Интеграция

Глава 26

Александр

Нейр Мортестиг не сводил глаз с пунцовых щёк хозяйки дома. Та не знала, куда деть руки. Близнецы, быстро сообразив, что наказания не будет, выскользнули из кухни и снова помчались наверх, увлекая за собой друзей.

– Кто он вам, Анника? – тихо спросил Александр. – Брат? Отец?..

– Александр, о чём вы? – удивилась девушка. В резко наступившей тишине заплясала крышка на кастрюльке, не удержав кипящее содержимое, и Анника бросилась к плите. – О господи, каша! Теперь заново варить… Бранко пригоревшую точно есть не станет…

– Выходите в сад, не мешайте хозяйке, – коротко кивнул Блёдериг. И хмыкнул, переведя взгляд на Драккхарт. – Поговорим.

На зелёном, словно осень ему не указ, стриженом газоне повсюду были раскиданы яркие пятна детских игрушек. Дракон голой рукой пошурудил в жаровне, сгрёб пышущие жаром угли в сторону, перевернул решётку с кусками сочного жареного мяса, исходящего шкварчащим жиром, придирчиво оценил колер. Кажется, остался доволен.

– Берите, – мясо перекочевало с решётки в глубокую миску на лёгком садовом столике. – Свинина местная. Скорее всего, из ваших же загонов.

Сам Рой с аппетитом впился зубами в жирный кусок, прежде макнув его в красный соус. А перед глазами Александра немедленно возникло вчерашнее видение: оскаленная драконья пасть, с лёгкостью перекусывавшая хребты тех чудовищ, кого прежде не раздавило неповоротливой тушей… Есть не хотелось.

– Так Анника… тоже? – сухо спросил нейр.

– Боги… – Блёдериг поспешно проглотил кусок. – Нет… Нет. Не совсем… Но об этом позже. Милая госпожа Анника даже не знает, кто я. Я представился ей мужем Кирен. Этого ей оказалось достаточно.

– Мужем? – усмехнулся Александр. – Как цинично. Вы же на самом деле не собираетесь этого делать? Навещахведь не женятся.

– Мы с Кирен поженимся сегодня же вечером. Официально. Или вы думали, что я утащу её в пещеру и до конца жизни буду держать под стеклом? Нет, она будет жить обычной жизнью. И она будет счастлива, поверьте. Я… позабочусь об этом.

– Она же ребёнок, – с глухой ненавистью в голосе произнёс Келлинн, незаметно подошедший сбоку.

– Сейчас – да. Но у вас, людей, это быстро проходит. А я умею ждать, – спокойно ответил дракон. – Лет через десять ваши претензии будут неактуальны. Это если вдруг вы, Кэл, подумали, что трахать своё сокровище – это единственная радость, которую я могу от него получить.

Выглядел Бертл не очень. Наморщил лоб, потёр виски. Лёгкое магическое истощение, заметил Александр. Потому что, в отличие от безалаберной до вчерашнего доходчивого внушения Римми, постоянно держит поднятыми ментальные щиты. На самоисцеление сил уже нет. Александр деликатно послал ему лёгкий магический импульс. Бертл заморгал, принюхался. Наверное, решил, что голоден, потому и чувствует себя неважно. Присел за стол, набросился на куски ароматного мяса, и Александр усилил воздействие, делясь с Бертлом магией. Келлинн по неопытности этого не заметил, но свежел на глазах. Блёдериг едва заметно усмехнулся.

Зашуршали кусты, и на запах выползла, потягиваясь, рыжая кошечка в ошейнике с подвеской-короной. Принцесса, вспомнил Александр. Любимица полковника. О кошках он уже читал и знал, что те привязываются к месту, а не к людям. Домом Принцессы был Рэтскволл, а потому шефство над рыжей красавицей сначала взяла Римми, пока жила у Келлинна, теперь вот Анника.

Предложенное мясо Принцесса проигнорировала, недоверчиво обнюхала Блёдерига и неожиданно потёрлась о его ногу. Впрочем, её внимание тут же привлёк новый шорох, и кошка замерла, распласталась по земле, нервно подёргивая хвостом. Атака была стремительной, схватка оказалась недолгой. Короткий предсмертный писк, и Принцесса уже гордо понесла задушенного дракка в дом – похвалиться добычей перед хозяйкой.

– Вас это не задевает? – Александр с вновь возникшим интересом посмотрел на Роя. – Вы равнодушно наблюдаете, как кошка охотится на ваших же родственников?

– Моих? А вы, Александр, полезете отбивать мартышку у тигра? Не знаю, ясна ли вам аналогия – у вас, кажется, до теории эволюции умы так и не дошли…

– Я понял. Обезьяны?.. Забавно. Это научно доказанный факт?

– Да. А вам не обидно?

– Ничуть. Эволюция – это ведь прогресс? Всё лучше, чем быть вырожденцами. Или наблюдать, во что превратились могучие некогда существа, сам будучи анахронизмом. Живым экспонатом в музее проигравшего вида.

– Пытаетесь меня задеть. Смешно, человек с чересчур длинным именем. Вы знаете, кстати, что прежде мы звали рабов просто «эй» или «ты»? Личного имени удостаивался тот, кто сумел отличиться в служении, и оно не могло содержать больше трёх-четырёх букв… Во Фларингии об этом не помнят. Зато в вашей империи, Александр Мортестиг, сын Аксантипара Ратенволя, муж Катарины Мортестиг и любовник Аримантис вей Дьечи, знать до сих пор нарекает детей громоздкими именами, считая это привилегией, признаком благородного происхождения. Не задумываясь о том, что таким образом вы всего лишь избываете свои комплексы бывших рабов, когда-то приближённых к нам, небожителям.

– Ваше собственное имя не отличается выразительностью, господин Рой, – проскрипел полковник. Подошёл ближе и водрузил на хлипкийпластиковыйстол бутылку коньяка.

– Моёполноеимя, бывший посол Вейстлен, человеческая гортань просто не способна воспроизвести.

– Верю, – пожал плечами Орша, принюхиваясь к мясу и придвинув ещё один стул. – Как аппетитно выглядит. Я что-то пропустил, господа?

– Пока ничего важного, господин Вейстлен, – ответил дракон. – Так, обмен любезностями. А вот гранаты вы зря по карманам рассовали. Древняя модель, ещё времён Четвёртой Био, верно? Альянс тогда здорово экономил на комплектующих. Металл ржавеет, чеку клинит. Знаете, это будет как в плохой комедии – я буду со скучающим видом ждать, пока вы раз за разом будете дёргать пальцем в штанах в надежде, что протухшая игрушка сработает. А вот снайпера вы грамотно разместили, тут не спорю. Чувствуется опыт.

Полковник не ответил. Он открутил крышку, глотнул прямо из горлышка, неспешно выбрал кусочек мяса, занюхал, отложил на салфетку. Остальные от алкоголя отказались.

– Так с чего начнём, господа? Вероятно, вы желаете знать, чего я добиваюсь. В прошлый раз господин Мортестиг не стал задавать мне этот вопрос, верно рассудив, что у нас с вами разительно отличается восприятие времени. Мы мыслим разными временными категориями. Хоть вопрос и не задан, я на него отвечу. Я скажу вам, например, чего точно хочет Хайтвер.

Жующий Кэл быстро вскинул глаза и так же поспешно отвёл их.

– Вас она тоже хочет, Келлинн. Но не обольщайтесь, она натура страстная и увлекающаяся, но так же быстро перегорает. Останетесь разочарованы. Итак, Хайтвер грезит о возвращении драконов. Не об абстрактной идее господства, а о возвращении вполне конкретных пятидесяти особей.

– Тех, что мы изгнали шестьсот лет назад, – ровно сказал Александр.

– Заметьте, я не ставлю вам это в вину… Да, именно их. С помощью Драккхарта… – Рой выразительно посмотрел на рубин, который нейр до сих пор сжимал в руке, намотав золотую цепочку на запястье. Затем достал из кармана алмазную брошь и выложил на стол перед собой, – …а также Тойтса вернуть их не составит труда. Я в общих чертах представляю алгоритм действий. Причём в отличие от вашего дикарского, самопального ритуала, последствий для мироздания не будет. Миры не схлопнутся, не расслоятся на новые. Всё останется как есть… Только ещё с пятью десятками драконов.

Александр напрягся, настроился на Драккхарт, и тот слегка запульсировал, готовый делиться силой.

– Но я не позволю этому случиться, – равнодушно сказал Рой, придирчиво выбирая очередной кусок.

И, даже не поинтересовавшись реакцией собеседников, продолжил:

– Если продолжить аналогию с обезьянами… Нет, не совсем так. Вернутьтехдраконов будет равносильно тому, чтобы пустить пещерного человека с дубинкой в центр управления полётами. В лабораторию с тончайшей аппаратурой. Я прожил среди людей шестьсот лет. Видел, какого прогресса они достигли. Способствовал этому. У тех, изгнанных драконов, иное мировосприятие. Они живут в другой реальности, и мы не знаем, в какой именно. Вряд ли у них получится быстро адаптироваться к техномиру. Скорее всего эта половина будет разрушена до основания. А вот мир магический отделается малой кровью.

– А вы, значит, слишком привыкли к нам, а потому великодушно оставите всё как есть?

– Вы сейчас натягиваете на меня свои, человечьи понятия. Великодушие? Благородство? Нет. Просто я мыслю по-другому. Вы не поймёте.

– Так, может, исключить даже малейшую вероятность возвращениятехдраконов? Я могу вас убить, – произнёс Александр, ещё крепче сжав артефакт.

– С этим – можете, – пожал плечами дракон. – А можете отдать Драккхарт мне.

– А… Хет? Хайтвер… Её вы сможете остановить? – недоверчиво хмыкнул Кэл.

– Смогу. Если потребуется, я лично перегрызу ей глотку. Иерархию в стае никто не отменял. Хайтвер часто забывает об этом.

– Так а чего хотите вы сами? – с вызовом в голосе сказала Римми и вышла из узкого разрыва. Давно ли там стояла?

Кэл подскочил, уступая место, но Аримантис мотнула головой, а встала позади Александра, демонстративно положив ему руку на плечо. Александр накрыл её своей, отчётливо почувствовав за этой бравадой страх и неуверенность. Смелая, отчаянно смелая маленькая Римми… Сама дрожит, а за своего патрона даже с драконом готова биться.

– Лучше спрошу я. Скажите, а с чем ВЫ намерены бороться? – устало спросил Рой. – Конкретно со мной и Хайтвер? Или с идеей в целом – самим фактом существования драконов в этом мире?

– А это неравнозначные вещи? – нахмурился Александр.

Рой откинулся на спинку плетёного стула. Скривил губы в гротескной пародии на улыбку. Выдержал паузу.

– Нет. Неравнозначные. Меня и Хайтвер можно убить. Можно даже при большом желании истребить дракков. Но... вы ничего не измените. Поздно что-то менять. Миружепринадлежит драконам.

–Идеео драконах? – тут же встрял Орша. – Это какое-то философское суждение, мол, человечество даже без вас создаст себе новых хозяев: синтезирует их в пробирке, либо изменит существующий строй, уподобляясь мифическим тиранам и принимая их законы?

– Как вы любите всё усложнять, – усмехнулся Рой. – Не идея. Строго материальное воплощение. Свершившийся факт… Я говорю о полукровках, бывший посол Вейстлен.

– У людей и драконов не может быть общего потомства, – быстро сказал Келлинн. – Это разные виды!

– Да. Верно. Хотя как всё было бы проще, если бы мы скрещивались и плодились естественным образом... То долгое противостояние, результатом которого стала война и изгнание шестьсот лет назад, за то же время могло бы уже сойти на нет. Драконы трепетно относятся к своему потомству, и если бы только человеческие женщины могли от них рожать… Или драконицы от ваших мужчин, – усмехнулся Рой, глядя, как вскинулась Аримантис. – Дракон не поднимет лапу на своего птенца, пусть бы он даже был наполовину человеком. Или четвертинкой. Да малейший отголосок истинной драконьей крови. Со временем смески расселились бы по всей земле, и не было больше смысла противопоставлять один вид другому. Не было бы поводов воевать. Скажете, утопия?.. Нет. Я сделал её реальностью. Да, мы разного вида, Келлинн. Но что насчёт светящихся аквариумных рыбок? Ген, отвечающий за флуоресценцию, взят у медуз. В кукурузу внедрён ген бактерии, способной производить токсин, отпугивающий вредителей. Или трансгенные мыши – на них отрабатывали лекарство от болезни Альцгеймера, вшив отвечающий за это человеческий ген. Ведь это тоже разные виды. Было бы желание… А наука с некоторых пор многое позволяет.

– С «некоторых пор»… Примерно лет тридцать как?.. – очень тихо спросил полковник, нахмурившись. – Да вашу ж… Я… правильно вас?.. Проект «Здоровый геном»?

Дракон кивнул.

– Тридцать четыре, если быть точным.

…О проекте «Здоровый геном» Александр читал. После Четвёртой Био репродуктивное здоровье граждан в Северной Фларингии отныне строго контролировалось государством. Каждый гражданин получал при рождении генетический паспорт и ежегодно проходил проверки для выявления мутаций. Человеческий геном был поделён на несколько классов с различными ограничениями на воспроизводство. Даже Бертл как-то говорил, что у его родителей геном класса А++, и они могли бы родить ему брата или сестричку, но больше не воспользовались своим правом…

Пары, желавшие завести ребёнка, в обязательном порядке проходили тесты на совместимость. И если одного из потенциальных родителей забраковывали, то второму предлагали альтернативный набор ДНК… Из обширной базы.

Поначалу был шквал негодования, даже бунты, потом прошла волна незарегистрированных, тайных беременностей… Альянс, полностью поддержавший этот проект Био-30, действовал жёстко. И время их оправдало.

Кроме того, предпочтительным объявлялся метод экстракорпорального оплодотворения. Классическое зачатие (конечно, предварительно одобренное) не осуждалось, но и значительные денежные выплаты за участие в проекте таким «староверам» были не положены.

А уж что делали сотрудники проекта с эмбрионами в своих лабораториях, прежде чем поместить их в будущих матерей, – кому ж Био-30 о том расскажет…

– Поначалу были ошибки и даже крупные промахи. Я экспериментировал с разными участками собственной ДНК, с количеством внедрённых генов, с исходным материалом. Первое поколение, «Альфу», вы видели вчера… В Абендире. Перемудрил. Возможности их мозга на порядок превосходили человеческие, они были способны к телепатии, к телекинезу… Однако этого не выдерживали их тела и психика. Итог был закономерен… Но радиация после бомбардировок Альянса внесла новые коррективы. Часть выжила и даже дала потомство.

– И каково это было – жечь вчера своих «птенцов» магическим напалмом? – желчно спросил Келлинн.

– Следующим поколением стала «Бета». Минимальное вмешательство, – Рой проигнорировал вопрос. – И почти нулевой результат. Их сейчас во Фларингии около половины процента от всего населения. Они… просто живут. За одним только исключением, но к этому случаю я уже не причастен. Им сейчас около тридцати лет. «Гамма» вновь была неудачной, но за стены лабораторий, к счастью, так и не вышла.

– Сколько? – мёртвым голосом спросил Александр.

Как ни странно, Рой его понял. Да нет, что тут странного… Что полноценному дракону ментальные щиты.

– Сейчас – порядка пятнадцати процентов населения. Замечу: фертильного, здорового, с отличными показателями… В основном, поколения «Дельта» и «Эпсилон». Возраст – двадцать-двадцать пять. Скоро их будет больше, сейчас уже даже не требуется вмешательство – всё происходит естественным путём. Лет через пятьдесят их будет подавляющее большинство. Проект «Здоровый геном» отныне живёт собственной жизнью.

Бертл потрясённо молчал, уткнувшись взглядом в одну точку. Вейстлен снова отхлебнул коньяк. Римми стояла позади, вцепившись мёртвой хваткой в плечи Александра и не замечая побелевших пальцев. Дракон взял ещё кусочек мяса.

– Прошу извинить, голоден. Так вы всё же определитесь, с кем хотите воевать. Может, с милой Анникой ди Монниц?

Та как раз выглянула из окна кухни и радостно всем помахала. На кухне снова было шумно, добавились новые женские голоса.

– Вы, Александр, приняли Аннику за дракона лишь потому, что она смогла взять в руки Драккхарт… Вы ошиблись: Анника – человек. Примерно на девяносто шесть процентов. Ещё четыре процента, заимствованные у меня, отвечают за долголетие, невосприимчивость к огню, выносливость, здоровье, быструю регенерацию. И за её очарование тоже, да. Часть драконьей харизмы в сильно усечённом виде. По традиции действует только на мужчин. Все мужчины любят Аннику. Сочувствуют, восхищаются, хотят удочерить, незнакомцы уже заранее расположены к ней. На Драккхарт, как видите, тоже хватило. Или вы будете бороться с Кристен вей Ранк?

Её восторженный визг нельзя было спутать ни с чьим другим: Крис тоже увидела из окна «дролечку».

– Они обе из поколения «Дельта», первого удачного. А, может, выступите против самого себя, Келлинн Бертл, поколение «Бета»? Или объявите охоту на озорных близнецов Боза и Бранко? Кстати, они «Фита» – тоже своего рода уникумы, потому что натуралы. Их геном вообще не подвергался модификации – свою ДНК с драконьими генами они напрямую унаследовали от Макса и Анники.

– П....ц, – прошептал Кэл.

Полковник снова отхлебнул из бутылки и предложил другим, на этот раз Кэл не отказался.

– В общем, как я сказал ранее, этот мир уже принадлежит драконам. Людям-драконам. Возможно, в процессе слияния и с проникновением магии в техномир они даже обретут какие-то новые способности. В любом случае, они здоровее, выносливее, совершеннее своих соплеменников с изначально людским геномом. За ними будущее. Они будут жить гораздо дольше. Мудрее. Они исправят то, что натворили их предшественники. Сейчас столько говорят об Интеграции… Красивое слово. Ёмкое. А вы… Вы так и не поняли его сути, господа. Интеграция – это не просто объединение двух миров… Не столько. Это примирение двух видов. Это эволюция человечества.

– А какую роль вы отводите себе? – спросил Александр.

– Куратор. Лаборант. Наблюдатель. Я человек науки. Меня не интересует власть, у вас и своих диктаторов хватает. Я бы многое хотел исправить: от испоганенной экологии с этой стороны до искоренения мракобесия с той. Я мог бы ускорить процесс слияния. Сделать его менее болезненным. Но мне пока не хватает силы. Прежде уровень магии в мире поддерживали драконы – одним только своим присутствием. С их исчезновением она становится всё более разрежена. А вскоре начнёт уходить вовсе. Вы, Александр, считаетесь высшим магом… Скажите, сколько таких «высших» было в империи ещё пятьсот лет назад?

Сотни, Мортестиг не стал себе лгать. Сейчас их всего трое.

– Теперь что касается вас, искатели справедливости. Ревнители истины. Недогерои… Даром предвидения я не обладаю, как уже говорил вам, Александр. Но у меня есть опыт. И вот как всё будет: преследовать вас буду не я. И не Хайтвер. А ваши же люди. Правительства, фанатичные толпы драконопоклонников, журналисты, бывшие друзья и приятели… Вы можете осесть здесь, в Рэтскволле, гонимые всем миром. Уж оборону небольшого посёлка вы удержать сможете. В любом другом уголке для вас уже не найдётся места. Может, со временем даже сколотите группу сопротивления, сторонники у вас найдутся. Снова попытаетесь «свергнуть тиранов», если всё же рассмотрите таковых во мне и Хайтвер…

– Или?.. – верно уловил интонацию Александр.

– …или с помощью Тойтса я могу отправить вас в другой мир. Где нет ни драконов, ни расщеплённой надвое реальности. Неизведанный. Может, там тоже будет магия. Принципиально иная, выстроенная не на дракктаале. Может, вы попадёте в прекрасную утопию. Может, в глухое средневековье. Может, там будут жить люди. А, может, огромные воинственные тараканы. Но это будет ваш мир. В этом, увы, вы уже больше ничего не измените.

Александр погладил и мягко расцепил намертво впившиеся в плечи пальцы Римми. Обернувшись, привлёк её за талию и усадил на колени. Окинул взглядом залитую солнцем зелёную лужайку. Ноябрь. Сейчас стоял ноябрь. А в ноябре должен идти промозглый дождь вперемешку со снегом. Он и шёл – в ближайшем разрыве с видом на величественный замок. Окружающий мир, куда ни глянь, напоминал картину психически больного художника: рваное полотнище, мозаичный бред… Им ли лечить эту шизофрению? Нет, приводить пациента в порядок должны профессиональные доктора…

Александр перехватил рассеянно-сосредоточенный взгляд Орши. Тоже старая школа. У военных в мышление намертво вколочена антитеза «чужой-свой». Чужой – стреляй, свой – стой. А где теперь чужие, где свои? То-то он коньяк глушит.

Бертл… «Бета». Вот Бертл легко здесь приживётся. Забудут, простят. Всё же капля драконьей харизмы и ему досталась. Но тот вдруг поднял голову и решительно посмотрел на Александра. «Щиты сними, дурила, у тебя магическое истощение», – насильно взломал Мортестиг хлипкую преграду. «Сам дебил», – немедленно огрызнулся Келлинн.

Римми… Римми свернулась у него на коленях клубочком и, кажется, уже посапывала. Александр принюхался: вино. С Крис станется её напоить.

Тогда он аккуратно перехватил её одной рукой, чтобы не потревожить, осторожно перегнулся через стол и положил Драккхарт рядом с Тойтсом.

– Что ж, – тихо сказал Александр. – Я думаю, это может стать началом одной очень интересной истории…