Изменил? Пожалеешь!

Глава 1 Под дождем

— Это не трагедия, — говорю себе. Кричу себе. Кричу так громко, что уши закладывает в закрытом пространстве машины. — Это опыт! Грёбаный о-пы-ы-ыт!

Опыт и пытка — какие похожие слова!

Боль такая, что я задыхаюсь. Слезы размывают мир. Смаргиваю, вытираю щеки ладонью.

Справа мелькает световая вывеска магазина верхней одежды.

Нога резко утапливает педаль тормоза. Скрежет металла бьет по нервам. И я прихожу в себя.

Мне нужна новая куртка. Свою я оставила дома, когда убежала, ничего не соображая от шока, схватив только связку ключей с тумбочки в прихожей.

Прижав машину мужа к обочине, отстегиваю ремень безопасности и выбираюсь из кресла.

Порывы ветра бьют в лицо, кожу сечет мелкой ледяной крошкой града, перемешанного с дождем. Сегодня объявляли штормовое предупреждение. Безумие садиться за руль в моем состоянии и в такую погоду.

— Не трагедия, — шепчу себе и размазываю по щеке слезы.

Льдинки царапают кожу, словно стеклянные.

От холода не чувствую боли. От слез не вижу, куда меня занесло.

Ах да, вывеска.

Иду к салону по слякоти, засунув руки в карманы.

Холод пробирает до костей. Ноги босые, тонкие носки намокли и порвались. Кроссовки я успела снять, когда час назад вернулась из командировки. Раньше на сутки.

И застукала мужа в постели с моей лучшей подругой Аней.

Классика.

Грёбаная классика.

— Но не трагедия. Много чести! — шепчу, окончательно приходя в себя.

И разворачиваюсь на чей-то крик. чтобы увидеть, как оставленный мной черный кроссовер трогается с места и катится под горку по наклонной улице, сначала медленно, потом все ускоряясь… И уже на приличной скорости врезается в строительные леса, почему-то не огороженные забором.

Брызжет крошево лобового стекла, трескается и вылетает фара.

Любимая игрушка мужа.

Ну просто отлично.

От удара конструкция кренится, и с высоты на искалеченную машину россыпью падают какие-то железные штыри и доски.

Я хохочу как ненормальная. Достаю мобильник, включаю, смахиваю десятки сообщений от мужа и подруги и нажимаю на иконку самого нужного контакта. Трубку снимают сразу. Слышу ласковое:

— Зайчонок, вернулась?

— Превед, медвед. Вернулась, — отвечаю гнусаво. Из-за заложенного носа, а не из-за игривого настроения.

— Простыла? — в густом мужском басе слышится забота.

— Немного. Папа, твой юрист сейчас свободен?

— Что случилось? — его голос окончательно теряет мягкость. Я улыбаюсь, представляя, как высокий лоб рассекает морщинка.

— Я разбила машину мужа.

— Сама цела?

— Да. Меня не было в салоне в момент аварии.

— Слава Богу! А машина — ерунда, отремонтируем. Зачем тебе юрист на самом деле?

— Я развожусь.

— Наконец-то! — с облегчением выдыхает отец, и меня настораживает, с какой готовностью он встречает новость, как будто… Знал?

— Пап, ты знал, что Лёва мне изменяет? С моей лучшей подругой! Я их сегодня застукала! Ты знал?

— Солнышко, понимаешь…

— Значит, знал! И молчал!

Я соплю в трубку, сдерживая слезы, и едва замечаю холод. По моим волосам и одежде стекает вода. Наверное, поэтому меня трясет.

— А ты бы мне поверила? — тихо спрашивает отец. — Ты же была слепой влюбленной кошкой, а он — святым. Бесполезно, пока ты не увидела своими глазами.

— Подожди. Это же по твоему распоряжению я вернулась раньше срока и по твоему совету не предупредила мужа, а приехала сюрпризом. И еще ты дал ему незапланированный выходной, чтобы мы… отдохнули вместе. Твои слова. Ты… ты специально? Ты все подстроил, папа?

— Да, зайчонок, да. Я специально. Но девку я ему в постель не подкладывал. Всего лишь знал, что Лёвка не устоит. У меня давно лежит досье на твоего благоневерного. Я лишь ждал, чтобы он потерял осторожность. Приезжай, солнышко, обговорим вместе с юристом детали твоего развода.

Я отключаюсь и, стуча зубами, вхожу в салон одежды.

— Девушка, в таком виде нельзя! — бросается ко мне продавщица. — Вы тут все мне перепачкаете!

Меня трясет и от нервов, и от холода, и от обиды. Мне плохо. Очень-очень плохо. Не надо меня бесить!

— К-куртку. Любую. Я заплачу. — Запоздало вспоминаю, что сумка с деньгами и чемодан остались в прихожей. — У вас же можно заплатить по кью-ар коду?

— Нет, только наличными. Выйдите, пока я не позвала охрану.

— А я налоговую. И отдел по охране прав потребителей. — Я хлюпаю носом, но меня согревает злость. Достаю мобильник, демонстрируя намерения. — Ну что? Звоню? Или обслуживаете? Мне нужна куртка с капюшоном, обувь и хорошая скидка.

— Но мы не продаем обувь! — возмущается девица.

— Значит, с остальным вы согласны? Я ношу сорок четвертый размер верхней одежды. Ботинки нужны тридцать седьмого, натуральная кожа. И чашку горячего чая, пока я жду доставку обуви.

Я гордо вскидываю голову и смотрю на продавщицу свысока. Не могу же я приехать к отцу в таком виде бездомной побитой собаки. Даяна Велимировна Верховская всегда безупречна.

— Да ты совсем обнаглела, бычиха! — визжит девица. И кидается к подсобке с воплем: — Олег, срочно в зал! Галина Сергеевна! Тут воровка!

Ого! Сейчас меня будут выносить. Боюсь-боюсь. Я нажимаю на телефоне комбинацию кнопок и запускаю видеозапись. Да, я тороплюсь к папе, но не настолько, чтобы не проучить снобов и просто дур.

Из подсобки торопливо выбегает растрепанный мускулистый парень, а за ним, поправляя одежду на груди, кудрявая дородная дама под сороковник. В ее шалых черных глазах — раздражение и досада на помеху.

— Что тут происходит? — спрашивает дама, принимая вид королевы.

— Мне нужна куртка. Я заплачу, могу переводом.

Дама, разглядев мой видок, хмыкает:

— Попали в переплет, девушка?

Я киваю. Можно и так сказать. Ограбили. Увели мужа. Сломали жизнь.

— Лена, быстро неси куртку покупательнице, — распоряжается дама. И снова обращается ко мне: — Размер какой? Сорок четвертый, полагаю? А обувь?

И, пока красная от негодования продавщица мечется, таская одежду и швыряя на банкетку, озвучиваю хозяйке мои пожелания.

— О! Мой размерчик! — радуется дама. — У меня как раз ботиночки лежат тут в коробке на всякий случай. Они хорошие, новые, но жмут немного. Если подойдут, продам за полцены. Лена, вскипяти нам чаю. С молоком и сахаром. Видишь, девушка в беде и замерзла. Вадик, ты знаешь, где у меня бар. Горяченькое не помешает. И ботиночки из шкафа захвати. С нижней полки.

Парень исчезает следом за девицей.

Я беру из груды первую попавшуюся косоворотку. Не мой стиль, но плевать. Зато заклепочки как раз подходят к моему воинственному состоянию. Если кто-то думал, что я буду блеять раздавленной овцой, глубоко заблуждался.

Продавщица Лена притаскивает поднос с чашками, сливочницей, печеньем и конфетами. Ставит рядом с кассой и разливает кипяток и заварку. Вадик появляется с коробкой, бутылкой и двумя бокалами, щедро наливает и предлагает мне и хозяйке. Я делаю крохотный глоток и закашливаюсь до слез.

— Лекарственная настойка, сама делала, — хвастается дама. — От стресса, холода и одиночества.

— Спасибо, мне хватит. Ваше здоровье, — уголком рта улыбаюсь я, оттаивая. Недопитый бокал ставлю на поднос. Не люблю алкоголь.

Меряю куртку, ботинки, которые оказываются слегка великоваты. Мне снова тепло, и боль отступает.

— Диктуйте номер и сумму, Галина Сергеевна, я переведу через банк онлайн. Спасибо, что выручили.

Дама вынимает из кармана жакета визитку, протягивает мне. И подмигивает:

— Всегда рада помочь. Для вас в нашем магазине всегда огромная скидка, целых пять процентов. Кстати, там ваш разбитый кроссовер увезли на эвакуаторе, не теряйте. Я видела в окно аварию. Не повезло вам, дорогая. Надо было на ручной тормоз ставить.

Удивительно, как одной фразой можно испортить все впечатление. Так же, как и одним визитом не вовремя.

А я-то думала, хозяйка не такая снобка, как ее работница, и готова помогать даже нищим. Прав папа, я наивная дурочка.

Однако, это не отменяет того, что дама действительно помогла. Пусть в расчете на ответную щедрость.

Я накидываю десять процентов к сумме плюс еще десять за чай. Достаточно щедро. Больше платить — показать себя лохом в глазах торгашки, так уж устроен этот тип людей. Хищники с уважением относятся только к такому же хищнику.

Вызываю такси.

Черная Лада Гранда откликается почти мгновенно. Ждать семь минут, но я встаю и прощаюсь. Продавщица давит из себя улыбку в тридцать два зуба, а в глазах прежняя брезгливость.

Уходя, задерживаюсь в дверях и слышу, как хозяйка выговаривает девице:

— Как можно не увидеть статусные вещи на человеке? Да у нее джинсы и кофточка стоят, как весь мой салон, а ты с ней как с бомжихой говорила! Ладно, бренд не опознала — дождь, вид потерян. Но хотя бы последнюю модель айфона ты могла оценить, нищебродка? Позор. Уволена.

На улице бушует буря, ветер ломает сучья, пытается сорвать все, что не приколочено, ливень как в Ниагарском водопаде. Полное отражение моей души.

Но я накидываю капюшон — не хочется намокнуть еще сильнее.

Не проходит и минуты, как напротив крыльца тормозит черная Лада-Гранда. На ней нет наклеек таксопарка, но в нашем городе большинство таких перевозчиков.

Я открываю заднюю дверь, почему-то не с первого раза: водитель не сразу снимает блокировку. Или заклинило. Сегодня точно не мой день.

— Здравствуйте, — говорю, плюхаюсь на сиденье и пристегиваю ремень.

Я всегда пристегиваюсь даже на заднем сиденье — после гибели мамы в автокатастрофе десять лет назад.

— Добрый день, — водитель разворачивается и с удивлением меня рассматривает.

Я вспоминаю, что на мне сухая куртка, зато волосы мокрые, словно я только что выскочила из душа. Улыбаюсь молодому человеку в такой же косоворотке с шипами, только мужской. И стрижка у него интересная, байкерская: виски выбриты узорными волнами, а все еще густая грива волос забрана в короткий и низкий хвост.

— В таком прикиде надо на байке ездить, а вы на такси, — удивляюсь я.

— На такси… — повторяет парень и широко улыбается. — Погода не для байка. Куда едем?

— А разве в заказе не отмечено? — поднимаю бровь. Но называю адрес, мне не трудно.

Машина трогается.

Мы успеваем отъехать на приличное расстояние, прежде чем на мой мобильник приходит сообщение «Вас ожидает…» с номером авто.

Какого черта?

Я перепутала машины?

Я оглядываю широченные плечи парня, обтянутые черной кожей, и сглатываю комок в горле.

Предположим, я ошиблась. Но почему этот человек повез меня? Тоже перепутал? Или… он не таксист и меня похищают?

Сердце тревожно екнуло.

И как-то разом измена мужа и предательство лучшей подруги стали казаться незначительными. Не я первая, не я последняя, кто не умеет разбираться в людях. Тоже мне трагедия!

Я пару секунд раздумываю, стоит ли написать в приложении, что меня похищают? Вряд ли мне поверят. Скорее, сочтут глупой шуткой и заблокируют, как неадекватного пользователя.

Отменяю заказ. Надо действовать иначе.

— Остановитесь, пожалуйста, — говорю я подозрительному водителю. — У ближайшей аптеки. Мне нужно купить лекарство. Кажется, у меня приступ. Сердечный.

Машина резко тормозит и прижимается к бордюру. Мужчина оглядывается, внимательно всматривается в мое лицо.

— Какие симптомы? — спрашивает.

— Ну… очень больно тут… — я прикладываю ладонь в области сердца. Правда больно. Но совсем по другой причине.

— Попробуйте сменить положение и прилечь, — советует парень. — Если боль отступит, это не сердечный приступ.

— Прилечь здесь, на сиденье? Я тут и умру! — я отстегиваю ремень и пытаюсь выйти из авто.

Дверь, конечно, заблокирована.

— У вас нет приступа, — вдруг заявляет водитель. — А пить таблетки просто так — чревато серьезными осложнениями. Вы уверены, что вам нужно лекарство? Какое, кстати? У меня в аптечке что-то есть из сердечных.

Я вспоминаю, какие препараты назначены отцу. Мин… Мил… Мирлипон?

— Минрикон! — называю я.

— Такого нет. И я уверен, такого вам точно не нужно. Мы почти на месте. Еще пара кварталов, и приедем. Не стоит гулять в такую погоду.

Я кошусь в стекло. За бортом проливной дождь, но рассмотреть окрестности можно. Действительно, офис папы совсем рядом, можно и пешком дойти минут за пять. Мотаю головой, откидывая мокрые волосы.

— Нет, спасибо, тут как раз за углом аптека. Ах да… — я достаю телефон. — У меня нет налички, я могу вам переводом отправить. Диктуйте номер.

— Денег не нужно. Я ведь не таксист, просто так вас подвез. В такой ливень лучше находиться под крышей.

Щелкает разблокировка, выпуская меня на свободу. Я приоткрываю дверцу, но смотрю в глаза водителя в зеркало заднего вида, и сердце на самом деле разгоняется. Ну что я себе надумала всяких ужасов?

Это все стресс. Стресс и подорванная вера в людей. Но не все же люди — мерзавцы?

Захлопываю дверцу, возвращаю на плечо ремень безопасности и соглашаюсь:

— Вы правы, погода не для прогулок. Спасибо, что согласились подвезти.

Парень, кивнув, улыбается. Машина мягко трогается и катит по потокам воды.