Город грехов (СИ)

2. Значит, Бекки?

A girl went back to Napoli

Because she missed the scenery

The native dances and the charming songs

But wait a minute, something's wrong

Песня была популярна, всем до жути знакома, а потому производила впечатляющий эффект на публику. Смелая, живая, зажигательная музыка, которая даже заставила несколько парочек подняться со стульев и пуститься в пляс. Их значительно подбадривала исполнительница, пританцовывая и задорно улыбаясь. Шёлковая розовая юбка колыхалась невесомой волной вокруг стройных ножек, ручки в белых коротких перчатках прихлопывали в такт музыке заводного припева:

Hey, mambo! Mambo italiano!

Hey, mambo! Mambo italiano

Go, go, go you mixed up sicialiano

All you calabraise — a do the mambo like a crazy with a

Ни следа от хрипотцы и халтуры прошлой пятницы, сегодня Рейна была в ударе. Рыжий бармен едва успевал принимать чаевые для артистки, а она явно словила небывалый кураж. Зелёные глаза отливали золотом в лучах ламп, а высокие ноты словно осыпались радугой к её изящным туфелькам, сражённые силой юного голоса. Такой видеть мисс Стоун для её постоянного слушателя было гораздо приятней.

«Вылечила своё горло — уже хорошо», — мистер Грант не мог посещать клуб по средам, но странное чувство лёгкой тревоги за неё всю неделю щекотало затылок. Вроде и старался не задумываться о той робкой слезинке на красной щёчке, но всё равно возвращался к этому снова и снова. Сегодня он едва дождался её выступления, даже выпив бокал с тем пойлом, что бармен гордо назвал «лучшим виски». И задорный огонёк в её взгляде, моментально метнувшийся к тёмному углу зала, был лучшей наградой. Она излучала энергию и свет, такой манящий, что Заккари был готов слушать её вечно. Знал, что на своём привычном месте он защищён от лишнего внимания Рейны, а потому позволил себе незаметно слегка притопывать ногой в дорогом блестящем ботинке в такт аккордам. Танцевать он не умел совершенно, но не заразиться озорством певицы и весельем вокруг было сложно, даже для обычно угрюмого Гранта. В этот миг для него не существовало привычной, но такой чужой и неправильной жизни гангстера. Лёгкость в груди при взгляде на Рейну Стоун — вот, что привело мужчину снова в этот кабак.

Hey, mambo! Mambo italiano!

Hey, mambo! Mambo italiano!

Они вошли в клуб пятью бесшумными тенями, не сразу замеченные увлечёнными танцами гостями. Но быстро проредившая количество светильников и выбившая куски штукатурки автоматная очередь Чикагской пишущей машинки[1] мгновенно заставила музыку заглохнуть, а Рейну — заткнуться на полуслоге, расширившимися от ужаса глазами смотря в сторону выхода с открытым ртом. Дамы завизжали, быстро прячась под столики, а особо пронырливые кавалеры уже пятились к сцене — запасной выход имелся только через кулисы.

— Леди и джентльмены, просим всех сохранять спокойствие и занять свободные места, — один из пятерых мужчин в чёрном плаще сделал шаг вперед и с лёгкой усмешкой обвёл взглядом паникующую толпу, — И будьте любезны, выполнять мои команды бесприкословно, или Билли сделает из каждого присутствующего решето, — его коллега справа быстро поднял свой пулемёт, и ещё одна очередь простучала в стенах клуба, на этот раз по полке с бутылками в баре. Осколки посыпались вниз, разлитый алкоголь закапал по дощатому полу, и из-за стойки выглянула рыжеголовая макушка бармена, прикрывающегося от острого стекла металлическим подносом.

За прошедшие несколько минут Грант даже не шелохнулся, только цепким взглядом следил за каждым движением до боли знакомых солдат и их капитана. Пытался понять одно: этот захват приказ свыше или самовольная акция? Если первое, то его обязанность или помочь, или хотя бы не вмешиваться. Если второе… Что ж, как бы не прискорбно звучало, ему предстоит ненавистная работа. Краем глаза отметил реакцию Рейны, из жгучего любопытства: как она отнесется к тому, из чего обычно состоят его будни?

Девушка была белой, словно мел. Румянец покинул щёки, руки стискивали стойку микрофона, а колени отчётливо дрожали. Она будто застыла, не сводя взгляда с Томми-гана в руках Билли. Грант вздохнул, понимая, что только этого и можно ожидать от юной девушки. Страх. Интересно, что бы она сказала, узнай, кто он? Наверное, сбежала бы, ломая каблуки. Стало противно — от себя самого, от того, кем является.

— Ты, — предводитель захватчиков ткнул пальцем в бармена, продолжая представление. Достал из кармана пачку сигарет и ленивым, неспешным жестом закурил, распространяя удушливый дым, — Мухой метнулся и притащил сюда хозяина этого балагана. Если я успею докурить до его появления, начну резать глотки по одной, и первой будет… Ну, скажем, вон та симпатичная куколка на сцене, — он хищно усмехнулся, делая вторую затяжку.

Словно крохотный молоточек ударил в висок, застилая глаза красноватой дымкой. Руки сжались в кулаки, так сильно, что запястья заломило от напряжения. Грант не успел проследить за своим обычно железным самообладанием: с оглушительным стуком стул упал на пол, когда мужчина вскочил с него, выходя из тени.

— А ну, заткни пасть, Фил. Ты превышаешь полномочия, — его злость звенела в горле, но в следующую секунду, почувствовав на себе отвратительное до дрожи внимание всех присутствующих, он надел излюбленную маску невозмутимости и спокойствия. Задушив порыв выхватить из-за пояса револьвер и пустить пулю в лоб этого балбеса, превратившего обычный захват новой точки в шапито. Ну неужели сложно дождаться закрытия клуба и просто поговорить с хозяином, не устраивая бардак и не угрожая перепуганным до жути девчонкам…

«Дилетант!» — ах, какая глупая, провальная попытка убедить себя, что бесит именно это, а не прозвучавшая угроза в адрес той, кто волновал Гранта больше всех из присутствующих.

— Зак? — удивлённо вскинул брови капитан, мгновенно растеряв всю браваду. Оглянулся на свою свиту, ловя их неуверенные взгляды. Одной затяжкой докурил сигарету до фильтра и решил, видимо, сохранить лицо во что бы то ни стало. Тон его голоса снова стал лениво-безразличным, шипя потише, чтобы слышал только неспеша приближающийся Грант и напарники, но не посетители кабака — Какими судьбами в эту дыру привело самого Аспида?

Скривившись от прозвучавшего слова, явно произнесённого, чтобы вывести Гранта из себя, Зак снова слишком отчётливо ощутил, как тянет к себе пояс с револьвером. Чёрт возьми, да почему же так сложно держать себя в руках, неужели не привык ко всему этому, неужели не знал своей неофициальной клички?!

Наверное, всё потому, что смотрит она. Видит во всей красе, что он из себя представляет. Аспид, змея — любуйся, блистательная Рейна Стоун… Вряд ли он теперь сможет в следующий раз спокойно сидеть в своём уголке и наслаждаться её выступлением.

— Я перед тобой отчитываться не обязан, малыш Филли, — ударил той же монетой Грант, в самых ядовитых уголках души желая не просто поставить его на место, а унизить в глазах четырёх солдат. За ту мерзкую угрозу хотелось вообще посмотреть, какого цвета кровь в венах ублюдка, но порядок превыше всего, о чём он и напомнил, — А вот как здесь оказалась твоя задница? Решил состричь дань в обход Большого Змея?

«Давай», — мысленно молил Заккари, уже протягивая пальцы к рукояти револьвера, — «Только подтверди предположение, что это самовол, и у меня развязаны руки.»

Но надеждам было не суждено сбыться. Фил фальшиво хохотнул и выкинул окурок себе под ноги, растирая его ботинком.

— Думаешь, я такой болван, что пойду на дело без благословения свыше? Это прямой приказ, Грант. Сам знаешь, чей. Так что, или будь добр, притащи сюда хозяина кабака, или посторонись.

— Тебе напомнить табель о рангах, Филли? Это ты исполняешь мои приказы, псина, — Заккари с удовлетворённой кошачьей ухмылкой смотрел, как краснеет от злости лицо капитана. Против правды не попрёшь, и против правил тоже. В этом жалком клубе он был куда более значимой фигурой, чем простые пешки и их предводитель. Он не любил пользоваться своим происхождением, но иногда это было необходимо. Резко повысив голос, Грант провозгласил уже на весь зал, — А теперь развернулись и шагом марш отсюда. Я сам выполню приказ. А вам только дай оружием помахаться, чтобы было больше поводов для разборок с копами, — соперники в нерешительности замерли, поглядывая на Фила, а тот продолжал буравить тяжёлым взглядом Зака. Он стиснул зубы, прежде, чем прорычать уже с явной угрозой, — Вон!

— Ты ещё пожалеешь, Аспид. Я обо всём доложу Большому Змею. Идём, парни, — он развернулся, признавая поражение, и пятеро гангстеров покинули клуб, негромко переговариваясь.

«Иди-иди, жалься папочке, засранец».

По-прежнему ощущал спиной кучу направленных на него противных взглядов — ведь все окружающие поняли, что перед ними кто-то ужасно опасный, раз сумел прогнать бандитов с пулемётами. Мерзко, отвратительно. Повышенное внимание это именно то, что Заккари ненавидел больше всего. Ну, разве что, кроме своей работы.

— Эм… Мистер Грант, так? — раздался позади неуверенный мужской голос, — Я мистер Мендрейк, хозяин заведения. Будьте любезны пояснить, что…

— Любезничать будешь со своими официанточками, — грубо прервал его Заккари, разворачиваясь и кивая в сторону лестницы, ведущей в подвал, — А с тобой у нас будет особый разговор. Шевели задницей, пока я не набил её пулями, — для убедительности чуть отодвинул плащ, демонстрируя кобуру с револьвером. Побелев, мистер Мендрейк послушно проследовал в указанном направлении.

***

В подвале, служащем кладовой для алкоголя и немудреных продуктов, отвратительно воняло плесенью. Заккари не сомневался, что тут вовсю пируют крысы, и дал себе мысленный зарок никогда ничего не есть в стенах этого заведения. Закрыв за собой дверь и повернув задвижку, он развернулся к довольно молодому мужчине, назвавшемуся хозяином. Странно, учитывая, что он помнил его, как обычного паренька, объявляющего следующее выступление.

— Итак, Мендрейк, ты хозяин этой дыры? — на всякий случай уточнил Грант, прислоняясь к стене и доставая из кармана пиджака портсигар, — Куришь?

— Спасибо, обойдусь своими. Да, клуб принадлежит мне согласно всем документам. А ещё вам придётся или пристрелить меня, или завтра же заявление о разбойном нападении будет у шерифа, — гордо вздёрнул подбородок мужчина, и Зак невольно восхитился его храбростью. Глупый, но смелый.

— Да пожалуйста, — усмехнувшись, Грант не спеша закурил, восстанавливая каждой затяжкой расшатавшиеся нервы, — Могу даже подбросить пару слов для красивой бумажки. Как тебе «причинение материального ущерба» и «облили бензином мой вшивый клуб и подожгли вместе со всем добром»? Не будем долго развозить, ладно? Шериф Мароне кормится с рук Большого Змея Гранта, неужели об этом ещё хоть кто-то не догадался?

— Так вы… из Змей? — шумно сглотнув, Мендрейк занервничал, не зная, куда деть руки. То сложил их на груди, то сунул в карманы. Заккари заметил даже испарину на его лбу. Эффект получился отличный, хоть и заниматься рэкитом не специальность младшего Гранта.

Его роль совершенно другая. Каратель. Палач. Аспид.

— А думаешь, у кого-то другого в этом грязном городишке хватило бы яиц просто придти и пострелять в народ с Томми-гана? Итак, давай к делу. Уж не знаю, по какой причине, но Большой Змей хочет взять твоё дельце под своё крыло. Так что, отныне тридцать процентов выручки принадлежат нам. Взамен обещаем, что клуб никто больше не тронет, причём не только мы. Любой, кто причинит тебе беспокойство, становится нашей проблемой. По рукам?

— Будем откровенны: до прихода ваших парней меня никто не беспокоил. Да вы же и сами знаете, мистер Грант! Постоянный клиент, неужели думаете, что я не запомнил…

Зак тяжко вздохнул, глубоко затягиваясь едким дымом. Конечно, знал. Что эта забегаловка в северной части города пользовалась популярностью разве что среди пьянчуг за дешёвую выпивку, да тихих джентльменов не первой свежести, сбежавших от жён. Что от обычного бара заведение отличало только наличие дважды в неделю программы из выступлений, повторяющихся с надоедающей периодичностью (разве что, Рейна любила менять репертуар и могла удивить, как сегодня). Что дохода клуб особо вряд ли приносит: достаточно взглянуть на не самый хорошо пошитый пиджак хозяина и его недорогие сигареты. А значит, и Змеям полакомиться тут нечем. Тридцать процентов от нихрена это, как ни крути, дырка от бублика. Но приказ есть приказ. Видимо, отец почуял потенциал «Полночи» и решил первым прибрать дело к своим жадным рукам.

Нервно трясущегося мистера Мендрейка, который уже раз пять щёлкнул зажигалкой в попытке поджечь сигарету, было откровенно жаль. Да какой он «мистер», чёрт бы его побрал…

— Как тебя зовут, парень? — Грант снова достал свою металлическую зажигалку с неизменной гравировкой — естественно, свернувшейся в кольцо змеёй, пытающейся укусить себя за хвост — и дал парню прикурить, — Я Заккари.

— Ральф.

— Так вот, Ральф. Если к тебе до сих пор никто не заявлялся, это не значит, что ты в безопасности. Кроме местных драчунов есть и ребята покрупней, например, из Ворчестера. Если кто-то из них заявится, Змеи отработают свою долю в твоём бизнесе, не сомневайся. Кроме того, мы в состоянии помочь раскрутить клуб. Дадим тебе одного из своих доверенных помощников, можем даже выдать кредит, под мизерные проценты, чтобы ты, наконец, сделал ремонт и закупил пару бочонков нормальной выпивки.

Грант умел быть убедительным. Искусителем, чей голос звучал вкрадчиво и негромко, давя на самые нужные точки. Ральф сделал пару коротких затяжек, не сводя с него изучающего взгляда. Зак буквально слышал, как шуршат мысли в его голове, взвешивая возможную прибыль и риск. Видимо, жадность победила, потому как Мендрейк протянул чуть подрагивающую ладонь для рукопожатия:

— Что ж, будем знакомы, Заккари. Надеюсь, что наше сотрудничество будет взаимовыгодным, а тех ублюдков, что попортили моему клубу репутацию и стены, я больше не увижу.

***

Грант вышел на крылечко клуба, когда ночь уже вовсю раскрыла свои объятия. Сегодня она была прохладной, но хотя бы без дождя. Свежий воздух приятным холодком обдал прокуренные бронхи, и Заккари с наслаждением сделал ещё один глубокий вдох, прикрывая глаза. Что ж, дело сделано. Ральф Мендрейк оказался человеком понятливым и жадным до денег — с такими всегда проще договориться, чем с ходячими принципиальностями. Вдруг громкий, до покалывания в ладонях знакомый тонкий голосок разрушил ночную тишину.

— Ещё неделю, Дайяна! Прошу, разве это много?!

— Мне уже надоели твои отговорки, Бекки! Я ждала слишком долго, и ты напросилась! — ответное злое шипение также было откуда-то знакомо. Не удержавшись от любопытства, Зак развернулся к источнику звука у грязной стены.

Невысокая блондинка в скромном сером плащике с растрепавшимися кудрями и без следа косметики на лице отчаянно кусала губы, пытаясь вырваться из хватки другой девицы. Рыжая фурия в кроваво-красном пальто — да это же сама мисс Бакстер, мать греха и всех блудниц Клифтона…

Грант невольно нахмурился, лихорадочно сопоставляя факты. Если принять как данность, что бледная девчушка — это Рейна (надо же, как разительно отличался сценический образ от реального. Теперь она была такой… настоящей), то какого чёрта от неё нужно хозяйке борделя? Конечно, это всё девчачьи разборки, в которых ему не место. Но всё же это странно. Не в силах обозначить своё присутствие, оставшееся без внимания, Заккари прислушался к разговору.

— Дей, я всё отдам. Я почти собрала. Верну до последнего цента, — продолжала торопливо уговаривать Рейна (или всё-таки Бекки? Хм, а ей идёт…).

— О, вернёшь. Точнее, отработаешь, — хищно усмехнулась Бакстер, не разжимая хватки, продолжая стискивать руку девушки, — У меня такая птичка будет пользоваться спросом. Прости, кузина, но довольно обещаний. Не пойдёшь сама, попрошу Большого Змея притащить твою задницу. Видела сегодня его ребят? Твои первые клиенты, готова сделать ставку.

— Какая самоуверенность, мисс Бакстер, — усмехнулся Заккари, медленно спускаясь по ступенькам крыльца, — Думаете, Большому Змею есть дело до какой-то второсортной певички и до твоих жалких проблем?

— Мистер Грант? — пискнула Дайяна, тут же выпуская Бекки из цепких лапок и натягивая на лицо подобострастную улыбочку, — Простите, не знала, что вы здесь. Это мои личные…

— Личные? Кажется, ты только что упомянула, что втянешь в эту дележку носовых платков отца. Или мне послышалось?

— Просто… Ладно, — решилась Дайяна, кинув ненавидящий взгляд на Бекки, дрожащую, как осиновый лист. Видимо, на сегодняшний день страхов ей хватило, чтобы ещё и теперь терпеть присутствие Гранта. Но, очевидно, без его вмешательства не обойтись, если в следующий приход в бордель он не хочет оказаться клиентом милашки Рейны Стоун, — Эта девушка моя дальняя родственница, и должна мне денег. Пять тысяч. Я вытряхиваю их своими способами.

«Дьявол, пять тысяч. Какая мелочь. Неужели из-за таких грошей можно заставить кого-то работать шлюхой?»

— Можешь считать, что к Гранту ты уже обратилась, Бакстер. Я беру её долг на себя. Завтра же перешлю всю сумму тебе на счёт. Но если ты подойдешь к ней ещё раз — пеняй на себя, — не задумываясь, принял решение Зак, краем глаза заметив откровенный шок во взгляде Бекки, — А теперь кыш отсюда, вымогательница. Два раза не повторяю.

Дайяна испуганно кивнула и буквально растворилась в темноте улицы. Что ж, великолепные способности выживания, что похвально. А вот так и прижатая к стене хрупкая фигурка, обнимающая себя за плечи, явно такими навыками похвастаться не могла. Её трясло, снова вызывая в Заккари ненависть к себе. Что же он за человек, если пугает её, ещё даже толком не познакомившись? А вот это точно стоит исправить. Встретившись с затравленным взглядом невозможных зелёных глаз, что дарили сегодня столько тепла и света, пока вечер не испортил кусок отвратительной жизни Аспида, Зак устало потёр переносицу, подбирая нужные слова. Так сложно. Вот когда требует долг, находить едкие фразы даже не приходится, они рождаются из ненависти к этому миру. Выплёскивать такую гадость на эту девушку не хотелось совершенно. Всё, на что его хватило, чтобы прервать затянувшуюся неловкую паузу:

— Итак. Значит, Бекки?

________________________________

[1] «Чикагская пишущая машинка», «Томми-ган» или просто ПП Томпсона — американский пистолет-пулемёт, использующийся с 1920-х по 1970-е годы. Наибольшую известность приобрел во время Второй мировой, а также пользовался «дурной славой» благодаря широкому распространению у мафии. Дорогое, но качественное оружие.