Измена. Игра на вылет

Глава 25.

Глава 25.

Видеть его мне меньше всего хотелось, но теперь мне придётся потерпеть.

«Ты знаешь ради чего, Марта» – уговариваю себя.

Как только я переступаю порог кабинета, сразу же вижу его злые глаза.

Не здороваясь, сажусь напротив.

– Тебя не было дома два дня! Где ты была?!

Он не здороваясь взаимно, задаёт мне этот вопрос, будто я его собственность и он вправе требовать отчёта.

Я медленно приподнимаю бровь, изображая удивление.

– Гуляла, – отвечаю с лёгкой усмешкой. – А ты что, переживаешь за меня?

– Сама не живёшь, и нам не даёшь. Как собака на сене себя ведёшь!

– Моё право. Или ты хочешь с этим поспорить? Ну что, сидит твоя… девка? Как? Нравится? – игнорирую его претензии, и уж совершенно точно не собираюсь с ним объясняться.

– Нет, не сидит! – выдыхает и, кажется, даже с облегчением. – Мне удалось через охранников забрать её паспорт из дома и привезти его в полицию. Личность установили и выпустили.

– Жаль, – я не вру, мне на самом деле жаль! – Я бы её все сорок восемь часов там продержала. А ещё лучше – пару лет. Может тогда ума бы набралась. Ну, и где теперь твоя звезда? – спрашиваю, специально насмешливо подчёркивая последнее слово.

– У подруги, – говорит тихо, будто ему противно даже признаваться в этом.

Отлично, значит, всё-таки так и не смог крышу над её головой обеспечить, а обратно к нам привести побоялся. Естественно, он же видел, что полицейские и закон на моей стороне.

– Марта, хватит издеваться и смотреть на меня глазами победительницы. Я же тебя давно знаю. И взгляд твой, и мимику.

– А я вот как выяснилось, к моему сожалению, тебя совсем не знала… За это и плачу теперь сполна.

– Хватит философии. Лучше подумай над тем, что Воронов оставит нас скоро ни с чем! Нужно что-то делать!

– Мою долю он не тронет.

– Ой ли? – ухмыляется, уверенный, что я не права.

– Да. Он сам мне сказал.

– Как…

– Так. Я ему ничего не должна.

Я специально говорю ему это, чтобы он понимал: страха за своё будущее у меня нет, мной манипулировать больше не получится. Как и заставить что-то сделать.

– Мы смогли договориться и у меня всё в порядке. А у тебя дела не очень. Так что, тебе надо, ты и делай. Ты же сам Воронову сказал: я всё решу. Ну вот и решай. И вообще, погоди пока про Воронова, давай про тебя. Я же для этого сюда и пришла. Ты, кажется, мне машину обещал?

Он замирает после моих слов, замечаю, как удивляется, что я завела про неё речь.

– Ты написала заявление на Лару. Какая машина? Или ты решила пойти на попятную? – вижу, как загораются его глаза. Интерес скрыть невозможно.

– Ну, как подала, так и отозвать могу. Главное, не доводить меня до такого состояния, чтобы я новое написала. Твоё обещание как, в силе?

– Ты правда готова это сделать? – не скрывает своего удивления. – Не шутишь? Не издеваешься?

– Почему нет. Ты ведь создал мне столько неприятностей, должна же быть и у меня какая-то компенсация. Раз ты поговорками заговорил, я тоже скажу: с бешеной собаки хоть шерсти клок!

– Это я, что ли, собака? – оскорбляется.

– Ну а кто же ещё. Как раз подходишь по смыслу поговорки: если нельзя получить с несостоятельного или нечестного человека всё, что он задолжал, лучше уж довольствоваться хотя бы малым, чем остаться без всего. На, – протягиваю подготовленный юристами договор, – знакомься, читай, и, если не передумал, поехали к нотариусу оформлять дарение.

– Этого можно не делать. Просто подписать договор, а затем обратишься в ГИБДД для перерегистрации автомобиля на своё имя. Делов то!

– Нет, с тобой я так не хочу. У меня должны быть безоговорочные гарантии того, что теперь наша машина полностью моя и ты мне даришь её от всего сердца. Теперь каждый наш шаг, чих и любое другое движение, где оно связано с тобой будет оформляться всегда только через юристов.

– А если я передумал?

– А если ты передумал, то уголовная статья-то осталось, а это значит через пару месяцев посадят твою любимую на нары и сидеть твоей Ларисе ещё очень долго. Всё-таки уголовная статья, сам понимаешь! – нагнетаю.

– Воронов её вытащит. И тогда тебе несдобровать. С ним не боишься тягаться? – смотрит на меня пристально, видимо, всё-таки желая вызвать у меня хоть какой-то страх.

Белов очень старается держаться сейчас с уверенностью передо мной, но тело предаёт его: он слегка ёрзает на стуле, меняет позу, поправляет то пиджак, то галстук, перекладывает ногу на ногу и тут же возвращает обратно.

Замечаю, как его теперь пальцы барабанят по колену.

– В отличие от тебя, труса, нет, не боюсь.

– Ты переоцениваешь свои способности в сопротивлении с ним.

– Я ему ничего не должна, так что хочется верить, что ко мне он не будет предъявлять претензии. В отличие от тебя он человек слова, – вижу, как не нравится Белову то, что я говорю.

– Я тоже!

– Ну вот и сделай, что обещал. Дари мне машину! Хватит разговоров, едем или нет?

– Хорошо… Но у меня есть условие.

Делаю вид, что крайне удивлена и возмущена.

– Ты что, думаешь, при той ситуации, которая сложилась сейчас можешь диктовать мне условия?

Белов, естественно, слегка теряется и нервничает после моего возмущения.

Я чувствую, что это его «Но у меня есть условие» для него крайне сомнительно, но вариантов всё равно нет.

Снова после моих слов снова поправляет галстук, хотя тот и так идеально лежит.

Так, мне надо немного сбавить обороты. Меняю свой тон не желая спугнуть его.

– Ладно, говори, – фыркаю. – Какое ещё условие? – делаю вид, что мне всё равно, но так хочется, чтобы он поставил мне именно то условие, которое нужно.

– Мы с Ларой поживём в нашей с тобой квартире хотя бы два месяца.

Только хочу открыть рот для возмущения, но он поднимает предупредительно руку.

– Погоди!

– Но ты же сам сказал, что ваш приход в квартиру был только спектаклем для Воронова, – напоминаю ему.

– Да, но обратно-то он её не принял! Марта, дай минуту. Хочу объяснить тебе всё! Лара после того, как я её… освободил, поехала к отцу. Ну, думала, отошёл, может, успокоился. Но он даже на порог дома её не пустил, представляешь!

– Какой молодец, – улыбаюсь.

– Ну сколько же в тебе злорадства, Марта.

– Да, действительно. Ты предлагаешь мне жить вместе со своей любовницей, а я должна её пожалеть?

– Ну не в одной же комнате! У нас их целых три! Ты всё-таки погоди отказываться! Согласись, машина дорогая – это шикарный подарок! Тебе надо хвататься за это предложение двумя руками при условии того, что Воронов всё равно Ларису отмажет от уголовной статьи. Да, пока он артачится, но Ларису он любит, поэтому…

Молчу, не спорю, делаю вид, что прислушиваюсь к его словам. И даже изображаю явное сомнение, мол, может он и прав.

Естественно, я не расскажу Белову какое будущее планирует Воронов своей дочери. Пусть пока будет уверен, что Александр Николаевич успокоится и будет помогать ей.

– Ну в чём-то ты прав, – начинаю рассуждать вслух. – Воронов, действительно очень любит свою дочь. Ладно… Деньги мне сейчас действительно будут нужны. Но если я соглашусь, то только через договор аренды!

Он хмурит брови.

– Не понял…

– Что ты не понял? Договор аренды с оплатой за два месяца вперёд. Ты же о таком времени талдычишь? Сумма аренды пятьдесят тысяч за комнату.

– За два месяца?

– За месяц!

– А не жирно за комнату?! – эмоции у него через край лупят.

– Для меня будет каждый день стресс жить с твоей девкой. Должен же он быть оплачен, в конце концов! Так что мои условия такие… – перечисляю, цепляясь за возможность: оформляем машину, следователь закрывает дело. Это первое. Ну а второе: терплю вас пару месяцев, как ты сам попросил, но через договор аренды с предоплатой вперёд сто процентов и закреплением жёстких обязанностей, которые она должна будет выполнять.

– Хм, – улыбается. – А у тебя какие обязанности будут?

– Никаких, естественно! Я же хозяйка! Значит, условия полностью такие, как хочу я.

Замолкаю. Жду. Наблюдаю за ним внимательно, почти прищурившись, качая непринуждённо носком туфельки.