Измена. Ты нас променял

Глава 22

– Низ живота тянет, Ир. Это схватки? Я рожаю?

– Воды отошли? – деловито спросила у меня Ира.

– Д-да, – ответила я, глядя на лужу на полу.

– Ну всё, в животике у мамы наша принцесса заскучала и хочет на белый свет.

– Но еще рано. Врач сказала, что примерно через неделю.

– Одной неделей раньше, одной неделей позже, Аль, не кипишуй. Скорую в такую пробку вызывать смысла не вижу, сейчас Пашку разбужу, и мы приедем, отвезем тебя.

– Может, мне на такси?

– Еще чего. Не вздумай, – раздался в трубке сонный голос Паши. Видимо, Ира его уже оперативно разбудила. – Мало ли, какой лихач попадется. Жди нас, я зубы почищу, и мы сразу с Иркой выдвигаемся.

– Хорошо. Я пока сумку проверю.

Ожидание растянулось для меня в часы. За эти несколько недель мама, к счастью, на меня не вышла и не узнала, где я живу, поэтому моя тревога из-за нее отошла на второй план, уступив место переживаниям по поводу родов.

Пашка, несмотря на протесты Иры, всё же расстался с Женей, а я почему-то испытывала из-за этого вину, хоть это и было нелогично.

Когда они, наконец, приехали, меня настигла очередная схватка, так что Ира подхватила сумку, а вот Паша, несмотря на мое сопротивление и убеждения, что я тяжела, поднял меня на руки и понес к выходу.

– Я вообще-то тяжелая. Ой, – попыталась я возразить, но едва не скрючилась от боли.

Несколько месяцев я ходила на курсы, и меня предупреждали о подобных схватках, но я оказалась не готова к тому, какая меня настигла реальность. Всё это оказалось гораздо больнее, чем я предполагала.

Добрались до больницы мы довольно быстро, но за временем я не следила, больше сосредоточенная на собственных ощущениях.

Ира всё это время находилась со мной на заднем сиденье, а Пашка уверенно вел машину. Возможно, поэтому дорога мне и показалась недолгой, поскольку, как водителю, я ему доверяла.

– Мы рожаем! – со всей силой крикнула Ира, когда мы вошли в здание больницы.

В отличие от меня она была довольно громкая и всегда привлекала к себе внимание, когда это было нужно. И в этот раз я была этому сильно рада, так как была не уверена, что сама смогла бы таким образом прокричать, чтобы врачи сразу же помогли мне.

Благодаря же Ире мне быстро подвезли коляску, на которую Паша меня посадил, а сама Ира при этом убежала оформлять документы, прихватив мою сумку с паспортом.

– А что дальше? – растерянно спросил Паша, который был к этому совершенно не готов.

– Подождем, пока мне предоставят палату. Я договорилась заранее о личной, поэтому буду лежать одна. Не переживай, уже обо всем оговорено с врачами и акушерами. Единственное, я не знаю, дежурят ли они сегодня. В любом случае, Ира обо всем знает, так что ты не паникуй, а то я уже вижу, как тебя лихорадит. Ты там случаем в обморок падать не собираешься?

Почему-то мне казалось, что в такие моменты именно мужчина должен успокаивать женщину, но Паша не был моим мужем и отцом ребенка, так что мне было довольно смешно, что, несмотря на то, что рожаю я, успокаивает меня не он, а я его.

– Так, Пашка, давай, кати нашу Алю на второй этаж. Скоро придет врач и посмотрит раскрытие, – быстро скомандовала подошедшая Ира.

– Пожалуйста, давайте без таких подробностей, я сейчас сознание потеряю, Алька права, – пробормотал Паша, и мне было его жалко, до того он побледнел.

Не знаю, каким образом это повлияло, но, глядя на него, мне самой полегчало. Не было уже так страшно, как до этого, а может, дело было в том, что мы оказались в больнице, где мне в любой момент смогут помочь врачи.

– Ира, а что там с нашей бригадой?

– Нам повезло, вызывать их не придется. Они сегодня как раз на дежурстве, я уже подругу предупредила, скоро она придет в палату и тебя осмотрит.

В этот момент я сильно обрадовалась тому, что очень многими моментами занималась Ира. Отец ребенка не участвовал в моей беременности, но нужды и опустошенности я не ощущала, поскольку Ира заменяла всех: и моих родителей, и мужа.

Когда мы ехали на лифте на второй этаж, я уже оттуда слышала, что там происходит какой-то скандал. Слишком сильные женские визги раздавались на весь этаж. А когда двери лифта открылись, звуки лишь усилились.

– До чего у некоторых гормоны шалят. Бедный мужик.

Паша покачал головой и цокнул, проявляя сочувствие к мужу этой визгливой женщины, но я и представляла, что она мне до боли знакома.

– Я не хочу здесь оставаться! Пусть мне дадут отдельную палату, Давид!

Я не обратила внимания на то, что голос был знакомый, но насторожилась, услышав имя бывшего мужа. В моем окружении Давидов больше не было, и слышать его имя было как-то неприятно. Вызывало нехорошие ассоциации, связанные с прошлым.

Даже пистолет, который я должна была ему отдать согласно нашему уговору, я передала через адвоката.

– Закрой свой рот и возвращайся в палату. Ты не выйдешь отсюда, пока не родишь.

Паша остановил коляску, оглядываясь по сторонам и выискивая нужный номер палаты. Я же повернула голову влево вслед за остальными беременными женщинами, которые повыходили из своих палат, ориентируясь на крики.

– Бедная женщина, какой у нее жестокий муж, – прошептал кто-то рядом со мной.

– Кто из них еще бедный. Тебя только сегодня положили, а нам эта фифа мозг выносит уже неделю. Дрянь редкостная.

В голосе говорившей звучала легкая агрессия. Видимо, она и правда уже порядком раздражена из-за чужого свинского поведения.

– Вы что, разве можно так говорить о беременной? У нее просто гормончики шалят.

– Я беременна уже четвертым, Лина, и поверь, гормональную стервозность от врожденной отличить способна. Так что кого и стоит пожалеть в этой ситуации, так это мужика.

В это время скандал супружеской пары лишь набирал обороты. Толпа немного рассосалась, и я сумела разглядеть скандалистов. А как увидела их, так вся обмерла.

Врожденной стервой оказалась Ольга, а мужиком, которого стоило бы пожалеть – Давидом.

– Мне осточертели твои истерики, Ольга. Если мне на тебя хоть раз еще до родов пожалуется хоть один врач, я отправлю тебя в монастырь. Уж поверь, там условия не лучше. Будешь жить в пустой келье из голых кирпичей и есть постную еду. Хотя тебе бы не помешало. Хватит есть фастфуд, это вредно для ребенка.

В голосе Давида звучало не только раздражение, но и отвращение, которое он даже не пытался скрыть.

Я нехотя перевела взгляд на Ольгу и чуть не ахнула. Вместо стройной красотки, которой она была раньше, передо мной предстал бегемот. И дело было отнюдь не в беременности. Заплывшие жиром щеки, из которых едва проклевывались щелочки глаз, двойной, а то и тройной подбородок, мясистые пальцы на руках – мало что напоминало былую Ольгу.

– Твой ребенок, Давид, как раз и требует всю эту еду, а еще нормальных человеческих условий!

Она притопнула ножкой, как часто делала это раньше, но сейчас это выглядело совсем не так эффектно, как тогда. Да и на Давида никакого влияния не оказало.

– Здесь все равны, и у всех человеческие отношения. А тебе стоит начать привыкать к твоей прежней жизни.

– Но я не хочу! Я хочу лобстеров и икры, а моя помощник отказывается мне всё это привезти. Повлияй на него, Давид.

– Он больше не твой помощник, начинай уже привыкать, что ты больше не жена бизнесмена. Мы развелись, если ты не забыла.

– Я мать твоего первенца, а сейчас ношу твоего второго ребенка в утробе. Он скоро появится на свет. И как я ему объясню, что он родился вне брака из-за принципов его отца? Ну, любимый, хватит обижаться, давай вернем всё, как было. Нам ведь было так хорошо вместе.

Я навострила уши от любопытства, хотя зареклась интересоваться их жизнью, но сейчас будто наблюдала не за теми, кто меня когда-то предал, а за героями мыльной оперы. Словно в каталке сейчас сидела вовсе не я, а простая зрительница.

Не знаю, чем могла закончиться их перепалка, но в этот момент нас заметила знакомая медсестра и помахала нам рукой.

– Алевтина, идемте сюда, ваша палата уже готова! – прокричала она на весь коридор во время образовавшейся паузы в скандале, и это было фатальной ошибкой.

Абсолютно все головы повернулись в мою сторону.

Даже Ольга и Давид глянули на меня и практически сразу же узнали.

Только я не успела увидеть выражение их лиц, поскольку Паша схватился за каталку и повез меня в сторону палаты.

Как назло, она находилась как раз за Давидом и Ольгой, так что мне пришлось проезжать мимо них, чего я совершенно не хотела.

– Ой, папочка, а вам нужно надеть халат, вы же у нас на совместные роды, да? – произнесла вторая медсестра, появившаяся следом из палаты.

Я невольно кинула взгляд на Давида, который обратил внимание на мой живот и смотрел не отрываясь. А как только услышал обращение, поднял взгляд на Измайлова и прищурился.

Я сразу догадалась, что он его узнал, ведь именно Паша принимал от меня заявление и вызывал Давида на допрос. Я будто читала мысли Давида и, казалась, слышала, какие предположения крутятся в его больной голове.

Он подумал, что я крутила шашни за его спиной с Пашей и натравила его на Давида, чтобы таким образом избавиться от брака.

Его губы презрительно дернулись, и он надменно ухмыльнулся. Несмотря на то, что меня это не касалось, внутри я всё же дернулась, так как меня это задело, но я не понимала, почему, ведь между нами всё кончено, а виноват в разладе именно он.

В этот раз я уже не удержалась и прикрыла обеими ладонями живот, так как у меня было чувство, что его глаза буквально прожигали меня и ребенка. Хоть умом я понимала, что это глупости и суеверия, но продолжала защищать от него хотя бы руками.

– Алевтина? – последовал вопрос от Ольги, но прозвучало это как-то агрессивно и гневно, словно она еле сдерживала себя, чтобы не накинуться на меня с кулаками.

Я никак не отреагировала и не показала, что услышала ее, просто кивнула Паше, чтобы он повез меня в палату.

– А где можно взять халат? – спросил он сразу же у той медсестры, которая назвала его папочкой, и та что-то защебетала в ответ.

Пока двери не закрылись, я чувствовала взгляды Давида и Ольги. И если первая пыталась меня будто бы так уничтожить, то второй смотрел задумчиво. А я лишь сильнее тревожилась, переживая, что он узнает, что беременна я от него и скоро рожу его ребенка. Зная Давида, он точно не отстанет и попытается отобрать у меня ребенка. Этого я боялась больше всего на свете.

Как только мы с Пашей остались наедине, у меня появилась к нему наглая просьба.

– Слушай, Паш, я поговорить с тобой хотела.

Он в это время переписывался с кем-то по телефону и хмурился. Кажется, это было по работе.

Несмотря на занятость, он сразу же обратил на меня внимание и стал прислушиваться. В этот момент я невольно сравнила его с Давидом. Тот, когда был занят, категорически отказывался разговаривать и уходил в другую комнату до тех пор, пока не решит все проблемы. В такие моменты я будто была для него врагом номер один, он становился до боли агрессивным.

– Тебя медсестра перепутала с отцом ребенка.

– Да ладно, Аль, не напрягайся ты так, или тебе было неприятно? Думаю, ничего страшного. В конце концов, здесь нет наших знакомых, и наши родители не узнают, что меня ошибочно приняли за твоего мужа.

– Нет, Паш, я вообще не переживаю из за этого. И мне всё равно, что подумают остальные, просто…

– Дай угадаю, ты хочешь, чтобы я сыграл роль отца твоего ребенка перед Давидом, чтобы он не узнал, что он отец и не претендовал на него?

– Ты очень проницательный, Паш.

– Аль, я полицейский и вижу тебя насквозь. Ладно, не буду тебя томить. В конце концов, тебе сейчас рожать и не до переживаний. Конечно, я тебе помогу. Если надо будет, по-мужски поговорю с ним.

Паша демонстративно ударил кулаком по ладони, и я сморщилась, не приветствуя мордобой.

– Ой, давай только без этого! Лучше как можно меньше контакта с Давидом и Ольгой. Я хотела тебя предупредить, что Ольга в курсе, что я беременна от Давида, но, возможно, нам удастся убедить ее, что беременна я всё-таки от тебя, а не от него.

– Не боишься, что тогда он подумает, что ты ему изменяла со мной?

– Честно говоря, на это я и рассчитываю, тогда Давид точно не потребует тест ДНК, побрезгует. А это мне только на руку.

– Ладно, тогда сейчас Ира придет, ее тоже предупредим, чтобы она не спалила контору.

– Спасибо тебе, Паш, ты меня очень сильно выручишь. Конечно, так нельзя говорить, но я даже рада, что вы расстались с Женей. По крайней мере, мне не будет стыдно перед ней за эту игру. Но если вдруг вы сойдетесь, и у нее будут вопросы, смело посылай ее ко мне, я ей всё объясню.

– Вот уж о ком, а о ней тебе вообще переживать не стоит. Мы с ней с таким скандалом расстались, что никакого примирения точно не будет, да и она не та, на ком бы я хотел жениться. Я ее не люблю, а единственная, кто беспокоится, так это Ира.

В этом Измайлов был прав. Ира очень переживала, когда они расстались, хоть заранее предполагала, что такое произойдет.

А вот я до сих пор считала, что в ней говорило нежелание много времени проводить на кухне, поскольку с уходом Жени она снова встала за плиту.

Я этого не понимала, поскольку Измайлов вполне себе умел готовить сам, да и в основном питался на работе, редко появляясь дома. Но я знала их маму и видела, что с возрастом Ира начала копировать поведение матери.

Отец у них с Пашей был военный, а мама домохозяйкой, что сказывалось на укладе их была. Так что Ира просто привыкла так заботиться о мужчинах своей семьи.

Я надеялась, что она найдет себе хорошего мужчину, который это оценит, поскольку мне в этом плане не повезло. Я же, наоборот, старалась от всего этого отгородиться и понимала, что, даже если когда-нибудь выйду замуж, больше у плиты, как раньше, стоять не буду. Это всё равно никто не оценит, да и не убережет меня от измены мужа.

Вскоре подошла мой гинеколог Дана, осмотрела меня и сказала, что пока я могу полежать в палате, а когда схватки участятся, меня отвезут в родильное, где рожать я буду, скорее всего, с двумя другими роженицами.

– Так сегодня день такой. Видать, детки хотят пораньше появиться на свет. Не переживайте, Алевтина, это нормально, что рожаете немного раньше срока, ничего страшного. Ребеночек у вас в порядке, родите здоровенького, я в этом уверена. УЗИ и анализы в порядке, – заверила она меня и тем самым успокоила.

Несмотря на это, внутри меня всё равно таилась тревога, но это было, скорее, связано с близостью Давида, который до сих пор находился в коридоре. Он стоял напротив двери, и я сразу же увидела его хмурое задумчивое лицо, как только дверь палаты открылась, и внутрь вошла Ира.

– Так, лапочка, я всё оплатила, так что всё будет тип-топ. Бригада уже наготове, я со всеми переговорила, все на месте, – бодро произнесла она, поднимая мне настроение, так что я откинулась на подушку и попыталась хоть немного отдохнуть перед очередными схватками.

– Ты пока не выходи в коридор, побудь в палате. Там так шумно, лучше побыть в тишине. Ни к чему тебе нервничать.

– Не переживай так, Ир, я видела, что тут и Давид, и Ольга беременная.

– Ольга? – неподдельно удивилась она.

– Видимо, он ее всё-таки загнал в палату. Угрозы с монастырем подействовали, – усмехнулся и покачал головой Паша.

– Не очень приятное соседство намечается, – вздохнула я. – Лучше бы Ольга и правда добилась, чтобы ее выписали домой. Чувствую, будет мне тут портить жизнь.

– Ничего не будет, Аль. У меня же отпуск с завтрашнего дня, так что я тут с тобой буду, уже договорилась. Буду стоять на страже твоей палаты, как цербер.

– Что-то как-то мне неудобно, что ты свой отпуск на меня потратишь, Ириш.

– Ой, ты же знаешь, мне с малышом повозиться в радость будет.

Ира и правда славилась своей любовью к детям. Еще в подростковые годы, если к ним приходили гости с малышней, все они были на ней.

– Ох!

Я приподнялась, чувствуя очередную схватку, и дальше нам стало не до бесед. Всё моё внимание было сосредоточено на предстоящих родах.

Когда меня увозили на каталке в родильную палату, я чувствовала на себе взгляд Давида, который всё это время оставался в коридоре. Ольги на удивление нигде не было слышно, а затем я вовсе про них забыла.

Спустя три часа ровно в два часа дня родилась моя принцесса.

Пахомова Вероника Павловна.

Рост пятьдесят сантиметров, вес три триста.

Моя долгожданная девочка, которая унаследовала глаза Давида.