Измена. Игра на вылет

Глава 43.

Глава 43.

ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ.

Артур уехал по каким-то своим делам, и я, пользуясь этим, приезжаю к себе в квартиру.

Естественно, первое, что я вижу – бардак. Он повсюду!

Но меня это не смущает. Напротив!

Воронова младшая спит и не подозревает, что её ожидает впереди через час.

Слышу стук в дверь. Я специально приехала сюда, чтобы встретить гостью. И она, кажется, на пороге.

– Привет, племяшка моя родная, – раздаётся громкий голос моей тётки, как только она переступает порог квартиры.

Притягивает меня к себе, целует в обе щёки.

– Привет. Проходи, – открываю широко для неё дверь.

– Как дела? Как жизнь?

– Сейчас сама всё увидишь, – киваю в сторону комнат.

– Ок. Полагаю, фронт работ большой? – оглядывается.

– Очень!

– Не переживай! – предупредительно выставляет руку, словно успокаивает меня. – Всё будет в лучшем виде! Та-а-а-к…

Она потирает руки, словно готовится к какому-то важному делу и начинает оценивать обстановку. Её лицо морщится, будто она только что увидела нечто ужасающее.

И, честно говоря, есть отчего. Дама сердца моего мужа не утруждала себя наведением порядка как минимум уже две недели.

– А чего срач-то такой? – без стеснения басит тётя Тоня, окидывая взглядом разбросанные вещи и общий хаос. – Здесь живут свиньи?

– Типа того, – сдерживаю улыбку, понимая, что она права. – Две свиньи совершенно точно.

– И где они? Покажи мне их! – продолжает она, словно собирается устроить настоящую охоту.– Да-а-а, дел мне здесь по самую крышу. Марта, надо заняться порядком! – говорит она громко и назидательно, но я понимаю, что это не для меня.

Я рассказала тёте всё без утайки, когда она позвонила мне поинтересоваться здоровьем мамы и приехать навестить её из своей деревни.

Остановившись в квартире у мамы, узнав мою ситуацию по приезду, она, как настоящая родня, защищающая своих, вдохновилась помочь мне.

А я, зная жёсткий характер своей тётки, с удовольствием согласилась на то, чтобы она проучила немного Ларису, как надо содержать дом в порядке.

Без лишних церемоний и стука тётя Тоня входит в комнату, где сейчас проживает мой муж со своей любовницей, и сразу же запинается о её обувь, разбросанную у порога.

– Ну, что, как понимаю, именно здесь и обосновались свиньи? По запаху даже чувствую, – говорит она с такой сладостью в голосе, что у меня мурашки по коже.

Я-то знаю, что эта сладость не сулит ничего хорошего. Моя тётка, насколько я себя помню – вечный борец за чистоту.

– Почему вы позволяете заходить ко мне в комнату без стука? – удивляется Воронова младшая.

– К тебе?! Ты здесь прописана, чтобы говорить «ко мне в комнату»?! – рыкает на неё тётя Тоня. – Насколько я знаю – нет!

– Вы кто, вообще?!

– Я тётка ейная, – кивает в мою сторону. – В гости к племяннице приехала. А ты, собственно, кто такая? – ставит руки в бока.

– Я любимая женщина Артура! – гордо поднимает нос и задницу с дивана.

– Жена, что ли? Он вроде, на Мартюшке женат? Или я что-то пропустила?

– Да, пока что на ней, но…

– Ясно… подстилка, значит, евонная, раз он с тобой спутался, будучи женатым, – вижу, как тётя проходит по ней оценивающим взглядом.

– Выйдете отсюда, – пищит Воронова, показывает на дверь.

– А ну, цыц!– но всё-таки выходит и идёт на кухню.

Шарит в кастрюле, принюхивается.

– Слышь, лентяйка! А суп у тебя, что ли, из пакетика, полуфабрикат? Да как же так-то?! Руки-то у тебя для чего? Чтобы в телефоне тыкать только? Ну и бабы… – прикладывает руку к сердцу, делая драматическую паузу. – Вот гляжу я на вас, таких фиф, как ты, да волосы дыбом встают! Ногти – как у дракона, естественно, как ты картошку с морквой почистишь да потрёшь? Вместе с когтями, что ли? Отравишь ещё мужика своего! – замолкает, оглядывается. – А Артур где? – поворачивается ко мне.

– Не знаю, – пожимаю плечами.

Но я и правда, не знаю.

Воронова младшая стоит в полной растерянности, глядя то на тётю Тоню, то на меня. Её лицо выражает полное недоумение, и я едва сдерживаю смех.

Моя родственница тем временем уже начинает командовать парадом.

– Марта, ты давай на работу, а я с этим диванозавром… наводить порядок! Чего застыла как статуя, милочка, – обращается она к Ларе, – шевелись! Или так и будешь просто стоять как мебель, а я за тебя всё делать?

– Кто ей сюда позволил припереться? – бросается ко мне Воронова младшая.

– Я! А ты, собственно, кто такая, чтобы я отчёт перед тобой держала?

– И надолго она здесь? – почему-то шёпотом, словно боится, что моя тётка услышит.

– Боюсь, что да, – улыбаюсь. – А тебе какое дело? У тебя кончается срок аренды, и ты скоро выметешься. Или забыла?

– Но… – она бросается к телефону, набирает Артуру, но «абонент не абонент».

Пока я освобождаю свою комнату для тёти, из кухни доносятся отборный мат и визги Лары.

– Ты что, меня не слышала?! А ну, задницу шустро подняла и пошла подметать! – басит моя тётка. – Крошек полная кухня! А в коридоре что делается!

– Отцепись, сумасшедшая! – кричит Лара, пытаясь вырваться.

– Уберёшь, и отцеплюсь! И голос на тётку не повышай! Ишь, нашлась здесь звезда выпендрёжная! Если матка тебя не научила, как порядок в доме соблюдать, я научу! Ну-ка пошла за веником! Марта, где он у вас?! – зовёт меня тётя Тоня.

– Нет у нас веника, тёть Тонь. Робот-пылесос был, но он сломался.

– Значит, тряпку и ведро в зубы и рачком, рачком, в прогибку! Или только перед мужем моей племяши жопой крутить горазда?! – продолжает она, и я замечаю, как начинает тихо плакать в растерянности от такого поведения моей тётки Лара.

Старшая Воронова, полагаю, дочку свою только облизывала, да в рот смотрела? Ну что же, пришла пора показать о существовании других методов воспитания.

Конечно, сама я хамство не приемлю, но совершенно точно теперь понимаю: таких как Лариса учить уму, разуму нужно только такими методами.

– Прекратите! Вы унижаете моё честь и достоинство! Я не позволю! – вопит Воронова младшая. – Кто вам позволил разговаривать со мной матом?!

– Великий и могучий русский язык мне позволил! – усмехается открыто воспитательница. – А про честь и достоинство: где они? В трусах потеряла, когда под женатого мужика легла! Ты мне здесь ещё потявкай! Мартюша моя слишком терпеливая, как я гляну! Ну ясное дело, – интеллигенция! Церемонится ещё со всякими лентяйками! Ну, теперь ты моя заботушка!

– Ну, я пошла? – говорю из коридора.

– Стой! – кричит в панике Воронова младшая. – Куда ты? Забери её с собой! Она сумасшедшая!

– А кто будет убирать этот свинарник после тебя?

– Я клининг позову!

– На какие деньги? Вы с Артуром всё проели, уверена, ничего не осталось. Я же обещала тебе, что ты обязательно наведёшь порядок в моей квартире, а ты не верила. Вон, тётя моя тебе поможет. Квартиру приму только по акту приёма передачи после тщательного осмотра.

– Отпусти меня! Я её боюсь! – практически молит.

– Завтра вечером. Около пяти часов приеду и отпущу. Как раз твой срок аренды квартиры заканчивается.

Она кивает, сбегает в комнату и закрывается на замок, словно верит, что сможет там укрыться от моей тётки.

Эта дамочка пока не знает, что кроме меня завтра вечером ещё приедет полиция, и в отношении неё будет возбуждено уголовное дело по статье «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью».

Но пусть для неё это будет очередным сюрпризом. Уйти безнаказанной не получится.

Тётка – это так, как вишенка на торте для развлечения, не более. Ей захотелось поучаствовать в этом заключительном спектакле, а я просто не смогла тёте Тоне в этом отказать.

Да и не хотела!

В тот вечер, когда тётя Тоня и Воронова младшая остались вместе, моя сердобольная соседка звонила мне и говорила, что кто-то стучал ей в стену.

Я догадываюсь, что это Лариса, видимо, просила о помощи, желая спастись от сурового нрава своей воспитательницы.

Я поклялась, что у нас всё в порядке, и соседка успокоилась.

Лара так и не дозвонилась до Артура, как я поняла, и он ничем ей не смог помочь в этой войне против такой тяжёлой артиллерии, как эта.

К вечеру следующего дня, когда я вернулась, всё блестело. И даже пироги напекла Лара под руководством моей тётки.

Кривые, косые, но напекла!

Правда, я, естественно, их кушать не стала.

– Спасибо, тёть Тонь за заботу, – смеюсь я, качая головой, и благодарно принимаю чистоту в доме. – Ты как всегда – на высоте.

– Тю! А ты сомневалась, что так и будет? – посмеивается в ответ.

– На, подписывай, – протягиваю притихшей Ларе акт приёма-передачи квартиры.

– Я пошла? – подписывает, хватает сумку.

– Нет. Тебя ждут.

– Кто?

Полиция появляется через минуту.

– Я не поняла, что вам от меня надо? – истерит Лариса, когда ей предлагают добровольно проехать в отделение. – С меня сняты обвинения по сто тридцать девятой! Подтверди! – топает ногами и обращается ко мне.

– Да, так и есть, – вижу, как Воронова младшая выдыхает. – Но тебя задерживают по другой статье. Заявление подано. Видимо, не избежать тебе зоны, дорогая.

– По какой, другой?! – не слушает меня о своей судьбе за решёткой.

Но полиция совершенно точно не собирается слушать её истерики и предъявляет обвинение по статье «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью».

– Но я же пошутила! – вырывается Воронова младшая из рук полицейских.

– По вашей вине человеку стало плохо, пришлось делать операцию. Заявление о причинении вреда здоровью написано. А за ваше «пошутили» придётся отвечать по всей строгости закона, – равнодушно заявляет представитель власти. – Эта шутка ваша тянет на лишение свободы сроком до восьми лет.

– Я имею право на звонок! – продолжает вырываться. – Позвоните моему отцу!