Измена. Если муж кинозвезда

17 глава

Я подгоняю таксиста, изнемогая от ожидания. В такие моменты я безумно сожалею, что нахожусь далеко от всех и не могу сам защитить свою жену. Я схожу с ума от мыcли, что кто-то мог причинить ей вред или вообще…

Наконец машина останавливается, и я лечу к дому.

Отогнав ничего не понимающего Оскара, открываю дверь и кричу что есть силы:

— Настена!

Тишина в ответ меня удивляет. Набираю ее номер, но в ответ звучит, что абонент не абонент.

Хмурюсь и соображаю, что конечно же, Настя побоялась после случившегося ночевать в пустом доме и осталась у моих родителей. Тут же набираю отца, но он отвечает, что они видели мою жену в больнице у брата.

Снова вызываю такси и мчусь туда.

Влетев на второй этаж, нахожу палату и, входя, слышу голос Насти:

— Поправляйся быстрее и больше не говори мне таких вещей. Ты просто мой ангел-хранитель!

Делаю еще шаг, но замираю, услышав голос брата:

— Насть, я любил, люблю и буду тебя любить. Всегда!

Чертов Лешка!

Врываюсь в палату, уже забыв о том, что вчера он спас ее от грабителя, и в бешенстве таращусь на него.

Настя замирает и смотрит на меня большими удивленными глазами, но через секунду приходит в себя и бросается ко мне.

Неохотно обнимаю жену, поскольку в голове уже кружатся, как вороны, неприятные вопросы:

Что она делает у него? Что он делал вчера вечером у нас дома?

Меня ударяет мощным разрядом ревности.

— Привет, брат, — произносит Леха и дальше язвит: — Рад, что бросил все свои важные дела и примчался к нам!

— Привет, — холодно выдавливаю я и, не удержавшись, восклицаю: — Держись подальше от моей жены!

Настя с укором смотрит на меня.

— Он спас меня вчера!

— Да, я слышал — ангел-хранитель, — передразниваю ее.

Хмурится и, убрав мои руки, отходит в сторону.

— Мог бы просто поблагодарить брата, если ты дорожишь моей жизнью.

Внезапно понимаю, что я перегнул палку, и, подойдя к ней, притягиваю жену обратно к себе.

— Извини.

— Ты должен это ему сказать.

— Извини, — неохотно повторяю брату и, взяв Настю за руку, вывожу в коридор.

Повернув ее к себе, задаю по-прежнему не дающий покоя вопрос:

— Что он делал у тебя вечером, когда Аня была у родителей?

— Я была одна, — холодно чеканит Настя, снова сердясь на меня. — Лешка привез Оскара от ветеринара, зашел в дом и увидел человека, державшего нож у моей шеи.

Передергивает от ее слов «увидел человека, державшего нож у моей шеи».

Резко чувствую, что снова неправ, и заключаю ее в свои объятия.

Уткнувшись в волосы, пахнущие цветами, я шепчу «прости» уже по-настоящему искренне.

— Как только я узнал, что случилось, я чуть не сошел с ума.

Она тяжело вздыхает и шепчет в ответ:

— Это было страшно…

Выпускаю ее из своих объятий и прошу:

— Подожди меня. Я сейчас приду.

Не давая жене забросать меня вопросами, я быстро возвращаюсь в палату к брату.

— Спасибо за Настю.

— Я это делал не для тебя, — бурчит он.

— Я знаю, — отвечаю и, вздохнув, добавляю: — И извини.

— Ты уже извинялся.

— За то, что я с ней, а не ты.

Он хмурится.

— Тебе всегда больше везло с девчонками.

Подхожу к его кровати и протягиваю руку.

— Мир?

Он пожимает мою руку.

— Можно попробовать.

Улыбаюсь.

— Поправляйся скорее, устроим праздник!

Идея взять Настю, Аню и Алину на «Кинотавр» была отличной. Тем более после происшествия я не хотел их оставлять одних как можно дольше.

Сочи, бархатный сезон, теплое море, отличная компания — все было здорово…

Настя просто расцвела от присутствия в ее жизни моря и оттого, что мы были вместе. Улыбка не сходила с ее губ, и она сводила меня с ума.

Аня не вылезала из воды и за несколько дней превратилась в шоколадку.

Алина была в восторге от встреч с известными людьми, которых она раньше видела только по телевизору, и светилась, как лампочка. А если мы перебрасывались с ними парой приветливых слов или с ней соглашались сфотографироваться, то она была в восторге.

Наверное, если бы не надо было помогать с Аней, то она бы гуляла по набережной или на площади возле Зимнего театра и торчала в кафе рядом (особенно тех заведениях, что выставляли таблички на столики типа «Здесь пила кофе Вера Глаголева» или «Наши мидии и креветки оценил даже Олег Янковский») круглосуточно.

В день открытия фестиваля я взял Настю с собой на красную дорожку, и она красиво прошлась со мной и смущенно поулыбалась восторженной публике.

Я чувствовал, как дрожат ее пальцы, и еще сильнее прижимал к себе, делясь своим спокойствием, и смотрел в ее растерянные глаза с любовью, чтобы она наконец отбросила все подозрения и поверила, что она единственная женщина, которая мне нужна.

В этот день она была особенно красива, и это отметили многие журналисты, написав о ней восторженные отзывы, которые потом по десять раз перечитывала ей Алина.

После открытия «Кинотавра» наши будни состояли из пляжных удовольствий, просмотра конкурсных фильмов, их обсуждений, вечеринок с танцами и знакомств с разными, порой очень интересными людьми.

Дни пролетали один за другим, и мы не заметили, как приблизился день нашего отъезда. Уже завтра должно состояться закрытие фестиваля и названы победители.

Сижу за столом в зале для пресс-конференции и ожидаю начала, а мои девочки решили пойти на площадь и послушать ее трансляцию.

Все начинается как обычно, и ведущая представляет всех сидящих за столом, потом начинают задавать вопросы продюсерам и режиссеру, затем спрашивают Анжелу…

Упускаю имя журналиста и кого он представляет, я вникаю в суть только спустя, неожиданно услышав провокационный вопрос:

— Отношения ваших героев в фильме показаны настолько ярко и правдоподобно, что всех интересует вопрос: вы продемонстрировали зрителям ваши реальные чувства?

— Задавайте, пожалуйста, корректные вопросы, — вмешивается ведущая.

— Нет, все нормально. Мне несложно ответить, — отзывается Анжела и, обворожительно улыбнувшись всем присутствующим, продолжает: — Конечно же, невозможно сыграть такое чувство, что мы показали вам с Андреем, ничего не чувствуя друг к другу.

— То есть вы заявляете, что любите Андрея Аверина? — почувствовав сенсацию, тут же суетится журналист. — Вы же в курсе, что он женат?

— Разве его можно не любить? — нахалка бросает на меня нежный взгляд, и я, чувствуя, что Анжелу понесло и она болтает лишнее, вмешиваюсь:

— Простите. Я хочу пояснить слова коллеги.

Все поворачиваюсь ко мне, и я пытаюсь выкрутиться из неприятной ситуации.

— Анжела не совсем правильно выразилась. Мы много времени проводили вместе, мы подружились, и это помогло нам не чувствовать дискомфорт перед камерой и изобразить чувства настолько ярко, что вы нам поверили.

— Анжела? — снова обращается к ней журналист, спрашивая, подтверждает ли она мои слова.

Зараза снова кидает на меня нежный взгляд и, изображая смущение, произносит:

— Разве я могу с ним спорить.

Злюсь.

Что на нее нашло?

Зачем говорить такое, что потом перекрутят и в итоге припишут нам несуществующий роман?

Но больше всего меня беспокоит, что все это может услышать Настя и воспринять неадекватно, а я так привык к миру и взаимопониманию между нами и так не хочу его разрушать.

Я еле досиживаю оставшееся время, и как только появляется возможность, отвожу Анжелу в сторону и возмущенно спрашиваю:

— Что это было?

Она пожимает плечами и, смотря на меня взглядом своих киногероинь, отвечает:

— Я призналась при всех, что люблю тебя! Неужели ты не замечал этого?

Мрачнею еще больше.

— Нет.

— Не сердись, я просто не удержалась.

Она поднимает руку желая провести пальцами по моей щеке, но я перехватываю ее, не давая ей это сделать. С меня достаточно неприятностей на сегодня.

Поджимает губы и грустно произносит:

— Тебя действительно невозможно не любить!

— Ты понимаешь, что это не взаимно?

Приподнимает брови.

— А мне казалось, что я тебя привлекаю.

Пока я подбираю слова, чтобы ей ответить, она добавляет:

— Я готова быть тебе любовницей, если ты пока не готов расстаться с женой.

Прихожу в себя и возмущаюсь:

— О чем ты?! Я люблю жену и дочь!

Не дожидаясь ответа, резко разворачиваюсь и ухожу в отвратительном настроении на поиски своих.

Когда я нахожу девчонок, то по лицу Насти сразу понятно, что она все слышала, и можно даже не спрашивать об этом. Но кроме грустных глаз и печальной улыбки ничто не выдает ее настроения. Она ведет себя как обычно и не избегает ни моих объятий, ни поцелуев, и я щедро раздаю ей их, чтобы она поскорее выкинула из головы те дурацкие слова Анжелы.

Алина, которая тоже, видимо, в курсе признания, без слов понимает мое желание побыть с Настей наедине и, немного погуляв с нами, уходит и уводит с собой Аню.

Мы остаемся одни и бродим, взявшись за руки, по опустевшему вечернему пляжу, где ветер лохматит волосы и освежает соленым бризом, а прибой ласкает наши ноги…

Гуляем по набережной и целуемся в укромных местах, как подростки…

Сидим в кафе и наслаждаемся грузинской кухней…

Смотрим фильм под открытым потрясающим звездным небом и непроизвольно влюбляемся в этот ароматный и радушный город, который без слов мирит нас одним своим существованием…