Греховная связь

Глава 22

Клара в оцепенении смотрела на своего мужа, который неподвижно сидел напротив нее, положив перед собою сжатые в кулаки ладони.

Мир зашатался под ее ногами, она могла только смотреть на мужа и ждать. Ждать, что будет дальше.

Пролетело несколько секунд, секунд, казавшихся часами, Сегер снова посмотрел в окно, как будто хотел убедиться, что не ошибся и видит то, что видит.

— Это она.

Клара соскользнула с сиденья и села рядом с Сегером.

— Ты уверен?

— Да. — Он закрыл лицо руками и наклонился вперед. — Боже!

Клара погладила его по спине. Ее первым порывом было успокоить и утешить его, но затем она возмутилась. Что все это значит?

— Господи! — Сегер выпрямился и затряс головой, как будто приводя мысли в порядок. — Она жива!

— С тобой все в порядке?

Он сбросил с головы шляпу и схватился за голову.

— Нет.

Клару затошнило, она чувствовала, что заболевает.

Они оба, застыв, сидели в карете, и, наконец, Сегер посмотрел ей в глаза. Его глаза налились кровью, вена билась на виске. Он отвернулся от Клары, собираясь выйти из кареты.

Она хотела задержать его:

— Сегер, подожди!

Он обернулся, но она не знала, что сказать ему. Очевидно, он тоже не знал. Она отпустила его, и он ушел.

Сегер на ватных ногах направился к Дафне. Его сердце готово было вырваться из груди, в голове царил хаос.

Почему она жива? Как она могла все эти годы молчать? Ведь он был уверен, что она утонула.

Сначала Сегер остановился на некотором расстоянии от нее, их взгляды встретились, и он неожиданно замер на месте.

Дафна стояла у арки и выглядела почти как прежде. Да, она повзрослела, но все еще была хорошенькой и стройной. Однако она больше не походила на дочь торговца. На ней было темно-лиловое, сшитое по последней моде шелковое платье и под цвет ему шляпа с плюмажем и темной вуалью.

Сегер преодолел волнение и приблизился к ней. Он боялся взглянуть ей в лицо. У него было так много вопросов.

Он смотрел на Дафну и видел на ее лице следы, оставленные годами, разделявшими их. Мелкие морщинки собрались вокруг глаз. В них он видел свидетельства жизни, прожитой без него. Она уже не была той невинной жизнерадостной девочкой, какой она была, когда он впервые увидел ее. Она казалась спокойной зрелой женщиной.

Она тоже долго вглядывалась в его лицо.

Постепенно шок от встречи рассеялся. Сегер набрал в грудь воздуха и заговорил:

— Я думал, ты умерла. Она глубоко вздохнула.

— Я знаю.

Ее голос совсем не изменился. Что-то дрогнуло у него в груди.

— Почему ты не дала о себе знать? — У него перехватило горло. — Разве ты не знала, что я страдаю?

Она облизнула губы и со смущением посмотрела ему в глаза.

— Я полагала, так будет лучше. Я хотела, чтобы ты забыл обо мне и продолжал жить дальше.

Сегер сжал зубы, пытаясь приглушить гнев — гнев от того, что все эти годы ему лгали. И даже Дафна! Почему она это сделала?

— Так тебя не было на пароходе, который затонул? Что же произошло?

— Я была на другом пароходе — он отплыл в Америку на следующий день. Твой отец боялся, что ты узнаешь, на каком я пароходе, и станешь искать меня.

— Но почему ты не предупредила меня, что уезжаешь, не попрощалась со мной?

— Потому что ты бы не позволил мне уехать.

— Это правда, не позволил бы.

Она покачала головой и снова взглянула на него.

— Я не могла допустить, чтобы ты ослушался отца, Сегер. Он лишил бы тебя наследства. Ты бы потерял семью. Я не хотела, чтобы ты страдал.

— Ты была бы моей семьей.

— Но мы бы стали изгоями общества. Он возмущенно свел брови.

— Ты знала, что для меня это не имело значения. Я никогда не искал одобрения общества. И я все равно стал изгоем. По собственной воле.

Дафна кивнула.

По ее ответам он понял, что она следила за его жизнью. Сегер похолодел.

— Ты знала об этом?

— Да. Это было одним из условий, когда я приняла предложение твоего отца покинуть Англию. Я добилась от Куинтины обещания, что она будет держать меня в курсе всего, что происходит с тобой.

Сегер старался сохранять спокойствие, у него было еще много вопросов, которые он хотел задать Дафне. …

— Отец сказал, что ты попросила у него денег в обмен на то, что ты оставишь меня…..

Дафна покачала головой:

— Нет, это он пришел ко мне с таким предложением.

— И ты взяла у него деньги?

— Разумеется, и я не собираюсь просить за это прощения. Я знала, что мне придется начать новую жизнь, и поверь, это было слабое утешение.

Слабое утешение! У Сегера сжалось сердце. Ему стало трудно дышать.

Ему хотелось услышать от Дафны, что это было страшным потрясением и для нее. Ему хотелось услышать, что она любила его, ибо сомнение преследовало его все эти годы и заставляло не верить в чувства женщин. Он всегда сомневался, любила ли его по-настоящему Дафна, не были ли проведенные вместе годы ложью.

Его голос дрогнул, когда он спросил:

— Ты страдала?

Глаза Дафны наполнились слезами, она не сразу ответила:

— Да, Сегер, сильнее, чем ты думаешь. Я сделала то, что сделала, потому что любила тебя.

Он смотрел на нее, и кровь стыла в его жилах. Он долго не мог ничего сказать, ничего сделать, а только стоял и смотрел на Дафну. Господи, она жива!

Вдруг что-то заставило его обернуться и посмотреть на карету. Он подумал о Кларе и о том, что она, должно быть, чувствует себя ужасно сейчас. Вероятно, она думает, не собирается ли он оставить ее и уйти к Дафне.

Сегер сглотнул и спросил:

— Зачем ты послала ту телеграмму? Что ты пыталась сделать?

Дафна кивнула, словно ожидала вопроса, но сразу не ответила. Она повернулась и, отступив от Сегера, начала ходить взад и вперед под аркой.

— Все эти восемь лет я знала, какую жизнь ты ведешь, Сегер, и, будучи в некоторой степени эгоисткой, я чувствовала удовлетворение оттого, что ты не можешь меня забыть. Мне было приятно думать, что я была единственной любовью в твоей жизни, и я надеялась, что ты всегда будешь готов снова принять меня. Но потом я прочитала в газетах о твоей женитьбе, и ты сразу же стал мне недоступен. Куинтина написала мне и рассказала, что ты сделал ужасный выбор, что Клара жадная и хитрая охотница за титулом. Я поверила в это и с огромной радостью решила помочь ей разрушить ваш брак. — Дафна остановилась и посмотрела ему в глаза. — Но знай, Сегер, я делала это не для Куинтины. Я ненавижу ее за то, что она разлучила нас. Я делала это ради себя, потому что, когда узнала о твоей женитьбе, мне захотелось вернуть тебя. У меня появилась надежда на то, что когда ваш брак разрушится, я наберусь храбрости и вернусь к тебе. И я представляла себя в твоих объятиях.

Она замолчала и пристально смотрела на Сегера. Но он не проявлял никакого желания заключить ее в объятия. Он только хотел услышать продолжение.

— Итак, я предложила свои услуги семье Уилсонов в качестве гувернантки для Адели, — вздохнув, сказала Дафна. — Я надеялась, что смогу найти какой-то способ заставить тебя разочароваться в своем браке с Кларой. Я брала вещи из комнаты Адели, перечитала все ее письма и дневники и узнала все о скандале с Гордоном Такером. Он оказался значительнее, чем я рассчитывала. Я посчитала, что это дар небес. Я была уверена, что этого окажется вполне достаточно, чтобы разрушить ваш брак.

— Но ты потерпела неудачу, — сказал Сегер.

— Да. Тогда ничего не вышло. Но потом я… прочитала письма, которые Клара писала Адели, и поняла, что она не такая, какой выставляла ее Куинтина. А когда Клара написала о Джиллиан, мое сердце встало на ее сторону. Видишь ли, я помню Джиллиан. Она тогда была почти девочкой и тоже ненавидела меня.

Сегер кивнул. Все стало немного проясняться. Дафна подошла к нему.

— Но эти письма заставили меня вспомнить, что ты для меня значил. Я никогда не переставала любить тебя, Сегер, и я так и не вышла замуж. Мой поступок оправдывает только то, что тогда я была слишком молода, чтобы понимать, как мне повезло, что меня полюбил такой человек, как ты. Я думала, что когда-нибудь я встречу кого-нибудь… но никого нельзя былой сравнить с тобой.

Дафна стояла совсем близко от Сегера, и в ее широко раскрытых глазах было ожидание. Ее лицо, губы — все было до боли знакомо ему. Сколько ночей он мечтал снова поцеловать эти губы и обнять эту женщину!

Но что-то отвлекло его внимание. Он снова оглянулся и посмотрел на карету.

— Сегер, — Дафна повернула его лицо к себе. — Между нами была любовь, сильное чувство. Если ты все еще хочешь меня, я пойду с тобой. Я выйду за тебя замуж, если это будет возможно, а если невозможно, я все равно буду принадлежать тебе. Это можно устроить.

Холодок пробежал по спине Сегера.

— Ты говоришь, что стала бы моей любовницей?

— Да. На свете есть вещи более важные, чем правила общества, в котором мы живем. Ты учил меня этому или по крайней мере старался научить восемь лет назад. И только время доказало мне, что ты был прав. Я люблю тебя, Сегер.

Сегер осторожно отвел ее руку от своей щеки и несколько секунд подержал ее в своей ладони, затем поднес к губам и поцеловал.

— Прости меня, Дафна. Я не могу.

— Почему?! Ты боишься, что я снова заставлю тебя страдать? Но этого не будет. Я стала умнее, Сегер. Я знаю, что в жизни самое главное.

Он понимал всю значимость этого заверения и чувствовал, что за годы ему удалось поумнеть.

— Я тоже.

Дафна медленно опустила руку.

— Для тебя это брак с Кларой?

Он кивнул.

Она посмотрела в сторону кареты и тоже кивнула.

— Значит, я опоздала.

— Да.

Она продолжала смотреть на карету, как будто хотела разглядеть женщину, которая после стольких лет овладела сердцем Сегера, но занавески был задернуты.

— Должно быть, она необыкновенная?

— Да. Нам пора попрощаться.

Дафна бросила на него быстрый взгляд, и было видно, что она задрожала. Затем она кивнула:

— Я понимаю, но сначала я… я хочу дать тебе кое-что. Она раскрыла свой ридикюль и вынула из него перевязанную лентой пачку писем.

— Вот, возьми.

— Что это?

Не было ли это излиянием чувств, подумал Сегер с досадой. Не предназначались ли эти письма для того, чтобы убедить его изменить свое решение?

Дафна нашла силы улыбнуться.

— Ты, вероятно, думаешь, что это мои письма, но это не так. Это письма, которые Клара писала Адели. Я взяла их. Ты должен их прочитать.

Он взял тонкую пачку и посмотрел на изящный почерк жены на верхнем конверте.

— Эти письма адресованы не мне, чтобы их читать.

— Тогда сначала попроси ее разрешения, потому что тебе надо еще понять кое-что в твоей жене.

Он взволнованно посмотрел на нее:

— Что именно?

— Что она очень тебя любит.

Сегер смотрел на Дафну и не мог произнести ни слова. Дафна улыбнулась, однако было видно, как нелегко ей это далось.

— Я знала, — сказала она, — что сегодня произойдет одно из двух. Ты или примешь меня обратно, или останешься верным своей жене. Я пришла, готовая ко второму исходу.

Сегер не сводил глаз с Дафны, в утреннем свете ее лицо казалось печальным.

— Почему ты это делаешь?

— Потому что, читая эти письма, я рыдала. Я поняла, что она любит тебя гораздо сильнее, чем любила я. Я поступила как эгоистка, позволяя тебе в течение восьми лет идеализировать память обо мне, в то время как должна была показать тебе, что я совсем не такая идеальная женщина, какой ты меня считал. И более того, мне было стыдно, что я покинула тебя, Сегер. Покинула добровольно и за деньги.

Сегер почувствовал, как с сердца свалился груз, и его охватило неведомое прежде ощущение свободы. Он и раньше думал, что свободен, но на самом деле жил в оковах страха и боялся любви. Боялся впустить Клару в свое сердце.

Теперь это не имело значения.

Он вспоминал терпение и понимание, с которым относилась Клара к его нежеланию отдать ей свое сердце. Он ни разу не сказан ей, что любит ее. Он сам не знал, что любит ее, но теперь все изменилось.

Он желал Клару с первой минуты, как увидел ее на балу в толпе гостей, и с тех пор его желание превратилось в любовь. Любовь! Сейчас, когда перед ним стояла Дафна, Сегер понял, что любит жену, и знал, что Клара всегда была верна ему.

— Мне ни к чему читать их, — сказал он. — Я уже знаю ее чувства. — «Они проявлялись каждый день. Клара была настойчива, упорна в своей решимости, а я отгораживался от нее».

Как будто откуда-то издалека до него донесся голос Дафны:

— Сегер, тебе следует знать кое-что еще. Вчера Куинтина заплатила Такеру, чтобы он выследил Клару. Я это знаю, потому что виделась с ним. Он рассказал мне, что Клара терпеть его не может, потому что он — угроза вашим отношениям.

Сегер дотронулся до руки Дафны.

— Спасибо.

Она вздохнула:

— Прости меня за все, что я сделала с тобой, Сегер. Ты уже достаточно настрадался. Ты заслужил свое счастье.

Клара выглянула из окна кареты, увидела, как Сегер целует руку Дафны, и поняла, что больше не станет этого выносить.

Открыв дверцу, она вышла. Она обошла карету со стороны улицы, там, где ее не могли увидеть, и прислонилась к стенке экипажа. Бог знает, о чем думали эти двое. Неужели на Сегера снова нахлынула любовь к Дафне и он уже забыл о жене?

У него ведь была жена!

Всего месяц назад он был свободным человеком. Он так поспешно женился и что, теперь жалеет об этом? Не было ли его неожиданно сделанное ей предложение самой страшной, самой необдуманной ошибкой его жизни?

Она всегда с пониманием относилась к сердечным страданиям своего мужа, но то, что происходило сейчас, было слишком. Он злоупотреблял ее доверием! Она, конечно, не была святой. Она была женщиной со свойственными ей страстями и страхами, но разве Сегер когда-нибудь думал об этом? Нет. Сейчас он целовал руку другой женщины прямо у нее на глазах — женщины, которая, как он признался, была единственной любовью его жизни.

Происходило то, что и предсказывала миссис Гантер.

Могла ли Клара так жить? Смогла бы она жить в браке, когда то один, то другой день приносил бы ей сердечную боль?.. Если не Дафна, то Джиллиан, или леди Кливленд, или десяток других красивых женщин.

Так не должно продолжаться.

В эту минуту вблизи появилась наемная карета, и желание скрыться от этой боли и гнева затмило ее рассудок. Клара шагнула вперед и махнула рукой. Кеб остановился перед ней, и она села в него.

Клара была рада уехать. Пора уже Сегеру знать, что она не вечно преданная ему монашка. Для разнообразия не мешало бы и ему поволноваться из-за нее.

Сегер спешил к своей карете. Ему не терпелось увидеть Клару и обрадовать ее, рассказав всю правду о том, что ему не нужна никакая другая женщина, кроме нее.

Когда он подошел к карете, кучер, державший вожжи, встал.

— Милорд…

Сегер поднял руку:

— Не сейчас, Митчелл.

Не обращая внимания на кучера, Сегер открыл дверцу кареты. Он перевел взгляд с одного сиденья на другое. В карете никого не было.

Он отступил назад и посмотрел на Митчелла:

— Где маркиза?

Лицо кучера выражало тревогу.

— Она так тихо вышла из кареты, что я заметил ее только, когда она уехала. Она села в наемный экипаж, милорд.

Паника охватила Сегера, и он ударил кулаком по стенке кареты.

— В каком направлении она поехала?

Кучер показал:

— Кажется, туда, милорд.

Сегер обежал карету и посмотрел в конец улицы.

— Как давно?

— Несколько минут назад.

Улица была заполнена экипажами, и было мало надежды разыскать среди них кеб, в котором уехала Клара. Сегер вскочил в карету.

— Вези меня в Родон-Хаус.

Он молил Бога, чтобы жена просто поехала домой.