Играя на струнах души

ГЛАВА 16

ТЕЙЛОР

У меня не так много опыта посещений дайв-баров или баров вообще, но бар дяди Коппера — это воплощение того, каким я представляла себе дайв-бар. Темные кирпичные стены, украшенные пивными вывесками, старыми бейсбольными кепками, досками для игры в дартс, и ни одного окна. Бар небольшой, поэтому наша группа из сорока с лишним человек заполнила все пространство. Дядя Коппера стоит за стойкой, разливает пиво и раздает шоты, как конфеты на Хэллоуин.

Я нахожусь в дальнем конце зала, примостившись за угловым столиком, вне поля зрения Пророка. Пол направляется в мою сторону, в одной руке пиво, в другой — рюмка чего-то янтарного. Он оглядывается по сторонам, а затем незаметно использует свое тело как щит, выливая выпивку в мою колу.

Я размешиваю ее трубочкой, пока парень опускается на сиденье рядом со мной.

— Если бы Пророк знал, что я наливаю в твой напиток ром, он бы отрезал мне яйца.

Я пожимаю плечами и отхлебываю крепкую смесь, стараясь не съежиться от ужасного вкуса. В прошлом я пила алкоголь — в основном отхлебывала из папиного пива. Это дерьмо отвратительно. Но никто не пьет, потому что им нравится вкус; они пьют из-за того, как они себя чувствуют. После трех рюмок я наконец-то чувствую себя кем-то другим, а не мусором, который Итан отбросил в сторону и заменил кем-то другим. Сексуальнее. Красивее. Всем тем, чем я не являюсь.

— Ты уже чувствуешь это? — говорит Пол, наклоняясь и наблюдая за моими губами.

Я делаю большой глоток.

— Собираюсь поставить что-нибудь на музыкальном автомате.

Я встаю слишком быстро и качаюсь на ногах, используя стол для поддержания вертикального положения. Придя в устойчивое положение, отталкиваюсь и бегу к музыкальному автомату, пока меня не сдуло порывом ветра. Засовываю в приемник пятидолларовую купюру и просматриваю музыкальный ассортимент, задерживаясь на музыке, которую слушал мой отец.

E9: All Out of Love группы «Эир Сэплай»

G2: Every Rose Has Its Thorn группы «Поизэн»

— Люблю эту песню, — говорю я себе и вбиваю J6: Love Stinks группы «Джей Джеилс Банд». D12: Pictures of You группы «Кеур». F3: I Hate Myself for Loving You группы «Джоан Джэтт и Блекхёртс». E5: Don't Go Away Mad группы «Мотли Крю».

— Осталось три, — говорит Пол слишком близко к моему уху. — Дай мне выбрать. — Он обхватывает меня, прижимаясь передней частью своего тела к моей спине.

Выскальзываю из его объятий и ухожу от музыкального автомата. Я немного пьяна, и у меня сейчас нет настроения для мужчин. Вообще никакого настроения. Я возвращаю себе свой напиток, и когда через динамики играет моя первая песня, несколько человек в баре освистывают меня. Может быть, у подборки и есть депрессивная тема, но к черту их. Они не живут в моей голове, и сейчас мне нужно слушать музыку, которая говорит с моей душой.

Я допиваю остатки колы. В голове легкость, а тело как будто плывет. Я раскачиваюсь в такт Брету Майклзу, когда он напевает о ковбоях и грустных песнях.

— Хочешь потанцевать? — говорит Пол.

Я прищуриваю глаза, чтобы сфокусироваться.

— Почему ты постоянно появляешься, где бы я ни была?

Он кажется немного обиженным, но мне все равно. Сегодня я нахожусь далеко за пределами своего фильтра.

— Почему ты все время убегаешь?

Я начинаю припев песни, напевая в соломинку своего пустого бокала.

— Тебе нужно сбавить обороты. — Его горячее дыхание касается моего уха. — Иначе твой отец узнает, что ты навеселе.

Я отшатываюсь.

— Я могу о себе позаботиться, спасибо. — Я поворачиваюсь к нему спиной, как раз когда включается Love Stinks.

Завсегдатаи бара, похоже, одобряют эту песню, так как все они пьяно подпевают ей. Я замечаю, что отец смотрит на меня из бара, и убедительно машу ему рукой, подпевая при этом. Кажется, он купился и возвращается к своему разговору. Решив, что выиграла немного свободного времени, я начинаю танцевать. Не на танцполе — в конце концов, это дайв-бар — а на свободной площадке возле бильярдных столов.

К тому времени, когда зазвучала Джоан Джетт, Пол протягивает мне свежую колу. Я пью ее, не чувствуя алкоголя и благодарная за прохладу, потому что от всех этих пений и танцев я вспотела.

Дикси трясет задницей, подпевая вместе с тем, как надирает задницу Лекарю в бильярде, и даже Медведь и Бикер выкрикивают слова песни во всю мощь своих легких.

Я не могу сказать, когда это происходит или даже что конкретно происходит. Может быть, если бы была трезва, я бы предвидела, что это произойдет, но внезапно в воздухе происходит какая-то перемена. Как будто каждая моя молекула зажглась электричеством. Электричеством, которое взывает ко мне. Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Итаном.

— Что он здесь делает? — говорю я себе.

Он, должно быть, читает по губам, потому что уголок его рта приподнимается с одной стороны.

Итан смотрит на меня.

Хотя не смотрел на меня неделями.

Его глаза с таким же успехом могут быть солнечными лучами, потому что, когда парень наблюдает за мной с другого конца комнаты, мое тело согревается.

— Ты в порядке? — спрашивает Пол, отвлекая мое внимание от Итана.

— Да. — Я оглядываюсь назад, туда, где стоял Итан, но его там нет. Мне показалось, что он был здесь? Я смотрю на свою колу. Неужели алкоголь вызывает галлюцинации?

Как будто судьба могла услышать мои мысли, передо мной появляется Итан. Он опускает взгляд на напиток в моей руке, затем изучает мое лицо.

— Хорошо проводишь время?

— О, ты разговариваешь со мной, — выдыхаю я.

Его взгляд становится жестче.

— Можно?

Он не дает мне шанса ответить, прежде чем взять стакан с напитком из моих рук, сначала понюхав его, а затем обхватив губами соломинку, ту самую соломинку, которую я только что сосала. Что-то в этом кажется интимным, почти стирающим те две недели, что мы не разговаривали.

Парень морщит нос и съеживается.

— Сколько таких у тебя было?

— Один. Это мой второй. — Почему я вообще ему отвечаю? — Не то чтобы это было твоим делом, но в этой даже нет алкоголя.

Он широко распахивает глаза.

— Нет алкоголя? Ты, блядь, издеваешься? Этот стакан на восемьдесят процентов состоит из рома.

— Что? Я ничего не почувствовала.

Я слышу ленивую протяжность в собственном голосе, выдающую меня. Не думая, я поворачиваюсь к Полу.

Он опускает подбородок.

— Засранец-Питер заказывал тебе выпивку? — Итан ставит стакан с моим напитком на ближайший столик и протягивает мне бутылку воды, которая была у него в другой руке. — Ты такая чертовски наивная.

— Я могу о себе позаботиться! — Понимаю, что сказала то же самое Полу, и все же я здесь, спотыкаюсь, пьяная, не зная, как вообще сюда попала. Отпиваю несколько глотков воды. На вкус она ничем не отличается от кока-колы с ромом, которую Итан только что забрал у меня.

— Я вижу, как отлично ты справляешься со своей работой. — Итан оглядывается назад и поднимает подбородок на кого-то, прежде чем снова повернуться ко мне. — Хватай свои вещи. — Он бросает гневный взгляд на Пола. — Я забираю ее обратно в отель.

Пол, должно быть, знает, что будет в глубоком дерьме, если начнет протестовать, потому что он небрежно отступает назад, чтобы быть поглощенным толпой.

Роджер подходит к Итану слева.

— Мы отвезем Тейлор обратно в отель. — Будучи наблюдательным мужчиной, Итан должно быть знает, что я планирую дать отпор. — Ты покинешь эту дыру без шума, или я позову твоего отца и объясню ему, как его восемнадцатилетняя дочь напилась в стельку.

— Я не настолько пьяна. — Вода плещется по моей руке и запястью, и я смотрю вниз, гадая, как, черт возьми, это произошло.

Итан хватает меня за локоть.

— Ты пойдешь добровольно, или я попрошу Роджера вынести твою упрямую задницу отсюда.

Бросаю свирепый взгляд на Роджера.

— Он не посмеет.

Здоровяк делает шаг вперед, провоцируя меня испытать его.

Я вырываю руку из хватки Итана.

— Хорошо. Я пойду, но только чтобы все было ясно. — Поднимаю нос вверх. — Я все равно собиралась уходить. Просто использую тебя для бесплатной поездки. — Я пытаюсь придать своему голосу надменность, но, судя по тому, как ухмыляется Итан, думаю, я облажалась.

Роджер идет впереди, а Итан — за мной, когда мы выходим из бара. Я спотыкаюсь обо что-то, останавливаюсь и оглядываюсь, чтобы понять, что это было, но ничего не вижу на земле.

Итан прижимает руку к моей пояснице.

— Невидимый камень. Ненавижу их.

Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него.

— Ты что, смеешься надо мной?

Теперь он смеется.

— Продолжай двигаться, Шустрые Ножки.

— Шустрые ножки, — одними губами произношу я.

Снаружи я вдыхаю восхитительный свежий воздух, надеясь, что он развеет туман в моей голове, пока Итан открывает заднюю дверь внедорожника. Я заползаю внутрь на руках и коленях.

— Это новый? Он выше, чем остальные.

— Гравитация — та еще сука после нескольких рюмок, — бормочет Итан, запрыгивая внутрь следом за мной.

— С гравитацией я могу справиться. С двадцатипятифутовыми автомотивом — нет. — Достаю свой телефон и отправляю быстрое сообщение отцу, сообщая, что устала и возвращаюсь в отель.

— Автомотивом? — бормочет Итан с юмором в голосе.

Неважно. Моя голова кажется тяжелой, а желудок слишком полным. Я откидываю голову назад и стону.

— Почему ты здесь?

— Ты уже спрашивала меня об этом.

Склоняю голову набок, и прищуриваю один глаз, чтобы ясно видеть его.

— Ты мне ответил?

Он опускает окно с моей стороны.

— Если собираешься блевать, делай это в окно.

Я поворачиваюсь к открытому окну, и свежий ветерок обдувает мое лицо. Не успеваю моргнуть, как внедорожник останавливается у задней части отеля.

— Что это?

— Черный вход.

Гнев и боль разгораются в моем нутре.

— Не дай Бог, чтобы кто-нибудь увидел тебя с кем-то вроде меня. Бьюсь об заклад, я единственная девушка, которую ты когда-либо водил через черный ход⁶.

— Нет. Это неправда. — Он прикусывает губу, лицо становится красным от подавленного смеха.

— Признай это! Ты ведешь меня через черный ход, потому что я выгляжу как мальчик.

Итан разражается смехом, удваивая его силу.

— Ты не знаешь, что говоришь.

Даже Роджер смеется.

— Что смешного? — Я показываю на свою грудь. — То, что у меня нет волос от «Пантин» и ног длиной в четыре тысячи футов, не значит, что мне нравится, когда меня ведут через черный ход, ублюдок. — Я пытаюсь протиснуться мимо Итана, чтобы выйти, но он ловит меня за талию.

— Каких волос? — Он выпрыгивает из машины, все еще хихикая, и протягивает мне руку.

Я отмахиваюсь от него.

— Я не ребенок, сама могу выбраться. — Я отталкиваюсь, скольжу, разворачиваю ноги и пролетаю триста футов от сиденья до асфальта, приземляясь на задницу. Поворачиваюсь и смотрю вверх на возвышающийся автомобиль.

— Какого черта?

Роджер и Итан помогают мне встать. Я отталкиваю их, уверяя, что у меня все в порядке. И отказываю им в удовольствии использовать их как костыли. Я не инвалид, черт возьми.

Тротуар извивается и скользит передо мной, пока я делаю все возможное, чтобы добраться до двери. Итан небрежно проскальзывает рядом со мной, его сильная рука на моей спине. Я принимаю его помощь, но при этом бросаю на него свирепый взгляд, чтобы он знал, что я этому не рада.

Парень смеется. Придурок.

— В каком ты номере? Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть ключ.

— Я не идиотка. — Достаю ключ из заднего кармана. — Четыре двенадцать. Или двенадцать четыре?

Он вздыхает.

— Разберемся.

Мы заходим в лифт, и Итан подпирает меня в углу. Роджер нажимает на кнопку, и когда кабина трогается, мой желудок переворачивается. Я хватаюсь за живот и стону.

— Черт. — Итан поднимает мой подбородок двумя сильными пальцами. Изучает мое лицо. — Дикси, твоя соседка по комнате, она в баре?

Я киваю.

Он обменивается взглядом с Роджером, и парень из службы безопасности нажимает на кнопку сорок пятого этажа. Я вопросительно смотрю на Итана, и он хмурится.

— Не стоит тебе оставаться одной.

— Я просто хочу поспать.

— Да, что ж, не хочу тебя расстраивать, Томми, но сон не придет, пока ты не выблюешь содержимое желудка.

Услышав слово «блевать», я сгибаюсь пополам.

— Стоп. Почему все движется?

Лифт пикает, и Роджер спешит вперед, чтобы открыть дверь гостиничного номера, пока Итан тащит меня по коридору и вводит в шикарный люкс. Меня ведут прямо в ванную, где опускают на пол возле унитаза. Итан складывает рядом со мной два пушистых белых полотенца и велит мне лечь.

Я так и делаю, удивляясь тому, как хорошо ощущается холодная плитка на моих голых руках и ногах. Когда сосредотачиваюсь на основании унитаза, потолок перестает вращаться. Мой желудок чувствует себя немного лучше. Если я буду лежать спокойно, то, возможно, боль в животе пройдет.

ИТАН

— Это поможет вам пережить ночь. — Роджер протягивает мне сумку из магазина подарков, наполненную припасами.

— Спасибо, чувак. — Я направляюсь в ванную, чтобы организовать сортировку.

Тейлор не переставала смотреть на унитаз с тех пор, как легла, но ее ноги были беспокойными, и мое чутье подсказывает мне, что содержимое ее желудка готовится к эвакуации.

Роджер следует за мной в ванную.

— Томми, как ты себя чувствуешь?

Она стонет и качает головой.

— Может, позвонить ее отцу? — бормочет он.

— Нет! — Она медленно садится и хлопает ладонью по полу, как будто это заставит плитку оставаться неподвижной. — Не надо. Со мной все будет в порядке. Правда, Итан?

Я поворачиваюсь от коробки «Алка-зельтцера» и… Черт, кожа девушки приобретает тошнотворный оттенок зеленого.

— Конечно.

Она издает рвотный звук и хватается за живот.

— Ты останешься на шоу? — спрашиваю я Роджера и смачиваю мочалку холодной водой.

— Ты можешь остановить стены, пожалуйста? — Она наклоняется над унитазом, упершись предплечьями в сиденье.

— Я займусь этим.

— Чертовы музыканты. — Она сплевывает. Снова плюет.

Лицо Роджера бледнеет.

— Позвони мне, если я тебе понадоблюсь, — говорит он, выходя.

— Слабак!

Единственный ответ, который он мне дает — это закрытие двери моего номера.

Я беру мочалку и сажусь на корточки рядом с Тейлор, выглядящей ужасно с ниточкой слюны, свисающей с ее нижней губы.

— Эй, красотка. Готова вывести это дерьмо из своего тела?

— Да. — Она снова сплевывает и кладет голову на предплечье. — Я умру?

Я откидываю ее волосы с лица и заправляю их за ухо.

— Нет, но ты будешь жалеть об этом.

Она стонет в унитаз.

— Возможно, ты захочешь уйти.

— И пропустить веселье?

— Я серьезно. Я собираюсь… — Первая выворачивающая наизнанку волна поражает ее, как электрический разряд.

Я вскакиваю на ноги, обхожу девушку сзади и собираю ее волосы за шею.

— Вот так, выкладывай все.

Как по команде, ее спина выгибается, и ее сильно рвет. Я спускаю воду в унитазе после каждой волны, и она сплевывает в бурлящую воду.

После дюжины рвотных спазмов конвульсии ее желудка замедляются. Я протягиваю ей холодную мочалку для лица. Она вытирает ею рот и смотрит на меня слезящимися, налитыми кровью глазами.

— Почему ты так добр ко мне?

— Может быть, я не такой эгоистичный засранец, как ты думаешь? — Я бросаю старую мочалку на пол и беру другую, чтобы вытереть легкие капельки пота на ее лбу. Даже налитые кровью ее серые глаза, узкий нос и лицо в форме сердца — произведение искусства.

Как тряпичная кукла, девушка прислоняется спиной к ближайшей стене.

— Если так выглядит пьянство, то какого черта кто-то становиться зависимым от него?

— Первый раз, да? — Не знаю почему, но это меня удивляет. Тейлор немного жестковата. Я предположил, что она уже пробовала выпивку тайком.

Она кивает головой, которая, кажется чертовски тяжелой.

Я придвигаюсь к ней и скрещиваю ноги в лодыжках, чтобы устроиться на ночь, которая обещает быть долгой.

— Обычно все не так плохо, когда знаешь свой предел. Сколько коктейлей ты сегодня выпила?

Девушка кривится, как будто я спросил ее, сколько мокрых собачьих экскрементов она хотела бы съесть.

— Только один, но думаю, что в нем было две рюмки… О, боже. — Она хватается за живот. — Я не могу об этом говорить.

— Ты выпила гораздо больше двух рюмок. Напиток, который ты пила, когда я пришел, был наполовину с ромом…

Она бросается к унитазу и ее рвет воздухом.

— Не может быть… — Она говорит между позывами. — Пол… дал мне…

Конечно, этот ублюдок-Пол поил ее выпивкой, не обращая ни малейшего внимания на ее переносимость. Если бы я не знал лучше, то сказал бы, что этот сукин сын пытался напоить ее до потери сознания.

— Я хочу пить.

Я беру бутылку воды и откупориваю крышку.

— Вот, но только маленькими глотками.

Она делает глоток, потом еще один, пытается сделать еще один, но я отнимаю бутылку от ее губ.

— Тебя снова стошнит.

Томми прислоняется спиной к стене.

— Вкус такой приятный.

— Щелочная вода. Отлично помогает при похмелье. — Закручиваю крышку на бутылке, проверяю время и говорю себе, что если ее снова не стошнит, то дам ей еще глоток через несколько минут. — Значит, Пол подмешивал тебе в колу…

— Мы можем не говорить об этом? — говорит она, смотря на меня слезящимися глазами. — Поговорим о чем-нибудь другом. Только не о Поле или… — Ее лицо искажается. — Значит ты больше не игнорируешь меня.

— Ах, это. Ну, я встретил девушку…

— Я видела ее! — Она поворачивается ко мне с большей энергией, чем я мог бы подумать, учитывая все обстоятельства. Ее глаза превращаются в маленькие щели. — Ты занимался с ней сексом!

— Это не то…

Она задыхается.

— На ней была твоя одежда и… о, боже, Итан, я видела ее позорную прогулку, а ты…. — Ее взгляд снова становится жестче. — И ты…

— Ты закончила…

— Ты использовал ее и выбросил, как Тома Хэнкса. — Она явно все еще пьяна, размахивает руками, пытаясь довести себя до исступления. — У них были похороны! — Ее глаза блестят. — Похороны. — Ее голос дрожит, губы дрожат. — Но он не умер благодаря мячу из посылки. — Она шмыгает носом и отворачивается от меня, чтобы шмыгнуть носом еще немного. — И Уилсон…

Я жду несколько секунд, изо всех сил стараясь, чтобы она не увидела моей улыбки.

— Ты закончила?

Тейлор снова шмыгает, вытирает нос и приходит в себя, прежде чем повернуться ко мне с поднятым подбородком.

— Я забыла, что хотела сказать.

— Вот. — Я подношу воду в бутылке к ее губам и даю ей сделать еще пару глотков. — Женщина, с которой ты меня видела, — это причина, по которой я перестал тебя игнорировать.

— Так и знала, что ты меня игнорируешь.

— Да, ну, я и не пытался это скрыть, Шерлок. — Я встаю, чтобы взять чистую салфетку, чтобы не чувствовать ее испытующий взгляд на моем лице. — Я не прикасался к твоей маме и не трогал женщину, с которой ты меня видела…

— Чушь собачья.

Я поворачиваюсь, упираюсь задницей в столешницу и скрещиваю руки.

— Я действительно не хотел заводить с тобой этот разговор, когда ты пьяна, но ты не оставляешь мне выбора. Думаешь я привел женщину в свой номер в надежде потрахаться?

Ее глаза загораются огнем.

— Ты отвратителен…

— Да. Отвратителен. Так какого хрена ты смотришь на меня, как будто я не такой?

— Все! Я ухожу! — Она вскарабкивается на ноги, гравитация и равновесие работают против нее.

— Отлично. Иди!

Томми хватается за голову, делает два шага и останавливается спиной ко мне.

— В этом и проблема, не так ли, Тейлор? — Я подхожу к ней сзади, обхватываю ее за плечи и принимаю ее вес, когда она прислоняется к моей груди. — Ты не хочешь уходить.

Ее мышцы расслабляются, и девушка качает головой, признавая правду. Между нами существует какая-то космическая связь, с которой мы оба хотели бы бороться, но не можем.

Я прижимаюсь губами к ее макушке.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Я просто… устала, чувствую себя отвратительно и не могу сейчас вести с тобой этот разговор.

Я снова целую ее голову.

— Почему бы тебе не принять душ и не поспать здесь? Я займу диван.

— Ты уверен? Не хочу, чтобы у кого-то возникли неправильные мысли.

— Да пошли они. — Я убеждаюсь, что она уверенно стоит на ногах, прежде чем подойти к душевой кабине и включить теплую воду. — Зубная щетка, паста, ополаскиватель для рта, все, что тебе нужно, должно быть здесь. — Я показываю ей выбор предметов на столешнице. — Возьми воду с собой, и если вдруг почувствуешь головокружение, сядь и позови меня.

— Я в порядке, честно. Чувствую себя намного лучше после… — Она бросает взгляд на унитаз.

— Хорошо. Крикни, если я тебе понадоблюсь.

Оставляю ее готовиться ко сну. Обычно я сплю голым, но если понадоблюсь ей, то не хочу пугать девушку своим членом, поэтому сбрасываю джинсы и надеваю спортивные шорты.

Примерно через десять минут стучу в дверь ванной.

— Все в порядке?

— Да!

Я беру из шкафа дополнительное одеяло, растягиваюсь на диване и включаю телевизор, сохраняя низкую громкость, чтобы услышать удар, если девушка вдруг упадет. В конце концов вода выключается, и еще через десять минут или около того Томми выходит в пушистом белом халате. Ее волосы выглядят темнее, так как вода капает с их концов и стекает по обнаженной коже на груди. Ее кожа бледная и усеяна светлыми веснушками — совсем не похожа на бронзовый загар женщин, к которым я привык. Все в Тейлор отличается от того, к чему я привык. Освежающе невинная, болезненно наивная.

— Чувствуешь себя лучше?

Она нервно перебирает пальцами влажные пряди своих волос.

— В миллион раз лучше, но уверена, что я все еще пьяна.

— Прими пару таблеток «Адвила», допей воду и, если сможешь, съешь несколько соленых крекеров, утром это будет иметь значение.

Она кивает, ныряет в ванную и выходит оттуда, грызя крекеры вместе с водой. Садится на край кресла, лицо свежее, щеки снова розовые. Ее взгляд скользит по моему голому торсу, но я не придаю этому значения. Она и раньше видела меня без рубашки.

— У тебя большой опыт борьбы с похмельем, — говорит она.

Я вздыхаю.

— Больше, чем ты думаешь. — Она опускает голову, и я сопротивляюсь желанию подойти к ней, поднять ее подбородок и сказать ей, что такая красивая женщина, как она, никогда не должна прятать свое лицо. Мне хочется почувствовать, как ее влажные волосы скользят между моих пальцев. Мои губы горят от желания прикоснуться к ее шее. — Тебе нужно поспать.

— Наверное, ты прав.

Я сопротивляюсь желанию потянуть ее к дивану, пока девушка шаркает босыми ногами в спальню. И уже собираюсь попросить ее остаться со мной, когда Тейлор останавливается, поворачивается и говорит:

— Спасибо тебе.

Прежде чем я успеваю ответить, дверь спальни закрывается с тихим щелчком.

— Всегда пожалуйста, — говорю я себе.

Как, черт возьми, я могу заснуть с сексуальной, почти голой женщиной в постели моего гостиничного номера?

Замечаю мини-бар.

Выпивка?

То, что нужно.