Интеграция

Глава 25

Кэл

– Кири? – севшим голосом спросил Келлинн.

Та радостно замахала ему с крыльца Каролины, соседки Кэла, и быстро сбежала вниз, озорно и по-детски перепрыгнув нижние две ступеньки.

– А я вот… Поздороваться заходила, – беззаботно сообщила она. – Госпожа Каролина очень обрадовалась!

У Кэла слегка заломило виски, так бывает, когда складываешь головоломку, а последние два кусочка всё не сойдутся вместе. И так и сяк вертишь, прикладываешь один к другому, а выступ к выемке никак не подходит. То ли заводской брак, то ли чья-то злая шутка.

Вчера. Они бросили Кири вчера, не сумев отбить её у дракона. Оставили слабую и беспомощную девушку в мёртвом городе за чертой разлома. Среди раздавленных и сожжённых тел одних монстров, в лапах второго. И позорно бежали, спасая собственные шкуры. А сегодня, доверившись Мортестигу, Кэл стоит перед собственным домом в Рэтскволле, в семистах километрах от вчерашнего Абендира, а маленькая забитая Кири снова тут – что-то счастливо щебечет и тонко заливисто смеётся…

– Ты… Кири, ты сбежала… от него?

Келлинн вцепился в сестрёнку, тряхнул за плечи, словно хотел удостовериться, что перед ним не галлюцинация. Схватил за узкий подбородок, выискивая в её глазах признаки… Да чего угодно! Заклятий, зелий, наркотиков, гипноза… Кирен удивилась, но взгляд у неё был ясный и осмысленный. Не запуганный, как раньше. Зато страх внезапно ощутил сам Кэл: в голове пронёсся явственный глухой рык. Чужой. Предупреждающий. Келлинн отпустил сестру.

– Зачем? – не поняла Кири, улыбаясь. – Ройне сам меня привёз. Мы всю ночь ехали! Просто я так соскучилась по Михелю! А порталом сложно, он ведь ни разу сам здесь не был… И по госпоже Аннике, и даже по…

Закончить она не успела. За два с лишним месяца разрывов в Рэтскволле прибавилось, и Рябиновая улица с одного конца теперь плавно перетекала в Рате-Скуольскую Ляйстербес, подъездную дорогу к замку Мортестига. По ней и ехал неспешной рысью второй его родственник.

– Михель!! – взвизгнула Кири и побежала навстречу.

Михель резко натянул поводья, останавливая лошадь, а потом, наоборот, пришпорил её. Встреча была трогательной. Интересно, на настоящих, кровных родственников этот рык распространяется? Похоже, что нет. Или сдерживается дракон? Где бы он ни был… Келлинн собрал всю силу воли в кулак, чтобы не начать крутить головой в поисках.

– Келен, – Михель уважительно протянул Кэлу руку и, восхищённо посматривая на сестру, торжественно сказал: – Храни тебя боги, старший брат! Воистину, не было в моей жизни дня светлее, чем тот, когда я – когда мы с Кирен – обрели главу семьи после смерти отца. Я не видел сестру счастливой и жизнерадостной с десяти лет… А, видя её такой, счастлив и сам. Я нисколько не сомневался ранее, но теперь убедился в очередной раз: благополучие славного рода Бэртель в надёжных руках.

– Вчерашние новости, я так понимаю, до тебя ещё не дошли, – глухо ответил Кэл на эту высокопарную тираду.

Михель слегка нахмурился.

– Я окрестности два дня объезжал. Ну, ты ведь знаешь, что нейр Мортестиг поставил меня управляющим над всем его нейратом… А зима на носу, дел в округе хватает. Если бы прежний назначенный маг не отсиживался в твоём же доме два месяца, откровенно наплевав на обязанности… Но – женщины, что с них взять. Ответственность, как известно, им не присуща…

Кэл предупредительно вскинул руку. У Рим вообще-то были причины. Пусть и непонятные Михелю.

– Да, извини, старший брат, – смутился юноша. – Я не подумал. А ты привёз Кири на каникулы? В университете сейчас перерыв в учёбе? И что ты говорил о каких-то новостях?..

– Михель, думаю, я больше не хочу учиться, – смущённо сообщила Кирен, прильнув к брату котёнком. – Мне кажется, это не моё.

– И правильно, – обрадовался Михель. – Незачем тебе. Пусть лучше Келен найдёт тебе хорошего жениха.

– А у меня уже есть, – хихикнула Кири. – И я очень, очень, очень счастлива!

– Вот это дело, – Михель одобрительно кивнул. И снова обратился к Кэлу, будто это была его заслуга. Будто иначе и быть не могло: ведь обустраивать семейное счастье женщин Бэртель – тоже обязанность главы рода. – Благодарю, брат! Уверен, ты нашёл достойнейшую партию для нашей сестры. И даже если этот человек менее знатен, чем мы, нейры… Даже если у него вовсе нет титула – а в условиях слияния миров я и с этим готов смириться… Даже нейр Мортестиг говорит, что истинное благородство определяется поступками, а не происхождением, а я склонен ему верить. И даже если жених Кирен не особо богат, то я готов отказаться от своей части наследства в пользу её приданого… Но решать, конечно, тебе, Келен. И я приму любой твой выбор, старший брат. Главное, чтобы наша сестра была счастлива…

«Дома в аптечке должны быть анальгетики, – отстранённо подумал Кэл. – Да, точно, должны быть. Я закупался всем необходимым сразу после переезда сюда. А с тех пор голова у меня ни разу не болела».

Кэл обречённо посмотрел на сияющую Кирен. На преисполненного уважения Михеля. К кому?.. Да, к нему, к «Келену», якобы вновь вернувшему Кири к нормальной жизни. И понял, что не хочет ничего объяснять, рассказывать, а хочет зайти в свой дом, задёрнуть шторы и лечь. Несмотря на восемь утра на часах и на вот-это-вот-всё-хрен-знает-что. И на сыпавшиеся с утра как горох сообщения Хет. Как только номер узнала… Так что он рассеянно посмотрел на Михеля, на Кири, и просто побрёл к своему дому.

Спохватился на полпути. Надо ведь что-то сказать.

– Ах, да, ты спросил… Да, не сомневайся… Кири будет очень счастлива, Михель.

Хотя бы в этом он был уверен, вопреки здравому смыслу.

Римми

У дома Анники, в аккуратном крошечном саду, Римми заметила новый узкий разрыв и юркнула туда, состроив патрону непонятную рожицу. Александр лишь хмыкнул. Из дома доносились детские визги, а топот стоял как от стаи молодых кабанчиков. Близнецы вечно норовили устроить Римми мелкую пакость. Одних только Боза и Бранко ей уже было предостаточно, так там были ещё какие-то дети. А оно ей надо – добровольно лезть в логово этих демонят Рисс’Ши?

И с Анникой она тоже здороваться не хочет, что тут неясного? Вот и не нужно её заставлять. Римми, может, неприятно видеть, как патрон снова начнёт любезничать с этой белокурой альзари.

И вот почему эту Аннику все так любят? Она же только улыбаться да пироги печь и умеет! А даже простенькую фламму создать, не говоря уж о том, чтобы положить с десяток монстров, вообще не способна! Велика ли доблесть – быть домохозяйкой при любящем муже? А вот попробовала бы она поступить в лучший университет Эбендорфа, отучиться на боевом факультете, ежедневно доказывая сокурсникам и учителям, что она ничуть не хуже других? Получить серебряный диплом, первую магическую категорию, тянуть отца, зарабатывать сама себе на жизнь? Отказываться от всего, лишь бы пробиться, суметь, выгрызть… Нет же, это не ей, а госпоже Аннике все сочувствуют, все слушают её нежный голосок и умиляются – ах, какая же она сильная, какая терпеливая! Столько вытерпела одна, без семьи! Пф-ф, нюня бесхарактерная.

Узкий разрыв вывел аккурат к высокому парадному крыльцу замка, и Римми, вообще не задумываясь, толкнула массивные створки. Центральная лестница, второй этаж, направо – и там, в своей спальне, можно будет принять душ и переодеться.

«В своей». Чёрт. Она была в этом замке в последний раз четыре с лишним месяца назад. Даже у Кэла она прожила дольше, чем здесь. А ведь ни на секунду не задумалась. И пошла не к Кэлу, а «к себе». А тут же…

Ч-чёрт. Да. Тут. Та. Которая тоже Мортестиг.

– Аримантис?

По самому подлому велению судьбы появление Римми, конечно же, не осталось незамеченным.

– Аримантис? Госпожа вей Дьечи? Это же вы? – встрепенулась ещё одна обитательница замка, о которой Римми вспомнила слишком поздно.

Катарина Мортестиг вышивала в гостиной, но, кажется, была там не одна – были слышны два голоса.

Высокая стройная черноволосая дама поднялась навстречу, взволнованно приложила руку к груди.

– Прошу, погодите… Мы виделись всего единожды, и нам так и не довелось познакомиться, а после вы категорически отказывались выслушать меня…

Римми малодушно прикидывала, куда снова можно сбежать. Да, она была не готова говорить с супругой Александра. Ни тогда, ни сейчас.

– Риммичка! – взвизгнула её гостья и тоже появилась в дверях гостиной. – Это ты?! Блин, деваха, ну ты жжёшь, канеш! Та сториз с чипсиками – ваще отвал башки!

И Римми поняла, что сбежать не удастся. От Кристен вей Ранк мало кому удавалось уйти.

– Мы, кароч, тут с Катичкой заколлабились, она в ваших прикидах ваще знатно сечёт, типа экспертом по моде у меня щас на канале выступает. Ну и по этим вашим «здрасьть, будьте так любезны, не соблаговолите» и всё такое прочее… Хайп – выше крыши! Подписота пищит! Мы Диртичку на донаты ещё одну отару купили, а Катичке с Лиличкой уже дом в Талирии крафтим…

– Кристен, – мягко перебила восторженную подругу Катарина Мортестиг.

– Ой, да, – спохватилась Крис. – Кароч, Рим. Катичка щас долго вокруг да около ходить будет, она ж такая вся деликатная… Четыре часа мне как-то пыталась намекнуть, что у меня лямку от лифона видно, ага… А я тебе вот прям директом в личку вывалю. В общем, ты моську расправь уже и харэ нашего дролю обламывать. Александра с тебя штырит прям пипец как, а ты всё попой крутишь…

Римми округлила глаза и не могла выбрать, что её возмущает сильнее: манера общения Крис или её беспардонное вмешательство в чужую личную жизнь.

– Мы с Александром разводимся, – пояснила и тоже покраснела от смущения за подругу Катарина. – Ему удалось оформить второе гражданство нам обоим – уже в вашем мире…

– Которое аннулируют немедленно, – буркнула Римми. – Если кто-то ещё не в курсе, то в Северной Фларингии нейр Мортестиг теперь тоже персона… неграта, вот.

– А речь не о Северной Фларингии, – улыбнулась Катарина. – Восточная Талирия. С нашей стороны это Остази-Толлирен. Там после развода я буду считаться полностью самостоятельной и независимой дамой, и по их законам никто не сможет претендовать на Лили… Вы, наверное, знаете о той злосчастной дуэли шесть лет назад. Тогда погиб мой Петер, отстаивая право на наше с ним счастье. Но погиб и тот, второй, Валь Остен-Фальтер, за которого меня хотели выдать против моей воли… Его убил Анри, мой брат. Дикая, нелепая случайность… Да, он хотел его смерти, но одно только желание не может служить доказательством вины. Однако Остен-Фальтеры потребовали его крови, и если бы не связи Александра, Анри бы повесили… Тогда в качестве компенсации они потребовали моего ребёнка – а моё положение уже стало заметным, и по законам империи имели на это право, ведь официально я считалась невестой их погибшего сына. И мои родители, и семья Петера от меня отказались, ведь мы не успели пожениться тайно, как планировали… У меня бы отняли Лили, моё сокровище, единственную память о моём Петере – и никто бы не возразил: Остен-Фальтеры были в своём праве…

– И снова Александр, – тихо сказала Римми.

Катарина кивнула.

– Он их опередил, и я стала Катариной Мортестиг. Возражать бастарду императора Остен-Фальтеры уже не осмелились, а ведь Александр тогда впервые заявил об этом открыто… И пострадал сам, вызвав своим поступком гнев императора: тот собирался женить его на баглорской принцессе и тем самым наладить торговлю с закрытой державой. Александр впал в немилость и был вынужден сидеть в этой глуши, хотя его имя продолжало защищать меня лучше самых крепких стен… Они ведь с кадетского корпуса были не разлей вода: Александр, Петер и Анри. И Александр всегда был мне таким же старшим братом, как мой настоящий.

– Кароч, в Восточной Талирии после развода Катички и дролечки пусть только попробует кто-то свои лапы загребущие до Лилички дотянуть, ага, – вставила Крис. – Откусят и выплюнут. Там все законы наглухо профеминистские, для разведёнок с прицепом чисто рай в натуре.

– И Александр позавчера уже привёз документы: его заявление о разводе приняли в посольстве Талирии. Собственно говоря, мы с Лили уже на чемоданах, – счастливо улыбнулась Катарина.

Римми поначалу вскинулась: нейр был тут позавчера, а ей ничего не сказал?! Но тут же поняла, что её ревность (да, да, ревность! это именно она! сколько можно самой себе лгать?) сейчас неуместна.

– Ну… тогда… поздравляю… – неуверенно улыбнулась она даме, которую до последнего считала соперницей, даже зная о её непростой ситуации.

Поздравлять кого-то с разводом было немного странно. Но… так приятно, чёрт возьми!

– А я бы хотела поздравить вас, Аримантис, – понятливо улыбнулась Катарина в ответ.

– Винишка! – бесцеремонно влезла Крис. – Риммичка, вот ты такая бука, а нам надо просто хорошенечко жахнуть!

И Аримантис вей Дьечи подумала, что повод очень даже достойный. Как и эта неожиданная компания.

Кристен вей Ранк:

Александр

Анничка обнаружилась на кухне, весело подпевающая своей призрачной помощнице Весте. Что-то нарезала, пританцовывая в такт музыке. Александр улыбнулся, увидев в проёме окна до боли знакомую картину: кухню собственного замка. Разве что сейчас там не было Лурцы, покрикивающей на нерасторопную прислугу, не булькали кастрюли и не расплёскивала под ними язычки жёлтого пламени фламма.

Норран вей Дьечи внутрь не пошёл, застыл столбом ещё у входной двери, узрев в открытом гараже чудо иномирной техники – электромобиль. Александр приветственно махнул Максу, возившемуся под капотом, указал кивком на учёного и развернул того к гаражу.

В Рэтскволле до сих пор стояла мягкая золотая осень, а сегодня ещё выдался на редкость погожий день: задний двор, частично видимый из второго окна, заливало солнцем. Оттуда доносились аппетитные запахи жареного мяса, а по второму этажу дома громко носилась целая ватага ребятишек.

– Александр! – расцвела Анника, заметив гостя на пороге. – Боже, ну что за прекрасный день! Вы так стремительно исчезли два дня назад, едва успев появиться, даже не остались на мои пироги… Да, да, я понимаю, у вас столько дел и совершенно нет времени…

– В этот раз ни за что их не пропущу, – нейр галантно приложился губами к руке хозяйки. – Вам, Анника, вообще невозможно в чём-либо отказать.

– Ах, вот вы… – засмеялась она. – Моя мама таких называет дамскими угодниками.

– Угождать вам, милая Анника, – ни с чем не сравнимое удовольствие, – подмигнул Александр. – У вас гости с самого утра?

Он указал кивком наверх, имея в виду шумную детскую возню на втором этаже.

– А, там просто ещё Томми, сын Каролины, и малышка Лили. Для этих разбойников утро начинается с рассветом, вот ведь неразлучная банда… Боз у них заводила, Бранко не отстаёт, вот они и носятся вместе – то у нас, то у вас в замке, то у Каролины… Но вы угадали, Александр! У нас действительно гости… Бедняги, всю ночь за рулём, да ещё по имперским дорогам, часа два как приехали… Но как же чудесно, что и вы здесь! Тогда мы закатим настоящий праздник! Мне ведь не показалось, я слышала из замка голос Римми? Что, и Орша с Лурцей?.. Боже, вот это новости!.. Вот действительно, стоило ради таких сюрпризов отказаться от новостей из большого мира, это Макс настоял. Знаете, у нас тут в последнее время снова перебои со связью, а по телевизору и в Сети всё равно привирают, так что мы решили жить без них. Главное, что в Рэтскволле хорошо и спокойно… Ох, там уже почти дожарилось мясо, мы решили сделать барбекю, пора всех звать! Кирен, правда, пока убежала искать Михеля, а её…

– Кирен? – мгновенно напрягся Александр. – Анника, я не ослышался? Анника, Кирен Бэртель здесь? И вы ещё сказали: «Они…»

Закончить фразу Александр не успел: малолетние «разбойники» с улюлюканьем скатились по лестнице на первый этаж, и вся банда ворвалась в кухню. Впереди нёсся Боз, широко раскинув руки.

– Я могучий драко-о-он! – пищал он, зажимая что-то в крохотном кулачке. – У меня настоящее драконье сердце!..

Это что-то было слишком большим для детской ручки. Слишком ярким. Слишком красным. И слишком большая сила, невидимая в обычном зрении, исходила от него.

– Боже мой! Боз! Бранко! – прикрикнула Анничка на сыновей. – Нет, ну что за безобразники! Я кому сказала не играть в шпионов рядом с сейфом! Отдай немедленно!

Малышка Лили от неожиданно резкого окрика вжала кудрявую головёнку в плечи. У Бранко дрогнул подбородок. Боз насупился, но отдал «игрушку» матери.

– Александр, простите, ради бога, мне очень стыдно… – спала с лица Анника. – Эти поганцы, видимо, подобрали код. Наверное, программку-дешифратор написали, с отцом-программистом оно неудивительно… Они же кодить научились едва ли не раньше, чем руками писать… Боже, как мне перед вами стыдно! Вы мне доверились, искали надёжное место… А я…

Запнувшись и не зная, что ещё сказать, Анника просто протянула огромный, искусно огранённый в форме сердца рубин с золотой цепочкой магу.

– На сейфе ещё стояла моя личная защита, – медленно сказал Александр, принимая кулон.

Егобешермингуже на втором курсе не мог взломать ни один преподаватель.

Не говоря уж о том, что Драккхарт должен был разорвать в клочья любого, кто посмеет к нему прикоснуться. Любого, кто не император или его внебрачный сын. Любого, если только он не…

– Анника… – глухо выдавил нейр Мортестиг. И замолчал. Впервые не знал, что сказать.

– Мясо готово, – заглянул в окно с заднего двора Рой Блёдериг, прежде скрываемый золотой листвой. – Вы вовремя, Александр.