Греховная связь

Глава 8

Этой ночью она приснилась Сегеру. Он вспомнил сон, выходя из Уэнтуэрт-Хауса, когда уходил от Клары. Все его чувства требовали, чтобы он вернулся и забрал ее, взял за руку и увел за собой в свой дом.

Так он сделал во сне. Взял за обе руки и повел к своей постели. Клара охотно следовала за ним, улыбаясь с такой теплотой, что у него кружилась голова. Он дрожал от желания, ему не терпелось дотронуться до нее, снова испытать радость прикосновения. Войти в мир чувственности и восторгов с женщиной, которая не выходила у него из головы даже во сне.

Сегеру следовало прийти в себя. Неужели он потерял рассудок? Что такого было в Кларе, что он питал к ней такие сильные чувства и видел ее во сне? Почему эта невинная, нетронутая пороком девушка пробуждала в нем такие неукротимые желания? Такого еще никогда не случалось при всем его жизненном опыте.

Он сел в карету, сделал кучеру знак трогаться, а затем попытался собраться с мыслями. Он старался вспомнить все виды отношений, к которым привык. Которых хотел. Он не был похож на других мужчин. Он не искал жену из высшего общества. Ему нравилась его жизнь такой, какой она была.

Но Боже милосердный, он только что сделал первый шаг к благопристойному ухаживанию за молодой порядочной леди, а до этого клялся себе и в неприличных письмах к этой девушке, что его интересует только короткая плотская связь. Вполне привычно для него. Он откровенно и четко объяснил, что ему нужно, а затем в последнюю минуту, уже отправив письмо, испугался, что зашел слишком далеко и был слишком настойчив. После этого он решил сделать крутой поворот и, противореча самому себе, приехал к Кларе с визитом.

Он снова вспомнил свой сон и почувствовал тревожную растерянность. Казалось, в его голове одновременно звучат две музыкальные ноты. Он поморщился от этого диссонанса.

Он даже не был уверен, что ему теперь хотелось. Прошло несколько лет с тех пор, когда он желал женщину, которая была бы непорочна.

Дафна тоже была невинной девушкой. Он любил ее беззаветно, не задумываясь, разумна ли эта любовь. И это привело к трагедии. Но теперь он уже не мальчик. Он мужчина и маркиз Родон. Его отец уже умер, и некому было указывать Сегеру, как жить дальше. Если бы Сегер захотел жениться на совершенно неподходящей женщине, например, на американке, он мог это сделать. Никто бы не посмел помешать ему.

Сегер был недоволен собой. Он не имел никакого желания жениться на мисс Уилсон. По крайней мере в данное время. И конечно, он не нуждался в ее деньгах. Он хотел ее только как женщину.

Ему хотелось чувствовать, как ее руки перебирают его волосы. Ему хотелось целовать мягкую белую грудь и ощущать вкус ее влажных, медово-сладких губ. Ему хотелось услышать ее удовлетворенный вздох, после того как доведет ее до неистового оргазма. Он бы многое отдал, чтобы показать ей впервые это наслаждение.

Но в этом, как он полагал, и заключаюсь главная проблема. Нельзя воспользоваться невинностью без последствий. Без сознания ответственности и обязательств и постоянства. Клара ожидала бы ответных чувств. А он слишком долго жил, не ограничивая себя. Он забыл, как играть по правилам. После смерти Дафны он жил так, как ему хотелось, не интересуясь тем, что думали о нем люди. Не позволяя себе сочувствовать и думать о том, что они чувствуют. Особенно женщины. Он подчинялся только одному инстинкту и мог доставлять только один вид удовольствия. Он славился этим, и женщины, с которыми он имел связь, редко ожидали or него чего-то другого. Они знали правила, знали, что он может им дать, и большинство из них были абсолютно счастливы и не совершали ошибки, требуя большего.

Потому что он всегда давал им понять, что большего он им не даст.

Он коротко вздохнул. Казалось, он всегда жил в одиночестве. Отдалившись от всех — от общества, своей семьи, своих знакомых. У него никогда не было ни братьев, ни сестер.

Избрал ли он сам такой образ жизни, или он был не способен на близость с другим человеком?

Нет, он не был не способен. В его жизни была любовь, большая, глубокая любовь. Но только однажды. Восемь лет назад он преданно любил Дафну.

Было ли это возможно для человека, постоянно изгонявшего из своего сердца способность к истинной духовной связи с другими людьми?

Сегер вздохнул и покачал головой. Господи, сколько раз за последние несколько недель он думал о своем образе жизни и вспоминал Дафну. Он давно не вспоминал о ней, но последнее время иногда задумывался над их отношениями.

Возможно, поведение мисс Уилсон вызывало у него чувства. Она, как и Дафна, была невинна, и поэтому все, что существовало между ними, было лишено той грязи, которой отличалось большинство его связей после того, как Дафна покинула этот мир.

Неожиданно он почувствован недовольство всей своей жизнью. Он вспомнил, чего ему хотелось; когда ему было двадцать, и как он стремился стать чьим-то мужем. Он хотел, чтобы Дафна жила с ним всю жизнь, деля радости и огорчения. Он хотел иметь дом, полный детей…

Сегер сидел молча, уставившись невидящим взглядом в окно на проезжавшие экипажи, почти не слыша стука колес и уличного шума. С тех пор как она умерла, он больше ничего не хотел, он избегал мыслей о браке.

Он откинул голову на спинку кресла, гоня мысли о Дафне. Вместо нее он представил мисс Уилсон, всего лишь несколько минут назад сидевшую в гостиной герцогини с чашкой чая. Каким видением казалась она, краснея, очаровательная, с сияющей улыбкой. К тому же умная, свободно обсуждавшая политику и другие вещи. Она была замечательной женщиной и как никто другой возбуждала его. Она обладала какой-то магической силой.

Силой, которая, как он опасался, могла поставить его на колени.

Странно, он боялся этого и в то же время хотел.

Затем он представил Клару читающей его последнее письмо и вспомнил, что обещал не губить ее. «Я знаю, как доставить удовольствие, не причиняя вреда», — написал он ей. С каким выражением лица она читала эти непристойные слова? Вероятно, ни один джентльмен никогда не писал ей ничего подобного.

Боже! Он вдруг почувствовал желание извиниться перед ней, странное, неожиданное желание! Он ведь и раньше писал подобные вещи другим женщинам и никогда не задумывался над этим. Сейчас это беспокоило его. Он жалел, что не может вернуть письмо. Ему хотелось начать все сначала и вести себя совсем по-другому.

Он нахмурился.

Клара, в ярко-синем бархатном платье с глубоким декольте и с перьями в волосах, вошла вместе с Джеймсом, Софией и миссис Гантер в большую ложу оперного театра. Прежде чем сесть, она оглядела ярко освещенный партер театра, ослепительно сиявший бриллиантами. Люди занимали свои места. В зале стоял шум от разговоров и неслаженных звуков музыкальных инструментов, скрипок, флейт и тромбонов, которые настраивали музыканты.

Много мест внизу еще оставались незаполненными. Клара взглянула в противоположную сторону, где располагались роскошные ложи. Она задерживала взгляд на каждом светловолосом джентльмене, попадавшемся ей на глаза, в поисках только одного человека.

— Красивый театр, — сказала миссис Гантер, усаживаясь и вынимая перламутровый оперный бинокль из расшитого бисером ридикюля. Она поднесла его к глазам и посмотрела на прекрасную декорацию на сцене.

Клара сидела, а София с Джеймсом стояли позади у раздвинутой красной занавеси, разговаривая с кем-то из знакомых.

Прошла целая неделя, в течение которой Клара не видела лорда Родона и ничего от него не получала, и ей страшно хотелось узнать почему. Она не ответила на его последнее письмо, предполагая, что его неожиданный визит был выражением его согласия отказаться от скандального характера их отношений и желанием начать ухаживать за ней по всем правилам. Поэтому с тех пор она стала искать его на каждом светском рауте или балу в надежде, что он продолжит свое возвращение в общество, но была разочарована.

Она начинала думать, не сделала ли ошибки, не ответив на его письмо. Возможно, он принял ее молчание за отказ?

Казалось, что все, что она могла сделать в отношении его, это разбираться в ситуации и бесконечно задавать себе вопрос, что он думает или как он воспринимает ее поступки. Если бы только они могли быть честными и откровенными друг с другом!

Она предполагала, что он и стремился к этому, когда писал эти письма. Он хотел избежать претенциозности ярмарки невест, которую презирал. В эту минуту кто-то коснулся плеча Клары.

— Ваша светлость, — сказала она, когда, обернувшись, увидела позади себя герцога Гайсборо.

— Добрый вечер, мисс Уилсон. — Он придвинул стул поближе к Кларе и сел. — Эта неделя была исключительно богата развлечениями, не правда ли?

Клара встречала герцога почти на всех раутах и балах, которые посещала последнее время, и несколько раз танцевала с ним.

— Да, очень. Как здоровье вашей матушки?

Они поговорили о здоровье вдовствующей герцогини, затем обсудили оперу, которую собирались послушать. Миссис Гантер вежливо слушала все, что они говорили, улыбалась и одобрительно кивала. Затем герцог попрощался и, прежде чем уйти изложи, несколько минут поговорил с Джеймсом.

— Очаровательный джентльмен, вы не находите? — сказала миссис Гантер, наклоняясь к Кларе.

«Слишком уж очаровательный, — подумала Клара. — Само совершенство». Смогла бы она делить с таким идеалом жизненные будни?

— По-моему, вы ему нравитесь. Представление вот-вот должно было начаться, и Клара достала из сумочки бинокль.

— Трудно сказать. Он ко всем относится очень дружелюбно.

— Да, но к вам особенно. Я следила за дамами, с которыми он танцевал, и каждый вечер вы имели честь танцевать с ним почти все вальсы.

Клара свела брови, глядя на свою дуэнью.

— Вы следили? Вы удивляете меня, миссис Гантер.

Женщина улыбнулась.

— Он очень хорошая партия, Клара. Мне было любопытно узнать, как велики ваши шансы в этой вашей женской конкуренции, если она вообще есть. Кажется, весьма небольшая.

Когда Клара не ответила, миссис Гантер продолжила:

— Он говорил с вами о своих детях?

— Да, несколько раз.

— Знаете, у него только один сын. По-моему, ему лет восемь.

Клара поднесла к глазам бинокль и оглядела ложи, находившиеся напротив той, в которой она сидела.

— Я бы подумала, — сказала миссис Гантер, — что он захочет иметь еще детей, если возможно, еще сыновей, чтобы сохранить свой род. Нельзя рисковать, когда это титул герцога.

Клара внимательно оглядела ложи и перевела взгляд на партер.

— Да вы не слушаете меня, — сказала миссис Гантер и, настроив бинокль, посмотрела вниз. — Я вас спрашиваю, что интереснее герцога Гайсборо может находиться там, внизу?

— Я просто рассматривала наряды, миссис Гантер. Сегодня здесь много красивых платьев.

Миссис Гантер продолжала смотреть вниз на толпу.

— Вы ищете этого маркиза с сомнительной репутацией? Он там?

Клара выпрямилась и пристально посмотрела на миссис Гантер:

— Нет, не думаю.

— Хорошо. — Миссис Гантер понизила голос. — Он не из тех людей, с которыми вам следует поддерживать знакомство, Клара. Я понимаю, что он пэр, но его репутация все обесценивает. Я бы попросила вас в будущем не общаться с ним.

— Не общаться? Я не могу выполнить вашу просьбу.

— Но вы должны, если не хотите запятнать свою репутацию. И если не хотите отпугнуть от себя более достойных мужчин, таких как герцог, например, которые видели бы в вас подходящую невесту. Вы должны быть совершенством.

— Едва ли я совершенна, миссис Гантер. Никто из нас несовершенен.

— Но некоторые люди лучше многих, и, несмотря на свой высокий титул, маркиз в этом отношении ниже других. Сплетни, которые ходят о нем, я могла бы назвать отвратительными.

Клара чувствовала, что заболевает.

— Сплетни иногда все преувеличивают.

— Не защищайте его, дорогая. Даже если они что-то преувеличивают, все равно в них есть доля правды.

Клара знала, что не следует спорить с миссис Евой Гантер, великой представительницей нью-йоркского матриархата, но не могла сдержаться. Ее руки сжались в кулаки.

— Как вы можете так говорить? А что, если он в действительности хороший человек, только непонятый другими?

Нельзя сказать, что она сама верила в это. Она просто не знала. Нет, кое-что она знала. Судя по присланным им письмам, он во всех отношениях был таким, как о нем говорили.

— Это не имеет значения.

Свет в зале притушили, и Джеймс с Софией заняли свои места. Словно по волшебству на сцене подняли занавес.

Клара застыла, погруженная в размышления о том, что сказала миссис Гантер. Почему она должна отказаться от того, чего ей хочется, и поступать так, как считают нужным другие. Но другая часть ее души, возмущенная этими требованиями, хотела снова увидеть маркиза, всего лишь в знак неповиновения. Чтобы доказать, что он не такой уж плохой и у нее тоже есть ум и воля, она не откажется от своего личного счастья ради соблюдения каких-то приличий.

Клара упрекала себя. Однажды она уже чувствовала себя так, и это имело печальные последствия.

Началась опера. Клара некоторое время не могла успокоиться, затем немного пришла в себя и попыталась смириться с условиями, высказанными миссис Гантер.

Кого она хочет обмануть? Она же никогда не станет бунтовать ради самого бунта. Она стала умнее. И в большинстве случаев поступает разумно.

Клара подняла бинокль и посмотрела в сторону ложи, находившейся напротив нее. Там в одиночестве сидел герцог Гайсборо и смотрел на сцену. Вероятно, когда была жива его жена, она сидела рядом с ним. Как жаль, что она умерла такой молодой, оставив мужа и детей. Клару переполняло сочувствие к этому человеку.

Возможно, она была безрассудна, мечтая о дерзком, бесчестном маркизе, в то время как порядочный, благородный человек с устоявшимися высокоморальными убеждениями и ценивший семью, был рядом, проявлял к ней интерес и относился с глубоким уважением.

Она опустила бинокль и вздохнула, пообещав себе, что не будет спешить с решением.

Спустя три дня герцог Гайсборо приехал к Кларе с визитом и сделал ей предложение.

Клара тупо смотрела на него, не зная, что ответить.

— Я буду вам отличным мужем, мисс Уилсон. Меня уважает сама королева. Мое имение состоит из наилучших и престижных земель в Англии. Мои дети послушны. Вы их почти никогда не будете видеть.

Никогда их не видеть? Разве это хорошо?

— Вы будете, как и ваша сестра, герцогиней, — с гордостью добавил он.

Кларе нужно было обдумать свой ответ. Такое предложение получают раз в жизни. Сотни молодых женщин по обе стороны Атлантики отдали бы все, чтобы оказаться на ее месте. Почему же она ничего не чувствует? Ничего!

Клара попыталась улыбнуться.

— Мне льстит ваше предложение, ваша светлость. Я неожидан…

Перед тем как сделать предложение, герцог сказал, что она прелестна — редкий по красоте бриллиант. Чистота и совершенство.

Но Клара не считала себя совершенством. О, она далека от совершенства! Захотел бы он жениться на ней, если б знал, какие страсти бушуют в ее душе? Страсти в душе и теле?

— Могу я сегодня вечером сообщить добрую весть моей семье? — спросил он.

По спине Клары пробежали мурашки. Все произошло слишком быстро. Как она могла принять предложение? И в то же время ей не хотелось упускать такую возможность, которая была удивительным благом, и потом жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Ваша светлость, вы должны дать мне время подумать. Вы оказали мне большую честь, но я уверена, вы поймете, почему я медлю с ответом, ведь я должна посоветоваться со своей семьей.

Он улыбнулся.

— Конечно, должны. Это исключительно важное решение. Я уверен, они направят вас на правильный путь. Могу я приехать завтра?

— Это было бы очень любезно с вашей стороны.

Он поклонился и вышел.

Клара сидела в своем кресле, не в силах пошевельнуться. Казалось, стены комнаты надвигались на нее. Герцог Гайсборо только что сделал ей предложение, и не пройдет и двадцати четырех часов, как ей придется принять самое важное в ее жизни решение и избрать свою судьбу.

Она встала и, подойдя к окну, стала смотреть, как он садится в карету. Он был красивым, выдающимся человеком, вызывавшим восхищение самой королевы Англии. Миссис Гантер одобряла его. Как, без сомнения, одобрили бы и родители Клары. Герцог уже был один раз женат и, по всеобщему мнению, был хорошим мужем. Он был, как сказали бы некоторые, надежным. Но инстинкты Клары говорили ей кое-что еще. В нем было что-то фальшивое. Слишком уж он был безупречен.

Карета отъехала от дома и исчезла из виду.

В комнату вошла София.

— Ну, он сделал предложение?

Почти ничего не чувствуя, Клара кивнула.

— Ты ответила согласием?

— Я сказала, что дам ему ответ завтра утром.

— Понятно. — София с тревогой взглянула на Клару. — Неужели все еще думаешь о маркизе? Я почему-то не считаю его человеком, способным так быстро сделать предложение. — Она подошла к Кларе, которая неожиданно побледнела.

— Чего ты хочешь, Клара? — продолжала София.

— Не знаю. Или, вернее, знаю, по крайней мере я думала, что знаю. Я хочу выйти замуж за человека, который будет хорошим мужем. Человеком, которого я смогу уважать. Все мне говорят, что герцог именно такой человек, — он удовлетворяет всем моим требованиям, — а мое сердце неспокойно. Сегодня он сказал что-то о детях. Он сказал, что я почти никогда не буду их видеть, как будто это поможет убедить меня принять его предложение. Это показывает его любовь к своим детям и его преданность семье.

София кивнула.

— Кроме того, — добавила Клара. — Меня все еще тянет к маркизу.

София взяла Клару за руку и посадила на диван.

— Я помню, что чувствовала себя так же, когда влюбилась в Джеймса. Если бы меня заставляли выйти замуж за кого-то другого, не знаю, что бы я сделала. Я тебе не завидую.

— Если бы только я могла еще раз увидеть маркиза!

— Но что это изменит? За маркизом, полагаю, надо было бы немного поухаживать, так сказать, обольстить его, вызвать желание жениться, но, к сожалению, у вас нет на это времени. Жаль, что герцог не подождал и не дал тебе возможность узнать его получше и разобраться, чего ты на самом деле хочешь. Это ложится тяжелым бременем на твои плечи, не так ли?

— Ты слишком хорошо меня знаешь, София. — Клара посмотрела на свои сложенные на коленях руки. — Что же мне делать?

София пожала плечами:

— Только ты знаешь ответ на этот вопрос. Это твое будущее.

После долгого молчания Клара посмотрела в глаза сестры.

— Мне надо увидеть его.

София тяжело вздохнула.

— Полагаю, ты можешь послать ему записку и сообщить, что тебе сделали предложение. Это, может быть, немного расшевелит его.

— Я не хочу заставлять или вынуждать его делать мне предложение. Я только хочу увидеть его и поговорить с ним. Выяснить, есть ли какая-нибудь надежда.

— Но готова ли ты отказаться от предложения достойного человека, рассчитывая лишь на то, что пресловутый распутник может измениться?

Клара снова посмотрела в окно.

— В этом я не уверена. И вот это я и хочу узнать.

В этот вечер, оставшись одна в своей комнате, Клара перечитала все письма маркиза. После некоторого раздумья она решила, что время игривого флирта закончилось. Она больше не могла ждать и надеяться, что маркиз появится на каком-нибудь светском балу. Она должна взять быка за рога.

Она обмакнула перо и быстро написала записку:

«Дорогой лорд Родон, я хотела бы увидеть вас как можно скорее. Мы можем назначить время?

К.».

Клара запечатала письмо и отдала его лакею, чтобы он немедленно доставил его. Лакей вернулся через час с ответом.

«Мисс Уилсон, срочность вашего письма заинтриговала меня. Моя карета будет ожидать вас у Уэнтуэрт-Хауса сегодня в два часа ночи.

С.».

В два часа ночи! Клара не верила своим глазам. Неужели он думал, что она сумеет убедить дуэнью проводить ее в карету джентльмена в такой поздний час?

Очевидно, нет. В этом был весь смысл.

Он ожидал, что она прибежит к нему одна.

Боже милосердный!

Клара прижала руку ко лбу. Сможет ли она это сделать? Возможно, ее испытывает судьба, давая доказательство, что маркиз не для нее. Или наоборот. Судьба посылает случай увидеть настоящего маркиза. Наедине. Без всякого притворства и без ограничений. Да у них и не было времени, чтобы она узнала, что он за человек, при встречах в гостиных.

Он сказал, что она может довериться ему, что он сделает все, чтобы защитить ее и не погубить репутацию, и как ни странно, она поверила ему. Все ее инстинкты, а она, общаясь с маркизом, подчинялась только своим инстинктам, говорили ей, что он не применит силы, если ему представится такой случай. Уже два других случая доказали это, когда он уговаривал ее уехать с Бала посвященных и больше там не появляться.

Клара разволновалась от предвкушения. Сможет ли она незаметно выбраться из дома и не попасться?