Измена. Если муж кинозвезда

21 глава

Еду домой в ужасном настроении. После «сногсшибательного» соблазнения Юльки и ее обещания отомстить Настя перестала брать трубку, и наши натянутые отношения вообще прервались.

Я не понимаю, что это за детская глупая манера — обидеться и не отвечать на звонки. Меня невероятно бесит это.

Не понимая, что происходит, я позвонил Алине, и она сказала мне, что Настя в убитом состоянии и мне лучше приехать и поговорить с ней. В итоге я поругался с режиссером, все бросил и мчусь к свой непредсказуемой жене.

Вхожу в коридор и вижу на полу чужие мужские ботинки. Помрачнев, тихо двигаюсь в гостиную.

Никого нет. Останавливаюсь и прислушиваюсь. Голоса раздаются из кухни, и я бесшумно направляюсь туда.

Практически дойдя до двери, я улавливаю фразу Насти:

— Это тебя не касается.

— Ты знаешь, я люблю тебя! — восклицает другой голос, и я кривлюсь — Лешка.

— Знаю.

— После того, что было на берегу, во мне все опять загорелось синим пламенем.

Брови ползут к переносице.

Что у них было на берегу?

— Я не хочу об этом вспоминать.

Даже так! Значит, действительно что-то было.

Чувствую, как начинаю закипать от ревности, просыпающейся во мне.

— Ну да, я виноват перед тобой.

Вот те на! Этот паршивец еще и что-то сделал ей? Что?! Почему ничего мне не рассказала?

— Леша, мое отношение к тебе изменилось, но…

— Настя, я с ума схожу по тебе! Я люблю тебя! Я буду хорошим отцом Ане. Просто дай мне шанс.

Этого я уже не могу вынести и, влетев в кухню, без слов врезаю брату по его бесстыжей морде. Во мне пульсируют его последние фразы, и я не могу контролировать вскипевшую ярость. От неожиданности он пропускает удар и падает на пол. Краем глаза замечаю испуганное лицо Насти.

В то же мгновение она бросается к негодяю и, упав на колени, начинает обеспокоенно спрашивать у него:

— Как ты?

Он изображает слабую улыбку и, сев, вытирает кровь, потекшую из носа.

— Вставай, слабак, я не сильно тебе врезал!

Настя оборачивается и, прожигая меня возмущенным взглядом, восклицает:

— Он только вышел из больницы! Ты с ума сошел?

Ее реакция злит меня еще больше.

— Ты устраиваешь мне истерики из-за мнимых отношений с любовницами, а сама, пока меня нет, развлекаешься с моим братом? Что у вас было на берегу?

— Андрей, сбавь обороты, — вмешивается Лешка, вставая с пола, а я еле сдерживаюсь, чтобы еще раз не огреть его, и, сжимая чешущиеся пальцы в кулаки, цежу сквозь зубы:

— Немедленно уходи!

— Я не оставлю тебя с ней в таком состоянии, — решительно смотря на меня, заявляет засранец.

Какой, черт, благородный! А за спиной клеится к моей жене!

Не сдерживая себя, я громко напоминаю ему:

— Это мой дом! Это моя жена, и ты здесь лишний!

Настя, видно, чувствуя, что мы опять вцепимся друг в друга, впивается в лицо брата умоляющим взглядом и просит его:

— Леша, пожалуйста, уходи. Все в порядке.

Вижу, как он колеблется и как она еще раз повторяет ему это практически одними губами, чтобы я не слышал.

Брат хмурится, но все-таки уходит.

Мы остаемся одни и холодно смотрим друг на друга.

Наконец, Настя ледяным тоном произносит:

— Я ни с кем не развлекаюсь. Я послушно жду своего мужа дома, когда ему наконец надоест пропадать все свое время на работе и он вспомнит, что у него есть жена и дочь, а, оказывается, зря. Оказывается, он чудесно проводит время, ублажая свою Анжелу, а в глаза мне врет, заявляя, что у него ничего с ней нет!

— Мы обсуждали с тобой это. У меня ничего с ней нет!

Она бросает на меня убийственный взгляд и взрывается:

— Прекрати мне врать! Мне противно это слушать. Юлька застала тебя с ней! Имей хотя бы мужество признаться в этом!

— Что?

Я просто в ауте.

— То, что она сдала мне тебя и написала, что застала тебя с этой…

— Невероятно.

Горько усмехаюсь. Вот, значит, какая месть. Нечего сказать — подруга.

— Это твоя Юлька залезла в мою постель и расстроилась оттого, что я выставил ее оттуда!

Кривится:

— Это отвратительно. Ты пытаешься все перевернуть, чтобы скрыть свою измену.

Она не верит мне. Она верит той, что так легко ее предала. Это было бы смешно, если бы не было так обидно и противно.

— Настя, разве я тебя когда-нибудь обманывал?

Жена стирает слезы со щек дрожащими руками.

— Я теперь не знаю.

— Значит, так?..

— Да! — кричит она. — Я просила тебя не сниматься с этой Анжелой! Я просила тебя это сделать для нас, но ты не согласился, ты не захотел расставаться со своей любовницей!

Срываюсь в ответ:

— Все, Настя! Мне все это надоело! Давай расстанемся.

Ловлю ее мгновенно потускневший взгляд, но разворачиваюсь и ухожу.

Как во сне выхожу во двор и направляюсь к калитке, машинально потрепав прибежавшего Оскара, ощущая, что моя жизнь рассыпалась как карточный домик, но я уже не хочу что-то делать, чтобы предотвратить это.

Почему?

Наверное, я устал!

Устал так, что только что послал все к чертям. Устал так, что даже не жалею, что только что сделал. Устал так, что, идя по знакомой дороге к родительскому дому, желаю только одного — напиться.

Я не люблю алкоголь и редко употребляю его, но сейчас мне просто необходима его способность отключать память и чувства. Я хочу напиться до беспамятства и забыть все, что произошло со мной в последнее время.

Мама, увидев меня на своей кухне с бутылкой в изрядном подпитии, уставилась на меня как на привидение.

— Это все она?

Я не хочу обвинений в адрес Насти даже сейчас и, отрицательно помотав головой, кидаю:

— Просто неприятности.

— От этих неприятностей у Леши разбитая скула?

— У него спроси! — рычу я.

От одного упоминания о брате во мне вскипает злость. Я предложил ему мир, а он подло за спиной подкатывает к моей жене. Надо еще разобраться, что у них было на пляже.

— Ну что за роковая женщина? Где вы ее нашли оба?

Мама смотрит на меня с такой болью, а я невольно улыбаюсь, вспомнив милую девушку, смотрящую на меня во все глаза из окна троллейбуса.

— Что ты улыбаешься? — обиженно спрашивает мама.

Пожимаю плечами.

— Мыслям.

Она тяжело вздыхает и встает.

— Вы с братом — два идиота, готовые из-за этой девчонки глотку друг другу перегрызть.

Наливаю стопку, снова вспоминая подлые слова брата, и, залпом опрокинув ее, направляюсь на его поиски.

Мать, словно угадав мои намерения, мгновенно оказывается у двери и, смотря на меня умоляющими глазами, бормочет:

— Пожалуйста, успокойся! Прекратите воевать друг с другом!

— Я пытался устроить перемирие, он сам напросился, — холодно отзываюсь я.

Из глаз мамы начинают течь слезы, и они обезоруживают меня.

— Прости. Не плачь. Оставлю я твоего Лешку в покое.