даже через много лет…