Искатель 2

Глава 21

На следующее утро мы с Зарой собрали лагерь и отправились в путь. Как и говорил Илин, он тоже остановился неподалёку, но в его случае это был просто костёр и рюкзак, служивший подушкой. Учитывая, что он пролежал без движения всю ночь, он явно медитировал, не замечая ни холода, ни сырости, ни затёкших конечностей. Чтобы провести ночь на земле в таких условиях, явно нужна была выдержка монаха, который всю жизнь закаляет своё тело и ум.

Когда мы подошли, Илин открыл глаза, но не шевельнулся. Я нарушил тишину.

— Прости, что прерываю твою медитацию…

Мужчина слегка удивился моей наблюдательности, но затем улыбнулся:

— Мы должны медитировать при любой возможности, чтобы суметь действовать, когда это необходимо, — сказав это, он легко вскочил на ноги. — Полагаю, ты хочешь бросить мне вызов прямо сейчас?

— Не возражаешь, если мы оставим здесь наши вещи на время гонки? — спросил я, кивая на рюкзаки.

— Без проблем.

Мы положили вещи у почти затухшего костра, а затем я вышел на дорогу и начал разминаться. Едва заметно улыбаясь, Илин наблюдал за мной, стоя в непринуждённой позе, казавшейся одновременно расслабленной и готовой взорваться ударами в любой момент.

— Ты не собираешься разминаться? — спросил я.

— Нет нужды разминать мышцы, если ты никогда не позволяешь им напрягаться.

Его суровый нрав, внутреннее спокойствие и уверенность впечатляют. Я закончил растяжку и осмотрел дорогу.

— Нужно поставить отметку для финиша.

— В этом нет нужды, — Илин указал на пару камней по обе стороны дороги, между которыми была проведена белая линия. — Я уже начертил мелом линии на старте, четверти, половине, трёх четвертях и финише. — Он улыбнулся. — Ты закончил, или тебе что-нибудь ещё нужно?

— Нет, всё в порядке, — сказал я, занимая правильную стартовую позицию, привычную еще с занятий бегом десять лет назад. Илин спокойно встал рядом, не занимая никакой особой позы. Ну, если он не собирался оптимизировать свой старт, это его дело.

— Неплохая стартовая позиция, — сказал с одобрением монах.

— Хочешь дать старт? — обратился я к слегка неуверенной Заре и ободряюще улыбнулся. — Просто отсчитывай от пяти.

— Хорошо, — с лёгким волнением она посмотрела на нас и начала отсчёт: — Пять, четыре, три, два, один!

Я рванул вперёд, ускоряясь до спринта, пытаясь сразу создать себе преимущество. Я никогда не замерял, сколько мне нужно времени, чтобы достичь предельной скорости, но уже через несколько секунд Илин превзошёл все мои ожидания и оказался впереди. Он стартовал с такой скоростью, что, казалось, сразу перешёл на спринт и вырвался вперёд в одно мгновение. Его темп был невероятен — больше тридцати пяти километров в час.

Стиснув зубы, я ускорился и сократил разрыв, оказавшись бок о бок с соперником. Илин оглянулся и, заметив, что я ему не уступаю, удивлённо приподнял брови:

— Элитный спортсмен? — улыбнулся он, не показывая признаков усталости. — Скоро мы приблизимся к пределу, которого может достичь обычный человек. — С этими словами он рванул вперёд. — А теперь я его превысил. Несмотря на твои попытки сопротивляться, сейчас ты начнёшь отставать.

Мужчина улыбнулся, когда мне удалось его догнать, хотя мне уже едва удавалось удерживать такой темп. Я чувствую, что если выложусь на полную, то, возможно, ненадолго достигну скорости сорок километров в час.

Илин оглянулся, улыбка исчезла с его лица, уступив место выражению крайней сосредоточенности. Через несколько секунд его тело будто охватила сильная дрожь — похоже, он открыл в себе какие-то скрытые возможности или преодолел внутренний предел. Издав рёв, монах ускорился и начал стремительно вырываться вперёд, будто давая понять, какова разница между нами.

Единственное, что я мог сделать — лишь ошеломленно наблюдать, как расстояние между нами продолжает увеличиваться. Невозможно! Неужели монахи действительно могут вызывать такие кратковременные всплески силы? И как это должно сочетаться с балансом между классами?

Финишная черта уже была близка. На таких скоростях мы могли бы преодолеть километр меньше чем за минуту. Но даже так соперник приближается к финишу слишком быстро. У меня осталось не так много времени, чтобы сохранить темп, а затем изо всех сил сделать последний рывок.

Мы преодолели уже добрую половину пути. Движения Илина стали более скованными, как будто он начал ощущать усталость. Я не испытывал особого удовлетворения, потому что сам тяжело дышал, напрягаясь, чтобы набрать в грудь достаточно воздуха, а ноги так сильно горели, что я боялся, как бы их не свело судорогой.

Три четверти пути позади. С диким воплем я из последних сил рванул вперёд так быстро, насколько вообще мог в такой ситуации. Ветер щипал глаза, слёзы размывали очертания дороги, а малейшие неровности под ногами заставляли опасаться падения.

Но даже так мне удалось немного вырваться вперёд, но Илин даже не думал уступать и оглядываться на меня, сосредоточив все силы на размытой белой линии впереди. До финиша оставалось всего пять метров, затем три, два, и…

Боковым зрением я уловил, как силуэт монаха кувырком катится по траве, сбрасывая накопленный импульс. Проскочив мимо, я осознал, что ему первому удалось пересечь черту. Я изо всех сил старался замедлиться, чтобы не оставить на дороге семиметровый след от содранной кожи, и наконец сбросил скорость настолько, чтобы свернуть в сторону и рухнуть на траву без сил.

Я лежал с закрытыми глазами и отчаянно втягивая воздух, каждая мышца горела, а лёгкие пылали. В течение тридцати с лишним секунд боль была почти невыносимой. Сквозь шум в ушах и бешеное биение сердца я услышал мягкий шорох шагов. Открыв глаза, я увидел над собой Илина. Он тоже тяжело дышал, но выглядел так, словно наша запредельная гонка не выжала его досухаа.

— Полагаю… ты… победил, — выдохнул я, глядя на небо. Илин не торопился с ответом.

— С малых лет, — тихо начал он, — я каждый день доводил своё тело до предела, который считал возможным. Я неустанно стремился к пику совершенства, к идеальному образу будущего себя. Бесконечные часы медитации научили меня балансировать внутреннюю энергию и позволили открывать внутренние Замки.

Он протянул руку, предлагая помощь, и продолжил тем же спокойным тоном:

— Во время нашей гонки я открыл третий замок, чтобы достичь новой скорости. Учитывая мои текущие навыки внутреннего контроля, я думал открыть Четвёртый и поддерживать темп, но это было очень рискованно. Я мог легко получить серьёзную травму, и мог уже не восстановиться. Я был удивлён, когда понял, что ты был всего в нескольких шагах позади, когда я пересекал финиш.

Вздохнув, я принял его помощь и встал, чувствуя, как меня поднимают, будто я ничего не весил.

— Отличная гонка, — сказал я. — Не думал, что это будет настолько тяжело.

Илин посмотрел на небо и рассмеялся, похлопав меня по плечу.

— Согласен, друг мой, — улыбнулся он. — Думаю, мы смогли одинаково удивить друг друга.

— Честно говоря, я не ожидал такого от себя, — признался я. — Никогда не думал, что могу бежать так быстро. Если бы не ты, я бы вряд ли достиг такого результата.

Я хлопнул его по спине в ответ.

— Стоило потерять часть трофеев, чтобы увидеть мастерство, которое вышло за пределы человеческих возможностей.

Лысый мужчина посмотрел на меня так, будто вспомнил нечто важное.

— Победителю достаётся право распределить добычу, — сказал Илин и повёл меня к месту, где мы оставили Зару, — но теперь я уважаю тебя и твою подругу-гоблина ещё больше. Думаю, будет справедливо распределить все поровну на троих. Мой мозг кипит и пока отказывается нормально работать. Сейчас я был не в том состоянии, чтобы думать о сложных математических расчётах и распределении награды. Но было приятно, что он добровольно предложил Заре справедливую часть.

— Спасибо, — тихо сказал я.

— В конце концов это мелочь, — Илин усмехнулся.

— Знаешь, — покачал я головой. — Я искренне благодарен за то, что ты относишься к ней с уважением. Это редко встречается. Другие ведут себя совсем не так радушно.

Илин перестал улыбаться и немного погрустнел, предаваясь размышлениям.

— Наш орден верит, что любое существо достойно доброты. А если оно обладает разумом, то такая душа драгоценна. Это настоящее божественное чудо, которое нужно хранить и по возможности окружить дружеской заботой, — задумчиво ответил Илин и слегка улыбнулся.

— Я рад, что в этом мире есть люди, разделяющие мои взгляды, — улыбнулся я в ответ.

Илин кивнул и пристально посмотрел на меня.

— Всегда приятно поговорить с тем, кто воспринимает другие расы как равных. Возможно, тебе стоит задуматься о вступлении в орден. Тебе не обязательно быть монахом. У нас всегда найдётся место для тех, кто ищет истину и стремится к добру.

— Это большая честь для меня, но не думаю, что смогу хорошо жить, добровольно лишая себя многих мирских радостей. У меня другие желания. Моя цель — собрать гарем из прекрасных женщин и каждый день наслаждаться их прекрасной компанией, — растерявшись от своей же откровенности, я слегка рассмеялся.

Илин поддержал меня и искренне засмеялся, излучая доброжелательность.

— Да, искателю наслаждений и удовольствия, вероятно, не подойдёт наш образ жизни, — улыбнулся он. — Но знай, я рад нашему знакомству.

— Кроме того, я никогда не оставлю Зару, — я посмотрел вперёд, почесав затылок. — И, если честно, мне ещё нужно обсудить с ней вопрос гарема.

— Видно, что она тебе дорога, — Илин слегка улыбнулся и покачал головой. — Ты видишь в ней не просто гоблина, а личность, тогда как многие считают их ничтожеством.

— Я безумно счастлив, что она появилась в моей жизни!

— Наверняка она думает также и счастлива, что встретила тебя, — Илин засмеялся и дружески похлопал меня по спине. — Не бойся говорить с ней о своих планах. Большинство гоблинских женщин предпочитают быть частью гарема сильного и влиятельного мужчины, да и поладить с другими жёнами они смогут без особых проблем.

Монах повеселел ещё больше, его улыбка стала шире.

— Честно говоря, большинство женщин из известных нам рас не против такого расклада. В мире, полном опасностей и непредсказуемости, быть рядом с сильным мужчиной, который способен защитить и обеспечить спокойную жизнь им и их детям — это весьма привлекательная перспектива.

— Да, мне уже говорили нечто подобное, — я вспомнил слова своего невидимого благодетеля. Я пока не знаю, как начать такой разговор с Зарой, но хочется верить, что она поймёт и согласится на моё предложение. Судя по тому, как она наблюдала за мной и слаймой, скорее всего, она не будет против.

— Думаю, как монах, ты многое знаешь о таких вопросах? — с небольшой ухмылкой спросил я своего нового друга.

Илин рассмеялся ещё громче:

— Знаешь, среди вождей моей Родины обет безбрачия недаром очень популярен! Женщины приносят радость, но и немало хлопот…

Впереди показалась Зара, идущая нам навстречу. Я помахал ей, и она, заметив это, махнула в ответ, а затем решила добежать остаток пути.

— Ты улыбаешься! — крикнула она издалека. — Я знала, что ты победишь!

— О нет, Илин победил меня с таким видом, словно это для него обыденность! — рассмеялся я, указывая на ухмыляющегося монаха. — Но он согласился, чтобы лут мы делили на три равные части.

Жёлтые глаза Зары расширились в недоумении.

— Он победил тебя? — с недоверием спросила она. — Но как такое возможно⁈

— Меня больше удивляет, как Артём смог подобраться ко мне так близко, — Илин хлопнул в ладоши. — Но шутки пора заканчивать. День не продлится вечно, а кобольды сами себя не убьют. Ну что, собираем всё самое ценное и в путь?