И даже смерть не разлучит нас

Глава 16. Серый волк

В себя я приходила медленно, то всплывая из мутно-серого марева, то опять погружаясь в его непроницаемые холодные глубины. Непонятно почему страшно ломило руки и ноги, во рту всё пересохло, словно в губительной для всего живого Таурилской пустыне, а глаза никак не хотели открываться и смотреть. Видимо, предчувствовали, что ничего хорошего я всё равно не увижу.

- Просыпайся, моя хорошая, - приглушённый мужской голос с трудом пробился сквозь грохот моего сердца, напоминающего стук старинного молота, - ты ведь Красная шапочка, а не Спящая красавица, тебе нельзя так долго спать.

А жаль, я бы не отказалась не просыпаться до тех пор, пока это безобразие не закончится. Может, позволить себе ещё пару минуток поизображать беспамятство?

- Просыпайся, я знаю, что ты уже очнулась, - разряд тока обжёг шею, заставив стиснуть зубы от боли, - не зли меня, Красная шапочка.

Ясно, отлежаться, прикинувшись трупиком, мне не дадут. Что ж, придётся открывать глаза и встречаться со своим страхом лицом к лицу. Ой, мамочка, папочка, до чего же жутко! Кстати, а чего это Ричард мне на помощь не спешит, он же говорил, что в случае опасности сможет моментально ко мне переместиться?

- Открывай глаза! Живо!

Новый разряд тока опалил мне шею, вынуждая подчиниться чужой недоброй воле. Да кто же там такой злюка-то?! Я медленно открыла глаза, поморгала, прогоняя остатки дрёмы, вызванной неизвестной гадостью и посмотрела на стоящего надо мной мужчину. Ну, и кто ты, злой сказочник, любитель убивать ни в чём не повинных девушек? Ужас, который я испытывала, пока лежала с закрытыми глазами, куда-то исчез, трансформировавшись в холодную решимость выжить. Конечно же потом, если я благополучно выберусь из этой передряги (а куда я денусь, непременно выберусь), меня накроет самая настоящая истерика, но пока я самой себе напоминала киборга, получившего боевое задание. И на стоящего надо мной мужчину в большой и наверняка тяжёлой маске волка я смотрела оценивающе, пытаясь на глазок оценить его силу, скорость реакции, сообразительность.

- Что, Красная шапочка, не узнаёшь? – качественно выполненная маска глушила и изменяла голос, волчьи глаза отливали желтизной, не давая увидеть сквозь них того, кто возомнил себя сказочником.

Скрывать мне было нечего, потому я покачала головой, признавая своё поражение:

- Не узнаю.

Мужчина наклонился ко мне, заставив инстинктивно отпрянуть и вжаться в узкое лабораторное ложе, застеленное грубоватой на ощупь простынкой:

- А ты угадай.

- Не хочу, - я покачала головой, поморщившись от ударившей по вискам боли.

Похоже, мой ответ сказочнику не понравился. Он ошеломлённо замер, а затем, с каким-то детским возмущением, выпалил:

- То есть, не хочу? Ты что, меня не боишься?! Да ты знаешь, что я могу с тобой сделать?!

Злить психов нельзя, это я твёрдо помнила с занятий по психиатрии, спорить с ними тоже не желательно, а потому я покладисто кивнула:

- Знаю, я читала отправленную тобой сказку.

- И?

Видимо, мой инстинкт самосохранения всё ещё не проснулся или вообще скоропостижно скончался, но я едва не расхохоталась от этой мальчишеской выжидательной интонации сказочника. Точно так же вели себя мои одногруппники, когда, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения, ждали результата очередного розыгрыша. Только вот сейчас я имела дело отнюдь не с великовозрастным балбесом, а жестоким и смертельно опасным психом и забывать об этом не стоило.

Сказочник по-прежнему нависал надо мной, время от времени нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Чего он от меня ждёт, не вопросов же про размер ушек и глазок? Я завозилась, пытаясь устроиться поудобнее, но маневрировать с заведёнными за голову руками было весьма проблематично. Ладно, пустим в ход наше главное оружие – стратегию переговоров. Заодно и проверим, насколько мой похититель адекватен.

- А ты не мог бы мне руки освободить, а то они затекли страшно, - я поморщилась от боли, глядя в стеклянно поблёскивающие волчьи глаза.

Сказочник то ли озадаченно, то ли насмешливо качнул головой. Проклятая маска, скрывающая лицо, мешала определять эмоции моего похитителя. Первое вскрытие, где моего мужа носит, ему уже давно пора появиться и спасти меня!

- Узнаешь, кто я – отпущу.

Понятно, сказочнику хочется поиграть со своей добычей. Этот умник нашёл-таки альтернативу разговора Красной шапочки и Серого волка, только вот я слишком хорошо помню, что в конце милого обмена вопросами и ответами излишне любознательную девочку съели. А я категорически против того, чтобы мной восполняли рацион белков, жиров и витаминов в организме. Значит, придётся включать голову и максимально тянуть время, при этом ещё и стараясь не злить нашего сказочного на всю голову злодея. Я капризно поморщилась, умильно хлопая ресничками:

- У меня ручки затекли.

Тактика обворожительной капризули, так расхваливаемая всевозможными дамскими журналами, мне никогда не давалась. Сказочник, чтоб ему трижды переэкзаменовываться по всем дисциплинам лечебного дела, тоже не проникся, башкой мотнул упрямо:

- Сначала угадай, кто я, потом отпущу.

Угу, охотно верю, что он меня, такую умную, отпустит. И где же, чёрная дыра пожри всё вокруг мой супруг, неужели, решил скоропостижно овдоветь?! А как же заявление, что он в прямом смысле слова не переживёт моей кончины, неужели, обман, набор красивых фраз для укрощения доверчивой дурочки?!

- Давай, Красная шапочка, - перед моим носом, заставив инстинктивно отпрянуть, проскочил короткий разряд тока, - шевели извилинами. Докажи, что ты умная девочка.

Умная-то я умная, только вот в стрессовой ситуации головной мозг передал систему управления позвоночнику, а тот, растяпа, все рефлексы растерял, оставив только визжательный и убегательный. Так, спокойно, Изабелла, не отчаивайся, тебя обязательно спасут. Это вопрос времени, тебе нужно только ещё немного подождать…

- Супруга ждёшь? – сказочник глумливо хохотнул. – Напрасно. Я же говорил, что в этот раз охотник не успеет помочь Красной шапочке.

У меня в животе словно ледяная глыба растаяла, заморозив всё вокруг, а острыми колючими остатками перекрыв кислород. Что он там про охотника бормочет?

- Сама посмотри.

Ложе, на котором меня растянули, резко поднялось вверх. Я не удержалась, взвизгнула от неожиданности, в виски словно на полной мощности ввернули бур, а перед глазами всё поплыло. У, зверюга, я тебе это попомню, дай только руки освободить!

- Смотри-смотри, - маньячистый сказочник только что пузырился от удовольствия, - вот он, твой охотничек ненаглядный.

Нет, только не это. Мои надежды на спасение обрушились вниз с тихим хрустальным звоном. Напротив меня размещалось ещё одно узкое лабораторное ложе, к которому силовыми наручниками был прикован Ричард. Глаза у моего мужа были закрыты, левую половину лица стягивала запёкшаяся кровь. Ой, мамочка дорогая, что же теперь с нами будет… Ещё один резкий рывок опрокинул меня вниз, я широко раскрытыми глазами уставилась в блестящий белоснежный потолок. Надеяться мне было больше не на кого и не на что, даже страха и слёз не осталось, одна сплошная отупляющая пустота. Эх, а я так надеялась, что моя сказка будет счастливой…

«Белль, - голос Ричарда прозвучал так неожиданно, что, если бы не сдерживающие меня силовые наручники, я бы точно подпрыгнула, - не смей унывать. Всё на свете поправимо, кроме смерти».

Какое гениальное замечание, только вот до смерти нам не так много и осталось.

«Ты мне веришь, малышка?» - голос у моего мужа был хриплым и чуть слышным, но со знакомыми насмешливыми нотками. Вот уж неубиваемый оптимист, такой, наверное, и провалившись в глубокий колодец будет звёздами любоваться!

Я вздохнула, чувствуя, как постепенно оттаивает душа и возрождается из пепла надежда. Я не одна, Ричард рядом, а значит, мы что-нибудь обязательно придумаем.

«Конечно, придумаем, - Ричард, чья совесть умерла, толком не успев родиться, самым беззастенчивым образом подслушивал мои мысли, - тебе нужно всего лишь тянуть время. В меня всадили мощную дозу парализатора, мне нужно от десяти минут до получаса, чтобы нейтрализовать эту дрянь. За меня не волнуйся, я сейчас вообще ничего не чувствую, главное – сама под удар не подставляйся. Он хочет, чтобы ты угадала его имя? Отлично, дерзай. Я помогу, если варианты закончатся».

Я облизала пересохшие губы, посмотрела прямо в стеклянные волчьи глаза:

- Что тебе нужно?

Сказочник горделиво расправил плечи, заложил большие пальцы за ремень:

- Что, Красная шапочка увидела охотника и сразу стала сговорчивее? Фи, как предсказуемо! Хотя, с другой стороны, чем ты лучше Спящей красавицы и Золушки?

Тем, что ещё пока жива. И я сделаю всё, чтобы сохранить за собой это преимущество. Я вздохнула, прогоняя волной накативший страх и повторила:

- Что тебе от меня нужно?

Сказочник подался ко мне, едва не уткнувшись мордой мне в шею и мурлыкнул:

- А давай поиграем. Ты попробуешь угадать, кто я. Если назовёшь моё имя – я отпущу не только тебя, но и твоего муженька.

Угу, охотно верю в такой невероятный приступ доброты. Меня и украли-то лишь затем, чтобы поиграть и отпустить. Ладно, изобразим наивность в последней стадии и уточним кое-какие детали нашего мифического договора.

- А если я не смогу сказать, кто ты?

В ожидании ответа я даже дыхание затаила. От окончательно свихнувшегося безумца можно ожидать всё, кроме хорошего.

Пока ещё не добитый сказочник задумчиво потеребил маску, профланировал от меня к Ричарду и обратно, после чего вынес вердикт:

- Чтобы нам было интереснее играть, за каждую твою ошибку, Красная шапочка, я буду наказывать. Но не тебя, ты мне нужна целая и невредимая, а твоего супруга. Открою секрет: волки обожают трепать охотников.

«Соглашайся, Белль, - зазвучал у меня в голове голос Ричарда, перебивая готовые сорваться губ гневные слова, - он на меня переключится, ты целее будешь».

«Не нужна мне такой ценой безопасность», - упрямо пробурчала я. Только вот мой муж чихать хотел на мои благие порывы, рыкнул так, что у меня уши заложило:

«Я кому сказал!»

Да что б вас всех! Мысленно скрутив сказочнику шею и показав мужу язык, я неохотно прошелестела, в глубине души надеясь, что похититель меня не услышит:

- Хорошо, я согласна. Руки только освободи, а то они затекли так, что ни о чём другом я думать не могу.

Недобитый (пока ещё) сказочник задумчиво почесал маску, затем чем-то пощёлкал, пошелестел, и я обрела долгожданную, пусть и относительную, свободу. Лабораторное ложе трансформировалось в кресло, силовые наручники цепко обхватили меня за талию, отпустив, наконец, руки. Я с приглушённым стоном принялась разминать свои страшно затёкшие ручки: крутила запястьями, массировала локти, плечи и так увлеклась, что непременно забыла бы о сером волке в человеческом обличье, если бы он всё громче и выразительнее не пыхтел у меня над ухом. Эх, придётся всё-таки начать эту опасную игру! И кого назвать, чтобы не обидеть? Ладно, пойдём по порядку, надеюсь, Ричард скоро нейтрализует парализатор.

- Ты Роджер?

- Не угадала! – сказочник едва в ладоши не захлопал от восторга. Первое вскрытие, да он же как дитё малое, только вот забавы у этого дитятка совсем не смешные.

- Не угадала, не угадала, - маньяк закружился вокруг меня, - глупая Красная шапочка, не смогла узнать волка в обличье бабушки!

Я с силой прикусила себе губу, чтобы удержать готовые сорваться с языка колкости. Этого дитятю-переростка лучше не злить, положение у меня пока слишком шаткое, а Ричард и вовсе в полной власти этого психа.

Словно прочитав мои мысли, сказочник в волчьей маске резко остановился, медленно, явно наслаждаясь эффектом, вытащил из кармана непонятную гибкую штуку чёрного цвета. А это ещё что за пакость? Я всмотрелась в непонятный предмет, и сердце у меня тревожно заныло. Ещё когда я только решила стать судебно-медицинским экспертом, папа отвёл меня на экскурсию в музей казней и пыток. Увиденное в этом, оказавшемся ещё и интерактивным, музее я иногда до сих пор вижу в кошмарах, правда, принятому решению я всё равно не изменила, стала судебником, как и мечтала. Так вот, в том музее был целый стенд таких вот на первый взгляд безобидных вещиц. И название стенда беды не предвещало: «Средства убеждения». Я только потом, когда видеограммы посмотрела, поняла, каким образом происходит убеждение несогласных. Эти чёрные эластичные штуковины – ремни, причём не простые, а с сюрпризами. В одном могут прятаться шипы, в другом – электроды, дающие весьма болезненный разряд, третий пропитан раствором кислоты, четвёртый укреплён специальной проволокой, рассекающей кожу едва ли не до кости. Что и говорить, в докосмическую эпоху аргументы против бунтовщиков и преступивших закон были весьма убедительны! Я с трудом сглотнула, не отводя взгляда от такого безобидного на первый взгляд ремешка. Сказочник же, редкостный мерзавец, пускать его в ход не спешил, покручивал у меня перед носом, поглаживал, а потом взмахивал им так резко, что воздух свистеть начинал. Маньяк прекрасно знал, что страшна не столько боль, сколько её ожидание. Чёрная дыра, да когда же, наконец, Ричард освободится?!

- Ты ошиблась, Красная шапочка, - голос сказочника был тягучим, словно патока, - а за это будешь наказана.

Я стиснула зубы, с ненавистью глядя в стеклянно поблескивающие глаза маски. Эх, подошёл бы этот волк поближе, я бы ему шерсть бы проредила! Сказочник из недобитых подходить не спешил, наоборот, отошёл от меня к Ричарду, по прежнему с закрытыми глазами и неподвижному точно сломанная кукла. Ой, а он точно живой? А может, он меня просто успокаивал, чтобы я не волновалась, а сам в это время…

«Белль, когда будешь траурный венок составлять, не забудь, что я дымчатую мимозу люблю, - в голосе Ричарда скользнула согревшая меня смешинка, - и хотя бы неделю в трауре походи, хорошо?»

«Дурак, - я с трудом удержалась от улыбки, чтобы возомнивший себя серым волком псих ничего не заподозрил, - я знаешь как за тебя переживаю!»

«Не дрейфь, прорвёмся. И за меня не бойся, нормально всё».

Честное слово, я почти поверила и расслабилась, но тут проклятый сказочник взмахнул ремнём и со всей силы опустил его на спину Ричарду. От удара рубашка повисла клоками, а кожа моментально лопнула, по спине засочилась кровь.

- Вторая попытка, Красная шапочка, - сказочник небрежно взмахнул ремнём, сбрасывая с него капельки крови. – Думай, девочка, жизнь твоего никудышного муженька зависит от твоей сообразительности.

- Остин.

Я буквально выплюнула это имя, жалея, что не могу, подобно змеелюдям, вырабатывать яд. Вот ведь мерзавец, возненавидел меня с первого моего появления на службе и нашёл-таки возможность отомстить! Ещё и с бывшими своими девушками счёты свёл, подлец! И трус, потому что смелый никогда не будет над беззащитным измываться и в спину бить.

- Не угадала.

Ликующий голос сказочника оказался подобен ведру воды, выплеснутому мне прямо в лицо. То есть, как это: не угадала? Это же Остин, он же с самого начала не скрывал своей неприязни!

- Глупая Красная шапочка опять ошиблась, а значит охотник снова будет наказан.

В воздухе раздался резкий свист, мелькнула смазанная чёрная полоса и на спине Ричарда появилась ещё одна кровавая полоса. И ещё одна, и ещё. Спина моего мужа превращалась в кровавое месиво, а палач всё не унимался, словно киборг, чья программа в результате вируса заглючила и замкнулась на цикле выполнения одного и того же действия.

- Хватит! – я закричала, срываясь на визг, отчаянно задёргалась, силясь освободиться от проклятых наручников. – Прекрати, ты же его убьёшь!!!

Маньяк повернулся ко мне, медленно стянул и отшвырнул прочь маску волка. Я подалась вперёд, чтобы увидеть и узнать-таки безумца, устроившего все эти кровавые сказки. Я понимала, что не успею сообщить полиции имя маньяка, зато у моего неупокоенного духа появится объект для преследования. Всё не так обидно умирать. Увы, блестящий камень-подвеска сверкающий в ямке между ключицами был, похоже, не просто безделушкой, а каким-то хитроумным прибором, размывающим очертания лица и даже фигуры. Или это у меня от волнения всё перед глазами плывёт?

- Что, Красная шапочка, ты меня и без маски не узнаёшь? – юрл коротко и зло усмехнулся. – Какая же ты глупая, ничуть не лучше Спящей красавицы и замарашки Золушки, у тех тоже ума не хватило меня узнать, всё о принцах сказочных грезили. А ловко я их мечты в жизнь воплотил, а? Яд купил специально змеиных людей, чтобы на твоего муженька подозрение бросить, уж больно он у тебя наглый да умный. И Роджеру изрядно крови попортил, будет он теперь знать, каково это, шутки ради чужую жизнь ломать, из пустой скуки уводя девиц, которые для кого-то были смыслом всей жизни.

Мне показалось, или Ричард слабо шевельнулся? Я старалась часто в сторону мужа не смотреть, чтобы не привлекать к нему ненужного внимания не на шутку разбушевавшегося маньяка. А сказочник готов был выложить мне все свои планы, видимо ему, как и многим другим истерическим натурам, не хватало восторженных слушателей. Что ж, воспользуемся такой удачной возможностью ещё немного потянуть время, глядишь, мой муженёк перестанет изображать труп и что-нибудь придумает для нашего спасения.

- Так кто же ты? – я внутренне поморщилась от фальши вопроса, эх, плохая из меня актриса, неубедительная. – Раскрой инкогнито.

- Легко.

Сказочник эффектно, явно рисуясь, положил одну руку на бедро, а второй сдёрнул с шеи блестящий камень. Короткая, но яркая вспышка света больно ударила по глазам. Заставив меня инстинктивно дёрнуться и зажмуриться. Да что б этого позёра блохи закусали, нельзя же так! Когда я проморгалась, вытерла выступившие на глазах слёзы и посмотрела на сказочника, в первое мгновение мне показалось, что я брежу. Или мне снится особо изощрённый, удивительно похожий на реальность, кошмар. Потому что тот, кто стоял передо мной ухмыляясь, с кровожадным, воистину звериным блеском в глазах не мог, не имел права быть Кевином. Кевин – мой верный помощник, наивный влюблённый, последний рыцарь эпохи космического прогресса и одновременно безжалостный сказочник, с наслаждением убивающий доверившихся ему девушек, истязавший моего мужа?! Нет, не верю, быть такого не может! Только глаза меня не обманывают, да и с головой всё в порядке, хотя происходящее и напоминает тягостный кошмар. А значит, глупо, словно перепуганный ребёнок закрывать глаза и отрицать очевидное, пора признать нелицеприятный факт.

- Кевин, - прошептала я, отчаянно надеясь, что и в этот раз ошиблась, что облик моего помощника всего лишь очередная маска, - как же так?

- А вот так, - тот, кого я считала своим другом, зло дёрнул плечом, - все вы, бабы, одинаковые. Тихий и скромный мальчик вам не интересен, вам нужны или распутники, которые используют вас, как одноразовую посуду, а затем вышвырнут, предварительно растоптав, или злодеи, которые будут измываться над вами в своё удовольствие, истязать морально и физически, плевать на вас в прямом смысле слова. Перед такими вы травой стелетесь, в глаза рабски заглядываете, любой каприз спешите удовлетворить. А верные да нежные вам не интересны, вы о них вспоминаете, только когда раны зализать нужно. Спящая красавица сначала со мной встречалась, я любил её до беспамятства, весь космос к её ногам готов был бросить, а она ушла к Остину. Он, видите ли, брутальнее! Потом и его бросила, променяла на Роджера, ведь не дело такой красотке с обычным санитаром из морга путаться! А как только твой муженёк к нам в город приехал, так она сразу на него вешаться стала, шкура продажная! Всё себя принцессой мнила, дрянь, вот я ей и устроил сказочную смерть.

Меня от таких откровений даже замутило. Я глаза прикрыла, стараясь хоть немного отдалиться от брызжущего ядом безумца, но его резкий, словно свист плети, голос назойливо лез в уши, звенел в голове, плескался на поднимающихся из глубины души волнах отчаяния.

- Золушка эта тоже хороша. Я сначала, когда её только встретил, обрадовался, думал, вот она, синеглазка кроткая, образец идеальной юни, которая будет любить и никогда не предаст. А она оказалась даже хуже Красавицы спящей, та хоть невинность из себя не стоила. Золушка же эта проклятая три недели меня за нос водила, любовь неземную разыгрывая. Только потом мне Остин сказал, что эта дрянь сразу с нами двумя романы крутила, а потом опять-таки к Роджеру переметнулась. Правда, он после Красавицы спящей уже учёный стал, девиц дальше своей постели не пускал, но ведь эта стерва всё равно не унималась!

Признаюсь, что-то меня притомил изрядно этот плач униженных и оскорблённых. Я словно бы невзначай стрельнула взглядом с сторону Ричарда и с трудом удержала рвущийся с губ изумлённый писк. Мой муж уже окончательно справился с парализатором и теперь медленно трансформировался с большого зелёно-золотистого змея. У меня в голове от таких чудес незапланированных невольно мелькнул истерический смешок: «Так вот ты какой, змий зелёный».

«Очень смешно», - под влиянием трансформации голос Ричарда тоже изменился, стал низкий и шипящим, как у вышедшего на охоту змея.

- Ты меня не слушаешь! – возмутился Кевин, о котором я, каюсь, успела даже немного забыть, заворожённая трансформацией супруга. – Как ты смеешь отвлекаться?!

Как-как, легко и незамысловато, тем более, что смотреть на Ричарда, даже превращающегося в змея, мне гораздо приятнее, чем на брызгающего слюной Кевина. Эх, а я так надеялась, что мой помощник будет мне другом! Кевин наконец-то догадался развернуться, чтобы посмотреть, на что именно я отвлеклась от его сказочной на всю голову персоны. В комнате повисла тишина, особенно благостная после пронзительных криков и самодовольного бормотания моего, теперь уже бывшего, помощника.

- Ч…что это? – просипел Кевин, разом потеряв весь свой боевой запал.

Честно говоря, глядя в жёлтые с вертикальным зрачком глаза мужа, мне и самой стало крайне неуютно, если бы не удерживающие меня силовые наручники, я бы завизжала и бросилась бежать. Змей открыл рот, высунув трепещущий раздвоенный язык, и зашипел. Я всего лишь поморщилась от неприятно царапающего слух звука, а вот Кевину пришлось туго: он закричал, отчаянно зажимая уши ладонями, и осел на пол. Я недоверчиво моргнула, не спеша праздновать победу. Как-то уж всё слишком быстро и просто, больше похоже на ловушку, чем на настоящую победу. Ричард, кстати, тоже не спешил приближаться к поверженному врагу, яростно хлеща хвостом по полу и то сворачивая, то разворачивая огромные кольца.

Как оказалось, подозрительность моего мужа была отнюдь не лишней. Оглушённый Кевин, вполне убедительно изображавший мертвеца, внезапно задёргался, словно у него эпилептический припадок начался, а затем… подёрнулся туманом и стал в прямом смысле слова расплываться, стремительно трансформируясь. Я инстинктивно поджала ноги, жалея, что проклятые силовые обручи удерживают меня на месте и не дают сбежать. И плевать, что отважные герои бесстрашно смотрят в лицо любой опасности, лично я твёрдо убеждена, что быть героем, вне всякого сомнения, почётней, но оставаться живой – гораздо приятней. Ой, мамочка милая, папочка дорогой, как же мне страшно! Может, в обморок упасть? Так не тянет. Глаза закрыть? Так ещё страшнее. Кевин, наконец, завершил трансформацию, превратившись в огромного, ничуть не меньше Ричарда, змея с тускло-серой чешуёй. Не поняла, мой помощник, что, тоже потомок змеиных людей?! А инфранет утверждает, что раса полностью уничтожена и почти никого из её представителей не осталось… Вот и верь после этого официальным информационным источникам!

- Ч-ш-ш-то, не ожидали? – Кевин свернул и развернул кольца, звонко шлёпнул хвостом по полу. – С-с-с-сюрприз!

Я благовоспитанно не стала уточнять, в каком именно месте и какой позе видела подобные сюрпризы. И вообще, пока мальчики дерутся, девочке лучше всего не отсвечивать, чтобы не наваляли с двух сторон разом. Тем более, что кавалеры обозлились не на шутку, схлестнулись так, что я с трудом отличала одного от другого. Вот Ричард рванул Кевина за шею, но не успела я порадоваться победе, как озверевший (в прямом смысле слова) сказочник сжал моего мужа своими смертоносными кольцами и принялся методично хлестать хвостом по глазам. Эй, так нельзя, это запрещённый приём! Я рванулась к своему мужу, но проклятые силовые кольца продолжали удерживать меня на дурацком лабораторном кресле. Ну что за гадство, почему я в змею не умею превращаться?! А ещё лучше в птичку-мозгоклюйку, опустилась бы Кевину на голову и, если бы не смогла глаза выклевать, по чешую бы основательно подолбала. Пока я тешила себя несбыточными фантазиями, Ричард вывернулся-таки из смертельного захвата и зашипел. Фу, до чего же звук противный, я раньше и не замечала, что змеи шипят так гадко. Кевину шипение тоже не понравилось, он яростно шарахнул хвостом по полу, чуть не сбив меня вместе с креслом. Эй, осторожнее, не смейте лишать меня возможности видеть этот грандиозный бой добра со злом!

- Ненавиж-ш-ш-шу, - выдохнул Кевин, устремляясь к Ричарду и метя прямиком ему в шею. – Умри!

В самый последний момент мой муж успел-таки увернуться, но подлый змей ударом хвоста сбил на него лабораторное кресло и с торжествующим свистом бросился добивать. Я сжала кулачки так, что ногти впились в ладони, пропоров кожу. Мой муж оглушено мотал головой, не замечая в прямом смысле слова нависшей над ним опасности. Бросок! Ричард неуловимым для глаз движением перехватывает Кевина и основательно, у меня даже кресло подпрыгнуло, бьёт его головой об пол. Потом ещё раз и ещё, снова и снова, пока змей не превращается в полузадушенного юрла, под головой которого начинает растекаться маслянисто поблёскивающая тёмно-красная лужица.

- Стой, ты же его убьёшь!

Кто бы мог подумать, что в стрессовой ситуации я буду кричать такие банальные фразы, целиком взятые из какого-нибудь среднестатистического боевика.

- Не переживай, змеи живучи, - Ричард, тоже вернувший себе человеческий облик, ещё раз тюкнул противника головой об пол, неуклюже поднялся, заметно приволакивая левую ногу, отцепил от свободного кресла силовые наручники и защёлкнул их на Кевине, притянув левое запястье оглушённого сказочника к правой голени. Оригинально, что и говорить!

- Что с ногой? – Я потянулась посмотреть, в очередной раз забыв, что никуда со своего изрядно опостылевшего насеста слететь не могу, тьфу, мрак, прицепилась же птичья терминология!

Ричард мельком посмотрел на ногу, равнодушно пожал плечами:

- Ушиб.

Угу, а я такая наивная, местами даже верю.

- Ты меня освободишь? – из-за пережитых волнений кокетство меня подвело, вопрос прозвучал не мольбой о помощи, а требованием, почти приказом, не терпящим отказов.

Ричард улыбнулся, устало вытирая лицо рукавом:

- А надо? Ты пока сидишь, такая умничка, ни во что не влезаешь, ни с кем сомнительной дружбы не водишь.

- Ты меня теперь до конца дней моей дружбой с Кевином попрекать станешь? – я обиженно нахохлилась, даже губки надула. – Неужели всё ещё ревнуешь?

Ричард шагнул ко мне, обхватил моё лицо, глядя на меня так, словно хотел запомнить всю, до мельчайшей чёрточки:

- Знаешь, я только сейчас понял, что не сказал тебе самого главного: я люблю тебя.

Силовые обручи наконец-то разжались, освобождая меня из постылого плена и я смогла всем телом прижаться к мужу, награждая своего героя заслуженным поцелуем.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍