Инсинуации

13

Элис шла по тёмной дороге, что дробным глянцем блестела в жёлтом свете уличных фонарей. Спешить было некуда, а потому Эл задумчиво обходила лужи и уворачивалась от брызг изредка проезжавших рядом машин. Ей надо было подумать, а свежий воздух ноябрьской ночи отлично способствовал усмирению бушевавших эмоций. Случившееся вчера в лаборатории показалось Эл катастрофой. Ошибкой в программе жизни, которую надо исправить, прежде чем в понедельник они с Риверсом встретятся.

Два дня Элис пыталась понять, как она допустила такое. Как со всей врождённой рациональностью смогла проморгать, когда игра перешла черту. Всё становилось слишком опасным, потому что смешно даже подумать, будто тощая, синюшно-бледная и постоянно хамившая в ответ студентка способна привлечь мужчину уровня Риверса. Господи, да он тогда либо слепой, либо умалишённый. Так что, нет. Его особое отношение, вероятно, оказалось обусловлено только тем, что Эл не терялась, могла постоять за себя и имела свою точку зрения, чем порой здорово раздражала профессора. Однако ему было с ней интересно. Их небольшие пикировки искренне забавляли Риверса. Вот и произошедшее в лаборатории он, скорее всего, нашёл весьма занимательным.

Элис не могла похвастаться большим опытом в играх полов, но и простушкой никогда не была. А потому разгадать, в какую сторону вёл профессор, оказалось несложно. Он планомерно закрывал галочки в воображаемом списке: внимание, намёки, цветы, подарки. Даже профессиональную помощь был готов записать как вариант валюты. Всё что угодно, лишь бы в азарте игры доказать жертве – она продаётся. В итоге Элис впервые столкнулась с вниманием, направленным исключительно на неё. Вниманием от умного, язвительного и убеждённого в своей правоте собеседника. Это тешило самолюбие, интриговало и побуждало доказать, что он ошибается.

Элис пнула валявшийся на земле пластиковый стаканчик и зябко поёжилась. Хотелось зарычать и пнуть что-то посущественнее, например, барахлившую в эти дни голову. Распустив тугой пучок, Элис взъерошила длинные волосы и прикрыла глаза. В эти выходные Риверс снова оказался замечен в «Вальхалле». Он пил свою воду, что-то печатал на ноутбуке и, конечно же, по итогу оставил умопомрачительные чаевые. Триша пищала от счастья, а Эл лишь закатила глаза. Ну кто в здравом уме приходит в клуб поработать? Вряд ли Риверсу нравилось, что вокруг гремела музыка, на танцполе тёрлись тела прыщавой богатенькой молодёжи, а по залу разносился запах разномастного алкоголя. Глупости, но… профессор пришёл. И хоть Эл не смотрела, однако не сомневалась, что он наблюдал за ней с высоты своего положения.

Фраза даже в голове прозвучала двусмысленно, отчего Элис фыркнула. Пора было это заканчивать. Хотя чувство опасности и бунтарства притягивало, стоило стать осмотрительнее. Эл почти заигралась. А потому самым верным решением будет игнорировать Риверса, покуда гормоны не придут в положенное состояние делового нейтралитета. Да будет так.

Придя к этому выводу, Элис бодро зашагала вперёд и успела миновать пару перекрёстков, прежде чем сзади послышался нарастающий гул. Он вынудил обернуться и с тревогой всмотреться в ночной полумрак. И как только Эл поняла, что именно видит, она было прыснула, но тут же зажала ладонью рот. Похоже, всё скопившееся напряжение решило вылиться в глупый смех, когда из темноты улицы медленно показалась знакомая «тень». Элис остановилась и с улыбкой смотрела, как прижался к ней Мерседес. Он полз по улице, выключив фары, и маскировка удалась бы на славу, не раздирай барабанные перепонки гул от мотора четырёхколёсного монстра. Эл расхохоталась. Она смеялась так звонко, что где-то на оставшейся позади остановке задребезжало стекло. И когда у остановившейся рядом машины поднялась одна из дверей, сделав стальное чудовище похожим на птицу, веселье Элис свернуло на второй круг. Оно эхом полетело по улице и отразилось от тёмных каменных стен. Однако стоило в холоде бостонской ночи материализоваться профессору Риверсу, как Эл замолчала. Смех оборвался так резко, будто она им подавилась. А Риверс тем временем уселся на гигантский капот, вытянул ноги и, сложив на груди руки, с интересом уставился на явно не совсем адекватную Элис. А она не поняла, каким чудом умудрилась расслышать его тихую речь. Лишь удивлённо взглянула на скрытое полумраком лицо Джеральда Риверса, который медленно продекламировал:

– В блеске чёрных глаз играли

У нее и свет и тени -

Свет улыбки, тени гнева;

Смех её звучал как песня,

Как поток струились косы,

И Смеющейся Водою

В честь реки её назвал он,

В честь весёлых водопадов

Дал ей имя – Миннегага. 30

Его голос звучал ровно, почти мелодично. И лишь спустя пару секунд ошеломлённая Элис вдруг поняла, что профессор молчит.

– Наверное, стоит порадоваться, что мы не на мосту Лонгфелло, – смущённо произнесла она.

– Пожалуй. Ведь тогда пришлось бы читать «Мост»31, а там не отделаться коротким отрывком, – немедленно откликнулся Риверс. Он не отрывал от Эл взгляда, а она вдруг помрачнела.

– Но вышло бы куда оптимистичнее. Миннегага плохо кончила… – Элис отвернулась и с тоской взглянула на надоедливо мерцавший фонарь. – Зачем вы здесь, профессор? Ещё немного, и я смогу смело идти в полицию, писать заявление о преследованиях.

Риверс промолчал. Лишь склонил голову набок и чуть прищурился. «Дурацкая привычка, профессор, или зрение падает быстрее, чем вы подбираете новые линзы?» – подумала Элис.

– Сможете, – неожиданно холодно произнёс он. И вдруг добавил: – А ещё можете перестать рисковать собственной жизнью в половину первого ночи. Хотя я смею надеяться, что вы не собирались идти до Дорчестера пешком.

Элис покачала головой.

– Я хотела прогуляться, а потом уже вызвать такси. С чего такое беспокойство?

– Переживаю за свою студентку. – Риверс пожал плечами, словно говорил об очевидных вещах.

– Не замечала за вами подобного человеколюбия, сэр.

– А пытались?

– Вы так волнуетесь обо всех своих студентах?

Послышалось хмыканье.

– Только о тех, кто мне интересен.

– Однако…

– За вами любопытно наблюдать, мисс Чейн. К тому же вдруг вы опять решите спеть, я не могу пропустить такое.

Стало тоскливо и захотелось выругаться. Но вместо сквернословия Элис в неизвестно который раз посмотрела на небо, досчитала до десяти и печально вздохнула. Риверса совершенно невозможно вывести на разговор, не нарвавшись на дебри подсмыслов. Ну не спрашивать же напрямую: «Профессор Риверс, вы цитировали строфы о возлюбленной Гайаваты, потому что я вам нравлюсь? К слову, моему мозгу вы даже очень симпатичны». Нет, это глупые фантазии подсознания. В конце концов, сколько времени у Элис никого не было? В последние дни кажется, что целую вечность.

– Вы невыносимы, сэр, – в итоге пробормотала она.

Риверс лишь фыркнул и оторвался от машины, чтобы лёгким движением отрыть вторую дверь. Он приглашающе махнул рукой.

– Садитесь, мисс Чейн.

– Я лучше вызову такси.

– Считайте, что уже сделали это. – Он обогнул автомобиль и опустился на водительское сиденье, напрочь проигнорировав любые попытки ему отказать. Однако, заметив нерешительность на лице Элис, он устало потёр глаза и наклонился так, чтобы видеть её. – Просто сядьте. Я довезу вас до дома, и мы разойдёмся.

– И всё же…

– Это не логово дракона, и я не кусаюсь, – перебил он.

Элис прикрыла на секунду глаза, снова попробовала посчитать, но послала к чертям мозги, подошла к машине и не очень элегантно упала в кожаное кресло. Всё её внимание сосредоточилось на узкой форменной юбке, которая так и норовила взлететь до ушей. Чёрт бы побрал эти спортивные машины! Дверь-крыло мягко закрылась, и щёлкнул автоматический замок, вызвав ассоциацию с крепостной решёткой.

– Я бы поспорила, – тихо пробурчала Элис, пока шарила рукой в поисках ремня безопасности. Но Риверс услышал и ответил, выруливая на дорогу:

– В вас столько яда, что это может быть опасным. А я не ем отравленное мясо.

Не выдержав накала абсурда, Эл всё же расхохоталась. Ну и как ей могло прийти в голову отказать себе в столь изысканном сумасшествии? Определённо, профессорское чувство юмора – отдельный вид запрещённых веществ. Элис покачала головой и с наслаждением протянула озябшие руки к радиатору. Риверс отреагировал мгновенно. Он увеличил температуру и повернул решётку воздуховода, пока она с любопытством осматривала интерьер.

В машине было весьма футуристично. Гладкая кожа сидений и мягкая замша салона с красной линией строчки, углепластик с хромированными окантовками кнопок, интерактивный дисплей. Машина прямиком из двадцать третьего века была чёрной не только снаружи, но и внутри, лишь приборная панель светилась ярко-алым, вновь наводя на мысль о драконе. Иллюзию дополнял огромный утробно рычавший мотор, чьё густое эхо разносилось по каменной мостовой, когда они подъехали к многоуровневой эстакаде. А ещё здесь пахло Риверсом.

– Как продвигается выпускная работа? – неожиданно спросил профессор. Он не отвлекался от полупустой дороги и всё сильнее выжимал педаль акселератора.

Элис вздохнула и нахохлилась. Вчера, как только к ней вернулась способность мыслить, она немедленно просмотрела исправленный профессором код. До стёртых в кровь глаз досконально изучила едва ли не каждый пиксель, чтобы окончательно уверовать в собственную бездарность. Найденное Риверсом решение было тривиально простым. И глядя на изящный обходной путь, который играючи миновал возникшие в программе противоречия, Элис осталось лишь поскрипеть зубами, да проклясть свою привычку к комплексным решениям. Оптимизатор хренов…

– Благодаря вам, вполне успешно, – сердито процедила она. Однако вырвавшийся тоскливый вздох заслужил от профессора понимающий взгляд.

– Не расстраивайтесь, мисс Чейн. – Риверс снисходительно покачал головой. – Вы бы обязательно догадались сами. Мало того, уже почти сделали это, остановившись в шаге от решения.

– Зачем вы тогда помогли?

Уголки плотно сжатых тонких губ чуть приподнялись вверх, изобразив намёк на улыбку.

– Это был… интересный опыт, не находите?

Действительно, опыт и в самом деле выдался любопытный. Элис узнала много нового, в первую очередь о себе и совсем чуть-чуть о Риверсе, который, увидев её насупленное выражение лица, тихо хмыкнул.

– Ну же, я всего лишь исправил несколько досадных ошибок и соединил ваши мысли вместе, ничего больше…

– Я программирую с восьми лет, – огрызнулась она, невежливо перебив преподавателя. – Это просто недопустимо.

– Ваше самомнение сейчас затмит луну на небе. – Риверс пожал плечами, снова скосив взгляд. – Ошибаются все. Даже великие.

– Дело не в этом, – отмахнулась Элис. Вести с профессором споры уже казалось столь же естественным, как слушать нравоучения Джо или шутливо переругиваться с Генри. – Ошибиться один раз не страшно, это действительно может случиться с каждым. Хуже, когда ты видел, как ошибаются другие, посмеялся над ними, но всё равно попал в тот же капкан.

Профессор непонимающе нахмурился, и она пояснила:

– Самая первая контрольная. Вы нас предостерегали именно от излишней сложности.

Вспомнив своё коварное испытание, Риверс цокнул и покачал головой.

– Давайте поговорим об этом, когда стрелка вашего опыта настоящего программирования превысит хотя бы десятилетнюю отметку. Поверьте, взломать базы полиции много ума не надо…

– Кстати, а как вы узнали? – встрепенулась Элис, снова прерывая профессора, но он, похоже, успел смириться с её невоспитанностью. Ещё бы… После всех выходок оставалось либо убить, либо принять Эл как данность.

– А вы думали, никто не заметит исчезновения двух главных улик на основного поставщика оружия? Ваш дядюшка Кестер обеспечивал почти все преступные группировки в Бостоне, и ордер на его арест не выписали лишь потому, что кое-кто умудрился лишить следователя доказательств. А без них судья счёл выдвигаемые обвинения голословными. – Риверс усмехнулся. – Когда это случилось, меня по старой дружбе попросили посмотреть: завёлся крот среди своих, или произошёл взлом извне. Поиски были быстрыми и закончились на пятнадцатом порнобаннере, под которым и обнаружился вирусный код. Хоть с примитивными алгоритмами нашей доблестной полиции и школьник бы справился, но вы отлично замели следы. Пока ваша первая работа не попала ко мне в руки, у меня не было ни малейшей идеи, кто за этим стоял. Я не узнавал стиль, да и ярая любовь к порнографии казалась подозрительной. Остальное не так интересно. Около месяца я мучился чувством острого дежавю, пока изучал логику ваших работ и не понимал, где мог повстречаться с чем-то подобным. После чего нашёл профиль Элис Чейн на сайте фриланса, посмотрел последние проекты и – бинго.

Риверс взмахнул рукой, а Эл возблагодарила царящий в машине ночной полумрак и пожалела, что вообще задала вопрос.

– Вот чёрт… – пробормотала она, сползая чуть ниже в ковшеобразном сидении Мерседеса.

– Интересный способ заработка, мисс Чейн.

– Деньги не пахнут, – буркнула Эл.

– Я повторюсь. Из вас получилась бы отвратительная монашка.

– Мать-настоятельница никогда не рассчитывала, что я совершу постриг, – с каким-то мрачным самодовольством проговорила Элис. – Примерно с того момента, как в восемь лет меня познакомили с творчеством Оззи Осборна. Одолжив у Джо плеер, я включила соседкам по спальне «Paranoid».

Риверс фыркнул, наверняка представив себе ужас тихих послушниц. Адские гитарные риффы в сопровождении укуренного голоса сильно отличались от привычных ангельских песнопений.

– Как жестоко, – с ледяной улыбкой оценил профессор.

– Весьма. Наказание вышло соответствующим – сутками напролёт читать канон было тяжеловато.

Поджав губы, она замолчала. На удивление молчал и Риверс, хоть в этот раз избежав сомнительных шуточек. Так что Элис уставилась в окно, где стремительно пролетали элементы городского пейзажа. Профессор не был поборником езды по правилам и ловко перестраивался в потоке машин на Юго-Восточной эстакаде. Периодически он набирал такую скорость, что Эл вжимало в сиденье. Вспомнив, как он не давал Арнольду ехать хоть на пять миль в час быстрее положенного, она мысленно усмехнулась. Что-что, а доверие к людям точно не стояло на первом месте в списке добродетелей Риверса.

Тем временем скоростная автострада осталась позади, и машина аккуратно свернула на пустынную Коламбия-роуд. Дорога плавно изогнулась, и стоило огням светофора на перекрёстке уже сверкнуть перед ними, Риверс резко ударил по тормозам, отчего Элис дёрнуло вперёд, а ремень безопасности больно впился в плечо. Отплёвываясь от немедленно прилипших к блеску для губ волос, она подняла голову и судорожно вздохнула.

– Что за…

Расширившимися от испуга глазами Элис смотрела, как прямо на них медленно наступала толпа. Она бликовала в свете фонарей, когда вспыхивала белыми масками с чёрными лихими усами. Сотни чёртовых Гаев Фоксов плотной волной шли прямиком по проезжей части, точно вода, обтекая попадавшиеся на пути препятствия. Это выглядело сюрреалистично и жутко. Как всегда, в минуты острого напряжения потянуло плоско шутить, и Элис пробормотала скорее сама себе, чем обращаясь к профессору:

– Это что, флешмоб? Вроде Ночь Костров32 была неделю назад. Или мы очутились на комик-коне по «V – значит Вендетта»?

Но на спланированную акцию действие совершенно не походило. Не было смеха, разговоров, шуток и вспышек камер. Не было никого, кто мог бы оценить или увидеть масштаб развернувшегося шествия. Толпа шла молча и плавно. И это пугало настолько, что, задержав дыхание, Элис почувствовала выступивший на спине липкий пот. Стало очень страшно, хотя она и не могла сказать отчего – от количества людей, масок или же окутавшей их тишины.

– Маловероятно, – неожиданно тихо отозвался Риверс. Его руки до побелевших костяшек стиснули кожаную оплётку руля, стоило первым фигурам достичь капота, а левая нога перехватила педаль тормоза.

Однако он не пытался уехать. Сотни и сотни людей наталкивались на машину и расступались точно Чермное море пред Моисеем, пробуждая в Эл приступ клаустрофобии. Шли тихо. Никто не произнёс ни звука. И это молчание, которое не нарушало хотя бы такое обычное человеческое ругательство, пугало похлеще лозунгов. Спасал только ровный спокойный гул мотора, и Элис изо всех сил цеплялась за этот живой звук. Иногда слышались глухие удары мягких тел о капот, когда очередной Фокс наталкивался бедром или упирался ладонями в кузов машины. Сколько их было? Две сотни? Три? Тысяча? Элис вжалась в сиденье, отчего-то боясь вглядываться в бесконечные маски. Мозг настигло паническое отупение.

Наконец толпа поредела, схлынув настолько же неожиданно, как и начавшись, а впереди вновь показался пустой перекрёсток. Однако Риверс не спешил ехать вперёд. Наоборот, дождавшись пока их минуют последние, он резко крутанул руль влево и с визгом шин, нарушив все правила, рванул на встречную полосу прямо через разделявший проезжую часть бордюр. Автомобиль подкинуло, шаркнул задевший каменную кладку бампер, а Элис больно стукнулась плечом об дверь, но смолчала. Устремившись в спины всё же шарахнувшимся в испуге людям, Мерседес в последний момент свернул на маленькую улочку, по пути превратив пустовавшую клумбу в невнятное месиво из земли да опавших листьев. Взвизгнув шинами, автомобиль чёрной тенью промчался прочь от проклятого перекрёстка.

– Что вы делаете? – тихо спросила Элис.

– Надеюсь, что просто перестраховываюсь, – пробормотал профессор и резко выжал педаль газа.

Они вылетели на параллельную улицу через пару кварталов и снова резко затормозили. На мокрой дороге Мерседес повело, и Риверс дёрнул руль, избегая столкновения с чьим-то мусорным баком, но Элис этого уже не заметила. Застыв посреди дороги, они смотрели, как совсем недалеко, буквально в полумиле от них, небо озарилось яркой вспышкой, а по воздуху и земле пробежала ощутимая дрожь. Звук хлопка пришёл сразу, осыпав мокрый гравий дорожек жухлой листвой с деревьев и задребезжав оконными стёклами. Элис инстинктивно прикрыла голову руками. Но профессор оказался не из пугливых, и её снова вжало в сиденье.

В сопровождении противного ора автомобильных сигнализаций Риверс углублялся в переплетение узких улочек, стараясь не приближаться к зареву полыхавшего недалеко от них пожара. Горело там, где лежала обычная дорога к дому.

– Вот чёрт! – прошептала Элис, с ужасом всматриваясь в мелькавшее сквозь дома пламя. – Это на кладбище.

Риверс ничего не сказал, лишь бросил хмурый взгляд в ту сторону и увеличил скорость. Где-то вдалеке нервно завыла сирена. И прошло ещё пять тревожных минут, прежде чем Элис с облегчением узнала родной квартал. В милом гетто было удивительно тихо. Чудесные местные жители ни за что не высунулись бы из квартир, приземлись перед ними хоть сам «Энтерпрайз». Тем временем Мерседес свернул в убогий аппендикс улицы и остановился напротив ведущей в подъезд обшарпанной каменной лестницы.

– И отчего же вам не жилось в Кембридже? – проворчал профессор.

– Вы не поверите, каждый раз об этом себя спрашиваю. – Элис устало откинулась на кожаный подголовник сиденья и прикрыла глаза. Чёрт побери, это уж слишком. – Это был… взрыв?

– Похоже.

– И мы чуть было не попали в самую гущу событий.

– Почти.

– Господи… понятия не имею, как вы поняли, – Элис запнулась и ещё больше зажмурилась. – Мне нужно поблагодарить вас.

– Было бы неплохо, но совершенно необязательно, – хмыкнул профессор.

– Охренеть. – Она закрыла лицо руками, не находя в себе сил снова встретиться с реальностью. Адреналин не отпускал и потрясывал тело противной дрожью.

– Теперь всё в порядке. Сейчас вы подниметесь в свою квартиру, упадёте в объятия квохчущего мистера О’Нили и всё будет хорошо. Сегодня уже ничего больше не произойдёт. – Судя по интонации, Риверс пытался её успокоить, но вышло как-то не очень убедительно. Так что Элис лишь скептически скривилась. Заговорить ей зубы было делом неблагодарным. – Поверьте мне, мисс Чейн. Они ушли, вы в безопасности.

Предметная аргументация подействовала лучше, и будто стало немного легче. Но хотя покидать наполненное спокойной уверенностью Риверса тепло машины отчаянно не хотелось, и дальше злоупотреблять терпением невольного спасителя было уже неприлично. Да, явно не о таких ночных приключениях мечтал профессор, взявшись подвезти студентку до дома. Дав себе мысленного тумака, Элис перестала строить из себя спящую красавицу и отстегнула ремень безопасности. Она уже собиралась повернуться и попрощаться, но Риверс вышел из машины. Дверь распахнулась, и перед носом возникла поразительно огромная мужская ладонь с уже знакомыми ей уродливыми длинными пальцами. Видит бог, несчастная челюсть до сих пор помнила, насколько сильными те могли быть. И вкладывая свою руку в его, Элис задумалась: оказывает ли профессор этим внимание или же стремится поскорее отделаться от беспокойной пассажирки. Попробуй разберись в его мешанине характера. Вздохнув, Элис опять не слишком изящно выбралась из Мерседеса и в очередной раз прокляла чудовищный спорткар, что ронял в пыль под колёсами достоинство любого, кроме своего такого же чудовищного хозяина. Однако стоило Эл открыть рот, чтобы поблагодарить за спасение жизни, как послышался короткий вой полицейской сирены, и по угловому дому заплясали синие отблески.

– Идите домой, ложитесь спать и даже не вздумайте гулять сегодня по Дорчестеру, – резко бросил Риверс, вглядываясь в полумрак ночной улицы, а потом вдруг повернулся к Эл и отчеканил приказным тоном: – В дом. Немедленно.

На этот раз Элис удалось проявить исключительную благоразумность. Решив в кои-то веки не спорить, она прошептала «спасибо» и взбежала по влажным ступеням. Почти взлетев на третий этаж, Эл ворвалась в их с Джо квартиру.

– Господи, Элис! – Друг налетел сразу, как только услышал звук хлопнувшей двери. На его лице был написан неприкрытый испуг. – Ты в порядке? Не пострадала? Боже! Боже! Что творится в этом сраном городе…

– Да, всё хорошо, – пробормотала она, выворачиваясь из медвежьих объятий друга.

Свет горел только в небольшом коридорчике. А потому в почти полной темноте Элис прокралась на кухню и осторожно выглянула из-за плотной шторы на улицу. Адреналин бурлил в крови, и сердце дробно забилось, стоило ей увидеть Риверса в окружении пяти патрульных машин с включенными проблесковыми маячками. Два офицера явно о чём-то спрашивали профессора.

– Эл? – Джошуа встал рядом, но она шикнула на него, не отвлекаясь от происходившего внизу.

Копы, похоже, не собирались заканчивать допрос простой проверкой документов. Они на чём-то настаивали, и, судя по ещё пока сдержанным, но уже настойчивым жестам, их терпение подходило к концу. Риверс делал вид, будто не понимает и по привычке уселся на капот, периодически бросая взгляды в сторону окон квартирки. Право слово, неужели этот человек совсем не замечал холода и промозг… И тут Элис резко себя оборвала, когда всё же сообразила, что Риверс просто тянул время.

– Джо, включи свет, – бросила она, не отводя глаз от стража порядка, что уже держал за локоть профессора.

– Что? – Парень явно растерялся от такой неожиданной команды.

– Включи свет на кухне. Быстро, – нетерпеливо выпалила Элис, кинув на друга сердитый взгляд. Но тот, к её облегчению, понял и щёлкнул выключателем.

Трёхрожковая лампа вспыхнула, вынудив на секунду зажмуриться, но Эл вновь повернулась к окну и как раз вовремя. Она увидела, как профессор в очередной раз задрал голову, замер, а потом непринуждённо потянулся и одним стремительным движением оказался на ногах. Мужчины обменялись парой фраз, которые, разумеется, было неслышно, после чего все расселись по машинам. Чёрный Мерседес тронулся с места и его мгновенно взяли в тиски патрульные, лишив даже призрачного шанса сбежать. Горячим лбом Элис прислонилась к стеклу. Что же, вряд ли пафос Риверса достиг уровня эскорта с мигалками. О нет. Его путь лежал в ближайший участок. Вот чёрт!

Мысли в голове скакали одна быстрее другой. Разумеется, полиция была в курсе произошедшего четвертью часа ранее. Но поскольку стражи правопорядка снова везде опоздали, то решили забрать в участок любого, кто имел неосторожность очутиться где-то поблизости. И поскольку мудрые жители гетто предпочли сидеть по домам, то для дежурного патруля словить на улице белого оказалось большой удачей. Ха! Да ещё такой изысканный образец. Элис почувствовала, как внутри разливается злость. Какого хрена! Она резко отвернулась и почти врезалась в Джошуа, который стоял, уперев руки в боки, и явно ждал пояснений.

– Где ближайший полицейский участок?

– Ты никуда не пойдёшь, – отчеканил Джо, а она вскинула удивлённый взгляд. Никогда раньше Эл не слышала от него такого тона. Но ничего, она тоже могла быть очень упрямой.

– Думаю, что ты не вправе указывать.

Эл схватила с дивана джинсы и фирменную толстовку с эмблемой университета. Из кармана выпала одна из многочисленных рассованных по всему довольно скромному гардеробу флешек, и Элис машинально сунула ту обратно. Дурацкая студенческая привычка – дублировать информацию от греха подальше.

– Ты хоть понимаешь, что произошло? – разъярился Джо. – В квартале отсюда взорвали часть дороги и в прямом эфире заживо сожгли трёх человек. Толпа фанатиков вершила грёбаное правосудие без суда и следствия! И они, между прочим, до сих пор бродят по нашим улицам.

– Так нам теперь всю жизнь взаперти сидеть? – пробормотала она, пока пыталась вывернуть штанину.

Собственный страх отошёл на второй план, его затмило чувство вселенской несправедливости. Скинув юбку, Элис влезла в джинсы и надела кофту, спрятав под капюшон волосы. Ночь, бурливший в крови адреналин и совершенно детское желание нести возмездие во имя луны напрочь затмили зачатки разума, что пытался разбудить в ней Джо. Ей требовалось действовать.

– Твою мать, Элис! – Джошуа попытался было схватить за руку, но подруга легко увернулась.

– Слушай меня внимательно, – холодно произнесла она, повернувшись и ткнув в друга пальцем. Вышло слегка святотатственно, потому что тот попал в глаз очередному Иисусу. – Из-за меня копы только что задержали профессора Риверса. Ты понимаешь, что за ночка ему предстоит, пока они будут всячески вытягивать из него показания? Он оказался один, здесь, всего в паре километров от основного места действия, без алиби. Тебе прекрасно известна их имитация деятельности…

– Он большой мальчик со связями, уж разберётся как-нибудь без тебя! – взывал к голосу разума друг.

– В два часа ночи?

– Твой Риверс имеет право на звонок адвокату.

– Он не мой, и подумай сам, когда они позволят это сделать. – Элис уже натянула кроссовки и взялась за тёплую куртку. – А разрешат ему не ранее утра или даже вечера, в этом ты мне можешь поверить. Себя вспомни! Сколько раз ты сам ночевал в участке, позабытый к хренам?

Парень устало потёр лицо руками, видимо, осознав, что спорить просто бессмысленно. А Элис сделала шаг к нему навстречу и положила на плечо руку.

– Пуговка, ты меня убиваешь, – пробормотал Джо.

– Я могу ему помочь. Мои показания – это алиби и возможность провести ночь в кровати, а не в камере предварительного заключения. Он сегодня спас наши жизни, когда мы наткнулись на этих ублюдков…

– Вы на них наткнулись?! – взвыл Джошуа и вцепился руками в волосы.

– Да, а после чуть не подорвались на той самой дороге. Я не знаю, каким чутьём он понял, что нас там ждёт… – Элис покачала головой. – Мы только подъехали к перекрёстку, как нас окружили эти придурки. Представляешь, они шли в масках и в полном молчании, будто не замечали ничего вокруг. Их было много, очень много. А когда последний скрылся, Риверс решил, что безопаснее ехать в объезд.

– И это была гениальная мысль, – облегчённо прошептал Джошуа и снова привлёк Эл к своей груди.

– За мной должок, – пробормотала она куда-то в район ключиц. Друг отстранился и внимательно на неё посмотрел.

– Тебя ведь не отговорить?

– Нет. – Элис улыбнулась и покачала головой. Джо вздохнул и потянулся за собственной курткой.

– Вызывай такси. Так и быть, устроим тур по участкам, раз тебе так этого хочется.

Она лишь хмыкнула и достала телефон.

– Ночной Дорчестер! Только сегодня и только у нас в эфире самые смачные отбросы общества. Перестрелки между афро и латиносами за отдельную плату, господа. Успевайте занять места в первом ряду, но наденьте бронежилет.

– Твоё чувство юмора сейчас вообще неуместно, – откликнулся из своей комнаты Джо.

Удача, как ни странно, улыбнулась им на первом же по счёту отделении. Районный участок располагался недалеко от того самого кладбища, где сейчас работали пожарные и судмедэксперты.

– У них под носом творится такое говно, а они и в ус не дуют, – ворчал Джошуа, пока Элис расплачивалась с таксистом.

Она ничего не ответила, но мысленно согласилась с другом. Гоняться за бессчётным числом геттовских маргинальных элементов стражам порядка было откровенно лень, а уж происшествия вроде сегодняшнего напрочь лишали желания работать.

Миновав одиноко стоявший на парковке отделения Мерседес, Джо бросил взгляд на машину и уважительно присвистнул. Ну а Элис закатила глаза. Мальчишки все одинаковы, вне зависимости от своей ориентации, политических взглядов и любимой бейсбольной команды – больше, громче, быстрее. Впрочем, после ночных событий она и сама невольно прониклась если не любовью, то уважением к товарищу пафосного профессора.

– Пойдёшь сразу искать Риверса? – тихо спросил друг, оглядываясь по сторонам.

– Нет. Не хочу светиться перед ним. Убьёт раньше, чем скажет «спасибо».

– Тогда зачем вся эта херня? – непонимающе уставился на неё Джо.

– Зайду с другого конца. Сейчас увидишь.

Поднявшись по ступеням, Элис толкнула стеклянную дверь и шагнула в тускло освещённый холл. За столом в другом конце зала сидел дежурный офицер и лениво щёлкал пультом от висевшего на стене телевизора. На вошедших этот тощий угловатый мужчина не обратил никакого внимания.

– Я хотела бы дать показания по поводу событий на Дорчестерском Северном Кладбище, – отчеканила Элис, встав вплотную к заваленному бумагами столу. Страж правопорядка отвлёкся от мерцания голубого экрана и перевёл взгляд невыразительных рыбьих глаз на посетителей.

– Что? – тупо переспросил он, не делая попытки хотя бы моргнуть.

– Дать показания хочу. – Элис начинала терять терпение. – Сегодня на Кладбище произошёл взрыв. Я его видела. А ещё видела людей в масках. Мне повторить, или вы всё же соизволили услышать?

Рыбьи глаза мигнули один раз, потом второй, а затем офицер, не отрывая от неё взгляда, потянулся к стоявшему на столе телефону. Четыре цифры внутреннего номера, и Элис услышала приглушённые гудки, почти мгновенно сменившиеся резким голосом.

– Дэйв, тут какая-то дива пришла дать показания по поводу мяса на Кладбище, – произнёс дежурный, а сам внимательно изучал друзей.

Ответа Элис не услышала, но почти сразу где-то в глубине этажа раздалось хлопанье дверей и чьи-то быстрые шаги. А затем из полутёмного коридора к ним навстречу вышел маленький полный человек, одетый в стандартную форму бостонской полиции.

– Сержант Уипли, – поздоровался он и внимательно оглядел представшую перед ним парочку. – Вам придётся пройти со мной, чтобы составить протокол, мисс…

– Чейн, мисс Элис Чейн. – Она лучезарно улыбнулась, после чего посмотрела на Джо. – Иди домой, я тут надолго.

– Но…

– Не спорь, тебе тут нечего делать.

– Надеюсь, ты действительно правильно поступаешь. Позвони, когда закончишь, я приеду, – пробурчал Джошуа, явно побивший сегодня рекорды по сговорчивости. Элис шагнула вглубь полутёмного коридора.

Они шли мимо пустых кабинетов, чьё канцелярское нутро виднелось сквозь большие стеклянные окна. Лишь в паре из них чуть дальше горел яркий свет, и, проходя мимо первого, Элис бросила туда быстрый взгляд. Как она и предполагала, за одним из столов спиной к ней сидел Риверс. Его силуэт пятном выделялся на фоне стен. Напротив него расположился другой офицер. Он что-то спрашивал с мерзкой улыбкой, отчего Элис невольно сглотнула. Похоже, её предположения оправдывались одно за другим.

Кабинет Уипли оказался копией того, где держали Риверса. Плюхнувшись в продавленное кресло, офицер выложил перед собой лист бумаги и ручку.

– Ну, начнём…

Элис потратила около получаса на подробный рассказ, кто она, что делала неподалёку от Кладбища и с кем провела прошлый вечер. Информация вызвала досаду на лице офицера. Он явно надеялся числом задержанных отчитаться утром перед начальством. Действительно, один белый подозреваемый в камере, пусть даже и невиновный, гораздо лучше всего лишь показаний добропорядочной гражданки. Стоило Элис закончить рассказ, сержант начал быстро кликать мышкой, пролистывая документы на компьютере. Наконец он удовлетворённо вздохнул и развернул к ней монитор, на котором светились девять фотографий незнакомых людей. Эл мазнула взглядом по лицам, прежде чем зацепилась за видневшееся позади окно базы данных. О боже!

– Вы узнаёте кого-нибудь из этих людей? – тем временем спросил страж порядка и сделал глоток из кружки с эмблемой полиции.

– Нет. – Эл посмотрела на непримечательные физиономии. – Не понимаю, на что вы надеетесь. Если думаете, что я опознаю хоть кого-то из идиотского шествия, то ошибаетесь. Я уже сказала – они были в масках.

Элис машинально отвечала на вопросы, но совершенно не обращала внимания, на что именно. Она была сосредоточена на видневшемся кусочке синего окна и никак не могла от него оторваться. Словно весь мир сузился до трёх имен, в которых, казалось, скрылся Святой Грааль.

Папка: «Чейн, Элис». Папка: «Риверс, Джеральд». Подпапка: «Клайтон, Оливер».

«Сиамские близнецы, не иначе»,– подумала Эл, пока судорожно искала способ хоть на две минуты выпроводить чёртова сержанта из его собственного кабинета. Должен же он сообщить своему напарнику об алиби у подозреваемого? Ради чего Элис вообще затевала этот цирк! Но пухлый надоедливый гном упорно продолжал тыкать под нос фотографиями идиотов.

– Вы уверены, что никогда не видели этих людей? – допытывался Уипли.

– Разумеется. – Элис сжимала в кармане флешку.

Ей надо две минуты, чтобы скачать архив. Всего лишь жалкие сто двадцать секунд, и таинственный Оливер Клайтон станет реальным. Однако допрос продолжался, а Элис ждала и терпеливо отвечала на бесконечные уточнения офицера. Господи, неужели так сложно встать и уйти? Но прошло сорок минут, прежде чем ситуация изменилась. Задав последний вопрос, Уипли откинулся в своём кресле, пролистал исписанные мелким мужским почерком бумаги, а потом потянулся к телефону. Стрелки в часах на стене показывали три утра, но на том конце ответили сразу.

– Джефф, отпускай профессора. Тут к нему прилипло алиби… Ага. Да, совпадают, я уже посмотрел твой скан… Совпадают, говорю… А мне-то как обидно. Ладно, сейчас занесу, сам посмотришь.

Сержант положил трубку и собрал листы с показаниями Элис.

– Вы задержали профессора Риверса? – Она изобразила святое удивление.

– Недалеко от вашего дома, и сейчас его как раз допрашивают. Думаю, ваши показания сильно упростили ему жизнь. – Уипли усмехнулся.

– Ох, да что вы говорите! – Элис натянуто улыбнулась. – Какое удачное совпадение.

– Не то слово, – протянул офицер и встал из-за стола. – Подождите меня здесь, а когда вернусь, то подпишем протокол, и вы свободны.

– Конечно, сержант, – пропела Эл ангельским голоском. Мужчина бросил на неё странный взгляд, но ничего не сказал и молча вышел из кабинета, оставив открытой дверь.

Со своего места Элис прекрасно видела часть коридора в том направлении, куда удалился Уипли. Отсчитав десять секунд, которые могли потребоваться офицеру, дабы вспомнить о чём-нибудь важном, она прислушалась к затихшим шагам, а потом кинулась к компьютеру. Флешка будто сама появилась в руке. Без проблем разблокировав компьютер (уж чтение вверх ногами за годы учёбы Элис освоила великолепно), она нашла нужную папку. Два клика и копирование архива началось. Всё, как и пять лет назад, когда Эл вот так же воровала дело Клауса Кестера. Где-то даже остался написанный за пару дней эмулятор для работы с архивированными особым образом данными.

Тем временем строка загрузки едва тащилась, и Элис нервно поглядывала на экран монитора. Папка оказалась объёмной. Неожиданно в голове всплыли слова однокурсника о жизни профессора в компьютерном клубе, и Эл усмехнулась. Кажется, у Риверса была бурная молодость. Наконец система выдала сигнал об окончании скачивания, и как раз вовремя – в коридоре послышались шаги. Одним движением выдернув флешку, а вторым заблокировав компьютер, Элис ринулась на своё место и постаралась принять непринуждённую позу. Сердце отчаянно колотилось. Стыд, что она только что нарушила неприкосновенность частной жизни, издох под чувством попранной справедливости. В конце концов, Риверс тоже бесцеремонно пошарился в её биографии.

Тем временем шаги приближались, и Элис, к своему удивлению, смогла различить поступь нескольких человек. Сначала в глубине коридора показался суетливый Уипли. Он нёс бумаги и постоянно оглядывался назад на удивительно спокойного Риверса. Тот растирал кисти рук и о чём-то переговаривался с дородным офицером, что замыкал шествие. И в целом у профессора не было шансов узнать Элис Чейн. Ни единого, успей она отвернуться, а не продолжи точно помешанная пялиться на покрасневшие мужские запястья. Но вот взгляд белых глаз невольно скользнул по освещённому кабинету, зацепился за растрепавшиеся длинные волосы Эл, а потом Риверс чуть сбился с размеренного шага. Секундное замешательство, и Элис была готова поклясться, что «убийственное выражение лица» лично для неё теперь не метафора. Пообещав одной лишь улыбкой мучительную смерть, Риверс направился дальше по коридору, а она медленно выдохнула.

Не попалась? Ну молодец! Побила рекорд собственной бестолковости. Эл раздражённо прикрыла глаза и потёрла нывшую под толстовкой грудину. Что же, оставалось надеяться, что Риверс умчится домой до того, как вернётся Уипли. А тот, кажется, вовсе забыл о своей «жертве». Элис успела порядком соскучиться и задремать, когда через полчаса он вернулся, держа в руках колу и гамбургер. Смаргивая дрёму, она неловко выпрямилась и размяла сведённые спазмом мышцы.

– Ну вот, мисс Чейн, – произнёс Уипли, отчаянно зевая. – Подпишите документы и можете быть свободны.

Протянув слегка мятые листы бумаги, офицер устроился в кресле и с наслаждением присосался к пластиковой трубочке, шелестя пергаментом обёртки. Элис пробежалась глазами по показаниям, снятым почти слово в слово, и черканула в нужных местах.

– Я так понимаю, профессора отпустили? – бросила она как бы невзначай.

– Да, давно уже, – ответил Уипли.

– Ох, рада слышать.

– Вы невольно обеспечили ему алиби, так что вопросы отпали сами собой. Прошу прощения за ожидание, нужно было переговорить с коллегами, вернувшимися с места событий.

Ага, конечно. До ближайшего МакДональдса как раз минут пятнадцать езды.

– Я всё понимаю, сержант. Такой ужас творится…

– Кстати, мисс Чейн, – перебил не горевший желанием восстанавливать справедливость страж порядка, – будьте готовы, что вас в любой момент могут вызвать по этому делу для уточнения деталей. Вы не планируете куда-нибудь уезжать в ближайшее время?

– Нет, сэр. – Эл покачала головой.

– Ну и замечательно. Тогда мы свяжемся с вами, если что.

Элис встала, одёрнула толстовку и поправила капюшон, в котором не было никакой надобности.

– До свидания, – попрощалась она, но вместо ответа удостоилась очередного душераздирающего зевка. Уипли получил необходимые факты, а Элис поняла, что больше неинтересна и молча покинула кабинет.

Была половина четвёртого утра, когда она достала телефон и посмотрела на время. Джо наверняка видел пятый сон, и потому Эл решила его не беспокоить. Вряд ли в паре километров от дома её поджидала полоса из препятствий, когда весь район едва не кишел копами да спасателями. Элис вышла на улицу, с наслаждением втянула морозный зимний воздух и одним движением натянула куртку. Мерседеса нигде не было, и Эл облегчённо вздохнула. Снова ругаться с Риверсом не хотелось. Конечно, он обязательно накричит или посмотрит фирменным взглядом, но к его лекции она успеет придумать правдоподобное объяснение. Вот прямо сейчас и начнёт, пока коротает минуты в ожидании такси.

На парковке было темно, и Элис опёрлась плечом о каменный столб ограды, неистово натирая ладонями саднившие от бессонной ночи глаза. Желание сесть на ступени было почти непреодолимым, но в следующее мгновение она испуганно вскрикнула, когда на её слишком худой руке жёсткими оковами внезапно сомкнулись чужие пальцы и дёрнули влево. Связки протестующе взвыли, и Элис инстинктивно сделала несколько шагов, но тут же споткнулась. От падения её удержала крепкая, не дававшая даже шевельнуться хватка профессора, что не предвещала ничего хорошего.

– Я велел вам оставаться дома! – прорычал Риверс и сильнее сдавил уже трещавшие кости запястья.

Элис зашипела от боли. Проигнорировав странные звуки, профессор поволок её дальше, а потом силой впихнул в притаившуюся за фургоном машину и от души хлопнул дверью. Через мгновение он уже сидел на водительском месте, грохнув вторым крылом так, что у Эл заложило уши. Похоже, Риверс был в бешенстве. Резким движением нажав кнопку старта, он с такой силой вцепился в руль, что скрипнула кожаная оплётка. Мотор зарычал, однако машина осталась на месте. Повисла напряжённая тишина.

Элис старалась не шевелиться, опасаясь спалить последний предохранитель в коробке терпения Риверса. А тот не отрывал полубезумного взгляда от приборной панели, и лишь трепетавшие ноздри выдавали бушующий внутри ураган. На ум вдруг пришли слова Генриетты о разрушенной в хлам кладовке, и Элис едва заметно вздрогнула.

– Я просил о такой незначительной услуге. Столь простой. До чёртиков очевидной, – тихо начал Риверс. Он изо всех сил пытался говорить спокойно, но, видимо, стремительно проигрывал битву с собственным гневом, потому что на следующей фразе голос стал громче. – Просто сидеть дома до грёбаного утра. Дома! Не в участке! Это было настолько сложно? Не хватило впечатлений? Внезапно решили погеройствовать? Если так хотелось сдохнуть, сказали бы сразу – не стал бы мешать!

– Нет, но…

– Молчать! – рявкнул он и повернулся так резко, что Элис вжалась в сиденье. – Вы вообще хоть иногда читаете новости, или ваша картина мира исключает дела земные? Мисс Чейн, вся та толпа – не клоуны в масках. А долбаная группировка «Объединённого Сопротивления»! Организованное сборище ублюдков, которых уже пять лет ищет полиция всей страны. Они не из любопытства ради любовались красотами Дорчестера. Это террористы, мисс Чейн. Твари, что ставят себе целью показательное изощрённое убийство любого, кто, по их мнению, подрывает честь настоящей Америки. Их цель – величие страны, которое они добывают, не гнушаясь ничем. Они считают себя рукой правосудия. Сенаторы, активисты, бизнесмены, политики! О, там много достойнейших людей! И плевать – член вы Конгресса или союза за «Межполовое Равноправие», если ваше заявление покажется им порочащим государство. Они группа двинутых на голову убийц! Убийц, мисс Чейн, а не ряженых идиотов!

Последние слова Риверс прокричал, ударив со всей силы по рулю, а Эл зажала рукой рот. В голове появилось запоздалое осознание, свидетелем какого кошмара она стала. Тем временем профессор прикрыл глаза и заговорил голосом безумно уставшего человека.

– Эти люди вешают, потрошат и показательно сжигают жертв, дабы показать силу своего единства и испугать несогласных. А после, снимают маски и растворяются в толпе. Так представьте же, сколько в этой армии больных психопатов, которые только и ждут повода убить? И все эти доморощенные маньяки до сих пор бродят по улицам Дорчестера.

Риверс замолчал и потёр лицо руками. А Элис вдруг стало стыдно.

– Я лишь хотела помочь… – пробормотала она, на что Риверс коротко и зло рассмеялся.

– Да вы просто хренова реинкарнация Матери Терезы! – выплюнул он. – Гонора много, толку – ноль.

– Они надели на вас наручники. – Элис кивнула на видневшиеся даже в полумраке следы. Профессор закатил глаза.

– И что? Поверьте, я бы как-нибудь пережил это досадное недоразумение.

Элис чувствовала себя отвратительно. Действительно, с такой позиции её порыв смотрелся по-идиотски. Да что там… тупее поступка и не придумаешь. Захотелось разрыдаться от собственной глупости, накатившего страха и детской обиды.

– Я не знала, что всё настолько серьёзно, – со вздохом призналась она. – И хотела, как лучше.

Риверс ничего не ответил, лишь ещё какое-то время препарировал взглядом, а затем отвернулся, нажал на педаль газа и слишком резко вырулил с тёмной парковки. Его гнев, кажется, поутих, но не настолько, чтобы простить свою дурную студентку. В тяжёлом молчании они доехали до дома.

– Выспаться сегодня удастся? – уже более миролюбиво спросил Риверс, когда второй раз за ночь машина остановилась напротив обшарпанного подъезда. Элис лишь отрицательно покачала головой.

– Через пару часов надо собираться.

– Вы настолько святая, что даже лекции никогда не прогуливаете? – Сарказмом в его голосе можно было отравить всю реку Чарльз.

– Дело не в этом, – Элис скривилась в ответ, а потом добавила, скорее для себя: – Силовая Электроника – мой личный ад. Не могу её пропустить.

– Всё настолько плохо? – теперь Риверс веселился в открытую и с любопытством рассматривал Эл. Остатки взрывоопасного пара стремительно покидали котёл профессорского терпения, возвращая ехидство. Элис облегчённо расслабилась.

– И даже хуже, – мрачно заметила она, а Риверс неожиданно искренне рассмеялся.

– Ничего не меняется в этом мире. Терпеть не мог это дерьмо. – Он покачал головой, по всей видимости, вспомнив бесконечные однообразные схемы. А Элис усмехнулась и открыла дверь, пустив в тёплый салон холод ноябрьского раннего утра.

– Спасибо, профессор, – тихо поблагодарила она.

– Мы квиты, мисс Чейн, – отмахнулся Риверс, прикрыв глаза. Похоже, он тоже устал за сегодня. Всё ещё не размыкая век, профессор пробормотал: – Наверное, глупо снова просить вас не шляться по Дорчестеру?

– Смотря как вы это сделаете. – Элис хитро улыбнулась и выбралась из машины, захлопнув дверь прежде, чем профессор нашёлся с ответом.

Ну а в квартире Эл наткнулась на сердитый взгляд покрасневших от бессонной ночи глаз.

– Я думала, ты спишь.

– А я думал, ты позвонишь мне, когда закончишь.

Элис тяжело вздохнула. Сегодня просто день разгневанных мужчин.

– Профессор довёз меня, так что я была под наблюдением.

О’Нили хмыкнул и прищурился, оценивая подругу.

– Что, влетело? – Кажется, он сделал правильные выводы, но она лишь закатила глаза. – Вот и правильно.

– Отвали, – буркнула Элис и сжала в кармане заветную флешку. – У меня есть пара часов подремать…