Как приручить полковника

15. Доброе утро

Я возмущена! До глубины души!

То и дело закатываю глаза и тяжело вздыхаю, вспоминая все, что произошло за день. Это ж надо быть… ТАКИМ! Наглый, циничный гад!

А сынишка какой у него прекрасный. Умненький и спокойный. И как вот из таких прекрасных деток вырастают разбалованные, вечно всем недовольные подростки?

Расплатившись с водителем, смотрю на окна своей квартиры. Оля дома.

Что я сделала не так? Где просчиталась? Почему единственная, залюбленная дочь сейчас ведет себя так, будто я – не та мамочка, которая ей сказки на ночь читала и делала все, чтобы ее девочка ни в чем не нуждалась, а какая-то злая ведьма, держащая ее в заточении?

Нет, я конечно знаю про переходный возраст, но иногда мне кажется, что мою настоящую Олю украли инопланетяне и подменили на жестокую язвительную копию.

Иногда даже домой идти не хочется.

Поднимаюсь на свой этаж и отмечаю, что в квартире у алкашей тишина. Захожу домой, включаю свет на кухне. Коты встречают меня воплями. Посуда как лежала в раковине, так и лежит горой.

– Оль, – захожу в комнату. – Неужели так трудно было посуду помыть?

Дочь нехотя отрывается от телефона и вытаскивает из уха наушник.

– А?

– Как дела в школе, говорю? – вздыхаю.

– Нормально.

– Ты ела что-нибудь? Меня пирогом угостили, на кухне в контейнере стоит.

– Мы с девочками в пиццерию ходили.

– Котов кормила?

– Они не просили.

– Помой посуду, пожалуйста.

– Попозже.

– Угу, – закатываю глаза и ухожу.

Переодевшись в халат, снимаю с себя надоевший за день ортез, закидываю вещи в стирку и возвращаюсь на кухню.

Коты орут и путаются под ногами.

– Все мать ждали? – вздыхаю и достаю корм, насыпаю в миски.

В два захода мою посуду, мыслями то и дело возвращаясь к Николаю. В раздумьях о нем, навожу чистоту на столах, раскладываю вещи по местам и спустя полчаса на кухне царит идеальный порядок. Вот что, так сложно? Наливаю кружку кофе и отрезаю себе кусок пирога с повидлом. Вкусно.

Листаю ленту новостей, когда приходит сообщение от незнакомого номера. “Ты дома?”. Замираю на мгновение, но потом понимаю, что да, если уж Николай узнал мой адрес, то и с телефончиком тоже проблем не возникло.

“Дома” – пишу в том же духе ответ и снова читаю новости и смотрю видосики. Но сама, нет-нет, да и ловлю себя на мысли, что жду новое сообщение.

Злюсь на себя. И на него тоже злюсь. На поцелуй его дурацкий, при воспоминании о котором низ живота сладко тянет.

Я – женщина. В самом соку. И кто бы только знал, как мне хочется горячего, страстного секса! Проблема лишь в том, что не с кем. И, на самом деле, не потому, что никто не клюет. Клюют. Но не те. А абы с кем… не хочется.

И сошлись же звезды на этом кобеле!

Поймав себя на том, что в который раз вожу пальцем по экрану в ожидании ответа, заставляю себя подняться, убрать пирог и пойти в душ.

Но после ванной неведомая сила все равно тянет меня к телефону, а сердце екает, когда я вижу новое входящее.

Открываю переписку и вижу, что было два сообщения. Первое удалено. Второе – “Доброй ночи”.

Ааааа!

Бросаю телефон на кровать и обиженно отворачиваюсь от него. Вот, что было в первом сообщении? Я же теперь от любопытства умру!

Бесит. Бесит то, что зацепил!

Переодеваюсь в домашнее платье-футболку, но перед этим кручусь перед зеркальным шкафом. Отражение меня не то, чтобы не радует. Для сорока я выгляжу просто отлично. В одежде так вообще красотка. Без одежды заметна парочка лишних килограмм.

Щипаю себя за живот и бочка, поворачиваюсь к зеркалу спиной.

Да, и задницу было бы неплохо подтянуть.

– Оль, – захожу к дочке в комнату и сажусь к ней на кровать.

Она закатывает глаза и вынимает наушник из уха.

– Оль, а какие сейчас популярные диеты есть? Или, может, упражнения эффективные.

Оля растерянно хлопает глазами, а потом хмурится.

– А тебе зачем?

– Ну, похудеть хочу. В порядок себя привести.

– У тебя появился кто-то? – приподнимает бровь.

– Нееет, – прикладываю ладонь к груди. – Просто весна скоро. А у меня бока выпирают.

– Ммм, – вздыхает. – Завтра спрошу у Янки, она у нас гуру по похудению.

– А сейчас можешь узнать? – нетерпеливо ерзаю на кровати.

– Попозже, я занята.

– А, ну да, я поняла. После того, как посуду помоешь. – усмехаюсь и встаю с кровати.

– Да помою я. – дочь раздраженно цокает языком.

– Да я уже сама справилась, спасибо, – бросаю на ходу.

Залезаю на кровать, включаю канал с романтическими сериалами и руки сами тянутся проверить, не написал ли еще чего виновник моего внепланового похудения.

С одной стороны, я понимаю, что мы не будем общаться, и отвечать я ему ничего не буду, но одновременно с этим моя бурная фантазия предлагает мне столько сюжетов развития событий, что в пору самой сценарий для сериала писать.

И ведь отмахиваюсь от этих мыслей, а они все равно упрямо в голову лезут. Бесит аж.

Что за сообщение удалил Николай? Это ж какое свинство! Нужно тоже ему что-нибудь написать в ответ и удалить тут же. Пусть мучается в догадках.

Вздохнув, набираю в поисковике “быстрые и эффективные диеты” и на пару часов выпадаю из жизни, изучая тонны информации. Прихожу в себя, когда часы уже показывают полночь. Откладываю телефон и выключаю телевизор. Нужно спать, но я еще долго ворочаюсь, прежде, чем провалиться в сон.

А утром глаза сами распахиваются в семь без будильника. И это не от того, что шумят соседи. А я просто выспалась.

Чувствую, что нахожусь на каком-то странном душевном подъеме. Распахиваю шторы и потягиваюсь так, что мышцы немного сводит. Впервые за несколько лет делаю зарядку, хотя с моей сидячей работой она необходима ежедневно.

Кормлю котов, щелкаю чайником и вместо того, чтобы сходить покурить, иду в душ и делаю себе массаж проблемных зон и масочку.

– Ох, Татьяна, – смотрю на себя в зеркало, массируя лицо. – Неспроста это все. Точно ранняя весна будет.

Сразу же крашусь и укладываюсь, забыв про кофе. Выбираю, что надеть. Взгляд падает на облегающее красное платье. Я его давно не носила, предпочитая более свободные фасоны из-за наросших боков. Но душа требует сочных красок и я вспоминаю, что есть у меня крайне нужная в женском гардеробе вещь, именуемая корректирующее белье.

Перерыв полку, нахожу утягивающие трусики и бюстик в тон. Попыхтев, впихиваюсь в утяжку и надеваю платье. Сидит как влитое, только на бедрах немного натянулось.

Пшикаюсь любимыми духами и подкрашиваю губы красной помадой. Всегда выгляжу хорошо, но сегодня прям вау! Будто у меня праздник.

Примеряю шубку из искусственного меха. Она не очень теплая, зато смотрится элегантно и дорого. Правда, тоже немного тесновата в плечах, что еще больше подстегивает похудеть на пяток килограмм.

Сбрасываю ее на кровать и вижу, что телефон мигает сообщением. Закусываю губу и читаю.

“Заеду в восемь за контейнером. Ставь чайник.”

Ах, он хитрый гад! “Положи в мой контейнер, он как раз по размеру”!

Смотрю на время, а уже восемь! Я возмущена такой наглостью, но почему-то внутри все трепещет от волнения.

Достаю пирог из холодильника и перекладываю в тарелку. Быстро мою тару и насухо вытираю полотенцем, убираю в пакет. Снова щелкаю остывший чайник, но не для того, чтобы поить Николая кофе. Не пущу его. Это для меня. А он пусть дома пьет.

Вздрагиваю от стука в дверь.

Судорожно выдохнув, беру в руки контейнер и иду открывать.

Полковник шагает внутрь едва я распахиваю ее. Я даже теряюсь от такой наглости и забываю всю заготовленную гневную речь.

– Доброе утро, – усмехается он и быстро пробегает по мне глазами.

Вижу, отчетливо вижу в его котовьем взгляде интерес. Надеюсь, он не думает, что я ради него так вырядилась?

– Еще недавно было добрым, – ехидно улыбаюсь и тяну ему контейнер. – Вас что, дома с утра не кормят?

– У меня утро с четырех, – хмыкает полковник, отставляя его на тумбочку, и вешает куртку. – С задержания ехал как раз мимо тебя.

– И почему вы, с таким высоким званием, сами на задержания мотаетесь? – охреневаю от того, как уверенно он идет на кухню.

– Хочешь сделать хорошо – сделай сам. – отзывается он, споласкивая руки. – Зато мой отдел лучший во всем городе.

– Зато вас семья не видит. Все ради звания лучшего отдела?

– Все ради того, чтобы мерзости всякой было поменьше, – усмехается Николай, вытирая руки о полотенце, а я вижу на его кулаках новые ссадины.

– Дать пластырь? – киваю на них.

– Да не, до свадьбы заживет, – отмахивается он.

Щелкает кнопка закипевшего чайника. Протискиваюсь между мойкой и мужчиной, тянусь за чашками.

Внезапно чувствую, как горячие ладони ложатся мне на талию и сжимают ее. Дергаюсь и покрываюсь мурашками, когда Николай прижимается ко мне всем телом и, уткнувшись носом в волосы, шумно втягивает воздух.

– Как ты вкусно пахнешь. – выдыхает он с наслаждением и я жмурюсь, потому что перед глазами все плывет.

Нет! Нет, нет и нет!