Измена. Игра на вылет

Глава 24.

Глава 24.

Сегодня я решила поехать к маме. Хочу побыть с ней. Домой пока возвращаться не хочется. Да и кто меня там ждёт?

Артур? Уверена, он будет лезть ко мне с требованием забрать заявление, которое я написала против Ларисы, а я хочу, чтобы она посидела в обезьяннике.

Будем считать, что воспитательный процесс уже начался и это его часть.

Я решила ещё ночью, когда не спала, что расскажу маме правду. Но, естественно, не всю. Скажу, что развелись, но пока разъезжаться не будем, выставим квартиру на продажу.

Аккуратно, но рассказать главное я ей должна.

Только утра надо дождаться, в ночь такими вещами шокировать нельзя.

– Мам, привет. Можно я к тебе приеду? – звоню мамочке, поглядывая на часы. Вечер уже наступает, но я знаю, что мама ложится ближе к двенадцати.

– Да. Что-то ещё случилось, Марта? – голос в ответ встревоженный.

– Нет, нет, что ты. Просто соскучилась. Артур уехал с друзьями, – вру. – А я еду с работы, дома одна буду, и мне скучно… Ну что, я приеду?

– Конечно! Могла бы даже не спрашивать.

– Спасибо, – отвечаю, чувствуя, как на душе становится чуть легче.

Через полчаса я уже стою на пороге маминого дома. Мама встречает меня, обнимая и прижимая крепко к себе.

– Ну, как дела? – заглядывает в глаза, гладит по спине и целует в висок. Её тепло и забота мгновенно согревают меня.

Мама начинает суетиться, накрывать стол, ставить чайник, предлагать мне кофе, чай, сливки, разогревать плов, хотя я совершенно не хочу кушать.

Кажется, что мне сейчас даже ложка в рот не полезет, но я старательно изображаю историю какая я голодная.

Очередная ночь на удивление прошла в глубоком сне. Наверное, меня победила та усталость, которую я чувствовала весь вчерашний день, но тщательно гнала её от себя.

Как только я легла в кровать и вдохнула запах свежевыстиранного белья, я улетела в царство сна, и даже не помню, шевелилась ли хоть раз за всю ночь. Мне показалось утром, что я как заснула в одной позе, так и проснулась в той же.

Не могу объяснить, почему, но переживание за предстоящие сделки не беспокоили меня совсем.

Как обычно, утром я спросила у мамы про давление, пульс, самочувствие, и удостоверившись, что с ней всё в порядке, решиласть на разговор, который всё равно неизбежен.

– Мартюш, – наливает мне чай мама, – как на работе? Всё ли хорошо?

– Всё отлично, мамочка. Не переживай.

– Ну ясно, – она садится напротив и смотрит на меня. Пристально так, глаз не отводит. – Ты же знаешь, материнское сердце обмануть невозможно, правда?

Киваю. Это так. Я тоже чувствую свою дочь. Наверное, это всё на уровне природы заложено почти в каждой женщине. Сразу, почему-то, вспоминаю про девочку Лизу и как ей в этом смысле не повезло с мамой.

– Конечно. Невозможно.

Я молчу, и она молчит теперь. Просто сидит рядом и ждёт, пока я сама начну говорить. Её терпение и понимание дают мне силы признаться в главном.

– Артур изменил мне, мам, – наконец вырывается из меня реальность моей жизни.

Смотрю на маму, замечаю, как увеличиваются её глаза в удивлении, а потом опускаю свои, потому что мне стыдно. Он изменяет, а мне стыдно! Парадокс!

– Что? – мама произносит это так, будто не может поверить своим ушам. Её глаза расширяются, брови взлетают вверх, а губы слегка приоткрываются от шока. – Марта, ты серьёзно? Но… как… почему?! – её голос звучит растерянно, почти срывается на крик, но потом она замолкает, утыкается в свои ладони лицом и начинает тихонько плакать.

– Мамочка, у тебя давление поднимется, тахикардия начнётся, не надо, – на автомате беру её запястье в свои руки и начинаю отсчитывать пульс. – Ничего страшного не произошло, чтобы так плакать. А уж особенно тебе! – настаиваю.

Всё, не в силах говорить дальше, глядя, как она плачет. Слёзы злости из-за того, что моей маме плохо подступают и к моим глазам, но я сжимаю кулаки, стараясь держать себя в руках. Не могу позволить себе расплакаться сейчас, иначе это только усугубит ситуацию.

– Девочка моя, давно это у вас?

– Нет, не очень.

– Может, ещё как-то… что-то можно исправить? – она смотрит на меня с мольбой.

– Нет, без вариантов.

– Но, может он оступился, ошибся. Так ведь бывает в жизни. Ты же женщина и должна это понимать.

– Это не тот случай, – настаиваю, не желая больше говорить ничего на эту тему.

Даже если он оступился, он оступился так, что сколько бы он не пытался исправить это в будущем, всё равно без вариантов.

– У вас же дочь, совместный бизнес. Как всё это? Как же это всё теперь? Сможете ли договориться?

– Дочь, на моё счастье, уже большая. Я уверена, она всё поймёт. А про бизнес, конечно, договоримся, – вру во благо. – И про квартиру договоримся! – глажу её руки.

– Правда? Он не обидит тебя? За тебя же даже заступиться некому, – причитает.

– Я сама за себя заступиться могу. Ты, главное, не волнуйся только.

– Ты у меня поживёшь? – вытирает слёзы через несколько минут.

– Вот ещё. Нет, зачем. У себя.

Естественно, реальность всего положения рассказывать я не буду. Зачем ей это знать? Она, как и основная масса людей такое не поймёт и не примет.

Но должна ли я оглядываться на чужое мнение, когда у меня своё есть? Нет, точно не должна.

– Как же вы будете существовать на одной территории, Марта? Даже представить сложно… – моя мама всегда человек сомневающийся.

– Как-нибудь, – пожимаю плечами.

– И всё-таки… как он мог? Как он посмел? Вы же столько лет вместе, и он всё сломал своим поступком!

– Давай не будем об этом?

Я видела миллион раз в разных кинофильмах, читала в разных романах, где женщины делятся со своими подругами, сёстрами, матерями о своей трагедии, которая случилась с ними.

Не знаю, почему, но, именно разговаривая с мамой, я неожиданно понимаю: когда женщины говорят о своей боли от измены, всё это – не просто высокопарные слова. На самом деле это действительно трагедия для каждой, кто прошёл этот путь предательства.

Это как будто тебе нож в сердце вставили и провернули. Также больно, что не вздохнуть, не выдохнуть, причём на физическом уровне.

– Марта, а что он тебе сказал про измену? – успокаивается позднее мама, но в голосе всё ещё слышится любопытство. – Как оправдался?

Мне надо это любопытство сейчас удовлетворить, в этом моменте. Это важно, чтобы у неё не осталось вопросов, и мы больше не обсуждали эту тему.

– Ничего. А что он мне скажет? Оправдываться даже не стал, – да, так будет лучше. При таком варианте вопрос закрывается сам собой.

Ну не про Воронову же мне ей рассказывать?

– И что же теперь будете делать? Вы же не только живёте вместе, вы работаете тоже. Правда, сможешь с ним работать? Может, лучше уволиться, поделить всё, раз вы договорились, и забыть друг о друге?

– Я сначала тоже так подумала, мол, надо уволиться, но потом передумала. Останусь. Мам, мне нужно немножко подумать, перезагрузить голову. Я слишком устала. Могу я у тебя пару дней побыть?

– Конечно! Хоть навсегда оставайся.

– Нет, как я сказала, у меня есть свой дом, куда я хочу вернуться. Мам… Артур если тебе позвонит или приедет, ты только с ним ни о чём не разговаривай, ладно?

– А почему, дочка? Ты что-то ещё от меня скрываешь?

– Ну что ты! Нет, конечно! С чего хоть ты так решила?

Мой смех звучит неестественно, даже фальшиво, как мне самой показалось, но нельзя допустить, чтобы она почувствовала мою ложь.

– Не придумывай, хорошо? Ну что я могу от тебя скрывать?! Обычная, типичная ситуация, когда двое людей прожили очень долго вместе и … наскучили друг другу, – пытаюсь вспомнить о том, что говорил мне мой муж в своих обвинениях и признаниях.

– Надо же… никогда бы про него так не подумала, – мама разочарована в своём зяте. А я и не против, пусть так и будет.

– Он начал вспоминать мне все обиды, которые накопились за время нашего брака, и упрекать во всякой ерунде.

– Зачем же он это делал? – мама смотрит на меня с недоумением, и в ее глазах читается тревога и всё-таки пока что неполное доверие к моим словам.

– Не знаю… Наверное, хочет переложить на меня свою вину за свою измену.

Неожиданно ком подступает к горлу, и я понимаю: а ведь так и есть.

– Сама же знаешь, у слабого мужика всегда женщина виновата! Ну вот и Артур занял такую же позицию.

– Надо же… А я, наоборот, думала, что у вас всё отлично.

Самое смешное и обидное, что совсем недавно и я так думала.

– Мамочка, не бери в голову, – больше всего мне хотелось закончить этот разговор. – Просто верь мне и не слушай его. Ты, главное, мне звони, если он приедет. А ему не открывай. Хорошо? И ещё: не переживай за меня. У меня всё в порядке. Помни это, следи лучше за здоровьем. Не расстраивай меня.

– Хорошо, – соглашается.

Позднее, убедившись, что мои новости никак не повлияли на самочувствие мамы, я еду на работу.

В машине наконец позволяю себе немного выдохнуть и порадоваться тому, что мама восприняла мои новости более – менее спокойно.

Девушка на ресепшене сообщила, что Белов уже на рабочем месте.

Я закрываю глаза на секунду, глубоко вдыхаю, и направляюсь к нему в кабинет.