Утро начинается с информации о погибших. Сводки неутешительные, но имени Андрея не названо, и это уже радость.
Алина ночует у меня. Без нее, без ее поддержки я не знаю, как бы вообще выдержала все это. К тому же у нее получается отвлечь не понимающую, что происходит, Аню и даже найти силы поиграть с ней. Я же ничего не могу. Понимая, что я сейчас взорвусь от отчаяния, я иду на улицу, беру лопату и принимаюсь чистить снег. Я хочу умотать себя настолько, чтобы быть не в состоянии о чем-то думать.
— Настена!
Останавливаюсь. Меня называет так только Андрей. Наверное, я уже схожу с ума.
Оскар, путающийся под ногами, внезапно пропадает, и я слышу его радостный лай и снова свое имя:
— Настена…
Оборачиваюсь и остаюсь стоять на ногах только благодаря лопате, воткнутой в снег.
— Андрей…
Чувствую, что сознание меня покидает и глаза застилает чернота.
— Настена…
Голос Андрея звучит где-то рядом так явственно и выводит меня из темноты на свет. Ну конечно, он же мое личное солнце. Я открываю глаза и ловлю его взволнованный голубой взгляд.
— Андрей…
Дрожащей холодной рукой я тянусь к его теплой щеке и не могу поверить, что это происходит на самом деле, а потом все меркнет перед глазами.
Когда прихожу в себя, оглядываюсь — я лежу в мягкой постели снега, накиданного мной совсем недавно, а он стоит на коленях рядом, встревоженный, но живой, настоящий.
Я не могу понять, как такое может быть. Ведь селевой поток! Его съемочная группа… Он должен был быть там. А он здесь! Я чувствовала его кожу своими пальцами.
— Ты меня напугала, — слышу я его голос.
— Это ты напугал меня, — шепчу я в ответ и закусываю губу, чтобы не разреветься, но не получается. Слезы скатываются и леденеют на моих щеках.
Андрей притягивает меня к себе.
— Настена, ты чего?
От его слов меня словно прорывает, и мне уже не остановить истерику.
— Селевой поток… много погибших… я думала… ты…
Не знаю, что он разбирает из моих всхлипываний, но он отодвигает меня, хмурится и, внимательно смотря, спрашивает:
— Наша группа?
Киваю.
— Как ты здесь? Я думала…
— Я отказался от проекта.
Таращусь на него во все глаза.
— Невероятно!
— Почему?
— Я не хочу больше сниматься с Анжелой.
Я не верю услышанному и тихо задаю тот же вопрос:
— Почему?
— Не хочу, чтобы все повторилось. Я вообще теперь много буду дома!
Не знаю, откуда в моем обессиленном теле появляются силы, но я набрасываюсь на него с объятиями, и мы падаем в снег.
Он тут же переворачивает меня и оказывается сверху.
Сразу нагрянули воспоминания. Шудибиль… Мы так же лежали в сугробе, и я призналась ему, что я слишком слабая, чтобы противиться своим чувствам. И буду с ним…
Так много времени утекло с того момента, но не поменялась суть. Я так же хочу быть с ним, как и тогда, потому что не в состоянии противостоять стихии нашей любви.
Не знаю, это совпадение или Андрей тоже подумал об этом, но он коснулся своим носом моего прямо как тогда. И в голову пришло, что мы были на грани, мы висели на волоске, но нашли в себе силы не разрушить нашу семью, и сейчас даже судьба оказалась на нашей стороне и не посмела разлучить нас.
Я искренне верю и надеюсь, что мы, получив такой серьезный урок, теперь будем вместе в болезни и в здравии, в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас…