Измена. Я больше не у твоих ног

Глава 43.

Он развернулся и, пошатываясь, пошел к лестнице.

– Иди спать. В “нашу” спальню.

Его спина, удаляющаяся от меня, была красноречивее любых угроз. Каждая его мышца была напряжена, каждый шаг отдавался в тишине дома гулким приговором. Это был не сломленный пьяница, это был хищник, уверенный в своей силе и моей покорности.

Сердце бешено колотилось, в висках стучало: «Он знает. Он что-то знает». Но что именно? Видел ли он меня у Кати? Или просто почуял ложь, как животное? Сухие носки… такая мелочь, такая дурацкая, роковая ошибка.

Я покорно поплелась за ним по лестнице, чувствуя себя ведомой на плаху. Он не оборачивался. Войдя в спальню, он с силой швырнул пиджак на кресло и, не глядя на меня, направился в ванную. Послышался шум воды.

Я застыла посреди комнаты, не зная, что делать. Лечь? Притвориться спящей? Мои ноги отказывались двигаться. Через несколько минут он вышел, уже без рубашки. Повязка на его руке промокла и проступила кровью. Он молча прошел к кровати, тяжело опустился на нее и повернулся ко мне спиной.

– Выключай свет и ложись, – прорычал он в подушку.

Это было хуже, чем крик. Эта ледяная, контролируемая тишина была невыносима. Я механически щелкнула выключателем и скользнула под одеяло с самого края кровати, стараясь даже не дышать. Между нами лежала пропасть в полметра, которая казалась бездонной.

Я лежала неподвижно, вглядываясь в темноту и слушая его дыхание. Оно было ровным, но слишком уж нарочито спокойным. Муж не спал. Я чувствовала это каждой клеточкой своей кожи. Он ждал. Ждал, пока я расслаблюсь, совершу еще одну ошибку, может быть, заговорю во сне.

Прошел час. Может, два. Тело затекло от напряжения, но я боялась пошевелиться. Мысли метались, как загнанные звери.

Завтра. Нужно достать деньги. Как? Снять по чуть-чуть… но он отслеживает все траты. Нужно придумать причину. Подарок свекрови? Нет, он перепроверит. Что-то для ребенка?

Да, возможно…

Вдруг он резко перевернулся. Я зажмурилась, изо всех сил изображая сон. Чувствовала его тяжелый взгляд на себе. Потом он встал. Я едва сдержала вздох облегчения, когда его шаги удалились в сторону двери. Он вышел из спальни.

В туалет?

На кухню?

Инстинкт кричал, что это шанс. Шанс проверить самый страшный вариант.

Я отсчитала тридцать медленных секунд, потом бесшумно соскользнула с кровати и на цыпочках подкралась к двери. Приоткрыв ее на миллиметр, выглянула в коридор. Добежала до лестницы и посмотрела вниз. Свет в туалете и на кухне был выключен. Но из-под двери кабинета Макара пробивалась узкая полоска света.

Сердце упало. Он не спал. И он был в своем логове, где хранились все документы, где был его компьютер, его второй, «рабочий» телефон, о котором я знала, но никогда не видела.

Я прикрыла дверь и, не в силах совладать с любопытством и страхом, спустилась в холл. Пересекла гостиную и оказалась перед дверью его кабинета.

Прильнула ухом к тонкой перегородке.

Сначала было слышно лишь гудение системного блока. Потом – щелчок мыши. Еще один. Затем – приглушенный, но отчетливый звук голоса. Он говорил по телефону. Я не могла разобрать слов, но интонация была жесткой, деловой. Никакого алкогольного хрипа.

И тут до меня донеслось одно-единственное слово, произнесенное с холодной, хищной четкостью:

– …проверить… все ее транзакции… за последний месяц… Да, и наличные снятия… Особенно сегодняшние…

Ледяная волна страха накатила на меня с новой силой. Он не поверил. Ни на секунду. Его уход на «работу», его пьяный спектакль – все это было ловушкой. Он проверял меня. А теперь запускал механизм тотального контроля.

Я отшатнулась от двери, едва не поддавшись паническому желанию побежать наверх и запереться в нашей спальне. Но это бы его только разозлило. Я должна была играть свою роль до конца.

Я вернулась в кровать и натянула одеяло до подбородка, стараясь унять дрожь. Через несколько минут свет в коридоре погас, и его шаги вернулись в спальню. Он снова лег, и на этот раз его дыхание стало глубоким и ровным. На этот раз он действительно уснул, уверенный в том, что взял ситуацию под контроль.

А я лежала и смотрела в потолок, в котором мерещились глаза камер. Он охотился. И, как и сказала Катя, мы с ней были дичью. Но дичь, загнанная в угол, способна на отчаянные поступки.

План Кати рухнул.

«По чуть-чуть» снять деньги уже не получится. Нужно было действовать быстрее, рискованнее и умнее.

У меня оставался один, отчаянный козырь. То, о чем не знал ни Макар, ни, к счастью, Катька Васильева. Старая, потрепанная кредитка, оформленная еще до замужества на мое девичье имя, которая годами лежала на дне коробки с детскими вещами дочери. На ней не было больших денег, но их было достаточно, чтобы купить билет. Один билет. В один конец.

Он проверял “мои” счета. Но эту карту Макар найти не мог.

Рассвет застал меня с открытыми глазами. В голове созрел новый, безумный план. Я не могла ждать выходных. Я не могла собирать вещи. Мне нужно было бежать. Сегодня. Сейчас. С одной сумкой. С дочерью на руках.

И для этого мне нужно было обмануть не только мужа, но и свою новую «союзницу». Потому что пять миллионов были ей нужны гораздо больше, чем мое спасение. А я не собиралась отдавать ей последнее, что у меня осталось.

Игра действительно началась. Но теперь я знала правила. И сделаю все, чтобы выжить.