Хрустальный цветок

7

Бен снова пришел за ней без пяти восемь. На сей раз Вайолет надела розовый брючный костюм, который очень ей шел. У нее не так много с собой нарядов, чтобы менять их каждый вечер, однако для первой недели сойдет. Вайолет было важно произвести впечатление на Старлинга. Она сама толком не осознавала почему.

Ведь она его вчера не видела, только слышала его голос. Неужели Рольф Старлинг действительно не может долго смотреть на свет? Бедняга. Тогда следует надевать что-то светлое, чтобы он мог нормально ее разглядеть и меньше экспериментировать с искусственным освещением. Вайолет была доброй девушкой и жалела людей, которые вынуждены по каким-то причинам себя в чем-то ограничивать.

Сегодня, сидя у озера, она пыталась представить себе, как это — не иметь возможности взглянуть на мир днем, цедить солнечный свет по капле… Отец часто говорил, что мужчинам жалость не нужна, и все-таки Вайолет очень жалела, что Старлинг попал в такую ситуацию. Судя по всему, неприятность со зрением настигла его недавно. Ведь раньше он был здоровым человеком, иначе отец бы упомянул о его проблемах. Жить в таком красивом месте и не иметь возможности смотреть на него каждый день… Что за ужасная участь!

…Бен повел Вайолет не в столовую, где она и Старлинг ужинали вчера, а налево, в другое крыло. Вайолет еще плохо запомнила дом и не сразу поняла, куда они идут. Потом сообразила: видимо, ужин будет накрыт в маленьком каминном зале. И точно, Бен распахнул нужную дверь.

Сегодня света было еще меньше, чем вчера. Занавески, конечно, задернуты. В камине тлели дрова, однако огонь был таким маленьким, что разглядеть что-либо было затруднительно. Около круглого стола стояли два кресла с высокими изогнутыми спинками: одно — спинкой к огню, второе — так, чтобы сидящий в нем человек что-то видел.

— Добрый вечер, мисс Найтингейл, — послышался из затемненного кресла голос Старлинга. — Вы прекрасно выглядите.

— Благодарю.

Конечно, его глаза привыкли к темноте, подумала Вайолет, усаживаясь в кресло. И он сидит так, что лицо не разглядеть при всем желании. Ладно, пускай. Это придавало общению некий шарм, о котором Вайолет раньше не подозревала.

Бен принес закуски и вышел. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине.

— Джеймс показал вам сегодня дом и окрестности. — Старлинг не спрашивал, он утверждал.

— Да. Я по-прежнему нахожусь под впечатлением.

— Надеюсь, не под негативным?

— Что вы, я в восторге!

— Я рад, что мой дом понравился вам.

Такой светский разговор можно вести до бесконечности, Вайолет знала это. Она этому научилась еще в детстве. Перебрасываться фразами, которые ничего особенного в себе не несут, — вот и ужин прошел. Она не собиралась и дальше разговаривать с мистером Старлингом в таком тоне. Пусть она не видит хозяина дома, зато слышит, и его глубокий голос задевает струнки в ее душе.

Глаза немного привыкли к темноте, и теперь Вайолет различала силуэт в кресле напротив. Но не более. Старлинг почти ничего не ел и сидел, откинувшись на спинку кресла.

— Джеймс сказал, что отделка комнат шла по вашим эскизам.

— Отчасти это верно. — Он взял со стола бокал с вином — мелькнула на мгновение едва различимая рука — и продолжил: — Я хотел, чтобы этот особняк производил определенное впечатление, в первую очередь на меня самого. Видите ли, в душе я романтик, мисс Найтингейл. Мне хочется каждый день отыскивать в окружающем мире что-то новое. А обстановка в «Инее» предполагает это.

— Будит фантазию? — предположила Вайолет.

— Да, и это тоже.

— Я даже не запомнила всего.

— Ничего страшного. У вас есть время, чтобы прогуляться и все как следует изучить.

— Вы очень любезны.

Разговор возвращался в прежнюю колею. Старлинг не спешил помогать Вайолет, и она немного растерялась. Сидеть и молчать в темноте? Странное времяпрепровождение.

— Вы, наверное, удивлены тем, что происходит, — словно прочитав ее мысли, заговорил Старлинг. — Не думайте, что я желаю манипулировать вами.

— А я так и не думаю.

— Тогда вы исключение из правил. У меня было несколько клиентов, для которых я делал украшения на заказ. И они меня пугались. У меня свои методы работы.

— Я вас не боюсь, — тихо сказала Вайолет.

— Это хорошо. И зря. Вы в доме у незнакомого человека, вдали от цивилизации…

— Мой отец знает, что я здесь! — Вайолет вздернула подбородок. Старлинг что, специально ее пугает? — Мы договорились, что я звоню ему каждый день. И если я не сделаю звонок в определенное время…

Он засмеялся.

Смех у Рольфа Старлинга тоже оказался приятным, как и голос. Глубоким и в то же время легким. Людей, умеющих приятно смеяться, не так много.

— Ну что вы, мисс Найтингейл! Не думаете же вы, что я насильник, который заманивает сюда невинных дев, а потом расчленяет их на полянке в лесу? — Его тон изменился, стал жестким. — Успокойтесь. Вам ничто не грозит.

— Да я и не волновалась.

— Волновались. Вы изорвали салфетку.

Вайолет опустила взгляд и поняла, что действительно разодрала бумажную салфетку на клочки.

— Клиенты, — продолжил Старлинг, — пугались не того, что я имею преступные намерения в их отношении, а того, каков есть я сам.

— А вы очень страшный?

— Некоторые говорят, что да. У меня страшная душа.

— Кто вам это сказал?

— Некоторые вещи не нужно говорить для того, чтобы они стали реальностью.

— Может быть, вы заблуждаетесь, мистер Старлинг? Я говорю с вами во второй раз, и вы еще не сказали ничего такого, что меня бы испугало. И не сделали.

— Вам не нужно меня бояться. Ну вот, опять двадцать пять.

— Почему вы так уверены, что я испугаюсь вас? Потому, что кто-то оказался настолько глуп, что сделал это до меня? — Вайолет фыркнула. — Я нечасто прислушиваюсь к мнению других.

— Да, вы самостоятельны. — Ей показалось, что он улыбается. — Это хорошо. И, похоже, точно знаете, чего хотите.

— Вы уже спросите меня об украшении?

— Пока нет. Вы еще не готовы к этому вопросу.

— Вы очень загадочный, мистер Старлинг.

До нее долетел сдержанный смешок.

— У меня такая жизнь. И я впустил вас в нее и буду очень рад, если вы впустите меня в свою… Если это возможно, конечно.

— Приезжайте в гости к нам в Вашингтон.

— А вот это как раз невозможно. Да и не нужно. Вашу жизнь вы привезли с собой. Или хотите сказать, что спрятали душу в отцовский сейф, чтоб ее кто-то не украл ненароком?

— А так можно? Нет, моя душа со мной. — Вайолет коснулась ладонью груди. — Кажется, вот здесь. Или где ей полагается быть?

— Там, куда вы прикасаетесь, находится сердце.

— Очень важный орган.

— Не стану спорить. Хотя душа вас не предаст, а вот сердце — может.

— Не думаю, что это случится здесь.

— Действительно, — сказал Старлинг, — не здесь. Но вашу душу я должен увидеть. Без этого наше сотрудничество не состоится.

— Тогда и я должна увидеть вашу, — заявила Вайолет.

Повисла пауза.

— Зачем? — наконец последовал вопрос.

— Как же иначе? — Она понимала, что ей удалось задеть Старлинга за живое. — Если я не узнаю вашу душу, как я смогу довериться вам? Тогда и вы меня не поймете. Либо это обоюдный процесс, либо ничего не выйдет.

— Вы первая, кто это говорит.

— Я рада. Вы согласны?

— Подумаю.

— Но о чем же тут думать? — прищурилась Вайолет. Как же ей не хватало подсказок — выражения лица, жестов, мимики! — Узнать человека не означает лезть в его тайны.

— Вы так в этом уверены?

— Да. Я не собираюсь вас… препарировать. Вообще-то у меня плохие отношения с биологией. Всегда было жалко несчастных лягушек.

Снова установилось молчание. Затем Старлинг заговорил:

— Существует древнегреческая легенда о сыне богини любви Афродиты Амуре, полюбившем прекрасную земную девушку Психею. Боги решили, что Психея не пара юному богу, и разлучили их. Когда Амур ослушался вершителей судеб и попытался найти возлюбленную, боги разгневались и ослепили обоих, чтобы они не смогли отыскать друг друга. Но такова сила любви, что после долгих скитаний любящие сердца все же нашли и узнали друг друга, несмотря на слепоту. Боги, видя непобедимость их любви, простили Амура и даровали его жене Психее бессмертие. Эта легенда для меня всегда была историей о душе. Каждый человек, подобно Амуру, должен отыскать спрятанную в себе самом возлюбленную — божественную душу и слиться с ней. Только тогда он обретет долгожданное счастье. Но человек слеп, и лишь тихий зов его сердца может вывести на правильный путь. Но доверять кому-то обретенную душу очень опасно. Еще раз спрошу вас — вы не боитесь?

— А вы?

— Нет. Не боюсь. Вы молоды и прекрасны, мисс Найтингейл, и ваша душа должна быть красива. А моя — не очень. Думаю, вы сами остановитесь в какой-то момент.

— Вы желаете меня испытать?

— Я желаю вас очаровать. Вы еще не поняли разве, что я волшебник?

— Добрый или злой? — улыбнулась Вайолет.

— Разгадайте сами, если уж взялись.

— Судя по вашему дому, вы не можете быть злым. Злые люди не создают подобную красоту. И мое ожерелье… Вы добрый, но непонятный.

— Красота зимы, красота холода и смерти. Она особая.

— Вы хотите сказать, что в этом теплом доме красота смерти? — изумилась Вайолет. — Я вам не верю.

— Не удалось мне вас обмануть, да? Спасибо, мисс Найтингейл, разговаривать с вами истинное удовольствие. — Тон Старлинга снова изменился. — Простите мне все, что я вам тут наговорил. Конечно, я вас дразню. Я не волшебник, обычный человек, вынужденный прятаться в потемках. И к тому же негостеприимный: мы уже с полчаса чахнем над закусками. Бен! — Дверь тут же скрипнула. — Я знаю, ты деликатен, но можно подавать перемену.

Вайолет постаралась сдержать очередную улыбку.

Ей нравились мужчины, которые умели качественно морочить женщинам голову. Она встречалась с одним таким. Недолго. К счастью, он был богат и не имел на Вайолет видов как на обеспеченную наследницу, которую нужно окрутить и окольцевать. Роман был мимолетным, но приятным. Вайолет запомнились длинные разговоры, игра слов доставляла ей удовольствие. И теперь она испытывала то же самое удовольствие.

Старлинг оставил попытки ее запутать и перешел на общие темы — о путешествиях и искусстве. Подгоняемая его внимательными вопросами, Вайолет рассказала о визите в Париж осенью прошлого года. Оказалось, что Старлинг там бывал.

Ну конечно. Она все время забывала, что он не всегда жил тут, на этой горе. Раньше он ездил по свету и был женат. Куда подевалась супруга? Развелся? Вполне может быть. Эти вопросы пока рано задавать. И Вайолет мысленно сдерживала себя, чтобы не показаться неучтивой.

В своей комнате она оказалась около полуночи. Время в беседах со Старлингом летело незаметно.

Не переодеваясь, Вайолет вытащила из сумки ноутбук, включила его и вошла в Интернет. Хорошо, что сейчас попасть в Сеть можно практически из любой точки мира. И тем более с озера Флэтед.

Длительный поиск ничего не дал. На сайте компании сообщались весьма скупые сведения о Рольфе Старлинге, все это Вайолет уже читала раньше. Родился в Миннесоте тридцать пять лет назад, учился, основал компанию, женился, сейчас живет в своем поместье в Монтане. Все. Ни куда делась жена, ни что приключилось с ним за последние годы, в краткой сводке не сообщалось.

Вайолет запустила Гугл, но и тут ее постигла неудача. Компания Старлинга мелькала на страницах сайтов часто, а вот о нем самом сведений кот наплакал. Иногда упоминалось его участие в каких-то конференциях, он появлялся на выставках, но о нем самом — ничего. Как будто все это кто-то тщательно уничтожил, вырезал. Раздраженная, Вайолет закрыла ноутбук.

Почему он прячется? Что скрывает? Что с ним произошло? Вайолет отчего-то казалось, что не все объясняется его болезнью. Хотя… может, и ею. Она снова открыла компьютер и прочитала пару статей о фотофобии.

Возможно, Старлинг заболел чем-то, это дало осложнения, после чего жена его бросила. А он перебрался сюда и сидит в «Инее», словно горный орел на заснеженном пике. Не может никуда поехать, не может ни с кем толком общаться. Бедненький.

Одно понятно: ему здесь, по всей видимости, хорошо. И сказочки о том, что этот дом цитадель смерти, просто сказочки. Не может человек, придумавший подобную красоту, быть плохим. Вайолет бросила взгляд на лежавшую перед зеркалом бархатную коробку с ожерельем. Не может.