Искушение герцогини

Глава 16

— Видимо, лорд Роберт уехал рано.

Ребекка вскинула голову, не зная, как ответить на замечание Лоретты Ньюмен. Был ли вообще в ее словах намек? Возможно, она просто пыталась таким образом начать разговор.

— Правда? — Ребекка откусила кусочек тоста.

— На рассвете. Ужасный день для поездки, вы не находите? — Миссис Ньюмен посмотрела в окно, все в каплях дождя. Утро выдалось мрачным и серым, хорошо хоть праздник уже закончился. Когда Ребекка проснулась и вышла к завтраку в огромную столовую, то узнала, что Роберт, верный своему слову, несколько часов назад уехал в Лондон, несмотря на непрестанный мелкий дождик, сочащийся из свинцовых туч.

— По крайней мере, все эти дни было солнечно. — Банальное замечание. Ребекка надеялась, что прелестная вдова просто решила немного поболтать, однако тема разговора насторожила девушку. Они сидели одни в конце длинного стола, две последние гостьи, спустившиеся к завтраку. Ребекке казалось, она проспала не больше часа, все размышляя о том, стоит ли торжествовать после чудесного поцелуя, или ему суждено стать очередным сладостно-горьким воспоминанием.

Лоретта взяла джем.

— Да, погода нас порадовала. И компания подобралась замечательная. Несмотря на молодость и отсутствие опыта в подобных делах, герцогиня постаралась на славу. В конце концов, она вышла замуж за представителя очень известной семьи. Уверена, вы согласитесь со мной, поскольку и сами стремитесь стать частью этой же семьи.

Ребекка ожидала чего угодно, но только не столь откровенного замечания. Она поспешно набила рот омлетом со сливками и сухариками, чтобы избавить себя от необходимости отвечать. Промокнув губы салфеткой, она пробормотала:

— Лорд Дэмиен станет прекрасным супругом.

— Нет. — Миссис Ньюмен покачала головой и хитро улыбнулась. — Он был бы прекрасным супругом в глазах ваших родителей. Давайте будем откровенны друг с другом. Вас интересует Роберт.

Итак, уже многие заметили ее влечение к младшему Нортфилду. Отец, Дэмиен, а теперь еще миссис Ньюмен. Кто следующий? Брианна ничего не сказала, но она была так увлечена соблазнением своего герцога.

— Уверена, вы понимаете почему, поскольку и сами влюблены в него, — как можно более невозмутимо ответила Ребекка, хотя слова Лоретты вывели ее из себя.

— Вижу, мы начали говорить как женщина с женщиной.

— Очевидно.

Лоретта молча отпила чай и отставила чашку в сторону.

— Вы не настолько наивны, как я полагала вначале. И поскольку уж мы заговорили так откровенно, я желаю вам удачи. Признаюсь, когда мы только приехали сюда, я решила, что лорд Роберт поможет мне… приятно развлечься, но потом поняла: я его не интересую. Как бы там ни было, но если судить по его поведению, думаю, у вас есть шанс добиться его. А теперь прошу меня извинить. Кажется, мой экипаж уже готов.

Ребекка изумленно посмотрела вслед Лоретте.

Ей просто необходимо было поговорить с Дэмиеном. Она поспешно встала и покинула столовую, оставив неоконченным завтрак.

Ее сердце сжалось. Ребекка не могла представить, как постучит в дверь кабинета герцога Ролтвена и как ни в чем не бывало попросит позволения поговорить с его братом. Она была уверена, что даже Брианна не беспокоит своего мужа, когда он уединяется поработать. Вполне возможно, Роберт ничего не рассказал о поцелуе. Может быть, он лишь выразил своё недовольство по поводу попыток Дэмиена женить его и забыл обо всем.

Что же ей теперь делать?

«Вы не такая, как…»

И это было очевидно. Она совершенно не похожа на опытных красавиц, с которыми привык встречаться печально известный Роберт Нортфилд. И все же его тянуло к ней. Он поцеловал ее так, как только могла втайне мечтать любая молодая женщина. До последнего вздоха Ребекка будет помнить прикосновение его теплых и нежных губ. Их поцелуй не был пламенным и страстным, у нее не перехватило дух от потрясения, однако он все же был прекрасен. Если только Ребекка не превратилась в одурманенную любовью дурочку, а в этом она была уверена, ей показалось, будто поцелуй и для Роберта имел какое-то иное значение. Было какое-то благоговение в легком прикосновении его руки к ее талии, и она могла поклясться, его лицо было искренним.

Возможно, Роберт тоже испытывал смятение, как и Ребекка, а это кое-что означало для искушенного прожигателя жизни.

Ребекка распрямила плечи.

— Я могу увидеться с герцогиней?

Дворецкий, осанистый седовласый старик, склонил голову.

— Полагаю, она в прихожей, прощается с гостями, миледи.

Через несколько минут Ребекка и вправду нашла там Брианну. Тиканье часов отдавалось у нее внутри. Когда лорд Эмерсон с поклоном вышел из дома, она подождала, пока лакей запрет дверь, и обратилась к подруге с торопливой непринужденностью, как в детстве:

— Мне нужна твоя помощь, Бри.

От Брианны не укрылась настойчивость в голосе Ребекки.

— Конечно, все, что угодно, — не раздумывая, ответила она.

Ребекка рисковала, но теперь ей было уже все равно.

— Ты не могла бы побеспокоить для меня Дэмиена? Я срочно должна е ним поговорить.

Брианна удивленно приоткрыла рот.

— Конечно, если тебе это нужно.

Ребекка нервно рассмеялась:

— Прости, наверное, я говорю глупости, но скоро спустятся мои родители, и мне бы хотелось на минутку увидеть лорда Дэмиена, если это возможно.

Мгновение Брианна колебалась, словно хотела спросить, зачем Дэмиен понадобился Ребекке, но, будучи верной подругой, в конце концов, просто сказала:

— В маленьком кабинете бабушки Колтона сейчас никого нет. Это тебя устроит?

— Отлично, спасибо. — Ребекка никогда в жизни не была так напугана, поэтому испытываемое ею чувство вряд ли можно было назвать благодарностью.

Ночные раздумья заставили ее прийти к поразительным выводам. Теперь Ребекка была совершенно убеждена в том, что желает выйти замуж только по любви. И если поцелуй Роберта был лишь случайностью, она до конца дней останется несчастной.

Последовав за лакеем, которому Брианна поручила ее сопровождать, Ребекка очутилась в маленькой очаровательной комнате с изящным, обшитым деревом столиком у окна, за которым по-прежнему моросил унылый дождь, а вымокший сад казался не таким угрюмым лишь благодаря бледно-желтым стенам. Ребекка прошлась по комнате и посмотрела в окно, раздумывая, о чем она собиралась попросить.

Когда в комнату несколько минут спустя, вошел Дэмиен, Ребекка стояла неподвижно, глядя на поникшие от дождя и ветра кусты роз и мокрые изгороди. В голосе Дэмиена звучало сдержанное удивление.

— Надеюсь, вы понимаете, если ваша мать узнает, что вы пожелали увидеться со мной наедине перед отъездом, она тут же начнет планировать нашу свадьбу.

Ребекка повернулась к нему с жалким видом.

— Я как раз думала, что я должна вам это сказать.

Дэмиен подошел к ней, и на его красивом лице появилась уже знакомая ей улыбка.

— Вот в чем вся прелесть общения со шпионом. Мы знаем, о чем вы думаете, прежде чем вы сами это поймете.

Ребекка приподняла бровь.

— Вы шпион? Я думала, вы военный советник или что-то в этом роде.

— У меня много лиц. — Дэмиен жестом указал на стул. — А теперь садитесь, и мы поговорим о том, что же нам делать с моим упрямым братом.

Ребекка последовала его совету, к тому же ее ноги внезапно ослабли. Дэмиен примостился на расшитом бабочками диване — его мужественный вид никак не вязался с этим изысканным интерьером, — и вопросительно изогнул бровь.

— Итак, судя по мрачному настроению Роберта, вчера вечером все прошло неплохо.

— Что, по-вашему, означает это «неплохо? — Ребекка принялась разглаживать юбку. — Брак, его не интересует. Он ясно дал это понять.

— Моя дорогая мисс Марстон, сожалею, что мне приходится вам это говорить, но мало кто из мужчин, встав утром, понимает, что больше всего на свете хотел бы оказаться связанными с одной-единственной женщиной. Я объясню вам: такие мужчины, как Роберт, которым в общем-то не нужен наследник, у которых уже есть состояние и которого большинство женщин считают неотразимым, особенно невосприимчивы к этому. Сейчас он делает все, что пожелает, и считает себя счастливым.

Дэмиен говорил правду. Ребекка это знала, потому что именно так ей прямо сказал и сам Роберт.

— А он счастлив? — спросила она, стараясь унять дрожь в голосе.

— Если бы я так думал, то, вряд ли поставил бы себя в дурацкое положение, помогая юной леди проникнуть в окно библиотеки.

Вполне разумно, и Ребекка не смогла удержаться от смеха, то ли от радости, то ли от отчаяния, слушая бесстрастный голос Дэмиена.

— Полагаю, вы правы. Сегодня утром даже миссис Ньюмен сказала мне, что, по ее мнению, Роберт питает ко мне неподдельный интерес.

— Правда? Я даже не удивлен, так как это заметил бы любой внимательный человек. Итак, раз уж мы удостоверились в неподдельном интересе Роберта, нам стоит разработать план.

— План? — Ребекку охватил страх.

— Называйте, как хотите, только нам придется заставить его отбросить опасения и посмотреть правде в глаза. Ужасно, что мой брат упрямый глупец. Это бросает тень на нашу семью.

Весьма сомнительный комплимент, и хотя Ребекка за всю свою жизнь слышала множество красивых слов от джентльменов, сейчас она была странно тронута.

— Спасибо, — прошептала она. Дэмиен обманчиво вяло махнул рукой, но его темные глаза задумчиво блестели.

— Пока рано меня благодарить. Я еще не разработал стратегию. Надо будет подумать. Борьба с французами для меня настоящий вызов, но вынудить закоренелого холостяка просить вашей руки намного труднее. А я-то боялся, что отпуск окажется скучным. Наконец мне представилась возможность совершить подвиг.

Ребекка не смогла удержаться от улыбки.

— Роберт говорил, ему жаль Бонапарта, если против него сражаетесь вы.

— Так и есть. А теперь представьте, какой опасности подвергается мой брат. Я уже чувствую вкус победы, — мягко ответил Дэмиен.

Их поцелуй был ужасной ошибкой, но Роберт не променял бы его ни на что, на свете. Глупее мысли невозможно себе и представить. Он пришпорил лошадь. Дождь промочил его пальто, волосы, в воздухе стоял запах прелой листвы. Осень, задержавшаяся благодаря солнцу и теплому ветру, наконец-то вступила в свои права.

Когда через несколько часов Роберт прибыл в Лондон, он промок до нитки и был в таком же тягостном расположении духа, как в день смерти своего отца. Больше всего ему хотелось принять ванну, чтобы избавиться от пронизывающего ощущения холода, и забыть о случившемся.

Кроме, пожалуй, прекрасной игры Ребекки на фортепиано. Ни один человек, который разбирается в музыке, ни за что не захотел бы стереть ее выступление из памяти.

Роберт не мог забыть и саму Ребекку. Она сказала ему, что она не наивная девушка, однако искушенной женщиной ее назвать тоже пока было нельзя. Но это изменится, как только она даст согласие какому-нибудь счастливцу, который будет прикасаться к ее соблазнительному телу, целовать ее сладкие губы, сгорать от страсти в ее объятиях…

Если бы не злополучное недоразумение между ним и отцом Ребекки, мог бы он стать этим счастливцем?

Возможно.

Эта мысль настолько ужаснула Роберта, что он тут же переоделся и прямиком направился в клуб, вспоминая, как завораживающе разомкнулись нежные губы Ребекки. С каких это пор неопытные юные леди стали полны столь неотразимого очарования?

В начале десятого Роберт вошел в клуб, намереваясь немного выпить и съесть какое-нибудь горячее блюдо.

Но скоро ему стало ясно, что он слишком взвинчен, чтобы вести беседу, поэтому он, оставив ужин почти нетронутым, извинился и покинул своих изумленных друзей, которые как раз оживленно обсуждали осенние скачки.

У него еще будет время объяснить свое странное поведение. А возможно, он и не станет этого делать. Ни за чтобы Роберт не стал упоминать имя Ребекки Марстон.

Вместо того чтобы пойти домой и как следует выспаться, Роберт отправился на Керзон-стрит. Было еще рано, и он решил заглянуть к старому другу. Постучав в дверь, он выяснил, что сэр Джон действительно дома. Роберт подал слуге визитную карточку с выгравированным именем и прошел в гостиную, полную разных странных вещей. Среди прочего там был и резной тотем индейцев Северной Америки, который Джон Траверстон привез из своих путешествий по колониям. Странно, но он вполне сочетался с итальянским мраморным камином, старинной шпалерой с изображением святого Георгия с легендарным драконом и множеством других вещей, которые не часто увидишь в обычном лондонском доме.

— Роберт! — Сэру Джону не было еще шестидесяти, однако его лицо было изрезано морщинами — слишком много времени он провел под открытым небом во время своих странствий. Он читал, сидя в потертом кресле, и теперь поднялся поприветствовать друга. Его густые седые волосы были, как обычно, растрепаны, и он еще не облачился в вечерний костюм — встретил гостя в мятых брюках и простой белой рубашке. В воздухе чувствовался резкий запах табака, а на маленьком столике в пепельнице тлела трубка. — Вот это приятный сюрприз. Несколько месяцев тебя не видел. Присаживайся! Выпьешь что-нибудь?

После прошедшего вечера у Роберта все еще болела голова, и он уже однажды имел неосторожность попробовать привезенный из далеких стран ликер сэра Джона.

— Да, но только не то отвратительное пойло, приготовленное безумными монахами, которым ты угощал меня в прошлый раз.

Джон хмыкнул.

— Вообще-то оно из монастыря в португальской глубинке и считается редкостью. Видимо, тебя оно не впечатлило? Тогда как насчет скучного бордо?

— Было бы замечательно, спасибо.

— Для юноши авантюрного склада у тебя слишком простой вкус, но так уж и быть. — Хозяин выбрал из множества стоящих на бамбуковом столике бокалов разных форм и размеров один. Возможно, кое-какие из них были частью сервиза из дальних стран. Сэр Джон, давний друг отца Роберта, обожал путешествовать и из каждой поездки возвращался с новыми сокровищами, среди которых оказался и тот самый отвратительный напиток.

Роберт взял бокал и сел. Он был не совсем уверен, зачем пришел к сэру Джону.

На самом деле ему нужно было с кем-то поговорить. С кем-то, кто был старше и мудрее его. Сейчас главой семьи был Колтон, и Роберт любил и уважал своего брата, но разница в три года не делала его похожим на отца, несмотря на герцогский титул. Сколько помнил себя Роберт, Джон Траверстон всегда был частью его жизни, словно чудаковатый дядюшка. А теперь он отчасти заменил то, что Роберт потерял в роковую ночь смерти своего отца. К счастью, тогда Джон был в Англии и, как мог, поддерживал обезумевшую от горя вдову и ее молодых сыновей, потрясенных смертью отца.

Если Роберту был нужен сейчас разумный, беспристрастный совет, то лучшего советчика было не найти.

— Как прошел день рождения Колтона? — Джон взял бутылку из темно-зеленого стекла и налил в свой бокал коричневую жидкость. — Прости, что не приехал, но, откровенно говоря, домашние праздники — удел молодых. Становясь старше, получаешь привилегию отказываться от участия в определенных мероприятиях. Можешь представить меня за игрой в шарады после ужина?

Наступил подходящий момент, но Роберт все еще колебался. Он даже не был уверен, что пришел поговорить именно о соблазнительной Ребекке.

— Было довольно весело, — небрежно ответил он, но не сумел обмануть сэра Джона.

— Правда? — Его собеседник приподнял брови. С явным удовольствием он отпил из бокала, и Роберт поморщился. Он вспомнил, как чуть не подавился этим напитком, когда сэр Джон угостил его.

— Брианна по-настоящему впервые исполняла роль хозяйки и блестяще справилась. Бабушка ей помогала и, уверен, сама очень радовалась. Она притворялась строгой, но я все время видел блеск в ее глазах.

— Твоя бабушка всегда была образцом во всех смыслах: царственная и в то же время радушная. Помню, когда твой отец и я были мальчишками, она могла нагнать на нас страху одним только взглядом, но если мы попадали в беду, то первая бросалась нас защищать. Даже твой дед считался с ее мнением. Их брак сложился удачно — довольно редкое явление в обществе, где многие предпочитают истинным чувствам родословную и богатство.

Брак…

Кажется, это слово прямо-таки преследовало его. Роберт кивнул:

— Да, я знаю.

— И твоим родителям тоже повезло в этом отношении. Их брак был по расчету, но жили они душа в душу. Зачем я тебе об этом говорю?

Роберт заерзал в кресле.

— Я помню. А теперь у Колтона и его молодой жены тоже…

Он не знал, как закончить. Нет, конечно, между старшим братом и его женой случались недоразумения, но когда они были рядом, между ними чувствовалась какая-то незримая связь.

В этом-то все и дело. Роберт не был вполне уверен, хочет ли он подобных прочных отношений. Они требовали большой ответственности.

— То же? — мягко подсказал сэр Джон.

Молчание. К черту все!

— Можешь рассказать мне о цели своего визита, когда захочешь. У меня нет планов, которые нельзя было бы изменить. — Джон снова отхлебнул своего экзотического пойла, и его обветренное лицо приняло благодушное выражение.

Проклятие, насмешливо укорил себя Роберт. Нужно было сразу признаться во всем.

— Есть один человек. Молодая женщина.

— Боже, Робби, меня это не удивляет. Рядом с тобой всегда женщина.

— Нет, — глухо возразил Роберт, — она другая.

— Это я уже понял, так что прости мне мое шутливое замечание. Продолжай. Что же случилось с этой молодой леди?

— Она не замужем.

— Понимаю. — На лице Джона появилось выражение легкого удивления. — Иногда такое случается.

Какая глупость! Почему он вообще об этом думает? Думает о Ребекке Марстон, чей отец, если он только появится на пороге их дома, вышвырнет его вон, а мать упадет в обморок!

— Я имею в виду — не замужем, — добавил Роберт, потирая подбородок рукой.

— Интересно, но прошу тебя, продолжай. Итак, появилась некая незамужняя молодая дама. И почему из-за нее ты пришел в мою гостиную в этот мрачный вечер?

— Сам не знаю, зачем я здесь.

— Ясно. Могу я выдвинуть предположение?

Сдавленно рассмеявшись, Роберт кивнул, и Джон сдвинул брови.

— Думаю, эта юная леди возбудила твое любопытство, а ты, несмотря на стремление сделать вид, будто тебя это не касается, не в силах выбросить ее из головы. Итак, если обычное соблазнение тут не пройдет — будь это возможно, наш разговор не состоялся бы, — ты впервые в жизни задаешься вопросом, настолько ли страшно постоянство, как ты всегда полагал.

Роберт поджал губы и ответил резче, чем хотел:

— Страшно? Прости, но мне не нравится этот выбор слов. Я не считаю себя трусом.

— Робби, мальчик мой, страхи никуда не исчезают, когда ты становишься взрослым. — Джон уставился на мысок своего поношенного ботинка. — Всю жизнь нам приходится жить чувствами. Думаю, многие из тех, кто тебя знает, не в курсе твоего настороженного отношения ко всякого рода обязательствам. Когда твой отец скоропостижно скончался, ты был молод. Все взгляды устремились на Колтона из-за унаследованного им высокого титула и связанных с ним обязанностей. Он решил, что должен стать образцом ответственного поведения, возможно, даже и не столь необходимого для двадцатилетнего человека. И Дэмиен тоже стал герцогским наследником. И при первой же возможности он с головой ушел в войну. Ты же, с другой стороны, решил посвятить жизнь удовольствиям, будь то женщины, вино или азартные игры. Вы все добросовестно следовали каждый избранным путем.

В этих словах не было ничего лестного, но сэр Джон, как всегда, был проницателен. Роберт сделал слишком большой глоток вина и закашлялся.

— Неужели все так и было?

— Ты ведь пришел сюда, чтобы услышать мое мнение, верно? — Джон со снисходительной улыбкой смотрел на него. — Почему бы тебе, не сказать, кто эта молодая женщина, которой удалось затронуть твое сердце?

Господи, вот на этот вопрос Роберту хотелось отвечать меньше всего. Однако он опасался, что всю оставшуюся жизнь будет помнить прикосновение губ Ребекки и то, как она на миг затаила дыхание.

«Я не вышла замуж из-за моих чувств к вам».

Ах, если бы Ребекка никогда не говорила этих слов! Возможно, тогда он смог бы просто уйти.

Но теперь было слишком поздно. Он знал, и Ребекка тоже знала.

— Ребекка Марстон, — наконец признался Роберт. — Дочь сэра Бенедикта Марстона.

Старый друг его отца откинулся на спинку кресла, так и не поднеся бокала к губам. Наконец он веско произнес:

— Кажется, я начинаю понимать всю трудность твоего положения. Я довольно хорошо знаю ее отца. Бенедикт не очень-то уступчив, к тому же плохо о тебе думает.

— Все это мне известно, — с горечью ответил Роберт. — Мне нечего выставить в свою защиту. Прав он или нет, но сэр Бенедикт презирает меня, считая обманщиком, моя репутация, как тебе известно, далека от идеальной, и хотя мое финансовое положение довольно устойчиво, его дочь, имеющая богатое приданое, может выйти замуж за любого. Ему не нужны мои деньги, у меня нет ничего, кроме титула моего отца, и даже имени Нортфилда недостаточно, чтобы изменить ситуацию.

— Ты уверен? Ты говорил с сэром Бенедиктом?

— Нет. Не желаю еще раз напрасно тратить время. Помяни мое слово, он никогда не позволит мне приблизиться к его невинной дочери.

— Может быть, так, а может, и нет. Колтон обладает значительным влиянием, а сэр Бенедикт честолюбив.

— Учитывая мою репутацию, не уверен, что прекрасная родословная может что-либо изменить. — Роберт потер висок. — Черт возьми, Джон, если бы я действительно мог его в чем-то винить! Если бы та история оказалась правдивой, я бы не имел права даже прикоснуться к ее руке. Да и сейчас не имею такого права. Прежде я никогда не задумывался, как мне может навредить моя дурная слава.

— К сожалению, прошлое имеет привычку преследовать нас. Увидишь, когда доживешь до моих лет. — Джон приподнял брови и посмотрел на своего собеседника. — Скажи мне, а что думает она?

— Ребекка не знает всего, однако, в курсе неприязненного отношения своего отца ко мне.

— Так, значит, ты уже беседовал с юной леди!

Синие глаза, темные шелковистые волосы, чарующие губы, мягкие, теплые, с готовностью ответившие на поцелуй…

— Мы разговаривали, — коротко ответил Роберт, не желая упоминать о случившемся. — Она говорит, что не вышла замуж в прошлом сезоне из-за своего увлечения мной.

Он говорил, запинаясь, а ведь он, Роберт Нортфилд, всегда был так самоуверен!

Джон изогнул кустистую бровь.

— Разве это увлечение не взаимно?

Роберт мрачно посмотрел на него:

— Возможно, это просто страсть. Она довольно мила.

— Но ты же в состоянии распознать страсть, Роберт. Если эта молодая девушка так запала тебе в душу, возможно, тут нечто другое.

— Как можно изменить всю жизнь из-за простого предположения? — Роберт был не в силах усидеть на месте, поднялся, подошел к тотему и принялся разглядывать неподвижное ухмыляющееся лицо. — Что, если мне просто не дано быть верным? Тогда я принесу ей боль и…

— А ты не в силах этого сделать, — закончил за него Джон. — Думаю, это о многом говорит. По крайней мере, с твоими чувствами все в порядке. Сэр Бенедикт что-нибудь знает о вашем романе?

Роберт вспомнил замечание Лоретты Ньюмен и вмешательство, Дэмиена. Вряд ли можно было не заметить суровый взгляд отца Ребекки в ту ночь, когда он прогуливался с ней на террасе.

— Остальные догадались, а сэр Бенедикт наблюдательный человек. Думаю, он знает. Хотя я не уверен, что это роман.

— Прости, но, думаю, ты ошибаешься, — с серьезным видом возразил Джон, и в его голосе не было и тени насмешки. — Лично я так долго этого ждал.