И даже смерть не разлучит нас

Глава 11. Продолжение

День, как я и предполагала, оказался тихим и размеренным, как в престижном офисе, где даже принтер бумагу зажёвывает исключительно после согласования этого манёвра с начальством. Я провела ревизию в своих владениях, составив список оборудования, без которого просто невозможно нормально работать, с плохо скрытым удовольствием устроила Остину выволочку за несоответствие занимаемой должности, выражающееся в распиханной по углам грязи и многовековым залежам пыли. Да, я могу быть и злопамятной стервой, что с того? Нет, мне не стыдно, в конце концов санитар сделал всё для того, чтобы я его невзлюбила. То, что я, мерзавка такая, в который уже раз заставила его работать, приязни ко мне не добавило, но положа руку на сердце, плевала я на Остина и его бесценное мнение с верхушки круизного космического корабля. Гораздо больше меня огорчала бледность и молчаливость Кевина, какая-то внутренняя опустошённость моего верного помощника. Я несколько раз интересовалась его самочувствием, но в ответ неизменно слышала, что у него всё прекрасно, он просит ни о чём не беспокоиться. Что ж, на нет, как известно, и суда нет, я отстала от Кевина, предварительно вытребовав у него обещание, что, если ему станет совсем худо, он не станет геройствовать и сообщит мне. В глубине души я предполагала, что напрямую связано со скверным самочувствием моего помощника, но ни Кевину, ни мне это предположение облегчения не приносило. Давать увлечённому мной мужчине ложную надежду я не собиралась, изменять мужу тем более, потому пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и не замечать общей убитости моего помощника, тем более, что мне было, чем заняться. Я ещё раз перечитала список оборудования, вздохнула, понимая, что за благо будет, если хоть половину из необходимого пришлют и принялась составлять заявку. В конце концов, если не просить, вообще ничего не получишь, верно?

Закон подлости гласит, что как только вы чем-то увлечётесь и начнёте получать истинное удовольствие от занятия, как вас тут же отвлекут, озадачив какой-нибудь мегаважной и супербесполезной ерундовиной. Не успела я внести и пять пунктов в составляемую заявку, как мой видеофон тренькнул, сообщая о пришедшем на электронную почту письме. Я прицыкнула на интуицию, в голос вопящую, что сообщение нужно удалять, не читая и открыла письмо. Гнойный абсцесс, ну, почему я не послушала свой внутренний голос! Это был очередной внеочередной запрос, с пульсирующим красным заголовком: «Важно! Срочно! Дать ответ до 17.30». Знаю я их важно и срочно, папа сколько раз до глубокой ночи засиживался над их идиотскими таблицами, которые никто даже прочесть не удосужился. Я глубоко вздохнула, медленно выдохнула и принялась внимательно изучать таблицу, которая требовала немедленного заполнения. Так, что тут у нас? Количество проведённых на момент составления отчёта вскрытий. Ну, это ещё ладно, пишем ответ, идём дальше. Следующий вопрос умилил меня своей формулировочкой мало не до слёз: количество и качество материала, взятого на исследование в связи с обращением вскрываемого по поводу изнасилования. Какой интересный подход, я-то, дурочка наивная, была уверена, что вскрывают исключительно умерших, которые уже ни к кому и ни с чем обратиться не могут, а тут прямо новые горизонты передо мной открылись! И как прикажете на этот выкидыш бюрократического маразма отвечать? Ладно, пойдём уже проторённой моим предшественником тропой.

- Кевин, - я повернулась к колдующему над пробирками помощнику, - а такой отчёт раньше приходил?

- Прошу прощения, юни, - мой помощник смущённо порозовел, чуть не уронив колбочку с чем-то тягучим и зеленоватым, - я могу подойти и взглянуть на документ, чтобы точнее ответить на ваш вопрос?

Вот что мне с ним делать, а? Нормально же раньше общались!

- Конечно, - я с готовностью отодвинулась, давая возможность Кевину подойти поближе, - вот, такой запрос приходил?

Мой помощник нахмурился, глядя в слабо мерцающий монитор:

- Н-нет, могу ошибаться, но раньше ничего подобного не приходило.

Жаль, значит, готового образца у меня нет. Что ж, проявим фантазию. Я придвинула стул, перекрывая моему помощнику пути для отступления:

- Тогда давай вместе заполнять, а то тут такие формулировки, что я не знаю, издеваются они или просто тупят.

Кевин покраснел, словно я его на эротическое свидание пригласила, но всё же сел, скромно сложив ручки на коленях и глядя на меня как щенок на свою повелительницу. Мрак первородный, вот что мне с ним делать, а? Ведь объясняла уже всё, причём довольно понятно, без недомолвок и двусмысленностей, так нет, всё равно ведёт себя как докосмическая заневестившаяся девица! Я глубоко вздохнула, в очередной раз призывая на помощь выдержку и здравый смысл. Папа всегда говорит, что, если ты не можешь изменить ситуацию, нужно смириться с ней. Значит буду игнорировать все романтические порывы помощника. Жестоко? Да, только что мне ещё с ним делать, не выгонять же! Дабы удержать нарастающее раздражение я зачитала первый вопрос, наблюдая, как с каждым новым словом запроса лицо моего помощника вытягивается всё сильнее. Интересно, кто вообще подобный маразм придумывает?

- И как мы на это… - я благородно проглотила звучное, но абсолютно неприличное слово, которое удивительно точно характеризовало всю таблицу, - отвечать будем?

- Одну минуту, юни, - Кевин вынул из кармана минибук, новейшей модели, между прочим, открыл его и принялся с ловкостью опытного фокусника разворачивать веер вирт-окошек разного цвета и форма. Я даже дыхание затаила в ожидании обязательного для всех иллюзионистов белого кролика.

Кевину мой восторг был, вне всякого сомнения, приятен, он заметно взбодрился, приосанился, а потом разразился длинной витиеватой фразой, мешаниной меганаучных терминов и цифр, в которой я, каюсь, ничего не поняла. Конечно, любители давать советы, которыми густо заселён Инфранет, настойчиво рекомендуют не показывать подчинённым собственную слабость или неосведомлённость, но я твёрдо убеждена, что пускать пыль в глаза – занятие не только глупое, но ещё и унизительное, а потому сразу говорю, если не владею какой-то темой.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

- Надеюсь, ты меня сейчас не проклял? – я улыбнулась помощнику и шутливо погрозила ему пальцем. – учти, я в магию не верю, а потому она на меня не действует.

Кевин улыбнулся по-мальчишечьи светло и при этом шкодливо, хитро сузил глаза:

- Я это учту. А вообще, я поднял архивы и только что перечислил данные для первых четырёх столбиков.

От восторга я даже в ладоши захлопала, на кончике языка удержав цветастые комплименты моему помощнику. Конечно, хвалить очень важно и полезно, только как бы Кевина в очередной раз не переклинило на романтической сфере. Не хотелось бы, чтобы мой помощник чувствовал себя собачонкой, которую подманивают, когда она нужна, а потом вышвыривают пинком прочь, как только необходимость в ней отпала. Поэтому вместо бурных восторгов я лишь улыбнулась и мягко произнесла:

- Благодарю, ты мне очень помог. А теперь не мог бы ты повторить всё ещё раз, чтобы я успела внести данные?

- Разумеется, - Кевин глубоко вздохнул, намереваясь ещё раз озвучить необходимые для запроса данные, и тут закон подлости в очередной раз напомнил о себе. Можно подумать, о его существовании вообще можно забыть!

В морг пришёл уже знакомый мне полицейский землянин, чьё имя я до сих пор так и не узнала, а вместе с ним два насупленных паренька, один с отдалённо напоминающим распустившуюся розу фингалом под глазом, а второй с разбитой губой и четырьмя глубокими царапинами на щеке. Рядом с мальчишками суетились две дородные дамы, бросающие друг на друга такие ядовитые взоры, что их вполне можно было использовать как оружие массового поражения. Всё понятно, мальчишки по старинному обычаю силой искали истину в споре, а их мамочки, вместо того, чтобы миром решить дело, поспешили в полицию. А мне теперь придётся бросать запрос (из-за которого я бросила составление заявки на новое оборудование) и проводить осмотр мальчишек с дальнейшим составлением подробного описания всех обнаруженных на их телах синяков. Как бы потом ещё и в суд не пришлось идти, подтверждать выданные этим горе-героям справки. Что поделать, такая работа, я знала, на что шла.

Не успела я закончить с мальчишками, как в морг ввалилась подвыпившая размалёванная девица и визгливым голосом заявила, что её изнасиловали. Своего предполагаемого насильника она притащила с собой и это была её главная ошибка. Я даже рта раскрыть не успела, как позёвывающий от скуки полицейский фыркнул:

- Янига, давай уточним, кто кого насиловал?

Невысокий, мне по плечо, тонкокостный и серовато-бледный мужчина смущённо поправил круглые очки, напомнившие мне окуляры у микроскопа, и пискнул что-то неразборчивое тонким птичьим голосом. Девицу же насмешка не смутила, она воинственно тряхнула головой, выпятила грудь, чем вызвала восхищённый свист со стороны мальчишек и недовольное кудахтанье их мамаш, уткнула кулачки в крутые бёдра и отчеканила:

- Роджер, ты обязан принять у меня заявление!

- Я тебе уже три года, как ничем не обязан, - окрысился бравый страж порядка, так сверкнув глазами, что мне стало жутко и зябко, словно в лютую стужу.

Дабы предотвратить назревающий, словно гнойный фурункул, скандал, я поручила мальчишек Кевину, а сама пригласила готовую развопиться девицу в секционный зал, первое изолированное от посторонних глаз помещение, которое пришло мне на ум. Увы, мои благие намерения пошли прахом в тот же самый миг, как скандальная посетительница прочитала табличку на двери. От визга юни едва не вылетели стёкла в окнах, а притащенный ей мужчина окончательно побелел и тихо сполз на пол в глубоком обмороке, аккурат Кевину под ноги, отчего мой помощник споткнулся и едва равновесие удержал, прошипев что-то витиеватое и, судя по реакции двух мамочек, не сильно приличное. Я посмотрела, как два мальчугана шевелят губами, силясь запомнить сложносочинённую конструкцию. Ну, точно нецензурщина, дети бы так уроки учили, как маты запоминают!

От дальнейшего апокалипсиса нас спас Роджер, громогласно рявкнув:

- А ну, заткнулись все!

Рёв разъярённого стража порядка помог, скандальная девица поперхнулась воздухом и замолчала, выпучив глаза и прерывисто дыша, осуждающе жужжащие мамочки замерли соляными столпами, а мальчишки подпрыгнули вместе со стульями и юркнули к родительницам под бочок.

- Янига, ты идёшь с юни Изабеллой. И чтобы без фокусов у меня, поняла?! Кевин, заканчивай уже этот балаган с синяками, плох тот парень, который в детстве ни с кем не дрался. А вы, дамочки, - Роджер всем корпусом повернулся к матерям, - прекратите из пацанов девчонок сопливых воспитывать. Всем всё понятно? Выполняйте!

Все беспрекословно подчинились командам Роджера, даже почтенные дамы умолкли, потупившись (не иначе, чтобы скрыть неодобрение в глазах). Я провела осмотр Яниги, никаких следов насилия не обнаружила, о чём и сообщила, не утерпела, девице. Впрочем, скандалить юни не стала, лишь вцепилась мне в руку и зашептала истерично, с хрипом и присвистом:

- Спасите, убьёт он меня, ох, убьёт.

- Так вам в полицию надо, - попыталась я призвать к благоразумию.

Янига отчаянно затрясла головой:

- Не поможет… Он следит за мной, понимаете? Наша встреча не случайна, он следит за мной!

Вот он, классический параноидальный бред, описание прямо как в учебнике по психиатрии. Надеюсь, психиатр в городке имеется и единый язык медиков он понимает. Я быстро написала на листке направление на обследование и вручила его Яниге:

- Вот, возьмите. Пойдёте с этим листом в поликлинику, вас примут. И в полицию сходите, не повредит.

- С этим же листом? – хмыкнула юни, горько усмехнувшись. – Вот, погодите, окажусь я у вас на разделке, вспомните тогда.

Янига ушла не прощаясь, оставив после себя горький налёт тревоги и отчаяния, от которого я не смогла избавиться до конца рабочего дня. Вечером я рассказала обо всём Ричарду, тот внимательно выслушал, после чего снисходительно хмыкнул и поцеловал меня в макушку:

- Малышка, не бери в голову, это всё ерунда, ты сделала всё, что могла.

Я вздохнула. Хорошо бы, если бы это оказалось действительно ерундой. Только вот глаза Яниги, когда она говорила о том, что её будут вскрывать, были абсолютно серьёзные и без малейших признаков безумия.