Игра лорда Эшфорда

11

Когда горничная леди Фэрхейвен постучала утром в дверь и не услышала ответа, она решила бесшумно войти в спальню, чтобы поднять шторы. Ее хозяйка обыкновенно поднималась рано. Если и случалось ей поспать подольше, она предпочитала, чтобы ее будило солнце. Увидев, что хозяйки в спальне нет и, похоже, постель оставалась нетронутой всю ночь, горничная очень удивилась.

Она не знала, где ее хозяйка. Лорд Эшфорд. Но это было просто смешно. Леди Фэрхейвен ни за что не поехала бы к нему одна, тем более на ночь. Спустившись по лестнице, она услышала дворецкого, который разыскивал Джима.

– Еще час назад ему следовало быть на кухне и помогать готовить завтрак. – В голосе Досона ощущалось недовольство.

– Я его сегодня еще не видела, – ответила экономка.

– Мистер Досон!

– Да, Мэри? – Тон был раздраженным.

– Леди Фэрхейвен нет в ее спальне, и, похоже, что ее там не было всю ночь.

Дворецкий нахмурился.

– Значит, спальня пуста? Да, сегодняшней ночью она беседовала в библиотеке с лордом Эшфордом. И они оставались там, когда я уходил отдыхать. Разумеется, леди Фэрхейвен сама меня отослала. Может, она на диване задремала?

– Мистер Досон!

– Ладно вам, Мэри. Мы же видим, что происходит. Он мог задержаться… гм… допоздна. Правда, когда я покинул библиотеку, не очень было похоже, что дело до этого дойдет. Хорошо. Я сам спущусь туда и погляжу.

Досон легонько постучал в дверь библиотеки и, не дождавшись ответа, открыл ее. Поначалу до него никак не доходило увиденное. Ну да, так оно и есть, леди Фэрхейвен лежит в этой комнате. Но вовсе не умиротворенно дремлет на диване. “Как можно, чтобы дама провела всю ночь на полу, да еще в такой неудобной позе? ” – думал старый слуга. Его сознание отказывалось принять действительность.

Он склонился над телом и попытался нащупать пульс. Его не было. Дворецкий мягко провел ладонью по ее лицу. Он закрыл ей глаза и пригладил волосы. Поправив платье и укрыв ее ноги, он выпрямился и потрясенно оглядел комнату, отмечая про себя, что столик опрокинут, а все ящики письменного стола выдвинуты. Наконец взгляд его остановился на портрете покойного хозяина. Дворецкий был почти уверен, что глаза лорда Фзрхейвена будут глядеть на него с обвиняющей укоризной. Однако взор лорда был прям и открыт, хотя Досон поклялся бы, что выражение лица на портрете немножечко изменилось. Во взоре чувствовалась какая-то мягкость. Лорд Фэрхейвен как будто хотел сказать: “Не надо печалиться, она вернулась ко мне”.

Дворецкий тряхнул головой, силясь сбросить это наваждение, и, затворив за собой дверь, обратился к собравшимся слугам:

– До прихода констебля никому в библиотеку не входить!

– Так сюда явится полиция?! – выдохнула экономка.

– Да, миссис Питт. Кажется… – Досон откашлялся. – Такое впечатление, что леди Фэрхейвен убита.

Пока ждали прихода полиции, Досон расспросил остальных слуг. Нет, ничего они не слышали, все были на третьем этаже. Уильям, деливший комнату с Джимом, сказал, что уснул сразу, как только лег в постель, и, лишь проснувшись, заметил, что на соседней кровати никого нет.

Дворецкий поднялся с ним наверх, чтобы осмотреть комнату.

– Поглядите, ничего не пропало, а, Уильям?

– Нет, мистер Досон. По-моему, все на месте, – ответил Уильям, быстро окинув взглядом комнату.

Прибывший констебль повторил многие из вопросов, уже заданных Досоном, а потом заперся с последним.

– Расскажите мне все, что вы запомнили о минувшем вечере, мистер Досон.

– Леди Фэрхейвен вернулась примерно в два часа утра. Ее сопровождал лорд Эшфорд.

– А что вам известно об этом человеке? Давно ли лорд Эшфорд дружит с хозяйкой?

– Ну, он… его можно назвать не столько старым другом леди Фэрхейвен, сколько ее юным воздыхателем.

Констебль вопросительно поднял брови, и дворецкий продолжил:

– Леди Фэрхейвен часто встречалась с этим молодым человеком и проводила с ним очень много времени, поэтому мы предполагали, что она, может быть, собирается выйти за него замуж. По крайней мере, создавалось такое впечатление. До вчерашней ночи.

– Что вы хотите этим сказать?

– Приехав домой, они направились в библиотеку, а не в гостиную, где много уютнее, словно у них было серьезное дело. А когда я вошел в библиотеку с подносом, на котором был графин бренди, они, похоже, ссорились.

– Из-за чего?

– Леди Фэрхейвен отказалась дать взаймы графу. В этот раз.

– Так она ссужала его раньше?

– Говорят, что Эшфорд увяз в долгах. Он задолжал и шулерам, и своему портному, и бакалейщику. И много кому еще.

– А не казался ли лорд Эшфорд рассерженным?

– Он выглядел смущенным, очень расстроенным, я бы сказал. И, заметив меня, сразу же отвернулся.

– А ваша хозяйка?

– Моя госпожа была очень хорошей женщиной. Ни разу я не слышал от нее резкого слова. Ни с кем она не ссорилась. Но этой ночью она разговаривала очень суровым тоном.

– И больше ничего вам не известно? Может быть, она отказалась дать ему денег, в которых он нуждался? А не прогнала ли она его? Не сказала ли, что не желает больше его видеть?

– Этого я не знаю. Мне кажется, что до этого могло дойти, но своими ушами я ничего такого не слышал. Как только я поставил бренди на столик, она сразу же отправила меня спать.

– Так что, значит, никого не было, кроме нее и лорда Эшфорда?

– Еще Джим был. В передней.

– Джим? Никакого Джима я здесь не видел.

– Ну, Джим у нас новичок. Этого человека взяли помощником ливрейного лакея. Я попросил его остаться в передней, а чуть позже выпустить лорда Эшфорда и проводить леди Фэрхейвен наверх. Но к утру он исчез. Куда-то пропал, хотя все его вещи на месте.

– Скажите, а вы больше нигде не заметили следов борьбы?

– Вы о чем?

– Ну, если люди борются друг с другом, остаются следы. Кровь, другие признаки.

– Нет, ничего не заметил. Думаете, что кто-то убил еще и Джима?

– Такая вероятность должна приниматься во внимание. Но, насколько я могу судить, вряд ли. Скорее всего, у Джима был очень веский повод, чтобы скрыться.

Досон озадаченно поглядел на полицейского.

– Или он сам убил леди Фэрхейвен, или видел, кто ее убил.