Измена. Если муж кинозвезда

15 глава

Жизнь опять засасывает меня своей нескончаемой рутиной. Сплошные съемки, смены по двенадцать часов. Я не видел Настю и Аню уже десять дней и жутко скучаю по ним, и как только появляется один свободный день, я сразу отправляюсь домой.

Вчера, созваниваясь, мы договорились, что я заберу жену из универа и мы вместе заедем за дочерью, и сейчас, подъезжая на нужную улицу, я высматриваю Настю глазами.

Увидев жену, я прошу водителя притормозить и, выскочив, машу ей. Она, встретив мой взгляд, улыбается во все лицо и бежит к машине. Притягиваю ее к себе и вдыхаю цветочный запах волос.

Как же я соскучился!

Как же рад чувствовать кожей!

Улыбаясь от счастья, тяну Настю за руку за собой в машину и усаживаю рядом на заднее сиденье.

Таксист трогается с места, и мы начинаем пробираться сквозь пробки на выезд из города. Позабыв, что не одни, впиваюсь в сладкие губы жены и предвкушаю бессонную ночь и жаркий секс.

Целуясь, как влюбленные школьники, мы доезжаем до Пулковских высот. И только потом, найдя в себе силы оторваться друг от друга, обмениваемся новостями, которыми не успели еще поделиться, и с разговорами доезжаем до поселка.

Проезжаем Почтовую улицу и мобильный Насти оживает. Она не глядя отвечает, и по тому, как мгновенно бледнеет моя жена и начинает задавать взволнованным голосом «что? когда? как это произошло?», я понимаю, что что-то случилось.

Но с кем?

Смотрю на ее посеревшее, безжизненное лицо, и догадываюсь — с Аней. Не дожидаясь, пока она повесит трубку, набрасываюсь:

— Что случилось? Где Аня?

Настя сжимает телефон в руке и, смотря на меня влажными глазами, лепечет:

— Пошла гулять с бабушкой и пропала.

Легонько встряхиваю ее за плечи, чтобы она пришла в себя и выдала всю информацию, которую сейчас получила.

— Как пропала?

По щекам жены начинают течь слезы.

— Была на площадке и пропала.

— Черт, Настя! Это все из-за того, что тебе понадобилось учиться! — не сдерживаюсь я.

Она обескураженно смотрит на меня и бормочет убитым голосом:

— Такое могло случиться и если бы она была со мной.

— Нет! Если бы она была с тобой, такого бы не случилось! — категорично заявляю ей.

Отворачивается, вытирает ладонями щеки, но я так обеспокоен и сердит на нее, на себя, что что-то внутри сдерживает и не позволяет пересилить упрямство и начать ее успокаивать.

Выскочив возле дома бабушки Насти, мы сломя голову бежим к квартире. Старушка открывает дверь, вся в слезах, и причитает:

— Я не уберегла ребенка.

Ее истерика действует на нервы, но я должен услышать из первых уст, что произошло.

Держу себя в руках и как можно спокойнее прошу:

— Подробно расскажите, как все было.

— Мы пошли гулять, — начинает она, всхлипывая. — Пришли на площадку у дома. Аня стала играть с ребятами, я сидела на скамейке. Я ненадолго отвлеклась, разговаривая с Петровной, а когда посмотрела, ее уже не было.

Дальше следует новый поток слез, и я разворачиваюсь и быстро направляюсь вниз. По шагам сзади понимаю, что Настя бежит за мной следом.

Едва мы спускаемся на пару пролетов, как натыкаемся на Аню, спокойно поднимающуюся по ступенькам. Она смотрит на нас удивленными глазами и не понимает, чего мы таращимся на нее, как на привидение.

Хватаю дочь и, выдыхая, прижимаю к себе.

Слава Богу, она жива, ее никто не похитил. О чем только я не передумал за это время. Ставлю Аню обратно на лестницу, и она, внимательно посмотрев на Настю, взволнованно спрашивает:

— Мама, что случилось? Почему ты плачешь?

Настя бросается к ней, стискивает в своих объятиях и рыдает.

— Мама, мне больно, — ноет капризуля, и та отпускает ее.

— Где ты была? — спрашиваю, садясь на корточки, чтобы удобнее было с ней разговаривать.

— Я ходила в магазин.

— Одна?

Она хмурится, скорее всего, начиная догадываться о причинах моих бурных проявлений чувств и слез матери, и, погладив Настю по волосам, произносит:

— Мама, я тебя люблю!

— Аня, ты понимаешь, что так нельзя делать? Нельзя без разрешения никуда уходить! — всхлипывая, пытается отчитывать ее Настя.

— С бабушкой долго, — заявляет дочка, хмурясь и надувая губы, очевидно, понимая, что, когда эйфория после возвращения у всех пройдет, ее, скорее всего, накажут. — Я захотела пить и решила быстро сходить в магазин.

— А деньги у тебя откуда?

— Леша вчера пятьсот рублей дал, — сдает она брата.

— Ты понимаешь, что ты всех напугала?

Кивает и смотрит на меня так, что уже невозможно на нее сердиться.

— Ты поняла, что так нельзя делать?

Кивает.

— Больше этого не повторится?

— Нет.

— Хорошо. Пойдемте успокоим бабушку и поедем домой.

После возвращения к себе день как-то не клеится. Настя молчалива и грустна. Я понимаю причины этого, но не собираюсь идти на попятную.

Аня, чувствуя свою вину, закрылась в комнате и занимает себя сама. После молчаливого ужина, где из фраз звучали лишь «подай мне это, хочешь добавки? спасибо», мы снова разбредаемся кто куда, и только вечером, после того как Настя уложила Аню и мы остаемся снова одни, я возвращаюсь к неприятному разговору:

— Ты понимаешь, что с институтом — все? Ты берешь снова академку.

Хмурится и молчит.

— Настя!

— Я отучилась всего неделю.

— И уже ЧП! — гремлю я, поражаясь ее упрямству.

— Просто недоразумение, которое благополучно завершилось.

— Я сегодня испытал такой страх, который не испытывал никогда в жизни. Я не знаю, что бы случилось со мной, если бы с Аней…

Она подходит ко мне и пытается обнять, но я убираю ее руки.

— Все твои капризы. Чем тебе не живется спокойно? Зачем тебе этот универ? Занимайся воспитанием дочери!

— Я схожу с ума от однообразия и одиночества! — восклицает она, бросая на меня сердитый взгляд.

— Ты сходишь с ума от беспочвенной ревности!

— Это не моими компрометирующими фотографиями завален Интернет! — парирует жена.

— Мы вроде это обсуждали и все выяснили?!

— Андрей, ты слушаешь и слышишь только себя! У меня тоже есть желания и потребности, особенно когда я одна.

Разворачиваюсь и направляюсь в комнату, не желая продолжать этот бессмысленный разговор. Мне обидно: я выбрался на день к семье и растратил все время на ссоры и выяснение отношений.

В дверях останавливаюсь и еще раз твердо напоминаю ей, чтобы она поняла, что я не шучу.

— Берешь снова академку. Через год все обсудим.