Изменяя правила

Часть III

ТРИ ГОДА НАЗАД

— Подними руки, пожалуйста.

Я делаю то, что мне говорят, и задерживаю дыхание, пока три женщины ходят вокруг меня, продолжая снимать мерки и делая смущающие замечания по поводу моего телосложения.

— Надо подтянуть здесь, на бёдрах. — Пальцы младшей из них касаются места, где ткань провисает. — Твои формы заполняют недостаточно.

— Может, добавим кружева над грудью? Мне кажется…выглядит… не знаю. Вульгарно?

Не так я представляла себе примерку свадебного платья: стою на платформе роскошного ателье, закутанная в кружева и тюль, вынужденная принимать самые неудобные позы и видеть, как мой образ изменяется до неузнаваемости.

— Какой у тебя размер бюстгальтера, дорогая?

— Полный третий, — отвечаю, испытывая неловкость.

Самая пожилая из них с упрёком смотрит на мою грудь.

— Нужно добавить несколько вставок здесь и здесь, — говорит, касаясь места под моей грудью. — Ты ведь кормила грудью, не так ли? Вот почему грудь такая обвисшая.

Они затягивают шнурки корсета, и от недостатка кислорода вижу всё в чёрном цвете. Глаза застилают горькие слёзы. Выбор свадебного платья должен быть волшебным моментом. Глядя на себя в зеркало, я должна чувствовать себя красивой и счастливой, как никогда… Но вместо этого я всё время задаюсь вопросом, что это за женщина, одетая как кукла, с пустыми глазами и окаменевшим лицом.

Булавка укалывает меня в бок. Вместо того чтобы убрать руку, пожилая женщина проталкивает её всё глубже и глубже. Я уже собираюсь оттолкнуть её руку, как вдруг дверь в комнату для примерки открывается.

Портнихи быстро поднимают головы. Одна из них лучезарно улыбается.

— Господин Иноуэ! Мы не знали, что вы придёте…

Я поднимаю взгляд к небу. Должна была догадаться, что Иноуэ-сама не станет дожидаться дня свадьбы, чтобы увидеть меня в свадебном платье. У него чёртова привычка проверять всё: что он ест, делает или надевает. Я пыталась отгородиться от него, говоря, что это принесёт несчастье, но, видимо, не помогло.

— Что скажете? Хорошо получается?

Когда он не отвечает, я боюсь худшего.

Пожилая женщина нервно смеётся, а затем снова ко мне прикасается. — У мисс Глории есть несколько недостатков, но я уверена…

— Она прекрасна.

Я громко вздыхаю. Говорил не Иноуэ-сама, а Джун.

Он — господин Иноуэ.

Насколько могу, выгибаю шею, пока не встречаюсь с его взглядом. Хотя он и сказал, что я красива, я не вижу на его лице никаких эмоций. Он стоит полураздвинув ноги, засунув руки в карманы. Костюм-тройка прилегает к его телу, как вторая кожа. С собранными в хвост волосами и хорошо выбритый, Джун выглядит не так, как обычно: более зрелым и опасным.

И то, как он смотрит на меня.

— Она готова? — Три женщины медлят с ответом, и тогда его взгляд становится жестким. — Мой двоюродный брат заверил, что мне не придётся ждать.

— Ох, конечно! — Пожилая женщина жестом предлагает двум другим двигаться. — Нам просто нужно снять с неё платье.

— Очень хорошо.

Вместо того чтобы уйти, Джун садится в кресло в глубине комнаты и скрещивает ноги. Он бесстыдно наблюдает за тем, как женщины расстёгивают крючки на корсете и снимают его. Под ним я не голая. На мне бюстгальтер без бретелек и кружевные трусики, настолько прозрачные, что ничего не оставляют для воображения.

Пышная юбка соскальзывает на пол, собираясь вокруг моих лодыжек, как нежнейшее облако. Я поднимаю сначала одну ногу, потом другую, позволяя женщинам подхватить ткань и аккуратно повесить обратно на вешалку.

— Оставьте ей туфли, — приказывает Джун.

Нет никакого смысла в том, что на мне оставляют туфли, подходящие по тону к свадебному платью, ни в том, что двоюродный брат моего будущего жениха стал свидетелем моего раздевания. Но никто не произносит ни слова. Женщины удаляются, опустив головы. Они закрывают за собой дверь, оставляя меня наедине с Джуном.

Я сжимаю бёдра и потираю ими, стараясь балансировать на высоких каблуках. Ощущаю приятное покалывание, такое же, как и внизу живота. Я улыбаюсь, хотя и не должна.

Затем увлажняю губы.

— Тебе стоит отвернуться.

Джун возвращает мне улыбку.

— Я видел тебя гораздо более обнажённой, чем сейчас.

Бросаю взгляд в сторону двери, из которой вышли женщины, гадая, что они думают о случившемся.

— Это было… — Подыскиваю подходящее слово. — Неподобающе.

— А могло бы быть гораздо хуже, тебе не кажется?

Он встаёт и направляется ко мне. Двигается, как хищник. Джун обходит меня, разглядывает без спешки — и без стыда, — а потом лукавая улыбка растягивает его губы.

Он останавливается позади меня, достаточно близко, чтобы я почувствовала интенсивность его присутствия, но не настолько близко, чтобы прикоснуться. Туфли, которые он заставил меня оставить, имеют головокружительные каблуки. Они удлиняют мои ноги, делая меня выше почти на пятнадцать сантиметров, но Джун всё равно возвышается надо мной на целую голову.

Он убирает руки в карманы, не отрывая взгляда от моего тела. Ласкает им, начиная с задней части шеи, свободной от волос, и заканчивая бюстгальтером без бретелек и совершенно прозрачным нижним бельём.

То, что я чувствую неправильно.

Как и то, что его взгляд заставляет меня желать.

— Я выхожу замуж, — вынуждена напомнить ему.

— Ты выходишь замуж не сегодня.

— Но это случится скоро, — настаиваю я. — Ничто не сможет отговорить Хитоши от женитьбы на мне, кроме смерти.

Это вызов, и Джун это знает. За последние несколько месяцев я часто пыталась узнать у него, готов ли Джун сражаться за меня — освободить или даже сбежать от Иноуэ-сама.

Он всегда отступал.

Я жду, что он сделает это и сейчас, но этого не происходит.

Джун смотрит на меня.

Размышляет.

Ждёт.

Прижимаю руку к животу, пытаясь заглушить боль, сжимающую всё внутри. Я переношу свой вес с одной ноги на другую, и в этот момент Джун преодолевает расстояние между нами и накрывает мою ладонь своей. Прохладная ткань его рубашки касается моей спины, когда он приближает свой рот к моему уху.

— Ты знаешь, ведь я не могу к тебе прикоснуться. Это было бы неподобающе. — И всё же его пальцы переплетаются с моими. Они сопровождают их до резинки трусиков, где отстраняются. — В любом случае ты можешь это сделать. Ты можешь прикоснуться к себе прямо сейчас, перед этим зеркалом.

Я вздёргиваю подбородок.

— Разве это не будет неподобающе?

— Конечно, будет. — От смеха Джуна у меня сводит живот. Он хриплый. Глубокий. — Но ещё будет и возбуждающе.

Я просовываю палец под резинку трусиков. Немного играю, прежде чем опустить ниже. Провожу кончиком среднего пальца по лону и оно тут же раскрывается. Двигаю вперёд-назад подушечкой пальца, лаская, а затем с придушенным стоном сжимаю двумя пальцами клитор. Джун хватает меня за бёдра, приказывая замолчать.

— Ш-ш-ш.

Шёпот скользит по моей шее, вызывая дрожь. Я кусаю губы, проталкивая палец внутрь себя.

Зеркало перед нами показывает мне изображение, одновременно чувственное и пугающее. Джун не смотрит на моё тело.

Он смотрит мне в глаза через зеркало.

Призывает меня трогать себя сильнее и быстрее.

Не для его удовольствия, а для моего.

Его руки скользят по моим бёдрам, массируют мою попу. Нижнее бельё на мне становится тесным, из-за того, что создаёт преграду.

Я начинаю чувствовать потребность в большем.

Хочу иметь его.

Поэтому я провоцирую Джуна.

— Тебе нравится то, что ты видишь?

Он кусает меня за ухо.

— Белое тебе не идёт.

Свободной рукой провожу по краю бюстгальтера.

— Ты бы предпочёл, чтобы я была голой?

В его глазах вспыхивает яростный огонёк. Он облизывает губы.

— Обнажённая и со следами моих рук на коже.

Он поднимает руку и широко раскрывает пальцы, показывая их мне. Одной ладонью Джун закрывает мне рот, а другой шлёпает меня по попе. Сильно. От неожиданности я вскрикиваю и перестаю себя трогать. Он ласкает место удара, напутствуя меня.

— Продолжай. Я хочу услышать, как ты кончаешь.

Я прикусываю палец, который он просунул мне между губами, и делаю, о чём просит. Пот покрывает моё тело. При каждом толчке моя грудь упирается в барьер нижнего белья. Я хочу раздеться, снять трусики и проникнуть глубже.

У меня перехватывает дыхание от нового удара по попе.

А когда Джун ласкает меня, вырывается стон.

Я стону и задыхаюсь.

Задыхаюсь и стону, пока дрожь становится всё сильнее и сильнее.

— Джун…

Я почти у цели. Ощущаю, как внутри меня нарастает оргазм.

— Сделай это, Глория. — Джун снова шлёпает по попе, а затем со всей силой погружает в мою кожу пальцы; они проникают в мою плоть, сжимают. — Кричи.

Освобождающий крик поднимается по горлу. Я глубоко вдыхаю, готовая выпустить его, но Джун перекрывает мне нос и рот, не давая дышать. Я моргаю от ужаса. Цепляюсь за его руки. Царапаю его, брыкаюсь, пока внутри меня, не получая выхода, обжигает оргазм. Я пытаюсь вырваться, но Джун не даёт мне этого сделать. Он прижимает меня к себе, удерживая одной рукой за живот, а другой перекрывая рот и нос.

Его глаза пугают меня.

Они тёмные, жаждущие.

Мне не хватает воздуха…

Голова кружится. Зрение расплывается. Я уже готова упасть, когда Джун открывает мне рот, и ужас оттого, что я могу задохнуться, превращается в нечто совершенно иное.

Я жажду жизни.

Его.

В животе сильно пульсирует, воздух наполняет лёгкие, и оргазм накрывает меня, словно цунами. Электрический разряд пробегает по телу, до пальцев ног. Чувства воспламеняются, подталкивая меня к новой вершине.

Джун шлёпает меня между бёдер, но очень мягко. Чувственно.

Я снова наслаждаюсь; так сильно, что всхлипываю в его объятиях.

Переполненная ощущениями, закрываю глаза.

Несколько мгновений я не слышу ничего, кроме своего дыхания, и ощущаю лишь руки Джуна, что крепко удерживают меня. Я позволяю себе плыть по течению до последнего мгновения. А приходя в себя, я с трудом подбираю слова, чтобы описать то, что только что произошло.

— Это было…

— Неприлично? — предлагает Джун, заключая меня в свои объятия.

Я смеюсь, тяжело дыша.

— Это было потрясающе.

Джун поднимает меня с довольной улыбкой и несёт в кабину для переодевания. Опытными руками расстёгивает мой лифчик и снимает трусики. Всё это время я прижимаюсь спиной к стене, так как не могу стоять. Он помогает мне надеть одежду, в которой пришла сюда. Юбка слишком тесная, она давит на воспалённые от его ударов ягодицы. Когда он помогает мне застегнуть молнию, я едва слышно вздыхаю.

Я прикусываю губы, чувствуя себя неловко.

— Не думаю, что смогу выдержать ужин в честь возвращения Иноуэ-сама.

— Сможешь. — Джун нехарактерно холоден, пока поправляет мои волосы. — Ты будешь улыбаться, как влюблённая милашка, и позволишь ему трахать тебя всю ночь.

— Я не могу этого сделать, Джун. — Он громко фыркает, отстраняясь от меня. Я хватаю его за рукав пиджака останавливая. — Не могу быть с ним после того, как была с тобой.

— Ты уже так делала.

— Теперь всё по-другому.

— Почему?

«Потому что я люблю тебя. Потому что знаю, — он убьёт тебя».

— Потому что не хочу!

Джун выпрямляет спину, глядя на меня сверху вниз.

— Я здесь не для того, чтобы спорить, а чтобы отвести тебя к нему.

— Ты такой лжец.

Я прохожу мимо него и направляюсь к выходу.

— Меньше чем через неделю ты станешь его женой, — кричит Джун мне вслед.

Я останавливаюсь, держа руку на дверной ручке. Когда оборачиваюсь к нему, все эмоции исчезают из моего взгляда.

— И чья это вина?

— Какого чёрта ты ждёшь от меня? — Джун преодолевает расстояние между нами. Он прижимает меня к двери. — Я не пойду против своей семьи ради тебя. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.

— Нет, конечно, нет.

Несколько минут назад его руки почти душили меня. Было больно, но не так сильно, как сейчас. Я всегда хотела сбежать от Иноуэ-сама, но теперь что-то изменилось.

Я больше не хочу убегать.

Я хочу Джуна.

Только он не хочет меня.

Я высвобождаюсь из его хватки и ухожу. На улице идёт дождь. Джун бегом меня догоняет. Хватает меня за руку и тащит к машине. Я упираюсь, сопротивляюсь. Знаю, с ним у меня нет надежды, но всё же пытаюсь. Он усаживает меня и пристёгивает ремень безопасности, а я в такой ярости, что не могу даже смотреть на него.

— Я не выйду замуж за Иноуэ-сама. Лучше покончу с собой.

Джун заводит двигатель.

— Ты никогда не оставишь Брайана одного.

— Испытай меня, Джун.

Он напрягается. Мы трахаемся уже несколько месяцев. Он знает, какой решительной я могу быть, когда чего-то хочу.

Я заполучила его.

Получу и свою свободу обратно, так или иначе.