Хмельная музыка любви

Глава шестнадцатая

Весть о наезде на фирму быстро облетела сотрудников. Шепоток о собственной судьбе, косые взгляды сотрудников — это Серебряный почувствовал сразу. Как и откуда просачиваются сплетни, даже самый высокий начальник догадаться не в состоянии. Никто из подчиненных не решался задать ни один вопрос, а уж тем более выразить сочувствие.

Первой, несмотря ни на что, откликнулась Женя. Забыв обо всем личном, она примчалась к нему со всех ног.

— Чем я могу помочь? — по-деловому предложила она.

— Помочь? — переспросил он и внимательным взглядом окинул девушку.

Несмотря на сплетни о беременности, Женя была, как всегда, свежа и хороша. Только зачем ему теперь об этом думать?

— Есть дело. — Артур помолчал, раздумывая, можно ли поручить ей это — и опасно, и само поручение не из приятных. Но выбора не было! — Дочь Прокофия Ивановича нужно выцарапать из наркоманьего гнезда! Вот такая помощь нужна. Где она и что с ней — не знаю, сведения нужно добывать. У тебя, думаю, получится.

Женя с удивлением посмотрела на шефа. В ее взгляде сквозил укор.

— Что не так? — рассердившись, недовольно буркнул Артур. — Поручение не нравится? Прокофий Иванович первый разглядел в тебе ту, которой ты стала, научил тебя многому. Думаю, ты многим обязана ему, поэтому возьми эту проблему на себя.

Не сдвинувшись с места, бизнесвумен молча продолжала смотреть на босса. Вопрос, при чем тут старый больной сотрудник, проблемы его дочери, которые набили оскомину уже давно, когда есть более актуальные проблемы — компания под угрозой, и отчего шеф ей не доверяет большего, стоял в ее глазах.

Знал Артур за ней такую манеру — молчать, с укором уставившись глаза в глаза. Означало — недовольна чем-то, нажимает. Такие немые переговоры проходили между ними и раньше, только это так некстати сейчас! Зазналась его помощница, важности задания не понимает, а потому бойкотирует, хочет на своем настоять, докопаться, почему в такое серьезное для компании время он не желает посвятит ее в суть проблемы, не дает себе помочь? Ведь она не выдаст и не подведет!

— Ну, чего ты от меня еще хочешь? — с раздражением произнес он, хоть не услышал от нее ни единого возражения. — Поверь, это не рядовое дело! — Женя не шелохнулась. — Так, слушай: и дела компании, и он, Прокофий, один из главных акционеров, — все это связано между собой. Спросишь: как? — задал сам себе вопрос шеф. — Они шантажируют жену моего партнера, вынуждают отдать пакет акций. — Женя слушала внимательно. — Дочерью шантажируют, понимаешь? Спрятали ее где-то, держат, не выпускают, опять подсадили на иглу. Так что дело первостепенное, важное для меня, да и не очень-то безопасное. Надеюсь, сама не полезешь в пекло. Найми для этого кого-нибудь. Лучше человека, которому можно доверять… — Артур помолчал. — Что-нибудь не ясно? Да, кстати, смотрел я досье твоего, то есть нашего охранника Морозова. В горячих точках служил, хоть и поэт, — криво усмехнулся босс. — Так что можешь привлечь его. В правоохранительные органы пока не обращайся. Почему? Боюсь, что теперь они по другую сторону баррикад. Да-да! — Увидев смятение и вопрос в ее глазах одновременно, Артур не выдержал: — Вот такие у нас теперь дела. Да и ты сейчас очень некстати… — Артур хотел объяснить Жене, что ее беременность и ее неожиданный роман могут обернуться для них неизвестно чем. Но передумал. — В общем, приступай! — сам себя перебил он. — Организуй все как следует. Мне доложишь. Я попробую поддержку поискать. Не знаю, получится ли.

Осознав наконец, что действительно ей поручено сложное и важное дело, Женя согласно кивнула и без лишних вопросов собралась приступить к исполнению.

— Заходи, если что, — на прощание пригласил Артур и с сожалением утраты взглянул на бывшую возлюбленную. Поймав и поняв его взгляд, Женя даже бровью не повела.

В голове у нее уже зрел четкий план. Начать, как и предложил Артур, она решила с Саввы.

С тех пор как она вырвалась из его объятий в вестибюле офиса, так и не объяснившись с ним, они ни разу не виделись. И если бы не дело, Женя первая бы не позвонила ему ни за что.

Звонок в службу охраны обескуражил ее.

— Уволился Морозов, Евгения Арсеньевна, — отрапортовал по-военному начальник службы охраны.

— Когда?

— Вчера.

— Принесите мне его дело, — попросила помощница президента компании.

— Слушаюсь, — отрывисто произнес бывший военный.

По домашнему телефону, написанному в анкете рукой Саввы, долго никто не отвечал. Наконец отозвался женский голос и объяснил, что Савва здесь не живет.

— А не подскажете, где его найти? — спросила Женя.

Ей ни разу не пришло в голову полюбопытствовать, где обитает ее возлюбленный.

— Кто его спрашивает? — поинтересовались на том конце провода.

— Это его с работы беспокоят.

— У друга квартиру снимает.

— Спасибо.

— Адрес нужен?

— Нет, спасибо, я знаю.

Однокомнатную квартирку, в которой они частенько встречались, Женя действительно знала хорошо. Даже ключи от нее имела.

— Друг уехал ненадолго, — сразу же после их первой встречи, пригласив туда Женю, объяснил Савва, — вот разрешил попользоваться, если что.

— Если что? — не без иронии поинтересовалась Женя.

— Леди что-то не нравится? — сощурился Савва. — Мы, мужчины, такие!

— Слышала, как же! А кто-то домашний очаг требовал? И чтоб огонь в нем поддерживать?

— Никаких возражений, — тут же согласился Савва, — лови ключи! — В воздухе мелькнул брелок. Женя едва успела его подхватить.

Ключи у нее до сих пор оставались в сумочке. Савва их не забрал.

— Пусть поостынет, поразмыслит. Ему рассказали уже обо мне, — поделилась с Наташей Женя.

— Плохо, что ты не сделала этого сама, — огорчилась подруга.

Успев стать за это время мамой, Наташа и свою подругу желала видеть счастливой.

Несмотря на новые заботы молодой мамы, Наташа, однако, готова была в любое время броситься помогать Жене.

— Сходи к нему, он, наверное, лежит там одиноко на кровати и пьет горькую, — жалея обманутого мужчину, посоветовала она Жене.

— Нет, он непьющий, — покачала головой Женя. — И потом, как ты себе мыслишь, я приду, а там, может быть, уже друг вернулся.

— Тем более узнаешь, где он.

— А если Савва там не один?

— Само собой все и решится. Значит, не выдержал он испытания, а раз так, тебе он не нужен.

— Как у тебя все просто: выдержал — не выдержал. Полюбил — разлюбил!

— Это ты все усложняешь! Ну да ладно! Как только муж придет с работы, оставлю ему сыночка, и пойдем разбираться с твоим Саввой.

— Что ты такое говоришь? — испугалась за подругу Женя. — Сама еще совсем слабая, и за ребеночком смотреть нужно, а ты моими делами решила заняться.

— Все равно молока нет, я его не кормлю. А в своем деле ты без меня не обойдешься.

Всегда принимавшая решения сама, сейчас Женя послушалась, и подруги, дождавшись Наташиного мужа, отправились на поиски Саввы.

Они долго стучали и звонили в дверь квартиры. Кто-то закрыл ее на другой ключ. Никто не отозвался.

— Так, — присев на ступеньки лестницы, решала, что делать дальше, Наташка. — Адрес его загородного домика помнишь?

— Терема того? — удивилась Женя. — Конечно, нет. Я там раз всего была и то…

— Как же так? У тебя же отличная память, эх ты, бизнесвумен! — застыдила ее Наташа.

— Дорогу до бензоколонки запомнила. — Женя наморщила лоб. — А там… мы сначала вперед поехали, потом пришлось назад возвращаться, с бандитами сражались. Да и дорогу мне как-то ни к чему было запоминать, я же не за рулем! — Она печально помотала головой: — Наверное, не найду.

— До бензоколонки найдешь? — наседала Наташа.

— До бензоколонки, наверное.

— Поехали.

Дорогу, к собственному удивлению, Женя нашла быстро.

— Ой! — всплеснула руками девочка-заправщица, узнав Женю. — Это опять вы? А я про вас потом вспомнила. Помните, я говорила, что вас по телику показывали. Так вы бизнесом занимаетесь, а не танцами никакими.

— Да-да, бизнесом, — думая о своем, рассеянно согласилась Женя. — Откуда вы про танцы взяли?

— Так ведь ваш знакомый, тот мужчина, что у бабки Зверихи развалюху купил, мне про это сказал.

— Какую развалюху? — не поняла Женя.

— Ту, вместо которой терем построил, он даже меня на чай приглашал.

— Тебя? — удивилась Женя.

— Ну да, — подтвердила девчонка. Но, решив, что сболтнула лишнего, сказала в свое оправдание: — Вы же тогда с ним вместе были, не слышали?

— Значит, ты можешь показать, где этот терем? — обрадовалась Наташа.

— Конечно, это там, за речкой. — Заправщица неопределенно махнула рукой.

— А речка где?

— Вы на машине?

— Да.

— Могу показать, только нужно в объезд, а если хотите короче — только вброд.

— Нет уж, вброд не пойдем, — решила Женя. «Набродилась», — подумала она про себя, а вслух проговорила: — Поехали, покажешь объезд.

— Я колонку бросить не могу. И кассу тоже, — ответственно произнесла девушка.

— Хочешь, я посторожу? — предложила Наташа, показывая на место за прилавком. — А ты пока ей покажешь.

— Посторонним кассу доверять нельзя, — преисполненная чувством долга, замотала головой девчонка. — Если хотите, дождитесь мою сменщицу.

— Я не могу, у меня ребеночек маленький, на мужа оставила, — попробовала, как могла, упросить заправщицу Наташа.

— Так вы на электричке в Москву возвращайтесь, я сама вашу знакомую провожу, — с готовностью вызвалась заправщица. — Вот придет сменщица, и мы мигом, а если сами попробуете, заплутаетесь тут в наших дорогах.

На том и договорились. Женя подбросила Наташу до станции и вернулась за девчонкой.

— Ты не нападай на него так уж! — перед тем как сесть в электричку, напутствовала на прощание подругу Наташа. — Мужики, они от ласки тащатся, что угодно готовы сделать, повинись, ты же виновата перед ним, а если выступать начнешь, в позу встанешь — шиш!

Женя клятвенно пообещала, что советом Наташи не пренебрежет, выступать не будет, а насчет ласки промолчала.

Вернувшись на бензозаправку, она застала скучающую без дела заправщицу.

Чувствовалось, что грубые водители грузовиков ей порядком поднадоели, хотелось поболтать с кем-нибудь из городских.

— Он давно не показывался, ваш мужчина, — просто так, от нечего делать, начала девчонка.

Немногословная Женя кивнула.

— Вы, наверное, поссорились, а? — вновь завела она разговор. Не услышав ответа, сама сделала вывод: — И вы виноваты!

— С чего ты взяла? — не выдержала Женя.

— С чего с чего!.. Вы же его ищете, не он вас.

— Правильно рассуждаешь, только я его по делу ищу.

— Знаем мы эти дела. Только мне все равно, покажу, где дом, и все! — Девчонка, как это делают дети, положив на грязный прилавок голову и заскучав, уставилась в маленький телевизионный экран, подвешенный высоко на стенке. Ее темные, с удлиненным разрезом, глаза смотрели сверху вниз. — А мне он нравится, ваш большой мужчина, — призналась она. — Только старый очень. То есть, хочу сказать, для меня. Я ведь только что школу закончила. Для вас — в сам раз. Вы ведь тоже не молодая.

«Не молодая да еще беременная», — печально подумала про себя Женя.

— По сравнению с тобой, конечно, — вслух обиженно проговорила она, впервые сочтя это за недостаток. И, не желая больше обсуждать свои дела, посмотрела на часы: — Так когда заявится твоя сменщица, ей не пора?

— Опаздывает, — грустно сказала девчонка. — Она всегда опаздывает. Наверное, мужа колотит.

— Она всегда его колотит? — приняв это за шутку, полюбопытствовала Женя.

— Ну да, всегда! — согласилась девчонка. — Почти каждый день. — И с жаром добавила: — Знаете, как устает!

— Зачем же она тогда его колотит?

— Он всегда пьяный притаскивается, а она его за это бьет.

— Разве можно кого-то бить? — возмутилась Женя, впервые услышав, что кто-то на кого-то в семье поднимает руку.

Обыденно безразличное отношение к этому девочки удивляло.

— Она любит его, вот потому бьет. — Повторяя чьи-то слова, девчонка вздохнула.

— Ничего не понимаю.

— Ну как? Если бы ей было все равно, так пусть бы себе нажирался, а ей вот нет, — растолковала девчонка, словно Женя была нерадивой ученицей. — Он когда напьется, к бабам нашим, ко всем без разбору, пристает. Да-а, — в подтверждение своих слов протянула она. — Не верите? Бегает за всеми, где поймает, там на них и ложится. Когда трезвый, не помнит ничего, тихий такой, все делает, как ей нравится.

— Кому?

— Сменщице моей Марусе. Не устает повторять: «Марусечка, дай я тебе помогу, дай то и то сделаю». Смирный, послушный такой. Вот! — Девчонка, словно обремененная тяжелой судьбой женщина, горестно покачала головой: — За это она его и любит.

Влетевшая в магазинчик бензостанции толстая баба оказалась той самой Марусей. Не обращая внимания на Женю, она бранилась и кричала, словно продолжала ссору с мужем. Собираясь под аккомпанемент ее ругани, девчонка, по привычке сочувственно кивала.

— Ты куда? — остановившись на мгновение, когда они с Женей приготовились покинуть стекляшку, удивилась сменщица. Видно, привыкла, что девчонка слушает о ее семейных дрязгах все до конца.

— Вот женщине дом бабки Зверихи показывать еду.

— Зачем?

— А там… — девчонка поразмыслила, — богатырь такой ее ждет. — Она согнула в локтях руки, изображая богатыря. И Женя подумала, что девчонка придумала точный образ для Саввы.

— В доме этом темнота, света давно не видно, не в темноте же он ее ждет? — возмущенно подбоченилась Маруся.

Заведясь, она долго не могла остановиться.

— Может, и в темноте, тебе-то что? — бросилась на защиту Жени девчонка и подмигнула новой знакомой. — Он ведь ее не на танцы ждет, а для чего-нибудь другого.

— Для другого? — Маруся окинула каким-то презрительным взглядом серый деловой костюм Жени, потом перевела взгляд на туфли без каблучков и вынесла приговор: — Для другого она не годится!

— Много ты понимаешь? — обиделась девчонка за свою новую знакомую. — Ее по телевизору показывали. Вот!

— Ее? По те-ли-ку? — вновь пробежав по Жене глазами, не поверив, повторила Маруся, всем своим видом показала, что этого не может быть. Но, вдруг резко изменив мнение, возразила сама себе: — Хоть лицо-то вроде красивое, но…

— Что — но? — собираясь защищать Женю до конца, воскликнула девчонка.

Женя чувствовала себя глупо, присутствуя при обсуждении собственной персоны.

— Без этого она совсем.

— Без чего — этого? — передразнила девчонка сменщицу.

— Секса в ней нету. Вот! Ты уж, дева, на меня не обижайся, что я так про тебя, — вдруг спохватилась Маруся.

— Я не обижаюсь, — согласно кивнула Женя. Ей хотелось поскорее прекратить перепалку и уйти.

— Моему мужику ты бы понравилась, он к скромным неровно дышит. Говорит мне: «Люблю скромных, потому что ты не скромная». А чем я не скромная, ну скажите, чем? — вновь порываясь начать ссору, напустилась она на Женю.

— Любят не потому, что ты такая или другая, любят, потому что любят! — вдруг неожиданно для самой себя высказалась деревенским женщинам Женя.

— Вот! Точно! Я ему говорю: «Я ведь тебя, пьяницу и дурака, просто люблю, люблю ни за что!» Другая бы выкинула к чертовой матери, а я нет, обмою, спать уложу. Ну на кой мне все это, если бы не любовь?

Девчонка, глядя на женщин старше себя, наматывала их разговор на ус, пытаясь своим детским умом разобраться, кто же из них правее.

«А правее оказывается Наташка», — подумала Женя, вспоминая рассказы подруги о любви.

Дверь в терем Саввы оказалась не заперта. Вдвоем с девочкой, осторожно ступая, они прошли внутрь.

— Вы кто? — Жмурясь от включенного света, Савва уставился на незваных гостей.

Он лежал на той самой кровати, на которой несколько месяцев назад они провели счастливые ночи.

— Я Луша, — робко отозвалась заправщица.

— Луша-а? — обрадовался Савва, будто только ее и ждал. — Замечательное имя, Лукерья, значит? — делая вид, что не замечает Женю, воскликнул он.

Женя подумала, что она даже не поинтересовалась, как зовут девочку.

— Кто же тебя таким именем назвал?

— Бабушка одна, потому что я сирота. Подкидыш, — неловко переминаясь с ноги на ногу, отозвалась она.

— Сирота — это плохо. Очень плохо. Темные глаза девочки погрустнели.

— Хочешь, я тебя, Лукерья, удочерю? А?

— Меня-я? — В узких темных глазах Луши мелькнул недоверчивый огонек.

Девочка откинула со смуглого лица волосы, стараясь казаться красивее.

— Да, тебя. Как, Евгения Арсеньевна, президентская зарплата выдержит, если мы с вами удочерим девочку Лушу? Ей, наверное, учиться нужно, а не бензином грузовики заправлять да мат шоферюг слушать.

— У меня скоро свой ребенок будет, а эта девочка очень взрослая для меня, — сухо отказалась Женя.

— Ах, своего ждете? Надо же? Примите мои сердечные поздравления! Значит, маленький Артурович родится.

— Нет, — потупилась Женя.

— Что нет? — вскочил с постели Савва.

— Родится твой ребенок.

Савва замолчал.

— Ну, я пошла, — сказала Луша. — У вас тут такие разборки намечаются. Если и вправду надумаете меня удочерить, то я согласна, вы мне нравитесь… — Она посмотрела сначала на Савву, потом перевела взгляд на Женю. — Оба нравитесь. Я и ребеночка вашего нянчить согласна, и учиться тоже. Вот вы тогда, помните, сказали, — обратилась девочка к Савве, — что она, — буквально ткнув в Женю пальцем, произнесла Луша, — танцовщица. Так вот лично мне очень латиноамериканские танцы нравятся.

— А-а, значит, ты на танцовщицу хочешь учиться? — будто бы обрадовался Савва.

— Да, а что, нельзя? — чувствуя неискренность и подвох в его тоне, поинтересовалась Луша. — Слышала, в Москве все можно. У нас мальчик один из моего класса в Москве школу танцев закончил, так теперь его ночные клубы на выступления приглашают и хорошие деньги платят. Так я вот к чему. Он меня немного уже подучил и считает, что я способная. Хотите, покажу? — Луша, подняв вверх тоненькие ручки, щелкнула в воздухе пальцами, словно мексиканка, и покрутилась на месте.

— Здорово! — похвалил Савва. — Только мы не по этому делу. Курьером, часом, не желаешь побегать, а то вот Евгения Арсеньевна может протекцию оказать?

— Что показать? — не поняв значения слова «протекция», переспросила Луша.

— Устроить тебя может, — объяснил Савва. — Она помощник президента крупной компании.

— То и видно, что деловая, — уважительно проговорила Луша.

— Ах, тебе видно, а я, дурак, лопухнулся, не рассмотрел, представляешь, за курьера ее принял. И она меня вокруг пальца обвела.

— Как же вы так? — обращаясь не то к Савве, не то к Жене, огорчилась девочка. А потом, назидательно глядя на Савву, сказала: — Помните, я же вам тогда еще говорила, что ее по телевизору показывали. Так там, в телевизоре, и ее должность называли. Длинное такое название, я не запомнила, и она, Арсеньевна ваша, сильно умную речь толкала. И все мужики за столом, раскрыв рты, ее слушали и кивали.

— Толкала речь, — ехидно повторил Савва, — это она может. От речей ее сладких…

— Все, прекрати издеваться! — резко оборвала его Женя. — Ты, Луша, если действительно готова работать в Москве, вот тебе мой телефон. — Женя полезла в сумку и, достав свою визитную карточку, протянула девочке. — Приезжай, позвони мне. Работа у тебя будет хорошая, и платить будут хорошо. Я обещаю. Ты, я вижу, ответственная, пост свой до конца смены не покинула. Похвально! О том, как тебе устроить жилье в Москве, я подумаю. Возможно, с нашим курьером на двоих комнату снимите. Мы оплатим. Твоя фамилия какая?

— Неизвестная. Сказала же — я подкидыш. Луша Неизвестная, — грустно повторила девочка.

— Хорошая фамилия, а если не нравится, сменишь, когда замуж выйдешь, — вмешался Савва.

— Замуж? — заулыбалась Луша. — Меня хозяин бензоколонки в любовницы зовет, — наивно призналась она.

— Хозяева — они все такие, — глядя прямо Жене в глаза, проговорил Савва. — Они всегда всех, кто им приглянется, в любовницы приглашают. А если не согласишься, тогда плохо будет!

— Нет. Мой хозяин сказал: «Не желаешь — не надо! Насильно мил не будешь. У меня жена есть».

— Так у хозяев всегда полный гарем: и жены, и любовницы, бери — не хочу!

— Конечно, они же богатые! Наш, например, всеми бензоколонками владеет в районе. У него большой дом, сад, и все девчонки в нашей деревне замуж за него готовы идти.

— Да ну? А он?

— Так он женатый уже, я ж сказала.

— Наверное, красивый, элегантный, в костюме и галстуке ходит, — вновь обращая взгляд на Женю, ехидно проговорил Савва.

— Не! Галстук как-то на нем видела, это правда, красный такой, ни к селу ни к городу. Костюм по праздникам надевает, когда из области гости приезжают, а так в «адидасах» и трениках ходит.

— А вот наш хозяин как с глянцевой картинки. — Савва, не скрывая, издевался над Женей. — И все девчонки без всякого замужества, просто так, штабелями — налево, направо! А он только ходит и выбирает…

Женя, резко развернувшись, пошла к выходу.

— Стойте! Не уходите, — закричала девочка, порываясь ее остановить, но тщетно. И когда Женя хлопнула дверью, обращаясь к Савве, с обидой в голосе заявила: — Эх вы, мужики неразумные! Она же меня до вечера ждала, чтобы я ей дорогу показала! — Луша, расстроившись, что так все нескладно вышло, чуть не плакала. — И еще… она вас любит.

— С чего ты взяла? — немного смутившись от такого всплеска эмоций незнакомой деревенской девчонки, спросил Савва.

— Она сама нам призналась.

— Кому вам?

— Мне и сменщице моей, Марусе!