Играя на струнах души

ГЛАВА 24

ИТАН

Автобус покинул арену пятнадцать минут назад, по затемненному шоссе мы направляемся в Портленд. Я сижу в темноте, если не считать света от телевизора, пока на экране беззвучно идет классический фильм «Повелитель стихий».

Я не ожидал, что Пророк будет противостоять нам, как он это сделал. Он всю неделю избегал Тейлор, и я полагал, что мужчина принял наши отношения. Но я ошибся.

Меня не беспокоит его неодобрение. Я давно научился игнорировать своих критиков и привык к тому, что люди говорят обо мне гадости. Но не ожидал, что выражение лица Тейлор, когда ее отец отверг ее, заденет меня так сильно, как это произошло.

Дверь ванной открывается, и выходит Тейлор, босиком, во фланелевых пижамных штанах на десять размеров больше, чем нужно, и черной майке. Подходит ко мне, встряхивая мокрыми волосами.

— Такая дурацкая ванная.

Я раскрываю объятия, чтобы она упала в них, и усаживаю ее к себе на колени.

— Ты не одобряешь?

— Там можно уместить пять человек. — Ее кожа еще теплая после душа, и пахнет моим мылом и шампунем.

Мне нравится, что девушка пользуется моими вещами, а не настаивает на какой-то фруктовой дряни, которая только замаскирует ее естественный свежий запах. Мне также нравится, что она пахнет немного как я.

Провожу носом по ее волосам, вдыхая ее аромат.

— Однажды так и было…

Она прижимает два пальца к моим губам.

— Не надо. Я могу представить тебя там с пятью женщинами и не нуждаюсь в дополнительных подробностях.

Я целую ее пальцы и перетаскиваю их с губ на грудь, где прижимаю ее руку к своему сердцу.

— Ты предполагаешь худшее. К твоему сведению, это были Бен, Эшли, Эллиот, я и Мик, наш водитель.

Она поднимает бровь.

— Хочу ли я вообще знать?

Я прижимаюсь губами к ее влажным волосам.

— Мы пытались убить паука.

— И для этого нужно пять человек?

— Это был большой гребаный паук.

Она смеется, и звук проникает внутрь меня.

— И кто в итоге оказался храбрым, чтобы убить его?

Я стону и качаю головой.

— Эллиот. И она не убила его, а посадила в чашку и выпустила.

— Вау, как неловко. — В ее голосе звучит улыбка.

Мне не хочется ее расстраивать, но я должен убедиться, что с ней все в порядке.

— Хочешь поговорить о том, что произошло там с твоим отцом?

Она на мгновение замолкает, размышляя.

— Еще и эта хрень с твоим именем… — Я тяжело сглатываю.

Девушка вырисовывает круги пальцем на моей груди.

— Знаешь, кто такой Тейлор Окли?

— А кто не знает?

Он величайший автор-исполнитель всех времен. У этого парня достаточно наград и платиновых пластинок, чтобы соперничать со Стиви Уандером.

— Пророк раньше был личным охранником Тейлора. Из того, что я слышала, у моего отца не было проблем с тем, чтобы воспользоваться всеми привилегиями, которые давала его должность, и это включало в себя одну убежденную поклонницу Тейлора Окли по имени Тори Александер.

— Охренеть. — Я достаточно давно в этом бизнесе, чтобы догадаться, что произойдет дальше, но это ее история, и у меня такое чувство, что ей нужно ее рассказать.

— Моя мать сошлась с моим отцом, чтобы получить доступ к Тейлору. Когда она узнала, что беременна, то подумала, что ребенок от Тейлора. — Она сутулит плечи, что заставляет ее уменьшиться в моих руках. — Думаю, есть шанс, что это могло быть так. Тейлор был женат и навесил на нее миллион адвокатов, а после того, как тест на отцовство доказал, что он не мой отец, Пророк заявил, что я могу быть его. — Она ковыряет свои короткие ногти. — Ему не нужно было этого делать. Пророк мог бы ускользнуть, а моя мать могла бы сделать аборт или что-то в этом роде, но он знал, что есть шанс, что я его, и он пошел за ней ради меня. Они никогда не любили друг друга, и я не помню, чтобы они когда-нибудь вели себя как настоящая пара. Мой отец бросил работу охранника. Между ним и Тейлором появилась неприязнь после того, как Тори влезла и все испортила.

Я глажу ее по спине, надеясь вытянуть из нее остальную часть истории и задаваясь вопросом, насколько больно говорить эти истины вслух.

— Мой отец прожил большую часть своей жизни в разъездах. Его не было рядом, когда я родилась, и мать назвала меня Тейлор Окли Марстен в знак большого «пошел ты» моему отцу. Что может быть хуже, чем имя твоей дочери как напоминание о том, кем на самом деле была моя мать? Отец никогда не называл меня Тейлор. Он называл меня только по моим инициалам.

— Т.О.М. — Тейлор Окли Марстен.

— Я до сих пор не знаю, почему он так ненавидит Тейлора Окли. Но теперь ты понимаешь, почему он не хочет, чтобы его единственную дочь постигла та же участь, что и Тори. Влюбиться в недостижимого мужчину.

Я сжимаю ее достаточно сильно, чтобы она почувствовала меня, действительно почувствовала.

— Я здесь, детка. Во мне нет ничего недостижимого.

Она еще глубже погружается в мои объятия.

— Я просто хочу, чтобы мой отец тоже это увидел.

— Дай ему время. Он увидит.

— Сколько времени?

Поражённый её вопросом, я не отвечаю.

Она вырывается из моих объятий и смотрит на меня обеспокоенным взглядом.

— Итан?

— Что?

Тейлор прищуривается.

— Что будет после тура?

Я провожу рукой по волосам, чувствуя жар ее взгляда, как от прожектора.

— Я не знаю. Ты живешь в Лос-Анджелесе, верно? Наверное, мы будем вместе.

— Наверное? — Ее лицо бледнеет.

— Нет, не «наверное». Мы будем вместе, обязательно будем.

Она моргает и смотрит мимо меня на стену.

— Пока я снова не уеду. Или ты снова уедешь. Я видела отца всего пару раз в год и всего несколько дней за раз. Моя жизнь в дороге.

— Мы разберемся. — Я тянусь к ней, но она ускользает в дальний конец дивана. — Тейлор…

— Не могу поверить, что мы не подумали об этом раньше, — говорит она, как будто разговаривая сама с собой. — Как это может сработать?

Мой пульс отдается в ушах, и я чувствую, как будто теряю что-то, за что едва успел ухватиться.

— О чем ты говоришь?

Ее грозовые глаза встречаются с моими, и я вздрагиваю от решимости в ее взгляде.

— Пророк был прав. Это плохо кончится.

Я придвигаюсь к ее концу дивана, удерживая на месте.

— Не говори так.

— Мы должны быть реалистами. После тура у нас нет будущего.

— Чушь.

Она пытается двигаться, но я удерживаю ее на месте своим телом.

— Отпусти меня.

— Нет, пока ты не поймешь. — Я знаю только один способ заставить ее выкинуть все эти мысли из головы. Зарываюсь лицом в ее шею и нежно целую ее. — Я не отпущу тебя. Не сейчас. — Лижу ее горло до мочки уха. — Никогда.

Ее дыхание сбивается, когда я нежно прикусываю мочку ее уха.

— Я не знаю, что делаю. — У нее вырывается тихий стон, когда я целую ее ключицы и грудь. — Я не хочу, чтобы мне было больно.

— И думаешь, что оттолкнув меня, защитишь себя? — Я оттягиваю вырез ее майки, обнажая одну округлую грудь. Целую ее нежную кожу, избегая тугого соска, который так и просится на язык. — Я не позволю тебе саботировать нас.

— Но…

— Ш-ш-ш… — Я дую на ее сосок, наблюдая, как он напрягается еще больше. — Мы разберемся с этим по ходу дела.

Ее спина отрывается от дивана, ее обнаженная грудь мокрая и блестит от моего рта. Так чертовски сексуально. Я сжимаю свой стояк, чтобы не кончить раньше времени.

— Я не могу обещать, что никто не пострадает, Тейлор. — Я освобождаю ее другую грудь и беру ее в руку, сжимая и поглаживая сосок. — Но могу обещать, что не откажусь от нас, если это в моих силах, чтобы все получилось.

Ее дыхание сбивается.

— А если нет?

Я целую ее, провожу языком между ее губами и ухмыляюсь.

— Двадцать семь лет я получал все, чего когда-либо хотел. И теперь я хочу тебя.

— Но…

Ее слова умирают на моих губах, когда я глубоко целую ее. После того, как она поделилась со мной своей историей, наша связь стала еще более интенсивной. Она разрезала себя и истекала кровью у меня на глазах, и я воспользовался этим, погрузившись в эти уязвимые места. У меня нет ответов на все вопросы о том, что принесет будущее, но будь я проклят, если собираюсь сдаться, даже не попытавшись.

Нет другой женщины, с которой я мог бы представить, как провожу время. Нет лучшего варианта. Нет шансов, что мне станет скучно. Тейлор — единственная женщина, которая удерживала мой интерес, просто дыша. Она нетрадиционна, конечно. Уникально красива, нетипично забавна. Я никогда не знаю, что она выкинет в следующий раз, и такая непредсказуемость затягивает и возбуждает.

— Я хочу тебя, — говорит она мне в губы.

Я прикрываю ее грудь и поднимаю на ноги, ведя девушку к двуспальной кровати в задней части автобуса. Я попросил убрать комнату и сменить постельное белье, чтобы нам не пришлось втискиваться на мою койку. Не то чтобы я возражал против того, чтобы находиться в пространстве, где мы вынуждены быть рядом, но на моей койке было больше женщин, чем я могу сосчитать, а Тейлор заслуживает лучшего. Она заслуживает роскоши. Заслуживает того, чтобы ей поклонялись так, как это невозможно из-за ограниченного пространства моей койки.

Я закрываю за нами дверь. Тейлор обвивает руками мою шею, и крепко целует меня, прикусывая зубами мою нижнюю губу. Я хватаю ее задницу и сжимаю до тех пор, пока девушка не вскрикивает. Она прыгает в мои объятия, обхватывает меня ногами за талию, и жар между ее бедер прижимается к моему стволу. Я шиплю от этого прикосновения. Никогда я не был так чувствителен к женским прикосновениям, но каждое место, где наши тела соприкасаются — рот, грудь, бедра — странно накаляется.

Я прижимаю ее спиной к двери, мой член отчаянно пытается пробиться через барьер из моих спортивных и ее фланелевых штанов.

— Ты действительно думала, что я позволю тебе уйти от меня сегодня вечером? — Моя кровь нагревается, когда я думаю о том, как близок был к тому, чтобы потерять ее. — Неужели меня так легко бросить? — Я толкаюсь бедрами, проглатывая ее вздох.

— Итан, — выдыхает она так, что это звучит как мольба.

— Я собираюсь заняться с тобой любовью. — Провожу зубами по ее горлу до уха. — Но сначала хочу тебя трахнуть.

— Да, — выдыхает она.

Я разворачиваю ее и бросаю на матрас. Одним быстрым движением снимаю с нее штаны и трусики и бросаю их позади себя. Она обнажена до пояса, ее грудь вздымается, когда девушка смотрит, как я достаю презерватив и освобождаю свой член. Я не снимаю штаны полностью, а раскатываю презерватив, затем хватаю ее за лодыжку и тяну к краю кровати. Тейлор обхватывает меня за шею, притягивает мой рот к своему и целует меня до тех пор, пока я не перестаю чувствовать свои собственные ноги.

Отрываю свой рот от ее рта. Запускаю пальцы в ее волосы, и сжимаю их в кулак.

— Перевернись.

В ее глазах мелькает предвкушение. Она поворачивается ко мне спиной, становясь на колени. Я нажимаю на пространство между ее лопатками, мягко подталкивая девушку вперед, пока она не опускается на руки. Провожу ладонью по ее спине, по круглой попке и к теплому и влажному пространству между ног.

Рычание вырывается из моего горла.

— Это тебя заводит. — Я наклоняюсь вперед и прикусываю одну круглую, твердую ягодицу, затем лижу посередине.

Тейлор судорожно втягивает воздух и стонет.

Я подхожу к ней сзади, дразня ее ощущением своей длины, твердой, как камень, прижимающейся к ней. Девушка прижимается ко мне, жадно и с желанием. Я еще не видел ее с такой стороны, и это меня чертовски заводит.

Я хватаю ее за бедра, чтобы удержать на месте.

— Грудью на кровать. — Она подчиняется, ее задница поднимается в воздух в предложении, пока я сжимаю основание своей эрекции. — Хотел бы я, чтобы ты увидела, насколько ты чертовски великолепна.

С ее губ срывается сексуальное рычание.

— Хватит уже мучить меня.

— Так же, как ты мучила меня совсем недавно? — Я продолжаю мучения.

— Я… — Она стонет. — Я не хотела.

— Скажи мне то, что я хочу услышать, Тейлор, и я дам тебе то, что ты хочешь.

— Что ты хочешь услышать? — говорит она сквозь тяжелое дыхание. — Я скажу тебе все, что угодно.

— Скажи мне правду. Скажи мне, что ты не откажешься от нас только потому, что все сложно. Скажи, что будешь бороться за нас. Что ты сделаешь все, что потребуется, чтобы удержать меня. Скажи, что не можешь представить себя с другим мужчиной. — Я подаюсь вперед, погружаясь на всю длину в ее горячее и гостеприимное тело. — Скажи мне, что ты моя.

Она прижимается ко мне задом, как будто может взять больше, если я смогу дать больше.

— Я твоя.

— Да, ты моя. — Я наклоняюсь над ней, кусаю ее плечо и сосу, пока не остается след.

Хватаю ее за волосы и удерживаю на месте, пока вколачиваюсь в нее сзади. Противоречивые мысли бьются в моей голове — мне нужно защитить ее, но и заклеймить ее. Я хочу избавить ее от себя и заставить страдать от моего присутствия. Я хочу нанести ей шрамы, которые она никогда не забудет, и это чертовски дерьмово.

Тейлор отталкивается с каждым моим толчком вперед, встречая меня, присоединяясь ко мне в безумном желании ранить. Ее рука накрывает мою на бедре, ее короткие ногти впиваются в мое запястье. Восхитительное покалывание проносится от моей руки к промежности, и мой темп ускоряется.

Ее мышцы крепко сжимаются вокруг меня, вызывая у меня шипение, и девушка вскрикивает, когда ее сотрясает оргазм. Ее ногти оставляют красные следы на моей коже. Прижавшись щекой к матрасу и сжимая другой рукой постельное белье, она выкрикивает мое имя. Я замедляю темп и вхожу и выхожу из нее осторожными движениями, впитывая каждое новое ощущение. Она так чертовски хороша, влажная, тугая и горячая. Скрежеща зубами, я вынужден прекратить движения, чтобы не упасть за край прямо вслед за ней.

Ее тело расслабляется, хватка ослабевает, и ее ноги подкашиваются. Я вырываюсь и стягиваю с нее майку. Потом переворачиваю девушку на спину и опускаю ее податливое и насыщенное тело на середину кровати, а затем проползаю между ее бедер и проскальзываю обратно внутрь.

Дом. Это слово эхом отдается в моей голове, шепотом моего собственного голоса.

Тейлор рукой касается моей щеки.

— Ты в порядке?

Я моргаю, глядя на нее. Ее веки полуопущены, одна сторона лица покраснела от того, что ее прижали к кровати. Ее губы раздвигаются в ленивой улыбке.

— Я настолько в порядке, что это меня пугает.

— Я тоже. — Она поднимает голову, чтобы поцеловать меня. — Я думала, что заниматься любовью так хорошо, как только может быть. Я ошибалась.

Я подаюсь бедрами вперед, медленно, глубоко, вызывая вздох удовольствия с ее губ.

— Уверена в этом?

Она прикусывает губу.

— Мне нравится заставлять тебя кончать. Я люблю… — Я проглатываю слова, утыкаясь носом в ее шею и скользя взад-вперед внутри нее.

Дом. Эта женщина и все ее сложности, ее огонь, ее отношение — она все, о чем я и не подозревал, что хочу. Находясь внутри нее, я дома, и все остальное исчезает. Ничто не имеет значения, кроме того, чтобы удержать ее.

Сексуальный звук, срывающийся с ее губ, отвлекает меня от моих мыслей. Я перекидываю ее бедро через свое, меняя угол, углубляя проникновение и волнообразно покачивая бедрами. Посасываю ее шею, ее губы, ее язык, и с каждым движением внутри нее мое собственное освобождение приближается к поверхности.

— С тобой так хорошо, — стону я ей в рот.

Я благодарен за то, что мы используем презерватив, иначе я оказался бы скорострелом. Но я жажду ощутить ее, кожа к коже без барьера между нами. Скоро.

Чем ближе мы становимся, тем больше я презираю все и всех, кто пытается встать между нами.

ТЕЙЛОР

Большое тело Итана — это мощь мышц и выносливости. Когда он двигается надо мной, я чувствую каждое изменение его положения, как приятные искры под моей кожей. Мне не хочется думать о том, как он научился своим навыкам любовных утех, и предпочитаю верить, что это не он, а мы вместе вызываем у меня такие сильные чувства.

Я близка к слезам. А я никогда не плачу!

Он боролся за меня сегодня ночью. В своей паранойе, вызванной паникой, я была готова уйти от него, но он боролся за меня. Итан крепко прижимал меня к себе, когда у меня возникло искушение убежать. А потом наказал меня самым приятным образом, напомнив мне раз и навсегда, где мое место.

Я влюбляюсь в него.

Слова вертятся у меня на кончике языка, рот формирует их снова и снова, но моему голосу не хватает смелости. Провожу руками по широким плечам парня, его мышцы напряжены, когда он прижимается ко мне. Его волосы свисают вокруг лица, а взгляд перемещается от моих губ вниз, к нашему соединению. Парень наблюдает, как полностью погружается в меня, затем медленно выходит и возвращается обратно. Я поднимаю колени выше и хватаюсь за его задницу, чувствуя, как его мышцы напрягается при каждом толчке вперед.

Итан самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. И он заставляет меня чувствовать себя самой красивой женщиной.

Он обхватывает губами мой сосок, сильно посасывая его, и я чувствую, как приближается новый оргазм. Откидываю голову, ощущая его язык на моей груди и глубокие, ритмичные толчки между ног.

— Кончи со мной, Тейлор.

Звук моего имени, вырвавшийся из уст этого дикого и сексуально мужчины, заставляет меня втянуть воздух, пока он добивается моего освобождения. Я закрываю глаза, и его язык скользит в мой рот, когда мой оргазм накатывает на меня неумолимой волной. Итан отрывает свой рот от моего и удерживает мой взгляд, прикусив губу, когда освобождается внутри меня. Его мышцы дрожат, и его твердость проникает в меня снова и снова, пока мы оба не становимся истощенными и бездыханными.

Я обхватываю его руками и ногами, его кожа прохладная, с легким блеском пота. Закрываю глаза, собираюсь с силами и даю волю своим самым сокровенным чувствам.

— Я влюбляюсь в тебя.

Его тело замирает надо мной, как будто Итан задерживает дыхание.

К моему лицу приливает тепло, в то время как мой желудок опускается вниз. Мои мышцы напрягаются в ожидании его отказа. Я не могу забрать свое признание назад, и даже если бы могла, то не стала бы.

Парень опирается на локти и целует меня — мягко, сладко, с таким чувством, что на глаза наворачиваются непролитые слезы.

— Хорошо. — Целует меня снова. — Потому что я уже влюбился в тебя.

Его слова оживляют мое сердце. Глядя в его светло-карие глаза, я не сомневаюсь в его искренности. Впервые с момента знакомства с Итаном я вижу уязвимость в его взгляде.

— Что теперь? — говорю я.

— Мы не будем беспокоится о том, что будет дальше. — Мы снова целуемся. Я бы продолжала, пока мы оба не будем готовы к большему, но Итан останавливается с пораженным стоном. — Тебе нужно поспать.

Он прав, но…

— Я бы предпочла продолжать прикасаться к тебе.

Итан хихикает, звук темный, сексуальный и такой возбуждающий.

— Это официально. Я превратил тебя в сексуального наркомана. Не то чтобы я жаловался. — Он снова целует меня.

— Еще один раз, а потом я усну.

— Нет. — Он отталкивает мою руку от своей эрекции. — Мой член не работает, пока ты не поспишь хотя бы… — Он смотрит на часы на стене. — Пять часов.

— Не похоже, чтобы он не работал. — Я снова тянусь к нему, но Итан хватает мою руку и подносит ее к своим губам.

Он притягивает меня к своей груди. Я прислоняюсь щекой к его груди, где слышу медленное, ровное биение его сердца.

— Спи, красотка. Утром мой член все еще будет здесь.

Мой ответный смех растворяется в зевоте, и я засыпаю, пока мягкий гул мотора автобуса убаюкивает меня.

В темноте, погружаясь в сон, я слышу его голос, шепчущий:

— Дом.