Извращённые узы

ГЛАВА 11

Мы сидели на диванах, ели пиццу на ужин, когда я заметил, как Адамо начал ерзать. Выражение его лица заставило меня предположить, что он скажет что-нибудь такое, что снова выведет Римо из себя. Последние несколько недель после Рождества мой старший брат был на удивление сдержан, возможно, в качестве одолжения Киаре, но это должно было закончиться. Он скрывал то, что беспокоило его, вероятно, Серафина.

Адамо наконец сел и уставился на Римо.

— Почему ты не хочешь сказать мне, где находится наша мать?

Киара застыла рядом со мной, ее рука с куском пиццы зависла перед ее приоткрытыми губами. Она, как и все мы, повернулась к Римо.

Выражение его лица было тревожным, губы жестоко скривились, глаза сверкали от необузданной ярости, которая поглощала его почти ежедневно в прошлом.

Савио ткнул локтем в бок Адамо.

— Заткнись.

— Нет. — сказал Адамо. — Я хочу знать.

— Не имеет значения, где она. С таким же успехом она могла бы оказаться в аду. — проскрежетал Римо.

Адамо предпочел проигнорировать предостерегающий тон моего брата. Этот парень испытывал наше терпение всю нашу жизнь, но на этот раз он действительно должен знать, когда остановиться.

— Почему мы не можем навестить ее? Я имею право встретиться с ней. Она и моя мать тоже. Я хочу узнать ее поближе.

Римо вскочил на ноги, его тело тряслось.

— Это та женщина, которая пыталась убить тебя и всех нас. Это кто-то, с кем ты хочешь познакомиться?

— Может, она изменилась. Может, они смогли исцелить то, что с ней было не так?

— Единственное, что с ней не так, это то, что она психованная, кровожадная сука. Она не заслуживает того, чтобы делать еще один ебаный вдох. — прорычал Римо.

— Это было очень давно. — тихо сказал Адамо. — Может, она изменилась.

— Она сумасшедшая сука, которая хочет видеть нас всех мертвыми, потому что мы чертовы сыновья нашего отца. Для нее мы воплощение зла, Адамо, когда же ты вобьешь это в свою блядь голову?

Савио ничего не сказал, только мрачно уставился на свой телефон.

Я схватил Римо за руку и крепко сжал. Когда он сердито посмотрел на меня, я сказал ему.

— Сядь, Римо.

Киара смотрела на все широко раскрытыми, обеспокоенными глазами. Римо стряхнул меня и направился к боксерской груше.

Вздохнув, я повернулся к младшему брату.

— Адамо, она не та мать, на которую ты надеешься. Все, что ты надеешься найти в ней, ты не найдешь, поверь мне.

Слова тяжело давили мне на язык. Разговоры о нашей матери никогда не давались мне легко. Большую часть времени я старался забыть, что она когда — то существовала — и до сих пор существует из-за нашей с Римо слабости.

Римо принялся пинать и колотить кулаками по груше — сильные, злые удары, заполнявшие каждую минуту молчания.

— Она тоже была жертвой, не так ли? — тихо сказал Адамо. — Ей пришлось выйти замуж за нашего отца и терпеть его жестокость.

Адамо ничего не знал ни о жестокости нашего отца, ни о извращенных играх разума нашей матери. Была причина, по которой Римо был так хорош в психологической войне.

Адамо был слишком мал, чтобы испытать их обоих, и когда он был достаточно взрослым, чтобы помнить, Римо уже мог держать наших родителей в страхе. Оба они боялись моего брата, как дьявола.

— Ей и не нужно было этого делать. — сказал Римо. — Она решила выйти замуж за нашего отца. Сначала он был обещан другой, но наша мать положила на него глаз, и поэтому она его получила.

— Они разорвали помолвку? — с любопытством спросил Савио.

— Девушка, которую ему изначально обещали, якобы сбежала. Мы с Римо подозреваем, что с ней произошел несчастный случай. У нашей матери довольно безжалостная жилка.

Адамо нахмурился, глядя на свои сложенные на коленях руки.

— Люди могут меняться. — упрямо сказал он.

— Чушь собачья. — сердито сказал Савио. — Почему ты не можешь просто смириться с тем, что она не будет хорошей мамой, которая обнимет тебя и скажет, что хотела бы повернуть время вспять. Это чертовски нелепое клише, которое никогда не произойдёт.

Адамо вскочил на ноги.

— Тогда ты можешь позволить мне увидеть ее, чтобы я мог узнать, какая она бессердечная сука. Какое это имеет значение?

Савио встал и положил телефон в карман.

— Может, Нино и Римо не хотят, чтобы ты видел ее гребаное лицо, прежде чем они проломят ей череп?

Адамо выглядел шокированным.

— Вы собираетесь убить ее?

Римо перестал колотить по груше и бросил на нас через плечо взгляд, от которого у Киары перехватило дыхание.

Я сам глубоко вздохнул, пытаясь контролировать скручивание своих внутренностей, чувство, будто кислота разъедала их.

— Когда-нибудь, да. — сказал я бесстрастно.

— Вы не можете. — прошептал Адамо.

Савио покачал головой.

— Я ухожу. Может, где-то есть кусок задницы, который может отвлечь меня от этого дерьма.

Адамо посмотрел на Киару в поисках помощи, но она ничего не сказала.

Я нежно коснулся ее бедра, зная, что она согласится с Адамо, учитывая ее добрую натуру.

— Разговор окончен. — сказал Римо.

— Но…

— Адамо. — резко сказал я.

Римо был не в том настроении, чтобы спорить на эту тему.

Адамо усмехнулся, затем развернулся и зашагал прочь.

— Даже за много миль отсюда эта сука все равно все портит. — пробормотал Римо.

— Не всегда. Мы убьем ее.

Сочувственный взгляд Киары метался между мной и братом.

— Обязательно. — согласился я.

Мы с Римо уставились друг другу в глаза.

Об этом мы говорили в течение многих лет и до сих пор не смогли пройти через это.

Мы рано легли спать после того, как Адамо поднял вопрос о посещении его матери. Римо остался внизу, чтобы уничтожить боксерскую грушу, а Нино долго стоял под душем, словно пытаясь смыть воспоминания о матери.

Я знала, что это не сработает. Я так часто пыталась смыть Дюранта, что моя кожа краснела и болела от мытья.

Когда Нино наконец вышел из ванной совершенно голый, с еще влажными волосами, я села на кровать, скрестив ноги, и стала ждать его.

Мой план поговорить с ним превратился в дым, когда Нино подошел ко мне, уже становясь твердым, когда наклонился и оттолкнул меня назад.

Его губы обрушились на мои, жестче, чем ожидалось, жестче, чем когда-либо прежде, когда его пальцы скользнули между моих ног, просунулись под трусики и начали гладить меня.

Я застыла от удивления при виде этой менее сдержанной стороны его тела в постели, и Нино сразу же напрягся, с беспокойством глядя на меня.

Я запустила пальцы в его волосы и поцеловала его в ответ, чтобы показать, что я только испугалась.

Нино крепко поцеловал меня, а затем просунул в меня два пальца. Его глаза не отрывались от моих, когда он требовал меня. Это не было занятием любовью. Это было вызвано его непредсказуемыми эмоциями, сильными и быстрыми.

Тело Нино заключило меня в клетку, когда он надавил, и я с радостью сдалась ему, даже когда он схватил мои запястья одной из своих рук и поднял их над моей головой.

Ни малейшего дискомфорта не возникло у меня в голове.

Глядя в глаза Нино, я всегда уверяла его, что не расстроена и могу ему полностью доверять. Я позволила ему контролировать себя, потому что чувствовала, что он теряет контроль над своими эмоциями, возможно даже над самим собой.

Когда мы оба кончили, я растянулась на спине, все еще держа руки над головой, хотя Нино уже отпустил их и скатился с меня.

С тех пор, как я перестала принимать таблетки, каждый раз, когда Нино входил в меня, я чувствовала себя совершенно другой, важной, что было смешно, но в то же время замечательно.

Грудь Нино тяжело вздымалась, когда он хмуро смотрел в потолок. Он медленно повернулся ко мне, поглаживая запястья и предплечья, пока я не опустила их обратно. Его глаза наполнились одним безошибочным вопросом.

— Я в порядке.

Нино не переставал хмуриться.

— Тебя беспокоило, что я тебя удерживаю?

— Нет, я знала, что ты никогда не сделаешь того, что мне неудобно.

Я приподнялась на его сильной груди, затем схватила его за руку и поцеловала то место, где мое имя было вытатуировано на его запястье.

— Ты предпочитаешь такой секс?

Нино наклонил голову, задумчиво прищурившись.

— Нет, не совсем. По крайней мере, с тобой. Я наслаждаюсь нежным, медленным сексом с тобой так же, как и этим.

— Не думала, что мне это понравится, но думаю, что с тобой мне нравится все, что мы делаем.

Нино слегка улыбнулся.

— Нам еще многое предстоит узнать.

Я рассмеялась.

— Есть ли что-нибудь, чего ты не делал?

— Нет, я исследовал каждый половой акт, который меня хотя бы отдаленно интересовал.

На секунду мне захотелось узнать подробности, но потом я решила, что будет лучше, если не буду знать всего.

— Тебя это беспокоит? — спросил Нино.

Я думала об этом. Когда Кейджей сказала мне, что переспала с Нино, это немного обеспокоило меня, но быстро прошло. Нино, наверное, переспал со всеми шлюхами в секс-клубах Каморры, хотя я и не спрашивала.

— Нет, на самом деле нет. Я знаю, что теперь ты мой, и это все, что имеет значение.

— Я никогда не принадлежал никому другому, Киара. Девушки моего прошлого, я их не видел. Они были, но с тем же успехом их могло и не быть. Есть только ты, и все, что я когда-либо чувствовал, это только для тебя.

Я положила подбородок ему на грудь и закрыла глаза.

— Это слишком прекрасно. Я всегда жду, что что-то плохое случится и заберет его. Это кажется слишком хорошим.

Нино коснулся моего затылка.

— Никто не собирается отнять этого. Я этого не допущу. Я убью всех, кто посмеет уничтожить то, что у нас есть.

Некоторое время мы молчали. Я все еще хотела поговорить с Нино об Адамо, хотя это означало бы нарушить момент.

— Могу я кое-что сказать о твоей матери?

Нино напрягся.

— Конечно, ты всегда можешь сказать, что у тебя на уме.

Я подняла голову, желая увидеть выражение его лица. Это была совершенно бесчувственная красивая, холодная маска, которую он так часто носил.

— Может, вам с Римо стоит подумать о том, как вы справитесь с желанием Адамо увидеть вашу мать. — Глаза Нино вспыхнули, и я быстро продолжила. — Я знаю, что вы беспокоитесь о том, как он справится с этим, но если вы позволите ему жить с фантазией о том, какой она может быть, это может причинить больше вреда, чем позволить ему увидеть правду. Вв не можете скрыть это от него. Он уже почти полгода, как член мафии и пытается сделать то, что вы с Римо от него ожидаете. Он уже не ребенок. Если он хочет увидеть вашу мать, вы должны дать ему шанс. Это не только ваше с Римо решение.

Лицо Нино застыло, в глазах появилась холодная ртуть, которую я помнила с самого начала наших отношений.

— Римо никогда этого не допустит. Он хочет защитить Адамо и Савио от нашей матери.

— Савио когда-нибудь навещал ее?

— Нет, он никогда этого не хотел. Он предпочитает жить в настоящем, а не в прошлом.

Интересно, правда ли это? Если бы Савио действительно мог так легко уйти от чего-то такого тревожного. Он был тогда очень молод, но жил в одном особняке с матерью, пока они все не переехали в Англию.

— Нино. — умоляюще сказала я. — Если вы не дадите ему шанса, он всегда будет гадать, какая она. Это будет преследовать его.

Нино отстранился от меня.

— Если он увидит ее, если встретит, это будет преследовать его так же сильно. Она извращенная и манипулирующая, и… — он покачал головой. — Не вмешивайся в это, Киара. Это не твое дело.

Моя грудь сжалась от его резкого тона, от его слов.

Я откатилась от него, быстро села и встала. Мне нужно было умыться холодной водой, чтобы сдержать эмоции, хотя я знала, что это бесполезно.

Слезы навернулись мне на глаза, и я сморгнула их, поспешив в ванную.

Это не мое дело? Он произнес это так, будто я не была частью семьи, будто я не имела на это права.

Я не успела далеко уйти, как Нино догнал меня. Он обхватил меня за талию и прижался грудью к моей спине.

— Не убегай от меня, — прошептал он. — Я не это имел в виду.

— Тогда что ты имел в виду? — спросила я хриплым голосом.

Нино крепко обнял меня и тихо выдохнул.

— Ты часть этой семьи, той семьи, которой мы сейчас являемся. То, что произошло в прошлом, я не хочу, чтобы это испортило то, что у нас есть. Я не хочу, чтобы моя мать была у тебя на уме, чтобы она занимала одну из твоих забот. Она моя ноша, а не твоя.

— Но я люблю тебя, и мы семья, поэтому мы несем наше бремя вместе. Ты несешь мою. Ты все еще это делаешь, каждый день.

— Ты не ноша, никогда. — он на мгновение замолчал. — Я поговорю с Римо, но потребуется немало усилий, чтобы убедить его согласиться.

— Это не должно быть его решением. Римо, Адамо, Савио и ты должны решить, как братья и обсудить этот вопрос. Это не вопрос Капо, это нечто большее.

Нино прижался лбом к моим волосам.

— Это всегда будет делом Римо, потому что он чувствует себя ответственным. Это его бремя.

Римо не стал садиться. Он ходил по игровой комнате взад и вперед, взад и вперед, как зверь в клетке. Первобытный гнев в его глазах только усиливал впечатление.

— Пусть он ее увидит. — сказал Савио. — Это его решение. Ему нужно повзрослеть, а ты всегда нянчишься с ним и это не помогает.

В кои-то веки он убрал телефон и выключил его, чтобы мы могли поговорить, даже если до сих пор большую часть разговора вел я. Римо не произнес ни единого слова.

Адамо бросил на Савио сердитый взгляд, но ничего не сказал.

— Киара тоже так думает. — сказал я.

— Я знал, что ты предложил встретиться именно из-за Киары. — сказал Римо. — Она слишком назойлива. Ей нужно научиться держаться подальше от чужих дел.

— Мы ее семья. Она хочет помочь. — просто сказал я.

Киара слегка улыбнулась мне.

Я настоял, чтобы она была здесь на встрече, потому что ее присутствие обычно приводило к более цивилизованным дискуссиям.

Римо отмахнулся от меня, не в том настроении, чтобы с ним спорить.

— Пожалуйста. — сказал Адамо.

Римо напрягся. Он ненавидел это слово. Если вы слышали его тысячи раз на протяжении многих лет и игнорировали его все время, он в конечном итоге стал испорченным, признаком капитуляции и слабости.

Савио пожал плечами.

— Ради всего святого, пусть он ее увидит. Он должен понять.

Я молча кивнул.

— Римо.

Мой брат долго смотрел на меня, и в его глазах я видел каждую общую боль и сожаление, каждый момент нашего извращенного детства, которое мы хотели забыть, нашу украденную невинность и разбитое доверие.

Я заставил свои внутренности стать стальными, не позволяя бурным чувствам, бурлящим глубоко внутри, вскипеть.

Римо резко кивнул.

— Это ошибка, но я тебя не остановлю.

Губы Адамо приоткрылись, и он перевел взгляд с моего брата на меня, будто не мог поверить, что Римо действительно согласился. Я тоже был удивлен.

— Ты не пойдешь один. — сказал Римо. — Ты не знаешь ее так, как мы. Я не хочу, чтобы у нее был шанс исказить твой разум.

Адамо фыркнул.

— Я не дурак.

Но, к сожалению, Адамо хотел, чтобы люди любили его таким, какой он есть, все еще отчаянно нуждаясь в их одобрении. Испытание с Харпер и Мейсоном доказало это, и он продолжал видеться с Кейджей. Адамо вырос за последние месяцы, но этого было недостаточно.

— Я ухожу. Не хочу ее видеть. Никогда больше. — сказал Савио, вставая. — Мне все равно, что она может сгнить в этом приюте до конца дней. Мне все равно в любом случае. На этом все? Я хочу встретиться с Диего.

Я кивнул, потому что Римо пристально смотрел в сад.

Савио поколебался, потом покачал головой и зашагал прочь.

Киара смотрела ему вслед.

Римо резко повернулся ко мне.

— Один из нас должен пойти с ним. — он согнул руку. — Я пойду.

— Нет. — тут же ответил я. — Я должен это сделать. Я справлюсь с этим.

В последний раз мы с Римо видели ее, когда захватили Лас-Вегас. Нашей матери удалось уговорить Козимо, который в то время играл Капо, позволить ей жить в особняке, как свергнутой королеве. Это была короткая встреча, и все же что-то преследовало нас в течение долгого времени.

— Я могу пойти. — сказала Киара.

Мы с Римо сразу сказали «нет».

— Почему нет? — спросила Киара, подходя ближе. — Она в больнице, под усиленной охраной. Мы не собираемся оставаться с ней наедине. Я могу поддержать Адамо, потому что я не так эмоционально вовлечена, как вы. Вы действительно думаете, что это хорошая идея, если кто-то из вас пойдёт?

Я не хотел, чтобы Киара была рядом с нашей матерью, но она была права. Римо потерял бы свое дерьмо из-за нашей матери. Мы с ним уже много лет обсуждали, как убить ее, но так и не набрались необходимого мужества.

Я подошел к Киаре и коснулся ее бедра.

— Ты всегда сострадательна и снисходительна. Я беспокоюсь, как ты справишься с этим.

Киара решительно подняла голову.

— Я знаю, что она сделала со всеми вами. Я не буду ее жалеть.

Я отрицательно покачал головой.

— Я не хочу, чтобы ты была с ней в одной комнате.

Киара вздохнула.

— Тогда как насчет Фабиано? Он не будет жалеть ее, что бы она ни говорила или делала, он способен сделать то, что необходимо, если она попытается что-нибудь сделать.

— Это хорошая идея. Я спрошу его.

— Это чертовски большая ошибка, вот и все, что я хочу сказать. — сказал Римо.

— Однажды ты тоже это увидишь.