Инсинуации

11

– Привет, детка! Как там медведь? – чей-то окрик прорезал шумевший в фойе гул голосов.

Не оглядываясь и не меняя выражение лица, Элис подняла средний палец в сторону предполагаемого шутника. За сегодня это был уже пятый случай. И так продолжалось все два дня после знаменательного схождения розового монстра с небес. Совершенно незнакомые люди останавливали Эл на улицах Кембриджа, чтобы узнать, как поживает чудовище. Сначала она пыталась огрызаться, но довольно быстро оценила бесперспективность и с дьявольской ухмылкой стала отвечать, что вспорола милашке кишки. Но и это быстро надоело. Потому теперь Элис игнорировала подобные шуточки и прошла мимо тупиковой ветви эволюции, не удостоив даже лёгким поворотом головы. Пусть сами догадываются о судьбе плюшевого убожества. Раздался перемежавшийся идиотскими комментариями смех, но Элис толкнула входную дверь и вышла под проливной дождь. Погода окончательно испортилась, перестав баловать солнечными деньками. Впереди предстояли четыре месяца сумрака и тумана. Раскрыв зонт, Элис нырнула в водную пелену и направилась прямиком по Массачусетс-авеню в библиотеку Хайден Мемориал.

Читальный зал пустовал, что было совершенно обычно для этого времени суток. Большинство студентов бывали здесь где-то с шести вечера и до полуночи. Толкаясь и переругиваясь, они, словно птицы за насест, дрались за любой кусочек свободной плоскости. Но в остальное время огромные столы, за которыми свободно помещалось до шести человек, пустовали. Сегодня занятыми оказались лишь пара уютных кресел около окон, да ещё кто-то расположился на втором этаже, откуда доносился тихий бубнёж.

Подключив ноутбук к старенькому плоттеру, Элис расположилась за одним из столов. В запасе было минут пять, чтобы отдышаться, пока техника делала своё дело. Она прислушалась к себе и попыталась понять, изменилось ли что-то в её зыбком состоянии. Волнения последних недель прошли на удивление без последствий, и это внушало бы оптимизм, но Элис слишком хорошо себя знала. Она по-прежнему мало спала, засиживалась допоздна за учебными работами и проектами, а каждый понедельник просто умирала на лекциях, желая поскорее вытянуть уставшие за рабочий уик-энд ноги. Взгляды Джошуа с каждым днём становились тревожнее, а ей всё труднее удавалось скрывать от него снова начавшие синеть кончики пальцев. Элис истончалась. Каждый новый день методично снимал с неё слой за слоем, словно хотел оставить после себя выбеленный скелет. И кажущаяся волшебной хрупкость грозила обернуться тем, что однажды Эл просто не сможет встать. Болезнь прогрессировала, но шансов что-то изменить не было.

Ну а завтра предстояло пережить одно из самых важных событий студенческой жизни – Большую Технологическую Конференцию. Главное научное мероприятие Массачусетского университета проводилось каждый год и совершенно обоснованно считалось ступенью, с которой будущие выпускники могли стартовать в большой мир. Именно там завязывались нужные знакомства с гигантами различной промышленности и Кремниевой долины. Тот, кто ещё не был связан рабочим контрактом, вполне мог получить интересные предложения, а потому Элис строила грандиозные планы.

Плоттер пискнул, предупреждая о конце печати, и отключился. Вздохнув, она тяжело поднялась со своего стула и подошла к столу, чтобы придирчиво рассмотреть огромный, ещё тёплый лист бумаги. Взгляд скользнул по чёрным буквам текста в поисках прорех в краске, и только убедившись в идеальности, Элис аккуратно свернула доклад, спрятала в большой цилиндрический тубус и выглянула в окно. Дождь не прекращался и придавал охватившему Эл унынию оттенок восхитительной безнадёги. До сих пор была не решена проблема в программе, отчего с каждым днём всё больше росла нервозность. Но хуже того, профессор Хиггинс, кажется, терял терпение. Чёрт возьми, не будь с Риверсом так всё запутанно, Эл бы первая попросила о помощи.«Из всех встреченных мною женщин каждая в итоге была хороша лишь в качестве красивой спутницы или для работы с бумагами…»– всплыла в голове давным-давно брошенная фраза. Это мы ещё посмотрим!

По возвращении домой Элис первым делом бросила взгляд на медведя, чьё тело до сих пор покоилось в кресле. Она была бы рада не смотреть на него, но исчадье ада привлекало внимание с апломбом дарителя. Брови удивлённо поползли вверх, когда Эл заметила аккуратный шов на плюшевом пузе. Подошедший Джо едва успел увернуться от указующего на шедевр шитья перста.

– Это что?

– Тренировался в наложении базовых швов. Мы тут на курсах первой помощи как раз проходили. – Парень встал напротив медведя, откровенно любуясь проделанной работой. – А здорово получилось, да?

– Осанна! Он воскрес! – пропела Элис. – Я думала, ты выкинешь его.

Она прошествовала на кухню, стараясь не обращать внимания на специфического пациента Джо.

– А я думал, ты вернёшь подарок, – протянул друг со смешком. Элис прикусила губу от досады.

– Планы изменились.

– Было бы интересно послушать почему.

– Выбирая между ушами и помойкой, в которую обещал отправить серьги даритель, я выбрала уши.

– Так, понимаю, – медленно кивнул Джошуа. – А теперь вопрос – кто этот человек?

Элис на минуту задумалась. Лучший друг детства оставался единственным непосвящённым во всю мутную канитель, что вертелась вокруг профессора. Это было некрасиво и несправедливо, пожалуй, даже обидно, ведь они всегда делились абсолютно всем. Однако сейчас у Эл банально не хватало слов. Между ней и Риверсом всё зашло настолько далеко и выглядело так странно, что поверить в чудную историю было бы сложно.

– Тебе покажется это невероятным. – Она принялась ковырять пальцем столешницу. – В общем, это извинения от профессора Риверса.

Слова сказаны и услышаны, Элис досчитала до пяти и…

– ЧТО?! – Глаза Джо, казалось, сейчас вылезут из орбит, и Эл невольно залюбовалась ровным цветом его белков, приятно контрастировавших с тёмным лицом. – В каком смысле извинения? За что? Он к тебе подкатывал?

– Я бы не назвала это так…

– Он тебя домогался?

– Нет, просто…

– О господи, он тебя изнасиловал?

– Что?! Ты сдурел? – Элис закатила глаза.

– Ты знаешь, сколько по статистике женщин молчат о домогательствах и изнасилованиях?

Вообще-то, Джошуа оказался не так уж и далёк от истины. Разумеется, профессор не делал ничего противозаконного, но будь на месте Эл ярая феминистка, то на Риверса давно бы доложили в университетскую Лигу Защиты Женщин. Но Элис подобные ортодоксальные взгляды разделяла лишь на самом базовом уровне и не хотела во всех местных газетах видеть своё имя, протащенное через жернова жёлтой прессы. Показывать на куколке, за какие такие места её трогал противный профессор, грозило куда большей нервотрёпкой, чем всё, что происходило сейчас.

– Успокойся, ничего не было. Он просто извинился за… грубость.

– Бриллиантовыми серьгами? Ты издеваешься?! – друг не успокаивался. На тёмном лице даже выступили бисеринки пота. – Что он с тобой сделал?

– Да ничего он не делал, Джошуа О’Нили! – Элис всплеснула руками. – Ему вообще плевать, стоили они двадцать баксов или двадцать тысяч. У профессора такое отношение к жизни и вещам, какое мы с тобой пока не в состоянии ни понять, ни принять из-за собственной молодости и бедности. Так что можешь возобновлять молитвы, он не кандидат на мою руку. Я всё ещё в активном поиске достойного принца.

Элис нервно схватила из банки с имбирным печеньем один завиток, откусила рассыпчатой выпечки и ткнула остатком в медведя.

– Это месть за то, что я сдала его тачку Теду. А серьги – извинение за излишнюю грубость при допросе с пристрастием. Я же не сразу назвала ему имя Джефферса. – Она вздохнула, вспомнив своё упрямство. – Подарок я и правда хотела вернуть, но мысль Риверса была предельно ясна: либо оставляю серьги себе, либо он их выкидывает. Представляешь? Риверс на лекции и бровью не повёл, когда понял, что с машиной что-то случилось. У него телефон надрывался десять минут. А тут какие-то серьги. Точно отправил бы в мусорное ведро. Ну же! Разве тебе не жалко такую красоту?

Джо молчал какое-то время, а потом осел на стул рядом с ней.

– Есть ли что-то ещё, чего я не знаю о тебе… и Риверсе? – Голос друга был строг и холоден. Элис же, наоборот, старалась выглядеть легкомысленной.

– Как-то после смены в «Вальхалле» он пытался ко мне подкатить. Никто из нас ещё не знал, что я его студентка. Потом мы несколько раз ругались, не стесняясь в выражениях. Кстати, те розы тоже были от него. И нет, не ищи там романтического подтекста – это была неудавшаяся попытка меня разозлить. Ещё он пару раз предлагал довезти меня до дома, хотел переманить от Хиггинса под своё руководство, следил, чтобы добралась без происшествий с работы… Вот, собственно, и всё.

Повисло молчание. Разумеется, это была лишь внешняя сторона. То, что можно сказать другим, не опасаясь косых взглядов и вороха нравоучений. Но, чёрт возьми, даже такая малость выглядела весьма провокационно. Джо поставил локти на стол, упёрся лбом в ладони и явно попытался переварить свалившуюся информацию.

– У меня складывается впечатление, что между вами происходит какая-то херня, но вы понятия не имеете, какая именно, – наконец проговорил он.

– Бинго, мой дорогой друг. – Элис самодовольно закинула печенье в рот и отряхнула руки. – Не буду говорить за профессора, но у меня ни одной идеи, что происходит. Подозреваю, он играет в одному ему ведомые игры. И если с правилами всё более или менее понятно, то я, похоже, слишком тупа, чтобы понять, зачем их было вообще начинать.

– Будь осторожна. – Джошуа снова был трагически серьёзен.

– Это профессор. – Элис в который раз закатила глаза. Ещё парочку таких разговоров и они точно провалятся внутрь черепа. – Он мне ничего не сделает.

– Будь осторожна, не влюбись. – Теперь Джо смотрел в упор. – Риверс не тот человек, которому я доверил бы твоё сердце.

– С чего бы мне это делать? – Элис фыркнула и удивлённо уставилась в ответ.

– Будь ты к нему равнодушна, смеялась бы сейчас над моими вопросами. Да о чём я? Ты бы сразу рассказала мне всё. В тот же вечер, как узнала, что к тебе подкатывал именно он. Элис, я знаю тебя с восьми лет. Видел, как ты первый раз влюбилась, как переживала и радовалась. И вот сейчас ты оставляешь ужасные розы, находя в них тебе одной видимое очарование; не возвращаешь неприлично дорогой подарок, потому что слишком жаль избавляться от вещи, что выбиралась для тебя. Ты даже дурацкого медведя со всеми спецэффектами его появления считаешь нормальным способом решить возникший конфликт. Вдумайся, какой преподаватель станет вдруг мстить глупым студентам? Я не знаю, что творится у вас на лекциях, мне неизвестно, как вы ведёте себя в другое время. Однако! Твоё поведение слишком лояльно по отношению к мужчине, который знает, как привлечь женское внимание. Ты играешь с огнём и лучше бы тебе прекратить это.

Элис застыла и стиснула в пальцах хрустящее колечко, отчего тонкая печенюшка треснула, а потом осыпалась мелкой крошкой. Чёрт! Неужели со стороны всё выглядело именно так? Нет, она искренне восхищалась его гением, он был симпатичным… даже очень. Но всего этого недостаточно, чтобы потерять голову. Она не из тех, с кем он привык проводить время: пустоголовые, разодетые райские птички. У них с профессором всё просто слишком запутано из-за дурных характеров и феноменальной потребности доказывать собственную правоту. Но Джеральд Риверс ей не нравился. Нисколечко.

– Ты ошибаешься. – Элис сделала самое безмятежное лицо, на которое только была способна. – Для того чтобы я влюбилась, надо нечто большее, чем инфантильное поведение и смазливая мордашка.

– Насчёт лица ты погорячилась.

– Не придирайся к словам. Я пытаюсь объяснить, что пока профессор Риверс чешет эго – мне нечего бояться. А большего от него никто и не ждёт. Между появлением у него мысли завоевать моё сердце и лично мной стоит разница в возрасте, опыте и социальном положении. Господи, мы банально не сходимся темпераментами. К тому же на ближайшие полгода я его студентка, а он мой преподаватель. Это сразу закрывает вопрос любых межполовых взаимодействий.

Судя по скептическому взгляду Джошуа, он не сильно поверил. Снова закатывать глаза Элис не рискнула, переживая, что их всё же заклинит.

– Ты будешь завтра на конференции? – решила она сменить неприятную тему.

– Конечно, весь день просижу на секции по схемотехнике. В перерывчик, так и быть, заскочу к тебе.

– Поесть, главное, принеси. А то я не готова жевать их печенье и канапе, – скривилась Элис.

– Да, моя белая госпожа, – раболепно склонился Джо.

Элис всё же закатила глаза.

По мнению Эл, утро четверга наступило излишне рано. В сером предрассветном сумраке моросил противный дождь, и вылезать из-под тёплого одеяла отчаянно не хотелось. Но в жизни Элис мало что подчинялось желаниям. Так что мохнатые тапочки ждали на полу, растянутый свитер покоился на спинке кровати, красноречивый взгляд Джошуа прилагался сразу за дверью.

Пятнадцать минут спустя, она стояла в одном нижнем белье в ванной комнате и пыталась изобразить что-то сложнее обычного подкрашивания ресниц. Но несколько неудачных попыток заставили плюнуть на это дело и окинуть себя придирчивым взглядом. Вид отвратительной мраморности тела с голубыми прожилками вен и болезненно впалым животом вгонял в уныние. Наверное, в другой реальности, где она была бы здорова, её от природы тонкая кожа послужила бы преимуществом. Нежная, гладкая, она так и тянула прикоснуться к себе… Но мечтать, разумеется, можно было сколько угодно. В реальности же синюшная бледность не могла скрыть вязь артерий, которые точно спутанный моток ниток клубились по рёбрам. Худоба перешла границы стройности и, скорее, вызывала осторожные вопросы о самочувствии, нежели зависть. Даже самой Элис иногда было невмоготу смотреть на своё тело, что уж говорить о других. Так что быстрым студенческим сексом она предпочитала заниматься не снимая футболки и пресекала любые попытки партнёров избавить её от одежды. Благодарение небесам, это мало кого смущало. Как и любой молодёжи, им обычно или не хватало времени, или место подворачивалось совсем уж неподходящее для любовных прелюдий.

Элис вздохнула и влезла в купленное по случаю поездки в NASA ещё год назад чёрное платье. От него так и веяло сухим протокольным официозом. Попрыгав на месте в оригинальных гимнастических позах, она умудрилась застегнуть молнию. Глухой воротник и длинные рукава надёжно спрятали признаки болезни, а юбка чуть выше колен почти скрыла неправильную худобу. Тревожный взгляд Эл остановился на голубой коробочке, что сиротливо стояла на маленькой раковине. Пришлось признать, что Джо, как никогда, подобрался к настоящей причине. Конечно же, любой женщине в глубине души до чёртиков было бы приятно понять, что такая прекрасная вещь покупалась именно для неё. Это льстило самолюбию, кормило тщеславие… всё, как любил Риверс – плевок в лицо комплиментом. Но потом она поняла, что профессор действительно просил прощения. В редкостно извращённой форме, на грани абсурда, прикрыв дно тройным слоем смыслов, он попытался трогательно загладить вину. Как умел. И поняв это, Элис думала звонить в Нобелевский комитет. Но, увы, нет наград за разгадывание шарад личности профессора Риверса. Эталон элегантности и простоты алгоритмизации в жизни выдумывал слишком уж сложные комбинации ходов и только чудом не путался в них сам. Хотя другие наверняка скажут: и пусть бы Риверс выбрасывал проклятые серьги, передаривал, да хоть сам носил. Кто угодно имел право получать от него знаки внимания, но не она. Даже открытки с извинениями было бы слишком много, не говоря уже о ювелирных украшениях с заоблачным ценником. Но свой выбор Эл сделала. Сдавать назад, или кидать подарок обидчику в лицо, она не собиралась.

Уверенной рукой Элис достала серьги и вдела их в уши. Защёлкнув зажим на тонком штифте, она снова посмотрела в зеркало и застыла. Слово «красиво», бездумно употреблённое в сторону каменных цветов, и отдалённо не попадало в цель. Это было… волшебно, идеально, прекрасно и совершенно. Никакой пошлости, только простота форм и хрупкий блеск. Удивительное нежное чудо, что играло на коже всполохами. И бог его знает, как выбирал Риверс: ткнул наудачу пальцем в витрину или старательно воскрешал в голове образ Эл, пока искал тот самый, единственно верный выбор, но они были словно созданы друг для друга. Аккуратные, воздушные серьги, казалось, сотворили неведомую алмазную магию, скрыв следы усталости и оттенив мягкость черт. Элис поражённо смотрела в зеркало, боясь неверным дыханием спугнуть увиденную там иллюзию себя.

Неимоверным усилием она заставила себя поднять руки и собрать тяжёлые волосы в высокий пучок. Бросив последний взгляд на своё отражение, Эл вышла из ванной комнаты и наткнулась на Джо.

– Наконец-то нормально выглядишь. – Он взял её за руку, вынудив покружиться. – Честное слово, не будь у меня Арнольда, я бы подумал о смене ориентации.

– Я уже поняла, что тягаться с твоей синеокой звездой подмостков мне бесполезно, – откликнулась Элис. – Едем?

Она влезла в туфли на душераздирающих каблуках, накинула пальто и нетерпеливо воззрилась на Джо, который пытался одной рукой нацепить кроссовки, а второй подхватить свой рюкзак. Проявляя исключительную требовательность к внешнему виду Элис, друг оставался до безобразия небрежен к себе. Носил драные джинсы, а его футболки, пожёванные неведомыми подкроватными монстрами, вызывали у Элис нервную дрожь. Раз в месяц чаша терпения Эл переполнялась, и она брала вещи друга, относила в подвал, где располагалась общедомовая прачечная, стирала, гладила, а после аккуратно раскладывала на полки в шкафу. Пристыженного О’Нили хватало где-то на пару недель, а потом всё начиналось по новой. Нет, Элис было нетрудно, но, честное слово, Джо напоминал ребёнка, за которым приходилось следить, пока чадо собирало Лего из транзисторов да резисторов.

Жёлтый автомобиль деловито скользил по утреннему Бостону, ловко пробираясь через пробки и надоедливый дождь. Его путь лежал к Конференс-Центру на Мемориал-драйв, к серой коробке строгого здания, которая расположилась прямо на набережной. Там, с террасы верхнего этажа, открывался потрясающий вид на реку Чарльз, деловой центра Бостона и элитный район Бейкон-Хилл, что весной и летом утопал в густой зелени магнолий. Когда они подъехали, на ступенях у главного входа уже вовсю суетились студенты и профессора. Обслуживающий персонал готовился к вечернему фуршету, а рабочие таскали подозрительно позвякивающие коробки из припаркованных рядом грузовичков. Проснувшийся вместе с городом ветер разогнал мелкую морось, и сквозь разрывы в облаках пробивались куски голубого неба. Если повезёт, то вечером Элис хотела бы сбежать со скучного банкета, чтобы полюбоваться городом.

– Доброе утро, сэр, – воскликнул Джо, пожимая руку Хиггинсу.

Профессор обнаружился в секции для стендов, где он старательно развешивал доклад Элис.

– Утро. – Преподаватель ловко извернулся, пытаясь в одной руке удержать тяжёлый лист ватмана и горсть канцелярских скрепок. Элис рассмеялась и подхватила загибавшийся угол, чтобы приколоть тот к доске.

– Спасибо, что избавили меня от этого. – Она кивнула на высоченный стенд.

– Пустяки, – отмахнулся Хиггинс и пригладил рукой растрепавшиеся рыжие волосы.

– Пуговка, я побегу. – Джошуа с извиняющимся лицом глянул на подругу. – Хочу занять место получше.

– Беги-беги, – улыбнулась она, целуя друга в щёку.

Проводив студента взглядом, Хиггинс повернулся к Элис и только сейчас заметил её наряд.

– Прекрасно выглядишь, – как-то смущённо пробормотал он. А она с грустью подумала, что Джо в который раз прав и пора заканчивать с бесформенными свитерами да однотипными джинсами. Ей, в конце концов, двадцать три, а не тринадцать.

– Сегодня одна из главных возможностей продать свои мозги подороже, – сказала Элис, оглядываясь по сторонам. – Не хочется упускать ни одного шанса.

– Попридержи немного оптимизм, – отчего-то резко отозвался преподаватель и задержал взгляд на ушах Эл. А она в немом удивлении посмотрела на Хиггинса, но тот больше ничего не добавил, лишь ещё больше нахмурился и ушёл по каким-то своим делам.

Элис пожала плечами и повернулась к докладу. Хотя до официального открытия конференции оставалось около получаса, многие гости бродили между стендами. Кто-то искал старых знакомых, другие ловили возможность без толкотни и суеты вчитаться в интересующие статьи. Уже через пару минут Элис отвечала на вопросы любопытных профессоров, студентов и представителей различных больших и малых компаний. Безусловно, проект привлекал достаточно внимания, чтобы вокруг постоянно находилось пять-шесть человек. Ею интересовались, тактично спрашивали о будущих планах, но мгновенно замолкали, стоило услышать имя руководителя. И это обязательно показалось бы Элис странным, будь у неё хоть минутка поразмыслить о тревожной тенденции, однако поток желающих пообщаться всё никак не утихал.

Ближе к полудню она почувствовала, что окончательно осипла, а от высоких каблуков начали нестерпимо ныть икры. Хотелось сесть, а лучше лечь.

– Хэй, малышка, у меня есть для тебя сюрприз. – Джошуа неожиданно появился в тот самый момент, когда отошёл очередной любопытствующий, а новых на горизонте не предвиделось.

– О, ты мой кумир! – восторженно прошептала Элис, оглядывая оттягивающую руки приятеля добычу.

– Свежайший сэндвич с тунцом и органический апельсиновый сок. – Глаза Джо победно сверкнули. – Из только что загруженного вендингового аппарата. С пылу с жару, можно сказать.

– Дурак, – она тихо рассмеялась и осторожно посмотрела по сторонам. – Давай поедим, пока все ушли.

В зале действительно стало менее людно, и кто-то открыл окна, впустив свежий воздух. Элис зябко поёжилась и направилась в дальний угол. Там стоял стол с кофемашинами и картонными стаканчиками, и не было отвратительного сквозняка. Но только она успела почувствовать на своём языке вкус серого хлеба и огурца, как сзади раздался незнакомый мужской голос.

– Мисс Чейн? – Элис сделала над собой титаническое усилие, прожевав кусок со скоростью камнедробительной машины, и обернулась. – Извините, что украду у вас немного обеденного перерыва.

Она стояла и смотрела на мужчину, что улыбался самой очаровательной улыбкой на свете. Одетый в простой тёмно-синий джемпер и джинсы он разительно выделялся из повсеместного дресс-кода, чем невольно завоёвывал расположение. Курчавые волосы задорно торчали в разные стороны, а в карих глазах прыгали смешинки, усиливая почти осязаемо исходившее от него добродушие. Элис дала бы ему лет сорок, но, возможно, милая щетина делала его старше. И хотя смуглое лицо казалось отдалённо знакомым, она никак не могла вспомнить, встречались ли они раньше.

– Ничего страшного, – наконец проговорила Элис. – Я вас слушаю.

– Меня зовут Лукач, Майкл Лукач. Я из отдела Хильды Ротчер, мы заказчики вашей работы.

О господи! Ну конечно. Она видела Лукача пару раз, когда летала с Хиггинсом в Вашингтон подписывать договор. Только вот правая рука главы отдела астробиологии постоянно отсутствовал, занятый непрерывным подписанием бесконечных бумаг.

– Ох, извините, сэр. Я не узнала вас сразу. – Она протянула руку для приветствия, тихо порадовавшись, что не успела испачкать ту сэндвичем.

– Всё в порядке. – Лукач аккуратно сжал узкую ладонь, после чего отпустил и огляделся. – Давно хотел с вами познакомиться в спокойной обстановке, а не урывками в коридорах нашей штаб-квартиры. И вот выпала такая возможность. Должен сказать, вы очень впечатлили отдел биоинженерии своими успехами.

– Спасибо, сэр, я даже… – Элис замялась, но тут неожиданно влез до этого молчавший Джо. Он восторженно наблюдал за собеседником своей подруги, и Элис очень надеялась, что это не очередной приступ «любви с первого взгляда». С её приятелем такое иногда случалось.

– Элис у нас мегамозг. Одна из лучших на курсе по программированию. – Он улыбнулся и протянул руку. – Извините, сэр. Просто подруга детства, сами понимаете. Я Джошуа О’Нили.

Мужчины пожали руки, пока Элис боролась с очередным желанием закатить глаза. Этот галбой бывал чертовски невоспитанным обормотом. Однако поведение Джо ни капли не раздосадовало Лукача, который с ещё большим интересом посмотрел на Элис.

– Что же, возможно, я не зря приехал сюда из Калифорнии, – туманно проговорил он и явно собирался добавить что-то ещё, но тут в толпе наметилось какое-то бурление.

Все взгляды обратились в сторону вошедших, чем не преминула воспользоваться Элис, пихнув друга под рёбра и прошипев:

– Ты что творишь? – Брови гневно сошлись на переносице.

– Продаю тебя самому крутому работодателю, дурья ты башка. А то с такой скромностью скоро обратно в монашки запишешься, – так же шёпотом ответил Джошуа, однако говорить тихо он не умел. Его погромыхивающее посвистывание разнеслось по комнате, и Элис поразилась тактичности Лукача, который упорно делал вид, что ничего не слышит.

Друг сердито зыркнул в её сторону, но от дальнейшей перепалки их избавил кому-то махнувший рукой Лукач. Ещё секунда и Элис мысленно провалилась сквозь все шесть чёртовых этажей. Разумеется, Президент Коэн присутствовал на конференции, ведь именно он читал приветственную речь. Но вот без Джеральда Риверса она прекрасно бы обошлась. И, похоже, тот испытывал нечто подобное, когда ринувшийся к ним навстречу Коэн чуть ли не силком поволок за собой хмурого профессора. Любопытно.

– Майк! – воскликнул Президент, а потом, к удивлению Элис и Джошуа, заключил в объятия их нового знакомого. – Как я рад, что ты здесь! Какими судьбами? Я не ожидал.

– Рад видеть вас в добром здравии, мистер Коэн. – Улыбка Лукача била все рекорды своей дружелюбностью. – Джерри!

– Микки! – последовал тошнотворно-приторный ответ, пародия на вежливую улыбку, после чего профессор моментально переключился на свой трезвонящий телефон. Элис едва не фыркнула. Какой-то клуб любителей уменьшительных имён.

– Так что тебя привело к родным пенатам? – не умолкал Коэн, с довольным видом оглядывая молодого человека.

– Вот, налаживаю деловые контакты.

Он махнул в сторону притихших Элис и Джо, а вновь прибывшие впервые обратили внимание на друзей. Что-то увлечённо печатавший в смартфоне Риверс соизволил на секунду отвлечься и кинул было равнодушный взгляд, но застыл, позабыв о незаконченном сообщении. Даже со своего места Элис видела мгновенно расширившиеся зрачки, когда, задержав дыхание, он посмотрел на мягко поблескивавшее в её ушах украшение. О, можно было прозакладывать голову и любимый сэндвич, что Риверс и помыслить не мог хоть когда-нибудь увидеть на ней свой подарок. А теперь пребывал в замешательстве, наверняка впервые не зная раздражаться или восхищаться неимоверной наглостью Элис. И прошло не менее пары секунд, прежде чем он взял себя в руки.

– Мисс Чейн, – нарочито сухо обратился к ней Риверс.

– Добрый день, мистер Коэн. Профессор. – Она по очереди кивнула каждому.

– Ох, мисс Чейн, какой приятный сюрприз! – Президент повернулся к своему спутнику и деликатно заметил: – Джеральд, ты не говорил, что твоя студентка будет на конференции.

– Здесь почти четверть докладчиков – мои студенты. Я охрипну, прежде чем закончу перечислять.

Лицо Риверса оставалось всё столь же бесстрастным, но взгляд скользил по фигуре Элис не с простой вежливостью. Профессору определённо нравилось то, что он видел, хоть Эл и не понимала, чем здесь любоваться. Другое дело он сам! Риверс уже успел где-то оставить пиджак и теперь привлекал жадные женские взгляды со всех концов немаленькой комнаты. Вид его прямой спины, вкусно обтянутой белой рубашкой, был совершенно нехарактерен для гика. Ох, а ещё были ноги. В тёмном сукне строгих брюк чёртовы неимоверно длинные ноги, которые Риверс чуть расставлял в стороны, чтобы казаться ниже. Право слово, с вашим ростом, профессор, это бессмысленно. И… Нет! Он по-прежнему не нравился Элис. Совершенно нет. М-да.

Тем временем, немного помолчав, он не к месту добавил:

– Мисс Чейн работает с Хиггинсом.

– И как налаживаются контакты? – Коэн снова обратил своё внимание на Лукача, бросив в сторону профессора удивлённый взгляд.

– Пока отлично. Я успел подробнее ознакомиться с докладом мисс Чейн. Превосходная работа. Джеральд, ты уже видел? – Весельчак из NASA явно не замечал, с какой неохотой общался Риверс. А может, и понимал всё, но намеренно выводил из себя мужчину, с которым был явно знаком.

– Разумеется, – последовал всё такой же холодный и короткий ответ.

Да уж, ознакомился вплотную. Только вот не с докладом, а с дурным характером Элис. Новый виток стыда начал путешествие к девичьим щекам. Это когда-нибудь закончится?

– Мисс Чейн, – внезапно обратился к ней Коэн, – простите меня, но я украду ненадолго Майкла. Не каждый день видишь любимых учеников.

Он обворожительно улыбнулся, но от Элис не укрылся брошенный в сторону Риверса тревожный взгляд. Кажется, Президент всё же почувствовал, что эти двое не желают находиться поблизости друг от друга.

– О, конечно, мистер Коэн. – Она улыбнулась кончиками губ.

Досада нарастала внутри. Ей, безусловно, было бы интереснее провести время с приятным мужчиной из NASA, чем с главной болью Бостона. Но выбирать не приходилось. Элис только надеялась, что профессор и сам не горел желанием пообщаться. Тем временем Джошуа шепнул что-то о начале новых докладов и убежал в конференц-зал, велев плюнуть на всех и поесть. Так что внезапно Эл осталась наедине с Риверсом. Вспомнив, что в левой руке до сих пор покоился надкусанный сэндвич, она прислонилась бедром к столику и впилась зубами в бутерброд.

– Вижу, вы не стали пренебрегать предложенным мной вариантом улучшений. Полученный результат явно стоил затраченных усилий, – неожиданно произнёс Риверс, пока ставил стаканчик в кофемашину, чтобы получить двойной эспрессо. Элис же чуть не подавилась куском хлеба, когда до неё дошёл смысл сказанного. Весь смысл. Похоже, профессор опять принялся за свои головоломки.

– Что вы, профессор, было бы весьма глупо отказаться от таких правок. Вы совершенно ясно обозначили свою точку зрения, и мне ничего не оставалось, как проверить её на жизнеспособность. – Она сделала глоток сока и отсалютовала ему бутылочкой. – Я должна поблагодарить вас за это.

– Принято, мисс Чейн. – И ей показалось, что по бледным губам скользнула первая настоящая улыбка. Но Элис не была уверена, профессор слишком быстро поднёс ко рту стаканчик с кофе.

Они усиленно делали вид, что говорят исключительно о программе, и это забавляло Элис сверх всякой меры, на какое-то время заставив забыть о ноющих ногах и раскалывающейся голове. Похоже, скоро она без сожалений подсядет на притягательную иглу двусмысленности, позабыв о нормальном общении. Хмыкнув, Элис уже собралась вернуться к стенду, но тут к ним подбежал запыхавшийся Хиггинс.

– О, Джерри! Хорошо, что я тебя нашёл, – нервно воскликнул он и ринулся к кофемашине. Элис удивлённо посмотрела на обеспокоенного руководителя.

– Сколько раз я просил не называть меня так, Мэтти! – едва слышно процедил Риверс, отчего Эл закусила губу в попытке не рассмеяться. Реплика предназначалась не для её ушей, но нужный адресат не расслышал.

– Что здесь делает Лукач? – Хиггинс нервно огляделся по сторонам, а Риверс хмыкнул и поднял бровь.

– Понятия не имею, – спокойно ответил он и сделал демонстративно равнодушный глоток.

Руководитель нахмурился, а затем, явно что-то увидев, чуть сдвинулся в сторону. Да так, что теперь Эл была скрыта от всего зала. Она недоумённо застыла. Да что с ним сегодня такое?

– Кстати, хочу попросить тебя о помощи, – быстро проговорил Хиггинс.

– Это будет из разряда «мы в заднице» или обычное «мать твою, мы в полной заднице»? В любом другом случае ты ко мне не обращаешься, – ехидно протянул мистер Ублюдок, и Элис тихо рассмеялась, на минуту забыв о странном поведении руководителя. Если Мэтью Хиггинс лажал со сроками, то это была задержка эпического масштаба.

– Попридержи язык рядом с леди, – возмутился тем временем руководитель, на что Риверс лишь насмешливо цокнул в ответ.

– Времена пошли не те, и твоя «леди» от услышанного слова «задница» в обморок не упадёт. Её эвфемизмы поражают меня не меньше, чем чистая непечатная лексика.

Риверс вернулся к своему кофе, а Элис стояла и думала, как было бы прекрасно уметь аннигилировать. Хоп! И она уже несётся где-нибудь на другом краю вселенной подальше от проклятого профессора. Увы, всё, что она могла, – сердито уставиться в наглые бесцветные глаза, которые смотрели на неё невинным взглядом святого. Вот гад! Хиггинс же рассмеялся.

– Твоя правда. Эл бывает редкостной злюкой.

– Я всё ещё стою здесь, профессор, – заметила она. Проклятая мужская солидарность!

– Так о чём ты хотел попросить? – вернул Риверс беседу в нужное русло.

Руководитель взъерошил рыжие волосы, в который раз дёргано оглянулся, а затем виновато посмотрел в сторону Элис. Она было удивлённо подняла брови, но следующие слова заставили судорожно стиснуть пластик в руке. Ох уж этот Хиггинс с его гипертрофированной заботой…

– Помоги Элис с интеллектуальным набором баз, – без предисловий сказал профессор, начисто проигнорировав разгневанный взгляд студентки. – Я взвалил на неё проект, не подозревая о таких сложностях. Но сроки поджимают, через три месяца сдавать работу, а программу ещё надо обкатать. Часть Элис сделала уже сама. Возможно, тебе хватит просто посмотреть и исправить незначительные мелочи. Ты же знаешь, я не силён в этом деле.

Он развёл руками, показывая, что не стал бы беспокоить, но обстоятельства обязывают.

– Профессор, я же говорила, что справлюсь сама. Впоследствии мне надо будет… – начала она, но равнодушный голос Риверса прозвучал так, словно она была пустым местом.

– Без проблем, Мэтью. – Высоченная сволочь бросил быстрый взгляд на раздосадованную Эл, откровенно наслаждаясь её унижением.

– Элис. – Хиггинс повернулся. – Время идёт, а у тебя без того много задач, которые надо решить.

Стало очень обидно. Как бы профессор ни стремился замаскировать свои слова под заботу, очевидно, он просто устал ждать и боялся не успеть к нужному сроку. И тогда Эл предприняла последнюю попытку избежать неминуемой катастрофы.

– Но профессор Риверс не имеет доступа к просмотру всего кода, а без этого сложно…

– О, за это не беспокойся, – облегчённо рассмеялся Хиггинс. – Я поговорю с Хильдой, думаю, она не будет против.

– Зачем такие сложности? – удивился Риверс. – Здесь же Лукач.

Хиггинс снова нервно оглянулся и сместился чуть левее.

– Она руководитель отдела биоинженерии в NASA. Решать ей.

– Ох, да ладно. Тебе ли не знать, что они с Ротчер, как сиамские близнецы: две головы, четыре руки и одно тело в виде пятидесяти сотрудников. С чем согласен Майкл, с тем согласна и Хильда. Наоборот тоже работает. – Теперь профессор не скрывал своего ехидства, а Элис с удивлением обнаружила, что Риверс накоротке с NASA. Значит, он не блефовал, когда говорил об уровне своего допуска. Господи, есть ли хоть одна дверь, которая не откроется перед этим человеком? Или он даже в Белый Дом ходит, как к соседу в гости?

– И всё же я лучше через Хильду. Так когда ты сможешь помочь?

Риверс задумался, а затем залпом допил оставшийся кофе. От его улыбки Элис стало плохо.

– В любой момент, когда мисс Чейн будет готова, – с наигранной заботой протянул он. А мисс Чейн чертовски сильно захотелось орать.

– Вот и здорово, – провозгласил Хиггинс, наблюдая, как под весёлую болтовню Коэн выводит из зала Лукача.

– Прошу меня простить, мне надо идти. Не хотелось бы пропустить всю послеобеденную секцию докладов. – Риверс прицельным броском отправил пустой стаканчик в мусорное ведро. – До встречи, Мэтти.

Они молча наблюдали за удаляющейся спиной, и когда Риверс точно не мог их слышать, Элис повернулась к профессору.

– Зачем? – спросила она, глядя в зелёные глаза руководителя. – Я обещала, что справлюсь сама и сделала бы это! К тому же мы не ладим с профессором. Ничем хорошим это не кончится.

– Эл. – Хиггинс серьёзно посмотрел на неё. – Я пытаюсь облегчить тебе жизнь. Ты недостаточно здорова, чтобы убиваться на тех вещах, где можно попросить помощи. От Джеральда не убудет, а у тебя появится больше времени. Сможешь заняться другими задачами программы.

– Это всё равно неправильно.

Хиггинс лишь покачал головой, понимая, что сейчас он вряд ли её переубедит. Но теперь Элис не отвертеться от насильно навязанного помощника. Впрочем, она не сомневалась, что сделает всё, лишь бы до последнего оттянуть неприятный момент неизбежного взаимодействия с Риверсом.

Вторая половина рабочего дня пролетела ещё быстрее, чем утро. И когда часы показали шесть вечера, Элис облегчённо вздохнула. Приближалось время торжественного ужина, который можно было пропустить. Эл хотела улизнуть от душной толпы в чистый воздух бостонского вечера, а потому, накинув предусмотрительно прихваченное пальто, она взяла бокал с соком и шагнула в открытые двери.

Терраса была пуста. Среди участников и гостей не нашлось любителей морозить носы под влажными ветрами залива. Солнце почти село, и в кривом тревожно колышущемся зеркале реки тысячами огней переливалась мерцавшие на том берегу оранжевыми отсветами небоскрёбы. Элис с наслаждением втянула сладковатый воздух. После тесных коридоров и переполненных залов он здорово кружил голову.

– Вина? – Элис вздрогнула, когда рядом с ней неожиданно раздался голос Майкла Лукача. Она оглянулась и не смогла сдержать ответной улыбки, глядя в его удивительно приветливое лицо.

– Нет, благодарю. – Она качнула головой и добавила, показывая на свой бокал: – Я обычно не пью.

– Ведёте здоровый образ жизни? – Лукач поставил бокалы на соседний прикрученный к бетонному полу маленький столик, а потом встал рядом и облокотился на деревянные перила.

– Нет, что вы. – Элис тихо рассмеялась. – Просто боюсь терять управление над своим мозгом.

– Как же вы расслабляетесь? – Честное слово, у Лукача была милейшая из всех виденных Эл улыбок.

– Я учусь на последнем курсе Массачусетса, о каком «расслаблении» может идти речь? – с притворным негодованием ответила она.

– Действительно. – Лукач понимающе кивнул. Они замолчали, наслаждаясь свежим ветерком и потрясающим видом. – Я уже и забыл, как здесь красиво.

– Вы ведь тоже заканчивали МТИ? – Элис с любопытством взглянула на собеседника.

– Да, Школу Слоуна27, где мы с вами стоим.

– Вот это да. – Восхищение в её голосе вызвало смешок. – Как же вас занесло в NASA?

Лукач потянулся и уставился в ночное небо.

– Ох, это очень длинная история. Во всём виноват Джеральд с его проклятой астрономией, —произнёс он и замолчал. Однако, заметив откровенно заинтересованный взгляд, сдался и вздохнул. – Деканом Школы, где я учился в то время, был Коэн. Не знаю, в курсе вы или нет, но Риверс долгое время являлся кем-то вроде протеже у Самюэля. С семьёй Джерри произошла мутная история, и Коэн взял на себя подобие опекунства. Так что волей-неволей мы с Риверсом часто пересекались в общежитиях и на лекциях, где сдружились, если можно так назвать совместные хаки. Джерри никого не подпускал близко, но с удовольствием помогал любому, кто бы ни попросил. Его интересовало всё – от любимого программирования до управления предприятием. Он с удивлявшей нас лёгкостью мог разобраться в любом предмете и посещал все возможные лекции. А в один прекрасный день притащил очередную самолично написанную программу по имитации ближайших известных галактик, устроил нам шоу, и я пропал. Меня настолько заворожила красота звёзд, что я без раздумий решил во что бы то ни стало стать космонавтом. Но… жизнь повернулась так, что управленец из меня вышел лучше, чем пилот. Увы.

– Почему же «увы»? – Элис мягко улыбнулась. – Значит, вы совершенно верно выбрали Слоун.

– Вы подарили мне надежду. – Он шутливо прижал руку к сердцу, будто поражённый неожиданным комплиментом, и Эл весело рассмеялась. Майкл Лукач был очарователен. Но тут его лицо стало неожиданно серьёзным, стоило ему повернуться и заговорить. – На самом деле, я специально искал вас, мисс Чейн. У меня есть к вам вопрос, ради которого пришлось лично прилететь в Бостон.

– Вот как? – недоумённо откликнулась она.

– Да, мы с Хильдой Ротчер хотели бы и дальше сотрудничать с вами, – произнёс он ровным тоном, будто не сообщал ничего важного, но у Элис перехватило дыхание. Она умерла и попала в рай? Вселенная подарила выигрышный лотерейный билет? Чёрт побери! Неужели…

– Я правильно понимаю, что…

– Думаю, что верно. – Лукач снова ослепительно улыбнулся. – Мисс Чейн, мы бы хотели предложить вам работу в Центре Эймса28.

– Бог мой, – оторопело произнесла Эл, страшась поверить своему счастью. Удача на миллион, и вся её. Даже душу не пришлось продавать!

– Понимаю, вам надо обсудить с Хиггинсом…

– Зачем? – Элис непонимающе захлопала глазами. – От такого предложения не отказываются! Это же… Бог мой, да любой мечтает оказаться у вас!

Теперь уже Лукач смотрел на неё с удивлением и недоверием.

– Любопытно. Очень любопытно. Когда в прошлом году вы прилетали в Вашингтон, – медленно начал он, – Хильда уже хотела сделать вам предложение. Но Мэтью тогда ясно дал понять, что вы остаётесь у него, и что это именно ваше желание, мисс Чейн. Было немного обидно, но, подумав, мы решили предпринять ещё одну попытку.

Элис молча открыла, а затем закрыла рот в попытке осознать услышанное. Это было нереально, но и на ложь совершенно не походило. Хиггинс не мог… Хиггинс бы не стал… Хиггинс им отказал! Чёрт побери! Мало того, не спросив, он самовольно решил за неё! Почему? Это смешно. О такой карьере мечтает каждый второй выпускник Массачусетса! Так почему… Почему?! Где-то глубоко внутри проклюнулось разочарование и запахло предательством.

– Что же, полагаю, профессор немного поторопился, – процедила Элис, которая сумела взять себя в руки. Злиться и бесноваться она будет позже. Справившись с собственным лицом, она улыбнулась, хотя внутри боролись восторг и ярость.

– И это значит?..

– Разумеется, я с удовольствием принимаю ваше предложение. Это огромная честь для меня.

– Превосходно! – Лукач облегчённо выдохнул и поднял бокал. – Ну, тогда за нашего нового сотрудника.

Они сделали по глотку, и мужчина неожиданно тихо рассмеялся.

– Теперь я должен Хильде десять баксов, – пояснил он, заметив взгляд. – Мы поспорили, что вы не примете предложение. Она несколько недель уговаривала меня попытаться снова, но я сомневался. Не скажу, что мы избалованы отказами. Просто… Ох, отбросим ложную скромность. Это отличный карьерный старт, пренебрегать которым, на мой взгляд, было весьма недальновидно с вашей стороны. Однако вы удостоились настолько сильных рекомендаций, что мне пришлось сдаться. Теперь придётся расплачиваться за своё недоверие.

Лукач картинно развёл руками, а Элис почувствовала, как что-то сжалось внутри. Окажись удача в отпуске, и не видать ей работы мечты. Святая корова! Эл была готова бесконечно молиться на того, кто не пожалел времени и сил, покуда расхваливал её перед NASA. Боже, да к ним же очередь стоит длиной с Амазонку, а они позвали какую-то Чейн. Снова! Просто потрясающе. Но Хиггинс… Зачем? Как?

– Надеюсь, я оправдаю возложенные на меня надежды. – Она вдохнула холодный воздух и, не иначе как поддавшись обаянию несостоявшегося космонавта, вдруг решилась задать вопрос. – Мистер Лукач, могу я спросить вас, как человека давно знающего профессора Риверса?

– Отчего же нет? – Собеседник пожал плечами. – Правда, если вы захотите узнать что-то личное, то я неуверен, что…

– Нет-нет, – перебила Эл и нервно усмехнулась. – Просто хотелось бы понять. Он всегда был таким… сложным?

– О, Джерри та ещё бука, – Лукач весело подмигнул. – До сих пор не может простить, как я по большой пьянке заставил его поцеловать нашего друга по общежитию. А уж больше десяти лет прошло. Что, не сложилось общение?

– Мягко говоря, – пробормотала она и сделала глоток, чтобы дать себе время обдумать услышанное. Странно, Риверс не казался Элис злопамятным, скорее, наоборот. То, как легко и быстро он простил её саму, наводило на мысли, что профессор всё же имел в себе проблески человечности.

– Довольно неожиданно. – В сторону Эл прилетел загадочный взгляд. – Ведь именно с его подачи Хильда решила поговорить с вами снова.

Элис медленно подняла голову и ошарашенно посмотрела на Лукача. Что?! Реальность сделала второй крутой поворот за сегодня и вошла чуть ли не в отвесное пике.