Искатель – 12

Глава 24

Сирения, Тала и Дана визжали в полном восторге, когда я продемонстрировал свою скорость бега. Конечно, до их прыгучести мне ох как далеко, эти девчонки скакали как кузнечики на стероидах, но для обычного человека я двигался чертовски быстро, и этого хватило, чтобы они засияли от предвкушения.

Миниатюрная Сирения, облизнулась так откровенно, что я чуть не споткнулся. Она хотела, чтобы я погнался за ней прямо сейчас и взял её тут же, на бегу. Наверное, у кунид это считалось особым видом развлечения, но остальные девушки дружно освистали её предложение.

— Мы ему и так уже задали хорошую нагрузку, — сказала Дана, покачивая бёдрами. Движение было настолько продуманным, что её пышная грудь буквально гипнотизировала. Она подняла руки к груди, будто поправляла несуществующий лифчик, отчего формы стали ещё более выразительными.

— Верно! — поддержала её Тала. Стройная, как модель с подиума, она двигалась с какой-то нечеловеческой грацией. — Нам нужно ещё поужинать и, возможно, дать Лили и Артёму поспать, а уж потом можем и повеселиться.

Лили рассудительно кивнула. Я заметил, как она старается сохранять серьёзное выражение лица, хотя в глазах плясали смешинки.

— Да, нужно дать Артёму хорошенько выспаться. В конце концов, ему ведь придётся позаботиться ещё об одиннадцати девочках-крольчихах, когда Дайна вернётся со смены.

Я чуть не врезался в дерево, резко повернув голову к ней.

— Одиннадцать⁈ — повторил слегка сдавленным голосом. В животе что-то ёкнуло то ли от предвкушения, то ли от паники.

Девчонки дружно расхохотались, увидев мою реакцию. Чёрт, они явно заранее спланировали эту сцену!

— Ну конечно, — сказала моя невеста, едва сдерживая смех. — Считай. Моя мама, сёстры Пиония, Орхиана и Хриса. Её полное имя Хризантема, но она предпочитает короткое. И ты уже познакомился с Дайной. И, конечно же Сирения, Тала и Дана. А ещё наши подруги Солнышко и Ягодка.

Дьявол! Лили ведь предупреждала, что если я посещу Холмистое, меня погребут под кучей жадных до мужчин кунид, но как-то всерьёз не задумывался о масштабах бедствия. А ведь это она перечислила только тех, кто остался дома! Кто знает, сколько их ещё где-то путешествует?

Лили заметила выражение моего лица и рассмеялась ещё громче, при этом её длинные уши забавно подрагивали.

— Не волнуйся, любимый, тебе не обязательно уделять своё внимание всем нам сразу. Мама и сёстры, вероятно, захотят побыть с тобой порознь, семейные оргии у нас не в ходу, как это ни странно.

— А я хотела бы участвовать в каждой группе! — воскликнула Сирения. Остальные захихикали и закивали, полностью соглашаясь с ней. У меня мелькнула мысль, что они обсуждают это также деловито, как мужики составляют график дежурств.

— Ну? — спросила Лили. Благодаря своему ночному зрению, я отлично видел, как игривая улыбка прорывается сквозь её напускную серьёзность. — Мой прекрасный рыцарь в сияющих доспехах, не хочешь ли ты заняться диким сексом с целой ордой прекрасных кунид?

Я рассмеялся, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Сердце колотилось как бешеное.

— Это вопрос с подвохом?

Девочки снова рассмеялись, а Лили громче всех.

— Это скорее что-то вроде: «Я уже всем там рассказала, что поделюсь тобой, и они очень-очень ждут твоего появления в нашей Норе».

— Как думаешь, почему мы с Дайной пошли к тебе навстречу? — спросила Тала. Её походка стала ещё более плавной и текучей, бёдра покачивались так, что невозможно было отвести взгляд. — Мы хотели лично оценить товар.

— Девочки! — с извиняющимся видом сказала Лили, хотя я видел, что ей тоже весело. — Мы все хотим повеселиться, но помните, что мы здесь в первую очередь затем, чтобы уничтожить поселение вепрей. А это значит, что сегодня вечером, возможно, не всем удастся поиграть, если мы хотим завтра пораньше встать. Время по-настоящему развлечься появится как только устраним угрозу.

Я ухмыльнулся, увидев разочарованные личики трёх красавиц. Они скорчили такие обиженные рожицы, что я не удержался:

— Остальным нашим, наверное, понадобится около двух недель, чтобы добраться сюда. Мы проведём много ночей в Холмистом.

Мои слова произвели мгновенный эффект — девушки буквально расцвели. С энтузиазмом первокурсниц, планирующих вечеринку, они принялись обсуждать график ротации и оптимальные группировки. Кто с кем хочет быть, в какой последовательности, какие комбинации попробовать… Я слушал это со смесью возбуждения и лёгкого ужаса.

Но учитывая, что их конечной целью было трахаться каждую свободную минуту между сном и охотой на вепрей, я точно не собирался жаловаться. В конце концов есть судьбы и похуже.

Местность вокруг казалась какой-то уменьшенной копией того, что я помнил, словно кто-то взял и сжал масштаб карты. Всё стало ближе друг к другу и как-то компактнее. Может, дело в моей возросшей скорости передвижения, а может, в том, что теперь я лучше ориентировался в этих краях? Так или иначе, мы добрались до Холмистого на раз-два.

Само поселение я никогда раньше не посещал, но пару раз проходил достаточно близко, чтобы разглядеть высокий холм. Теперь я знал, что под ним скрывается целый подземный город кунидов, если это можно назвать городом.

— Пошли! — Сирения схватила меня за руку и потащила к большому входу, укреплённому массивными деревянными балками. Её маленькая ладошка была горячей и немного влажной то ли от волнения, то ли от предвкушения. — Мы восстановили главный туннель после того как Лили перебила всех вепрей, так что теперь это снова прямой путь к Норе.

Я последовал за ней в туннель, гадая, что меня там ждёт. Вокруг входа валялись вырванные с корнем кусты, растоптанная трава. Следы недавней атаки. Когда-то вход тщательно замаскировали, но напавшие монстры сделали его открытым и уязвимым.

Меня беспокоило, что какой-нибудь случайный путник заметит это место. В Кобране работорговцы имели полное право охотиться на представителей других рас, даже если те жили мирно и никому не мешали. А куниды высоко ценились на невольничьих рынках, красивые, покладистые, выносливые в постели.

— Чёрта с два! — пробормотал я себе под нос. — Только через мой труп кто-то доберётся до семьи Лили!

Придётся задержаться здесь подольше и помочь им снова замаскировать вход. А если какая-нибудь сволочь попытается причинить кунидам вред, что ж, у меня есть лук, стрелы и полное отсутствие жалости к работорговцам.

Холмистое удивило, хотя и сам не понимал, почему. Конечно, я знал, что куниды не живут в земляных норах, как обычные кролики, ведь всё-таки они разумная раса. Но Лили так тепло и с такой ностальгией рассказывала о доме, что я ожидал чего-то… Ну, более цивилизованного, что ли.

А оказалось, что вход в Нору — просто дыра в земле. Но серьёзно, если бы хоббиты из книжек существовали, они бы позавидовали.

Туннель уходил прямо в холм. По бокам я заметил узкие дренажные канавы — куниды явно продумали защиту от дождевой воды. Умно. В конце туннеля нас встретила массивная дверь из какого-то тёмного дерева, настолько толстая и тяжёлая, что никакой зверь или слабый монстр не смог бы её проломить.

Дана прислонилась спиной к створке и потянула на себя. Мышцы на её руках напряглись, она тихо крякнула от усилия. Дверь поддалась нехотя, со скрипом, петли давно не смазывали. Когда створка наконец распахнулась, я невольно присвистнул.

Внутреннее пространство поражало продуманностью. Большая общая гостиная с кухонной зоной занимала центр. В её стены врезано с дюжину дверей, ведущих в личные комнаты, и проём в коридор, уходящий вглубь холма, где виднелись ещё двери. Места хватило бы, чтобы с комфортом разместить несколько десятков кунидов.

Стены выложены тщательно подогнанными камнями, ни единой щели, а швы промазаны чем-то вроде цемента, только рыжеватого цвета. Обожжённая глина, что ли? Потолок держался на деревянных балках, густо промазанных смолой. И от влаги защита, и от жучков-древоточцев.

— Хитро придумано! — пробормотал я, разглядывая световые колодцы. В потолке были пробиты отверстия, заткнутые крупными кристаллами, не идеально прозрачными, но достаточно чистыми, чтобы пропускать дневной свет. Ещё несколько отверстий поменьше служили для вентиляции. Они закрывались маленькими деревянными заслонками. Зимой, наверное, плотно запечатывают, чтобы тепло не уходило.

Пол тоже впечатлял, представляя собой плоские камни, подогнанные почти без зазоров. Но ходить по голому камню холодно, поэтому везде лежали толстые ковры. Только в кухне, прихожей и в том, что явно служило ванной комнатой, полы оставили открытыми. Практично.

Для пущего уюта стены украшали вышитые гобелены и просто куски красивой ткани. Работа тонкая, со вкусом, чувствовалась женская рука. В углу гостиной громоздились огромные подушки, похожие на кресла-мешки из моего мира. Обивка прочная, но на вид мягкая. На полках аккуратной стопкой лежало с десяток пушистых одеял.

Теперь понятно, почему Дайна работает портнихой. Не для одежды, куниды её почти не носят, разве что зимние накидки. А вот для создания всего этого текстильного уюта её навыки просто незаменимы.

Кстати, о кунидах. Шестеро из них развалились на огромных подушках в гостиной. Болтали о чём-то, играли в простенькие игры. Картина казалась настолько мирной и домашней, что на секунду я забыл, зачем мы сюда пришли.

Но стоило нам войти, как идиллия взорвалась. Все девушки вскочили на ноги с такой скоростью, что я едва успел моргнуть. И вот уже вокруг меня и Лили собралась толпа очень красивых и совершенно голых женщин.

Теперь к нам прижимались девять восхитительных кунид, осыпая тёплыми объятиями и поцелуями. Приветствовали в основном Лили, всё-таки она своя, но и мне перепадало. Губы, руки, мягкие груди мелькали вокруг меня. Голова немного кружилась от обилия женской плоти и запаха возбуждения, витающего в воздухе.

Жаловаться? Да любой мужик счёл бы меня сумасшедшим, если бы я стал жаловаться на такой приём!

Куниды оказались очень разными. Рост варьировался от совсем миниатюрных, как Сирения, до почти моего роста, метр восемьдесят, не меньше. Одна была настолько худенькой и хрупкой, что казалась сестрой-близнецом дриады, только уши выдавали её происхождение. Другая, наоборот, пышная и аппетитная, с формами, от которых у любого мужчины снесёт крышу.

Но большинство обладало той самой фигурой «песочные часы», которая сводит мужчин с ума: узкая талия, широкие бёдра, высокая грудь. Волосы у всех имели самые разные оттенки, а у некоторых даже уши и пушистые хвостики отличались по цвету. Коричневые, серые, чёрные. Генетика у кунидов явно работала интересно.

И тут я её увидел.

Единственная среди всех чисто-белая. Молочно-бледная кожа, белоснежные волосы, такие же уши и хвост. Она стояла чуть в стороне, наблюдая за суматохой с лёгкой улыбкой.

Клевер.

Сердце ёкнуло и пропустило удар. Я совсем забыл, какая она крошечная, примерно как Ирен. Только Ирен худенькая и хрупкая, а Клевер… Клевер хоть и маленькая, но с такими формами, что хотелось схватить и не отпускать.

Несмотря на миниатюрность и юный вид, она выглядела старшей среди всех кунидов. Что-то в её осанке, в спокойной уверенности движений выдавало опыт и зрелость.

И, мать моя женщина, какая же она сексуальная! Может, не такая классически красивая, как Лили или Дайна, но Клевер умела себя подать. Каждое движение, каждый жест продуманы до мелочей. Она не просто стояла, а позировала, превращая простое ожидание в искусство соблазна.

Наши взгляды пересеклись. Она улыбнулась шире, выразив в одной улыбке столько обещаний, что у меня пересохло в горле. Первая кунида, которую я встретил в этом мире. Одна из первых женщин, с которыми я занимался любовью на Валиноре. И, судя по её взгляду, она тоже прекрасно помнила нашу встречу.

— Привет, Артём, — сказала она низким бархатным голосом, который пробрал до самых костей. — Давно не виделись.

От неё исходила та же первобытная чувственность, что и при нашей первой встрече. Словно дикая кошка, готовая к прыжку. Член уже стоял колом от окруживших меня мягких обнажённых тел, что прижимались ко мне последние минуты. А когда она обвила руками мою шею и встала на цыпочки, чтобы поцеловать в подбородок, пульс забился где-то в паху.

Чёрт, эти куниды точно знают, как довести мужика до ручки.

— Смотрю, ты рад меня видеть, — сказала белоснежная кунида с тёплым смехом. От её голоса щёки запылали как у школьника, которого застукали за разглядыванием одноклассницы. — И я тоже рада. Поздравляю с помолвкой с моей дочерью.

— Спасибо, — выдавил я, чувствуя себя идиотом. Вот это номер! Стою перед будущей тёщей, с которой переспал. И, судя по игривому блеску в её глазах, она прекрасно помнила это. А если верить намёкам Лили, история повторится. — Как Пётр? Хочу знать о нём всё и, если получится, познакомиться.

— Конечно, ты с ним обязательно познакомишься, — Клевер взяла меня под руку таким естественным жестом, будто мы старые любовники. Что, в общем-то, недалеко от истины. — Давай-ка угощу тебя своим знаменитым рагу. Идём ко мне в комнату, подальше от этой суеты. Пока будешь есть, я расскажу тебе всё о нашем прекрасном малыше, — в её глазах вспыхнули озорные искры. — А потом потренируемся делать ещё одного.

Сглотнул, горло вдруг пересохло. Оглянулся на остальных кунид, ожидая протестов против такой монополизации. Но все они улыбались и одобрительно кивали как заговорщицы, давно всё спланировавшие. Даже Лили смотрела с пониманием.

— С радостью, — сказал я, стараясь не выдать волнения. — Счастлив снова тебя видеть, Клевер. Выглядишь изумительно.

И это была чистая правда. Материнство пошло ей на пользу. Фигура стала чуть более округлой, но в самых правильных местах.

Она широко улыбнулась.

— О, я знаю, твои глаза говорят сами за себя, — её улыбка стала ещё шире, когда она бросила многозначительный взгляд ниже пояса. — Помимо всего прочего.

Девять кунид дружно рассмеялись, звонко, как колокольчики. Я покраснел ещё сильнее.

— Да что ж такое! Чувствую себя как мальчишка-девственник!

Белоснежная кунида провела меня в одну из боковых комнат, уютное гнёздышко с низким столиком, окружённым подушками. Кровать занимала добрую половину помещения, заваленная горой подушек и одеял, в которых можно было утонуть. На стенах висели гобелены тонкой работы, судя по узорам, местное производство.

— Это работа Дайны, — пояснила Клевер, уже стягивая с меня нагрудник. Ловкие пальцы расстёгивали ремешки быстрее, чем я сам справлялся. От горшка с рагу шёл умопомрачительный запах. Желудок тут же напомнил, что последний раз я нормально ел ранним утром. Рядом стояла бутылка того самого клубничного вина, о котором рассказывала Лили.

Стало неловко, когда Клевер раздела меня догола, как мальчишку. А когда принесла таз с тёплой водой и начала меня мыть, смущение достигло пика. Мокрая мыльная тряпка скользила по коже, а я стоял столбом, не зная, куда деть руки.

— Ну как там Петр? — спросил я, чтобы прервать неловкое молчание. По крайней мере, неловкое для меня, Клевер выглядела абсолютно естественно, будто каждый день мыла голых мужчин.

Она просияла, и словно солнце из-за туч вышло.

— Он моя маленькая радость! — в голосе прозвучала такая гордость, что хоть руками её трогай. — У него роскошные чёрные волосы и мех прямо как шёлк! И огромные голубые глаза. В папу пошёл! — она подмигнула мне. — Хотя я стараюсь не выделять любимчиков среди детей, но должна признать, он самый красивый ребёнок, которого я видела. А учитывая, что ты видел моих дочерей, это о многом говорит.

Я расслабился и позволил ей продолжать. Всё-таки приятно, когда о тебе заботятся, даже если ситуация немного странная. Клевер с удовольствием рассказывала, как Пётр научился ползать и теперь исследует всё вокруг с бесстрашием первооткрывателя.

— Только отвернёшься на секунду, а он уже к двери ползёт. А то и вовсе за порогом окажется! Приходится теперь везде барьеры ставить, — смеялась она, вытирая мне спину.

Я смеялся вместе с ней, представляя маленького черноголового кунида-исследователя. Клевер рассказывала, как Пётр обожает прятки. Сорванец находит укромные уголки и сидит там, хихикая, пока вся Нора в панике его ищет. А когда находят, заливается счастливым смехом, будто это он всех нашёл.

— И знаешь что? Вся Нора его обожает! Для него всегда находятся свободные колени, чтобы посидеть, и руки, готовые обнять. Иногда даже спорят, чья сейчас очередь с ним нянчиться, — Клевер усадила меня за стол и налила щедрую порцию рагу.

Слушая её рассказы, чувствовал, как в груди разрастается тёплое чувство. Странно, я никогда не видел сына, но уже любил его всей душой. До отцовства я и представить не мог, что можно так привязаться к человеку, которого ни разу не встречал.

Рагу оказалось божественным. Для меня куниды добавили даже мясо и оно таяло во рту, овощи не разваренны, а специи… Где только она такие берёт? В Норе явно знали толк в готовке. Клевер подливала вино. Лёгкое, с ягодным послевкусием, оно прекрасно дополняло еду.

Когда я наелся до отвала, Клевер разложила подушки на полу, соорудив что-то вроде мягкого ложа.

— Ложись на живот, — скомандовала она, доставая глиняную банку, от которой пахло травами и чем-то цветочным. Лавандой, что ли?

Я послушно улёгся, уткнувшись лицом в подушку. И тут началось настоящее волшебство. Клевер вылила тёплое масло мне на спину. Ручейки растеклись, щекоча кожу, и маленькие сильные руки принялись разминать мышцы с мастерством профессионального массажиста.

Начала она с плеч. Там накопилось столько напряжения, что при первом нажатии я невольно застонал.

— Да у тебя тут просто булыжники, — хмыкнула она, усиливая нажим. Постепенно узлы начали расслабляться, напряжение уходило волнами.

Дальше спина. Каждый позвонок, каждая мышца получили свою порцию внимания. Особенно досталось пояснице, там особенно болело после недели бега. Клевер будто чувствовала, где именно нужно надавить сильнее, а где просто погладить.

Когда она добралась до ягодиц, я напрягся — всё-таки непривычно. Но Клевер работала настолько профессионально, что смущение быстро прошло, и я неожиданно почувствовал себя лучше.

Ноги стали отдельной песней. Икры горели огнём после постоянных спринтерских забегов и прыжков. Клевер месила их как тесто, и я чувствовал, что мышцы наконец-то расслабляются. К концу массажа я превратился в желе. Безвольное расслабленное желе.

Но мысли всё равно крутились вокруг девушек в соседней комнате. Они там, небось, заждались, особенно Лили. Неужели я правда собираюсь провести ночь здесь, пока моя невеста…

Клевер словно прочитала мои мысли.

— Закрой глаза, Артём, — прошептала она, поглаживая мою спину. Пальцы скользили по промасленной коже, оставляя дорожки тепла. — Позволь мне насладиться этим временем с тобой, и сам насладись пребыванием со мной. Остальные могут подождать.

— Правда? — спросил я с сомнением. В конце концов, там почти десяток красавиц, и все они…

Она хихикнула и игриво шлёпнула меня по заднице, звук получился сочный из-за масла. Потом перевернула на спину одним ловким движением, проявив недюжинную силу для своего роста, и продолжила массаж уже спереди. Грудь, руки, живот…

— Они с радостью заездят тебя до полного изнеможения, если позволишь, — сказала она, разминая мышцы на животе. — Вот почему иногда должны вмешаться более хладнокровные и зрелые умы. Рассвет наступит слишком рано, а тебе нужен полноценный сон. Завтра вас ждёт город вепрей, а это не прогулка в парке.

В её глазах сияла такая нежность, что у меня защемило в груди. Не страсть, хотя та тоже присутствовала, а именно почти материнская забота.

— Вот почему я готова терпеть их гнев, забрав тебя на ночь, — продолжила она, массируя мне ноги. — Держу пари, в моей постели ты выспишься лучше, чем где-либо ещё. Ну, кроме собственной, конечно. А утром будешь готов к бою, отдохнувший и полный сил.

Она неопределённо махнула рукой в сторону двери.

— Что касается девочек, у них ещё будет время наиграться. Лили сказала, вы пробудете здесь несколько недель. К тому же… — она наклонилась ближе, её дыхание защекотало ухо, — я тоже ждала возможности снова побыть с тобой. Моей дочери повезло, что ты рядом постоянно, а мы хотим насладиться каждой минутой твоего визита.

Должен признать, от её слов стало легче. Конечно, перспектива оргии с дюжиной кунид звучала… привлекательно. Но сейчас, расслабленный массажем и вином, под нежными руками Клевер я чувствовал, как накатывает усталость. Кровать действительно выглядела божественно, а гора мягких подушек и одеял манила как магнит.

— А как же Лили? — всё же спросил я. Разочаровать остальных — это одно. Но невесту…

Клевер рассмеялась мягко, понимающе, и принялась массировать ступни. Я чуть не застонал от удовольствия; не знал, что там столько напряжения скопилось.

— Поверь, её балуют не меньше, чем тебя. Все соскучились, она же наша любимица. Мы понимаем, почему она ушла искать приключения и романтику, и безумно рады, что она нашла именно то, о чём мечтала, — Клевер улыбнулась, работая над моими ступнями. — Но мы также очень любим её, и скучали всё это время.

— Мне жаль, что приходится отнимать её у вас, — сказал я искренне, понимая, каково это терять близких…

— Не надо, — она наклонилась и поцеловала меня в лоб тёплыми мягкими губами. — Как мы можем грустить, если она нашла своё счастье? Иногда любимые уходят, но это сладкая разлука, если они идут к лучшей жизни. — Она посмотрела на меня сверху вниз с такой теплотой, что стало неловко. — Не волнуйся, Артём. Нора — место веселья, да. Но прежде всего место покоя и отдыха. Расслабься.

И я позволил себе именно это. Откинулся на подушки, закрыл глаза, ощущая, как напряжение окончательно покидает мышцы. Хотя… далеко не всё. Пока тело расслаблялось, одна его часть, наоборот, напряглась до предела.

Частично виной тому был массаж и ощущение мягких тёплых рук на коже, но в основном вид самой Клевер. Она склонялась надо мной во время работы, и я прекрасно видел каждый изгиб её миниатюрного тела. Белоснежная шерсть блестела в свете ламп, подчёркивая все впадинки и выпуклости.

Вскоре мой член стоял, как мачта. Он подрагивал в такт пульсу, особенно когда Клевер случайно задевала его рукой во время массажа.

Но после того, как она закончила работу над моим телом, «случайности» закончились. Клевер полила руки маслом, посмотрела мне в глаза с лукавой улыбкой и безо всякого смущения обхватила член обеими ладонями.

— Этой мышце тоже нужно расслабление, — промурлыкала она, начиная уверенные движения вверх-вниз. Руки, смазанные тёплым маслом, скользили идеально, а её опыт… Чёрт, эта женщина точно знает, что делает!