Инсинуации

18

Маленькую спальню на третьем этаже обычного бостонского дома прорезал визгливый голос…

«…Feel the city breakin' and everybody shakin'

And we're stayin' ali-a-a-a-ve, stayin' alive…»

Телефон медленно кружил вокруг своей оси, вибрируя в такт.

– Да заткнёшься ты или нет… – проорала Элис и зарылась головой под подушку, но в ответ донеслось ехидное:

«…Ah, ha, ha, ha, stayin' alive, stayin' alive

Ah, ha, ha, ha, stayin' ali-a-a-a-ve…»

Будильник выдал последний клич и затих.

– Чтоб ты сдох, – от души пожелала Элис настырному смартфону и блаженно расслабилась, ловя ускользающий сон. О, ей привиделось что-то невероятно чудесное. Но чем дольше она пыталась вспомнить, тем быстрее испарялись из головы малейшие отзвуки сна. Там было что-то про звёзды и, кажется…

«…Well, you can tell by the way I use my walk

I'm a woman's man, no time to talk…»

– А-а-а! Ненавижу! Ненавижу тебя, чёртов набор транзисторов! – В направлении снова зазвучавшей песни полетела подушка.

К сожалению, по пути та задела недопитый стакан с водой. И, конечно, закон Мёрфи не мог дать осечку, если дело касалось Элис, так что вся оставшаяся там жидкость благополучно выплеснулась на комок синтепона. Заспанными глазами, в которых до сих пор плавала муть многолетнего недосыпа, она посмотрела, как лужица деловито впиталась в наволочку. Когда исчезла последняя капля, Элис застонала и рухнула лицом в матрас. Голос противно вещал:

«Whether you're a brother or whether you're a mother

You're stayin' alive, stayin' alive…»

– Ты издеваешься, – невнятно пробубнила она в кровать и вздохнула.

Телефон надрывался уже четвёртый раз за утро. Однако Элис не могла себя заставить не то что подняться, но хотя бы открыть глаза. Было начало седьмого и, учитывая, во сколько она легла, хотелось плюнуть на всё и проспать сутки к ряду.

Нет, домой её доставили в половину первого ночи. В общем-то, в детское время. Но очутившись в родных стенах, Эл опустилась на пол прямо в прихожей и не могла сдвинуться с места. Осмысление событий медленно догоняло ошеломлённое сознание. Самое невероятное Рождество в жизни. Определённо в духе Джеральда Риверса. Истинно его размах мысли. Это же надо, ворваться в башню Хэнкока, а потом навестить пристань.

Право слово, Элис следовало быть осмотрительнее. Стоило прислушаться к назойливому жужжанию в голове, а не кидаться вслед за Риверсом по первому зову. Не отвечать на сообщения, не принимать подарков, не позволять целовать рук… Увы! Увы-увы-увы! Наглое сердце поставило крест на всех тревогах и опасениях, чем напрочь перечеркнуло любые попытки сопротивляться. За проведённый без Риверса месяц Элис стала противна сама себе. А этот вечер расставил всё по местам. Когда же с ней это случилось? В тот момент, когда на продуваемой всеми ветрами остановке Джеральд закутывал её в длинный шарф? Или когда вёз до дома с риском для жизни, а потом смиренно сидел в полицейском участке? А может, когда тихим голосом объяснял премудрости покера, словно раскрывал загадку Энигмы? Кто теперь разберёт. Браво, профессор. Элис глухо застонала и упёрлась острым подбородком в твёрдые косточки коленей. И всё же…

Он приехалк ней. Приехал так, будто в последний момент сбежал из дома в поисках кого-то или чего-то, наплевав на собственный внешний вид. Из всех людей Джеральд Риверс выбралеё, чтобы вместе провести несколько часов Сочельника. Почему? Почему он сначала приехал в «Вальхаллу»? Бога ради, тот, кто решил встретить Рождество в клубе, либо студент, наслаждающийся коротким периодом вседозволенности, либо кто-то отчаянно одинокий. Риверс не подходил ни под один из вариантов. Кто угодно, но только не он. Вокруг таких, как профессор, всегда вилась толпа подхалимов, что ни на минуту не спускали просящих глаз со своего потенциального благодетеля. Он для них идол, кумир, небожитель.

Но… он приехал к ней. Стоял под её окнами, прежде чем написать. И он… он был один. В канун Рождества ждал у подъезда студентки, с которой его связывали очень неоднозначные отношения. Но был ли в том романтичный подтекст? Нет. Точно нет. Даже несмотря на типичный набор: последний этаж, звёздная ночь, темнота и искрившийся город. Пожалуй, Джеральд явно хотел добиться чего-то другого. Этой безумной гонкой до начала нового снегопада пытался разделить с кем-то самое сокровенное… показать тому, кто поймёт. Он хотел дать Элис настоящую сказку, которую любил сам. И вряд ли Риверс делал так часто. А потому всё вышло необдуманно и наивно, что в корне противоречило натуре профессора. И интересно, понял ли он, что наделал? Клял ли себя этим утром за то, что показал свою обратную сторону? Ха, Элис готова была прозакладывать душу, что да, потому что сама корила себя за несдержанность и объятия. Но жалела ли?

Она хмыкнула и покачала головой. Конец года покажет, насколько они оба ошиблись. Ну, если Элис удастся остаться живой.

«…Ah, ha, ha, ha, stayin' alive, stayin' alive

Ah, ha, ha, ha, stayin' ali-a-a-a-ve…»

Bee Gees настаивали пожить ещё немного, так что ничего не осталось, как скатиться с кровати.

– Да встаю я, встаю, – проворчала она.

Прошаркав к двери, Элис зевнула, распахнула с ноги хлипкую преграду и только тогда вспомнила о подарках. Взгляд упал под ёлку, где сиротливо лежали два маленьких свёртка. Швырнув на диван ворох домашней одежды, о которой Эл тут же забыла, она кинулась срывать яркую упаковку. И вскоре мелкие пёстрые клочья усеяли чуть ли не всю гостиную.

Первым подарком, от которого Элис немедленно выругалась, а следом громко расхохоталась, оказался чёрный костюм Женщины-кошки явно не карнавального предназначения. Всё как положено – глянцевый лиф с пышными кружевами, острые ушки и длинный хвост на латексных стрингах. Пошло. Стыдно. Но очень смешно. Святые небеса, о чём только думали эти два идиота? Ну и тощая из неё выйдет кошатина! Впору откармливать пончиками, а не устраивать игрища. Элис ещё раз фыркнула, пропустив меж пальцев прохладу небольшого бюстье. Дурачьё! Пообещав себе придумать достойную месть, она потянулась ко второму свёртку. А там…

Элис непонимающе крутанула в руках книгу и попыталась понять, как такое случилось и не разыграли ли её самым отвратительным образом. Однако нет. Вот стандартный номер на штрихкоде, твёрдый переплёт и ощутимый запах типографской краски, глянцевая бумага и сцепленные между собой страницы, которых не касались чьи-либо пальцы. Эл заглянула в конец книги: один экземпляр из нескольких сотен. Невероятно. Просто невозможно. Безумно дорогое издание, которое не афишируют. Для своих, для тех, кто будет специально искать. Но… как? А ведь Элис даже не знала! Никто из курса не знал, не догадывался и не слышал! Не читал в новостной ленте Тед Джефферс, не просили автографы Мелани и Аннет, не записывала под диктовку названия сама Эл… А Джо нашёл, и сам того не понимая, только что дал алтарь для поклонения единственному божеству, в которого Элис уверовала.

Джеральд Риверс

«Искусственный Интеллект. Жизнь в мыльном пузыре»

Элис судорожно прижала к груди том и глубоко вдохнула, точно пыталась среди резких привкусов новой книги услышать автора. Безнадёжно… Глухо застонав от своего безумия, она последний раз уткнулась в твёрдый переплёт, прежде чем отбросила книгу на диван, и поднялась. Тряхнув головой, Элис побрела в душ. Увы, время поджимало.

Выбравшись из ванной комнаты, Элис бегала по квартире в попытке собраться и ничего не забыть. Доносившиеся из колонок риффы Disturbed создавали качественную шумовую завесу, так что трель дверного звонка она скорее почувствовала спинным мозгом, нежели услышала. Нахмурив брови, Элис взглянула на часы. Да, семь утра в Рождество не самое лучшее время для музыки. Какой бы та ни была. И, похоже, решившие поговорить об этом соседи были с ней солидарны. Так что, походя убавив громкость на ноутбуке, Эл понеслась к двери. Босые пятки громко шлёпали по холодным доскам пола, а полотенце на голове размоталось, отчего мокрые пряди скользнули по плечам, мгновенно пропитав влагой футболку. Хоть выжимай! Но поскольку в дверь всё ещё настойчиво трезвонили, Элис так и бежала, словно финалистка конкурса мокрых маечек.

– Уже, поди, хозяину квартиры настучал, гад, – проворчала она, на чём свет стоит костеря нетерпеливого соседа, но с покаянным видом распахнула дверь и начала речь смущённого грешника. – Извините, ради бога, извините. Я не подумала, который сейчас час и который день… Обещаю, больше такого…

Элис прервалась, заметив у своего соседа вместо драных кроссовок дорогие ботинки, и подняла взгляд.

– Привет. – Голос Джеральда звучал спокойно, словно это нормально – заявиться к студентке в начале восьмого утра. В Рождество. Боже…

Тем временем Риверс поправил очки и замер.

– Привет, – растерянно пробормотала Элис в ответ и машинально отошла в сторону, пропустив гостя в квартиру.

Внутрь ворвался холодный воздух подъезда, голые ноги мгновенно заледенели, а кожа покрылась мурашками. Свой откровенно оценивающий взгляд Джеральд даже не попытался замаскировать. И у Элис не осталось сомнений, как она сейчас выглядела. Эдакая урбанистическая наяда. Колодец сюда, и будет кадр из фильма «Звонок». А вообще, хорошо, что футболка длинная и трусы на месте. Да. Очень хорошо. Элис прочистила горло и скрестила на груди руки. Зря, ох, зря.

– Семь утра.

Её голос звучал нарочито сухо и спокойно. Риверс склонил голову набок и наконец-то посмотрел ей в глаза. «Большое спасибо!»

– Хотел застать тебя дома.

– Застал.

– Я вижу.

Повисло молчание. Кто сошёл с ума, он или она? Элис моргнула. Черты лица слегка заострились, но в целом профессор был свеж, бодр, с идеально выбритыми щеками и щетиной на подбородке, ни на десятую дюйма не превышающей личные стандарты Джеральда Риверса.

– Ты сегодня спал?

Ответ читался в красных глазах. К счастью, без линз. И неважно, что там случилось у Риверса: кончился годовой запас пафоса или собственный организм наконец-то послал его к чёрту, но в кои-то веки он перестал мучить себя и напялил очки. Элис неуверенно потопталась на месте, а потом сдалась, вздохнула и потянула руки к пальто. Чтобы впихнуть то на переполненную вешалку, нужна была многолетняя практика.

– Заходи. И прости за бардак. Не ждала гостей… так рано.

Джеральд медленно прошёл в гостиную, уже привычно замер чётко по центру, а потом с таким лицом обвёл взглядом царивший бедлам, будто ему явилось откровение свыше. Он попытался задумчиво почесать веко, но лишь ткнул пальцем в стекло и тихо ругнулся. По самым скромным оценкам пижонистый профессор был ошарашен до глубины своей сволочной души. Но держался стоически. Даже бровью не повёл. Впрочем, Элис прекрасно его понимала.

Контраст со вчерашней уютной гостиной вышел катастрофическим. По полу была разбросана скомканная упаковка с подарков, а домашняя одежда, вчерашний свитер и мокрое полотенце занимали все стулья. Ноутбук покоился прямиком на плите, и от подобного святотатства Риверс перестал на мгновенье дышать. Но тут его взгляд упал на свесившийся со спинки дивана облезлый хвост Женщины-кошки и скользнул дальше… Туда, где на чёрном латексном глянце бюстье раскрытыми страницами вниз лежала книга. Его книга! В желтоватый от времени потолок смотрела фотография Джеральда, тогда как мир его самого внезапно сузился до провокационной картины.

Конечно, Риверс видел много женского белья: дороже, красивей и соблазнительнее. Читал и наверняка сам написал бесчисленное количество книг. Но дело было не в этом. Застыв в полудвижении, Элис смотрела, как заполонили всю белую радужку расширившиеся зрачки; как в одну незаметную линию вытянулись тонкие губы; как Риверс хотел и не мог перестать смотреть на ожившую метафоричность всего их знакомства. Сцену из каждого дня и слово из любого намёка. Слишком интимно. Господи, да почти воплощённое порно. Между ними никогда не было близости, но сейчас… Его мысли лежали на её теле.

– Было много работы, – проговорил Джеральд невпопад, когда смог-таки повернуться, и хотел было что-то добавить, но промолчал. Вместо этого он с нездоровым интересом уставился на встрепенувшуюся Эл.

А она резко отступила назад и спрятала в мокрых прядях волос заалевшие щёки. Сердце бешено колотилось, пока мозг медленно осознавал, что это конец двусмысленных игр. Оставалось только дождаться, пока каждая их с Риверсом мысль друг о друге воплотиться в реальность. Ну а это лишь вопрос времени. В том, что это произойдёт, уже ни один из них не сомневался. Однако пока Элис потянулась за первой попавшейся вещью, затем за другой, третьей… В попытке сделать квартиру чуть чище, она рассовывала их по углам и судорожно размышляла, заметит ли Джеральд попытку схватить валявшиеся за его спиной джинсы. И если да, то, что позорнее – светить нижним бельём или поспешно ретироваться в спальню? Чёрт, чёрт, чёрт!

Ладно, здесь все взрослые люди.

– Действительно, работать днём – моветон, – откликнулась она. – Настоящие программисты боятся утра, ведь тогда появляется риск контакта с людьми.

Элис знала, что несёт полную околесицу в жалкой попытке справиться со смущением. Какой чёрт дёрнул Джеральда припереться настолько не вовремя?

– Ты говорила, что утром едешь на благотворительную акцию. Я подумал… – начал было он, но замолчал, сбитый с толку внезапной остановкой в комнате броуновского движения.

Резко затормозив, Элис уставилась на него безумным взглядом.

– Вот дерьмо! Я же опаздывала! – взвыла она трубой Апокалипсиса.

Отшвырнув в сторону кошачью маску, Элис бросилась в спальню, на ходу стаскивая влажную футболку. И было уже всё равно, увидит там что-нибудь Джеральд или нет. Натянув первый попавшийся джемпер и не рискнув вернуться за брошенным на диване бельём, она теперь прыгала на одной ноге, пока пыталась влезть в джинсы.

– Джеральд, пожалуйста, вызови такси, – крикнула Эл, продолжая сражение со своенравной штаниной.

– Адрес? – донёсся из гостиной невозмутимый голос.

– Дом 300 по Лонгвуд-авеню, Бостонская Детская Больница, – буркнула она, пробегая мимо Риверса.

Профессор стоял, прислонившись бедром к столу, и откровенно наслаждался происходящим. Его отчего-то безмерно забавляла вся эта суета, и он внимательно следил, как спотыкавшаяся о коробки с подарками Элис металась из угла в угол в попытке собрать необходимые вещи. И когда она, донельзя смущённая подобным вниманием, влетела в ванную и захлопнула дверь, то вдруг замерла, запоздало поняв, что именно Джеральд небрежно держал в руках. Растерянный взгляд уставился в зеркальное отражение.

Книга.

Это была его книга. Значит, Риверс трогал её. Значит, он мог… Эл нервно хихикнула, пока воображение дорисовывало хищные пальцы, что осторожно коснулись кружев и латекса, прежде чем сомкнуться на твёрдом корешке. Глупости! Она тряхнула мокрой головой, прогоняя прочь опасные мысли, и снова уставилась в зеркало. Кошмар! Вздохнув, Элис на мгновение зажмурилась, а потом легонько стукнулась лбом о холодное стекло. Ну и дура! Покачав головой, она со свистом выпустила из лёгких воздух, чтобы успокоить сердцебиение, наскоро заплела ещё влажные волосы в косу и выбежала в гостиную.

– Что там с такси?

– Давно приехало. – Джеральд равнодушно пожал плечами и осторожно положил собственное творение на стол.

– И ты молчал?! – Элис даже задохнулась от возмущения, но уже в коридоре робко спросила: – Не поможешь загрузить коробки в машину?

– А я всё гадал, решишься или нет, – улыбнулся Риверс, оттолкнулся от импровизированного сиденья и в два гигантских шага оказался рядом. Он хитро посмотрел на Эл сверху вниз, отчего очки сделали попытку сползти, и уже хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

К немалому смущению, Джеральд снова помог надеть куртку, да ещё натянул на влажные волосы капюшон. После чего уставился на разномастные коробки, видимо, прикидывая, как лучше их взять. Отобрав три самые маленькие, он отдал их Элис. Остальные поставил друг на друга и ловко поднял, небрежным движением откинув упавшие на глаза волосы. Позёр. Элис судорожно вцепилась в жёсткий картон, подавив желание запустить руку в эти жёсткие пряди. Ещё немного и её отвезут в дом для душевнобольных. А диагноз поставят «тактильная шизофрения».

От Джеральда, конечно же, столь пристальное внимание не укрылось, но он лишь нахально поднял левую бровь, вынудив Элис резко отвернуться. Позёр и козёл.

– Так какие дела привели тебя в наши края? – Спускаясь по лестнице, Элис неожиданно вспомнила, что не дала ему договорить.

– Мимо проезжал, – хмыкнул Риверс. А Элис даже остановилась и обернулась, подозрительно взглянув в сторону Джеральда. Но он подтолкнул её в спину. – Идём, ты опаздываешь.

Она вздрогнула и поспешила вниз, слишком ошарашенная, чтобы связать вместе хотя бы пару мыслей. Но когда они вышли на улицу, в мутном свете раннего утра Элис увидела только до боли знакомую чёрную машину, что приветливо мигнула жёлтыми габаритами.

– А где… – начала было Элис, но вопрос тут же отпал сам собой.

Ловко балансируя на одной ноге и придерживая второй коробочную башню, Джеральд приподнимал повыше крышку багажника. Одновременно он в очередной раз пытался плечом поправить очки. Позёр, козёл и тиран. Эл поставила груз на мокрый асфальт и отправилась помогать. Порой Риверс откровенно бесил своими мистификациями, помноженными на абсолютное пренебрежение к чужому мнению. Удивительный человек, который одной рукой творил чудеса благородства и бескорыстия, другой собирал дань со всех пороков. И у Риверса был собственный специфично окрашенный мир, и свои, ему одному ведомые мерила. Да у Элис раньше мозги перегреются, чем она сможет его понять.

Эл вздохнула:

– Ясно…

– Остальные придётся в салон, – бросил Риверс и было дёрнулся закрыть багажник, но она остановила, осторожно взяв за руку.

– Подожди, – начала Элис и раздражённо нахмурилась, совершенно не представляя, как донести мысль. – Джеральд, ты не должен… не обязан… Тьфу ты чёрт! В общем, зачем ты здесь?

Её лицо было обманчиво спокойно, но на самом деле она с тревогой ждала ответа. И тот пришёл.

– Я скучал, – безлико произнёс Риверс и отвернулся, прикидывая, как запихнуть оставшееся в салон.

А Элис замерла, не в силах сделать вдох. Это оказалось неожиданно больно. Определённо не те слова, что хотелось услышать. Вот значит как. Элис Чейн вместо штатного клоуна? Да катился бы к чёрту этот профессор со своим патетичным сплином грёбаного истеблишмента. Взгрустнувший богатенький ублюдок! Скучно ему, видите ли, было. Получила свою правду, Эл? Вот и молодец. Ну а если не понравился вдруг ответ, так не надо было и спрашивать. Никогда.

– У меня здесь не цирк шапито, профессор, – процедила она. – Я еду в детскую больницу, и развлечений там будет немного.

Удивлённый резкими словами он обернулся и молча на неё воззрился, отчего Элис высокомерно вздёрнула подбородок. Довольно сомнительная честь – скрашивать досуг Джеральда Риверса. По крайней мере, для неё уж точно.

Но тут он вздохнул, взглянул на неё, словно на тяжелобольную, и поднял руку, чтобы поглубже натянуть капюшон, но передумал и стремительно шагнул вперёд. Одна секунда и Элис оказалась в объятиях. От неожиданности она потеряла опору, но её лишь покрепче прижали к тёплому телу. С долей смущения Эл обнаружила под щекой мягкую ткань мужской кофты и, несмотря на всё раздражение, еле сдержалась, чтобы о неё не потереться. Смежив веки, она глубоко вздохнула и прислушалась к уверенному биению чужого сердца. А потом ещё больше затрепетала, когда чужие губы коснулись макушки.

Кто-то только что злился? Нет, не было такого. Выдумки.

– Глупая гордячка, – пробормотал Джеральд куда-то ей в волосы. И Элис почувствовала, что он улыбается. – Мне было скучно. Без тебя. Так яснее?

И находившаяся в его железобетонных объятиях Эл смогла лишь часто покивать, случайно врезав затылком Риверсу в подбородок. Куда уж больше. Можно сказать, это самое близкое к чистосердечному признанию в их системе координат. Тем временем Джеральд рассмеялся, когда она попыталась извернуться, чтобы посмотреть на него. И их лица снова оказались тревожно близко друг к другу. Элис смотрела на него снизу вверх и больше всего на свете хотела, чтобы он её поцеловал. Она мечтала ощутить его дыхание на губах, провести кончиком языка по линии рта, но… Джеральд сделал шаг назад и отпустил. В его взгляде притаились лукавые смешинки. Змей. Коварный змей. Элис не ошиблась. Он точно знал, что уже победил, и теперь ждал, когда жертва усмирит гордыню и признает своё поражение.

– Так мы едем? – Бровь Риверса привычно взлетела вверх. Элис кивнула.

– Давай я поставлю их на колени, – предложила она, пока Джеральд запихивал коробки в небольшое пространство между сиденьями и задним стеклом. – Поцарапаешь же салон. Жалко будет.

– Плевать. – Он легкомысленно пожал плечами.

В этом весь Джеральд – материальная вещь суть есть тлен земной. Элис покачала головой и, повинуясь властно протянутой руке, уселась в пассажирское кресло. На этот раз получилось не настолько позорно. Она снова провела рукой по замше салона, словно здоровалась с чёрным монстром и извинялась за пренебрежение со стороны хозяина. Джеральд никак не прокомментировал увиденное.

– Расскажешь?

Неожиданный вопрос прозвучал практически в полной тишине.

– О чём? – В животе громко заурчало, и лёгкий смешок полетел в сторону задумавшейся Эл. Чёрт, она ведь так и не позавтракала.

– Куда мы едем и зачем. – Джеральд резко завернул на Тремонт-стрит. – Кстати, надеюсь, там найдётся чем перекусить, а то в такой час закрыт даже Starbucks.

– Если ты сейчас скажешь, что там прекрасный кофе, я в тебе разочаруюсь.

– Никогда бы не опустился до подобной лжи. Но их варево и мёртвого поднимет.

– Официально разрешённая некромантия.

– Надо попробовать провернуть с Элвисом. Так куда мы?

– Сейчас увидишь, —хихикнула Элис. – Уже почти на месте.

Они припарковались у служебного входа, что вёл в приёмный покой. Как всегда, не слишком грациозно вывалившись из машины, Элис бросила взгляд на часы. У них оставалось пятнадцать минут.

– Как ты собиралась тащить всё в одиночку? И что, ради бога, в этих коробках? – недоумённо спросил Джеральд, пока сам одновременно пытался открыть тяжёлую дверь и не выронить из рук Пизанскую башню.

Очки он ещё на улице предусмотрительно сдвинул на лоб, и теперь дело усложнялось попытками ни во что не врезаться. Кажется, зрение у гения искусственного интеллекта было отвратным. Так что Элис поспешила взять его под руку, но ответить не успела. В красно-зелёном костюме рождественского эльфа к ним подлетела ярко накрашенная блондинка. Белокурые кудри, что весело торчали из-под полосатого колпака, пухлые губки и чрезмерно длинно наращённые ресницы. Вечная студентка Хелен выглядела очаровательно.

– Ох, Элис! Дорогулечка! Вот и ты! А я уже начала переживать. Тебя всё нет и нет, да и миленький мистер Картман уже несколько раз спрашивал. Сама понимаешь, надо разложить всё по пакетикам. Ой, и умничка, что пришла не одна. Будет кому нам помочь.

Хелен щебетала как заправская канарейка, а сама не переставала стрелять глазками в Риверса. Тряхнув головой, тот вернул на переносицу откровенно бесившие и всё ещё немного запотевшие очки, чуть прищурился и вгляделся в представшее перед ним чудо. Заметив, как нервно дёрнулась мужская щека, Элис поспешила встать между ним и чудесным эльфом. Джеральд ненавидел тупых, а Хелен Бэрроу была запредельной идиоткой. Впрочем, она отлично ладила с детьми. Но, скорее всего, причиной тому был одинаковый с трёхлетками уровень интеллекта.

– Привет, Хел. – Элис постаралась изобразить радушную улыбку. – Всё в порядке, я здесь, и подарки тоже со мной. Уже в готовом виде. Проводи нас к Санте, пожалуйста.

Просьба, как и предполагала Эл, вызвала бурную деятельность у защебетавшей пуще прежнего Хелен.

– Довольно любопытный образчик, – тихо произнёс Джеральд, вызвав ответный смешок.

Они шли по ярко освещённому коридору за провожатой. А та, не умолкая ни на секунду, на все лады распиналась о «душке Джоне», «милых зайчиках» и прочих «симпапулечках». От нараставшей головной боли их избавил гвалт, что едва не сбил с ног, стоило пройти через распахнутые двери. В огромном фойе, куда привела Хел, высотой от пола до потолка распростёрла лапы большая рождественская ель. Под ней, на побитом временем, но всё ещё золотом кресле сидел Санта и деловито расчёсывал бороду. За его спиной высилась гора бутафорских подарков.

– Привет, Джон. – Элис ласково чмокнула старика в седой парик.

– Эл! – радостно прогрохотал он. – А мы тебя уже заждались. Скоро начинаем.

– Да-да, я знаю. – Она взглядом попросила Джеральда поставить дурацкие коробки на пол и потянулась к ним. Присев на корточки перед Сантой-Джоном, Элис начала быстро доставать их содержимое. – Если верить списку, детишек будет не больше пятидесяти. Остальные вы с ребятами отнесёте в палаты, интенсивную терапию и реанимации. Смотри, в синих пакетах карандаши и раскраски для малышей. Красные и зелёные для тех, кто постарше. В первых – куклы, во вторых – роботы. Запомнишь?

Она обеспокоенно взглянула на пожилого мужчину. Но он лишь хохотнул, потрепав по плечу.

– Да брось, детка. Даже если забуду, всегда смогу подсмотреть, что внутри. Верно? – Он весело подмигнул, нахлобучил на голову колпак и поправил бороду.

В этот самый момент ведущие в больничное нутро двери распахнулись, и толпа наряженных разновозрастных детей радостно устремилась к ёлке. Покачав головой, Элис подхватила пустые коробки и быстро ретировалась в дальние ряды, чтобы не быть растоптанной маленькими ножками. Там её нашел Джеральд.

– Что с ним? – Он кивнул на довольно гудящего Санту.

– Начальная стадия Альцгеймера. – Элис вздохнула, а потом, подхватив из соседнего ящика два бесхозных эльфийских колпака, натянула один на себя, а второй на Риверса. За это её удостоили взгляда, обещавшего все кары небесные. Нагло проигнорировав раздражённое сопение, она продолжила: – Мистер Картман уже тридцать лет работает Сантой в больницах. Сказал, что пока может вспомнить первый куплет «Jingle Bells», его рано списывать со счетов. Пожалуй, он лучший из всех, кого я видела.

– Поверю тебе на слово. Кстати… – Тёплая рука легла на её талию, приобнимая. – Ты задолжала мне ещё одно объяснение.

– Какое? – Элис слишком сосредоточилась на ощущении большой ладони, которая нежными поглаживающими движениями выписывала тайные знаки. Явно черномагические, потому что никогда прежде у Эл не подгибались колени от столь невинного прикосновения.

– Что мы здесь делаем.

– А. – Она попыталась абстрагироваться от приятного покалывания в том месте, где касались пальцы Джеральда. – Даже не знаю, как проще объяснить. Здесь проходят лечение дети с тяжёлыми заболеваниями, и… В общем, не все могут вырваться на Рождество домой. Эти ребята, – кивок в сторону танцующих вместе с детишками наряженных эльфов, – студенты театральной школы. Они уже пять лет организуют небольшое представление для тех, кто остаётся в больнице на праздники. Благотворительная акция.

– А подарки?

– Ну, какое же Рождество без подарков. Я с друзьями выбиваю спонсорскую помощь отовсюду, откуда могу. На эти деньги покупаем хоть что-то, чтобы дети не чувствовали себя обделёнными в праздничный день.

– Тебе нравится чувствовать себя святой, да? Помнится, кто-то ещё вчера жаловался, что в одинаковых подарках нет ни души, ни ощущения праздника.

– Дело не в моих чувствах. Эти дети давно не верят в Санту. Когда лежишь с острым лейкозом, то единственное для тебя чудо – выбраться с ремиссией домой, начать жить, как все. Ну а подарки… Ты знаешь, сколько стоит операция на сердце по устранению не самого сложного порока?

– Понятия не имею. – Джеральд заинтересованно повернулся к ней.

– От тридцати до двухсот тысяч. А стернотомии и того дороже. Плюс восстановление, физиотерапевты, лекарства… Страховка не покрывает и половины, а фонды не всегда готовы предоставить полную сумму – квоты и бюджеты ограничены. Родителям приходится идти на большие жертвы, брать в долг…

Голос затих сам по себе. Тошнотворный страх резко подкрался к горлу, сжав внутренности в скользкий узел, но Элис привычно подавила панику. Надо потерпеть. Возможно, год или два, пока не освоится в NASA, не получит расширенную страховку. Тогда можно подумать и о кредите… Хотя с каких денег его выплачивать после? Да и согласится ли Хильда отпустить Элис на целый год? Вопросы, вопросы, вопросы… И ни одного чёртового ответа, а сердце ныло всё чаще.

– Удивительная осведомлённость, – сказал Джеральд и отвернулся, а Элис уставилась на него с подозрением.

Он не знал? Он действительно не знал? Нет, у неё и раньше закрадывались сомнения, но… Неужели Генриетта хоть раз вспомнила о неприкосновенности частной жизни и придержала длинный язык? Уму непостижимо. Всезнайка Риверс понятия не имел о болезни! Невероятно. Дико. Абсурдно! Зато мгновенно стало понятно, отчего же ей так легко. Никакого наигранного сострадания, никакого сочувствия, никакой мерзкой заботы. Никто не ждал приступа и не трясся, будто она без пяти минут труп. Она была Элис. Просто Элис. Волшебно. Но теперь надо, чтобы Джеральд никогда не узнал о маленькой тайне мисс Чейн. Потому что, когда в его глазах появится жалость, она не выдержит. Это станет её моральным концом. Элис вздохнула.

– Я уже три года помогаю фонду и невольно в курсе. – Что же, это было правдой хотя бы отчасти. – Для многих родителей подарки детям на Рождество – непозволительная роскошь. Поэтому мы стараемся дать какое-то ощущение праздника.

Внезапно она почувствовала, что задыхается от собственной безысходности.

– Идём, я знаю, где здесь можно купить еды. И… чёрт, Джеральд, ты весь… в блёстках? О боже!

Повернувшись к нему лицом, Элис только заметила, что свитер Риверса плотно усыпан мелким сверкающим мусором. Похоже, в одной из коробок рассыпалась баночка с сухими красками. И это выглядело настолько комично, что пришлось зажать рот, чтобы смехом не мешать представлению. Джеральд, проследив за её взглядом, машинально поправил очки и медленно себя оглядел. Попытавшись смахнуть праздничную пыльцу, он только сильнее размазал блёстки по кофте.

– Надобность в старбаксовском кофе отпала. Элвис жив…

– Дай мне жёлтую гитару, и я стану вторым Принсом, – беззлобно проворчал он, а Элис не выдержала и укусила себя за руку, стараясь сдержать рвущийся из груди хохот. Сдавленно хихикнув, она схватила Риверса и потянула прочь.

В расположенный внизу «7/11» они ввалились под громкий смех Эл, которая не могла спокойно смотреть на мило переливавшегося в свете ламп Джеральда. Купив пару сэндвичей, они съели их прямо под недоумённым взглядом проснувшейся продавщицы и вышли на улицу. Нахохлившись, Элис плотнее закуталась в куртку, посмотрела на хмурое небо и перевела взгляд на Риверса, который так и стоял в своём сверкающем свитере под падавшим снегом. В голову закралась нехорошая мысль.

– Скажи мне. – Она вздохнула, уже догадываясь, каким будет ответ. – Где твоё пальто?

– Полагаю, всё там же. На вешалке в твоём доме. Погребено под тремя слоями одежды, – после небольшой паузы ответил Джеральд и сжал пальцами переносицу. Очки смешно сдвинулись вверх.

– Ну, мы хотя бы знаем, что ему не одиноко, – снова фыркнула Элис. – Я могу дать тебе ключи, съездишь, заберёшь. А потом просто оставишь их у кого-нибудь из соседей.

Риверс непонимающе на неё посмотрел.

– Что мешает тебе сделать это вместе со мной?

– Мне надо добраться до автовокзала и попасть на рейс до Вустшира. А если я поеду с тобой, то не успею…

– Если поедешь со мной, то успеешь.

Он скрестил руки на груди, но серьёзность позы ощутимо испортили блёстки, что радужно переливались в тусклом утреннем свете. Элис с трудом подавила улыбку. Вряд ли ещё более гордый, чем она, мужчина выдержит новую порцию глупого смеха.

– Джеральд, туда тащиться около двух часов. Сейчас утро, и ты точно найдёшь интересные развлечения на день.

Но Риверс лишь молча посмотрел в ответ, выразив взглядом отношение к лепету Элис. Нет, он определённо невыносим.

– Уверен, это будет очень занимательное путешествие.

– О, да ради бога, – сдалась она наконец и пробурчала: – Готова поспорить, ты туда рвёшься только из-за того, что это женский монастырь.

Риверс хмыкнул, снова ничего не ответив. Но прежде, чем захлопнуть пассажирскую дверь, наклонился так близко, что их носы едва не соприкоснулись. Глаза Элис моментально съехали на его губы, и она еле сдержалась, чтобы не прижаться к ним своим ртом.

– Терпеть не могу святош и ролевые игры, хотя… если у тебя завалялось облачение монашки, я готов пересмотреть своё мнение.

Риверс сказал это таким тоном, что и без того раззадоренное воображение Элис мгновенно нарисовало тысячу и один способ, на каких условиях он согласился бы поменять вкусы. И тогда она покраснела. Неожиданный пошлый намёк завязал тугой узел внизу живота, и захотелось свести колени, дабы хоть как-то унять тянущее ощущение. О боже! Она окончательно тронулась умом! Предложи Джеральд отдаться ему прямо здесь, и Элис без раздумий бы согласилась. Но Риверс только усмехнулся и резко отстранился, захлопнув дверь. Засранец ждал, когда она сама раздвинет перед ним ноги и будет умолять её взять. Святые небеса, а ведь до этого осталось совсем немного…

Поглощённая бурей неоднозначных размышлений, Элис не заметила, как они выехали с парковки больницы, и когда свернули в лабиринт улиц. Только повернув голову, она с удивлением узнала Коммонуэлс-авеню.

Центральная улица престижного района Бэк-Бэй недаром считалась жемчужиной Бостона. Спроектированная наподобие французских бульваров позапрошлого века, летним обилием зелени и цветов она сильно отличалась от любой другой улицы в Америке. Элис разглядывала почти бесконечную ленту одинаково прилизанных кирпичных домов. Аккуратные кованые решётки, окружавшие милые садики с обязательным вазоном в центре, лестницы из светлого камня и, разумеется, позолоченные дверные молотки. Неизменные атрибуты городских родовых гнёзд бостонских сливок общества. Всё это со вкусом украшено гирляндами, пышными адвентовскими венками и фигурами снеговиков с оленями. Что уж говорить, контраст с её Дорчестером просто феноменальный. Здесь стояли припаркованные солидные автомобили городской аристократии, и, глядя на эти здания, в голове рисовались гостиные с электрокаминами и антикварной мебелью. Мягкая благородная роскошь.

– Что-то не сильно похоже на моё гетто или федеральную трассу.

– Мне нужно переодеться, – ответил Джеральд и ловко припарковался около одного из домов. – Боюсь, что на вашей вечеринке святых отцов меня перепутают с диско-шаром. Поднимешься со мной? Можем заодно перекусить.

– У тебя дома есть что-то съедобное? – искренне удивилась Элис, опираясь на протянутую ладонь. Ох, в этот раз ей удалось выбраться из машины без серьёзных потерь для своего достоинства.

– Осталось немного индейки и какой-то салат, даже не знаю из чего. Увы, выбора особенно нет. Я прилетел вчера утром, но успел заехать по пути в парочку магазинов, пока те ещё работали.

О… О-о-о… Странно, что он не остался на Рождество в Лос-Анджелесе. И климат лучше, и компания была бы повеселее.

– Перелёты в Сочельник, наверное, то ещё развлечение? – ступив в подъезд, с искренним любопытством спросила Элис.

– Это того стоило, – пробормотал Джеральд, который что-то быстро набирал в телефоне.

На винтажном, но исправно работающем лифте они поднялись на последний этаж.

– Если честно, я думала, ты живёшь где-нибудь в центре. В одной из стеклянных высоток.

– Квартира досталась мне в наследство. Можно сказать, вырос здесь. Сначала на новое жильё не было денег, а потом смысла. Так что я просто… кое-что переделал.

Элис не терпелось увидеть пристанище эксцентричного холостяка. Она представляла квартиру под стать этому дому – тяжёлое морёное дерево, лепнина на стенах и под потолком, пушистые ковры, изящно разбавленные удачно стилизованными хай-тек штучками. Всё такое строго-элегантное, как Джеральд. В общем, старинный колониальный дом со всеми благами цифрового времени.

Но все фантазии разбились в пух и прах, стоило им пересечь порог. Увиденное поразило настолько, что Элис не была уверена, как следовало реагировать. Брошенное Риверсом равнодушное «переделал» и близко не описывало то, что здесь случилось. Да, хай-тек был. Но его довели до такой грани абсурда, что Эл замутило. Она молча взирала на царство монохрома, стали и стекла, а сама искала пути к отступлению. Мёртвое на неживом в окружении бездушности. Взгляд скользил и сначала даже не мог споткнуться хоть на одной личной детали. Голые отштукатуренные стены с идеально подобранным холодным цветовым сочетанием. Блестящий гладкий пол, точь-в-точь повторявший оттенок одной из футуристичных поверхностей. Что же, представить для старого дома более не подходивший ему интерьер было невозможно. А сколько же денег потрачено на это извращение!

– Добрый день, мистер Риверс, – внезапно раздался будто исходивший из стен прохладный женский голос. Элис вздрогнула и нервно оглянулась.

– Не бойся. Это Дженни. Виртуальная хозяйка дома, – хмыкнул Риверс. Послышался звон ключей, и Джеральд добавил уже громче: – Дженни, познакомься с мисс Чейн. Мы ненадолго…

С этими словами он приглашающе махнул рукой. Элис сделала несколько осторожных шагов в сторону комнаты, которая, видимо, стала одновременно столовой, гостиной и кухней, а потом замерла. Помещение казалось почти нежилым, хотя обладало всеми благами для жизни. Встроенная техника еле угадывалась, настолько она была замаскирована панелями. Лишь навороченная конфорка матово блестела металлическим боком. Сверху над рабочей поверхностью нависал чёрный куб вытяжки, расположенной под очень уж хитроумным наклоном. И посреди всего этого обесчеловеченного помещения стояла столешница, что напоминала собой цифру семь или (Эл передёрнуло) стол для аутопсии. Не хватало только бестеневой лампы.

Свободное пространство? Эргономичность? Пустота! При кажущейся целостной и гармоничной обстановке здесь было удивительно пусто и одиноко.

– Добро пожаловать, мисс Чейн, – вновь послышался голос с едва заметным акцентом электроники. Матерь Божья!

– Можно просто Элис, – медленно ответила она, пока разглядывала мебель, которую приняла за часть чьей-то больной фантазии.

Впрочем, так, наверное, оно и было. Штучный товар. Такое не купишь где-нибудь в Волмарте, только индивидуальный заказ. Ни одного прямого угла. Всё испещрено косыми линиями, строгими формами и играми на контрастах. Безумие.

Она перевела взгляд на Джеральда, что-то увлечённо вычитывающего в незамеченном ею ранее ноутбуке. Присев на то, что могло отдалённо сойти за подлокотник весьма странного кресла, он хмурился и сосредоточенно скользил взглядом по документу. Рядом с ним, сливаясь с матовым металлическим отблеском кофейного столика, стояла простая серая чашка с высохшими разводами от кофе. И это, пожалуй, было единственным, что разбавляло сей ансамбль пафосного бабла своей человечностью. Не похоже, что здесь любили устраивать вечеринки или интеллектуальные встречи. Господи, да просто посидеть с бокалом вина в хорошей компании. Нет. Ничего подобного. Страшное место. Ни за что на свете Элис не хотела оставаться здесь дольше пяти минут.

– Жутковато тут у тебя, – прошептала она, но Джеральд услышал.

– Почему? – отозвался он, не отвлекаясь и быстро набирая в почте ответ.

– Ну, не знаю. Будто в элитном морге очутилась, – сказала она и тут же прикусила себе язык.

Элис смутилась. Право слово, может быть, Риверс сюда душу вложил… хотя, нет. Вот чего-чего, а души здесь точно не пролетало. Дом был не просто мёртв, его зверски убили и из шкуры сделали чучело. Но как только Эл собралась извиниться, Риверс захлопнул крышку ноутбука и резко поднялся. Кажется, он не слышал её ответ.

– Я сейчас. Подожди, пожалуйста.

Джеральд неожиданно мягко улыбнулся, а после легко взбежал по лестнице на второй этаж. Элис проводила его тревожным взглядом и осталась в застывшем бреде футуриста один на один с личным искусственным интеллектом Риверса. Но стоило ей сделать шаг в сторону окна, как стены снова заговорили.

– Хотите чего-нибудь, Элис? Вина, сока, кофе?

Цифровой голос изображал то, что у кучки транзисторов наверняка обозначало радушие. Послышался щелчок, и около конфорки зелёным огоньком моргнула кофемашина. Блестяще! Интересно, своих женщин Джеральд тоже трахал под неусыпным взором «хозяйки»? Впрочем, вряд ли он водил их сюда. В его распоряжении лучшие номера дорогих отелей.

– Спасибо, не нужно, – немного сухо откликнулась Элис, не зная, что же теперь делать: продолжать стоять, сесть или чувствовать себя как дома.

– Мистер Риверс сказал, вы хотели бы позавтракать… – Он там что, прямо сейчас с ней разговаривал? – Согласно спискам у нас есть яйца, молоко, два вида сухих завтраков. К сожалению, у ветчины истёк срок годности, но осталась…

– Нет, мне ничего не нужно. Спасибо, – перебила Эл, а Дженни затихла. Уж не обиделась ли?

Так они и ждали в молчании: Элис около стены, дом – где-то вокруг. Наконец, сверху послышались шаги, и вниз спустился Джеральд.

– Ты готов? – немного нервно спросила Элис, нащупывая за спиной дверную ручку.

– Да, – кивнул он, поправляя очки. – Может, пое…

– Тогда пойдём.

Риверс нахмурился, но ничего не сказал, лишь подхватил ключи и открыл дверь.

– Не жди меня, – бросил он в пустоту дома. – Я буду поздно.

– Как всегда, мистер Риверс, – отозвался женский голос, и Элис готова была поспорить, что услышала в нём грусть.

Пока лифт ехал вниз, Эл задумалась, а жил ли здесь Джеральд? Судя по всему – нет. Может быть, ночевал, когда не проводил вечера в башне Хэнкока. Но почему? Так стремился стереть прошлую обстановку, что увлёкся и перестарался? Наверное, даже продезинфицировал всё, спалив малейшие запахи обжитого прежними хозяевами помещения. И спасибо, что не напалмом. Жуть какая. Не квартира, а дитя Франкенштейна. Собственное творение обратилось против своего же хозяина, оказавшись чудовищем.

И очутившись в знакомом тепле машины, Элис облегчённо вздохнула, а после спросила:

– Пальто?

– Плевать.