Как приручить полковника

6. Суровый

– Здрасьте, – выдыхаю, – вот так встреча.

– Не ожидала? – хмурится Николай и окидывает меня таким взглядом, будто я ему рубль должна. – Или думала, что назовешь адрес левый, а я, лошок, не догадаюсь и не смогу реальный узнать?

– Да почему сразу “лошок”? – смущаюсь, потому что именно так, если честно, и надеялась. – Просто не раздаю незнакомым вредным мужикам свой адрес.

– Ммм, – полковник прикуривает сигарету и смотрит на меня сверху вниз с усмешкой. – Вредным?

– Еще скажите, что думали, что другое впечатление успели на меня произвести. – огрызаюсь с улыбкой. – Чем обязана?

Николай протягивает мне пакет.

– Наркотики хотите подбросить? – усмехаюсь.

– Ага, килограмм. – усмехается он в ответ.

Осторожно принимаю из его руки пакет и заглядываю внутрь. Сразу же понимаю, что там лежит.

– Вы сдурели что ли? Я же сказала, что сегодня куплю.

Ортез для локтя мне припер. Сумасшедший.

– Вы, Татьяна, очень похожи на человека, чьи слова с делом расходятся.

– А вам-то какая разница? Мой локоть. Хочу – выворачиваю. Хочу вворачиваю. – тяну ему пакет обратно, но он лишь отрицательно качает головой. – Хорошо, диктуйте номер, я вам денег перекину за него.

– Это подарок, – отмахивается он.

– Ну,.. спасибо. – растерянно пожимаю плечами и усмехаюсь.

Кому-то цветы и золото дарят, а мне вот… ортез.

– Что такое? – с интересом считывает мою реакцию Николай.

– Осознала, что дожила до того самого возраста, когда подарки становятся менее… романтичными.

– Зато от души, – хмыкает полковник.

– Ну, да, – соглашаюсь.

Я не думаю, что человек, принесший женщине ортез, рассчитывал на секс.

Соседская дверь снова с шумом открывается, грохнув об мою.

– Игорь, вы задолбали! – повышаю голос. – Семь утра! Люди спят.

Николай оборачивается на шум и молча разглядывает моих колдырей. Уже трое. Почкуются они там, что ли?

– Танюха, не бубни, – усмехается он, спускаясь по лестнице. – Много спать вредно. Ты, вон, мужика какого-то уже притащила.

Закашливаюсь от возмущения.

– Ты бы рот закрыл, – прошу его, – это полковник полиции.

– Уууу, продалась, мать? – скалится он. – А менты нам не кенты, лучше в зеки, чем в менты.

Закрываю лицо рукой. Говорит сосед, а стыдно мне.

Но Николай молчит и вообще не вмешивается, будто не замечает сказанного в свой адрес. Лишь достает из кармана чистый носовой платок и зачем-то оборачивает его вокруг ладони.

– Что ты несешь? Ты ж даже не сидел никогда. – убираю руку от лица ровно в тот момент, когда непутевому Игорьку прилетает четкий прямой удар в нос.

Подпрыгиваю от неожиданности, а сосед падает навзничь. Его двое товарищей застывают как статуи.

– Никогда не поздно, – усмехается Николай, снимая с кулака платок и кидая на кашляющего кровью Игоря. – Нос заткни, а то все кровищей тут зальешь. А вы, – переводит он взгляд на его дружков, – приберите тут.

Зачарованно смотрю, как все тут же оживают, подхватывают Игоря под руки и уводят обратно в квартиру, довольно тихо закрыв дверь.

– Кофе сделай, – командует Николай, глядя в телефон. – А то не спал из-за тебя всю ночь.

– Вспоминали обо мне? – усмехаюсь, пораженная его наглостью, и поднимаюсь по лестнице.

– Угу… Врач из травматологии, наверное, тоже тебя вспоминал. Не уверен, что добрыми словами, правда… – полковник хочет сказать что-то еще, но отвлекается на телефон. – Полковник Суровый. Адрес запиши, нужен наряд и личный контроль участкового. Человек желает построить уголовную карьеру.

– Вау, – оборачиваюсь, когда он называет адрес и заканчивает разговор, – Суровый полковник!

– Попетросянь, – без тени улыбки смотрит Николай на меня.

Открываю дверь и захожу в квартиру.

– Николай Суровый звучит почти так, как Иван Грозный. Или Петр Первый.

– Женщина, – обрывает меня он, закрывая за собой дверь и снимая куртку, – ты вообще бесстрашная?

– А вы вчера не заметили? – улыбаюсь, забирая у него куртку из рук и вешая на крючок.

Николай одет в джинсы и тонкий черный свитер, обтягивающий мощные плечи и грудь.

И я немного подвисаю, разглядывая его, потому что… блин, потому что внешне этот мужчина в моем вкусе.

– Проходите, – показываю рукой на кухню. Со вздохом убираю со стола пустые чашки в раковину, забитую посудой. Дочь не помыла, а я даже на кухню не зашла, сразу спать рухнула от усталости.

Николай споласкивает над этой горой руки и мне стыдно, что он подумает обо мне что-нибудь неприятное. Хотя, у меня дома достаточно чисто и ремонт более-менее. Но раковина эта засратая… Но он будто не замечает.

Шуршу пакетом с растворимым кофе и на звук тут же бегут коты.

– Да подождите вы, это не вам, – усмехаюсь, потому что они начинают орать и путаться под ногами.

Николай наклоняется и берет на руки одного, самого жирного, персикового цвета.

– В ботинки не нассут? – уточняет, устраивая его на руках, почесывая и не отпуская, несмотря на попытки бегства.

– Ну, вообще они чужую обувь не трогают, – пожимаю плечами. – Вам какой кофе?

– Черный, без сахара, горячий.

– Суровый, – киваю.

– Язва. – тут же отзывается полковник и все же отпускает брыкающегося Рыжика, а потом отряхивается от его длинной шерсти.

Ставлю две чашки кофе на стол, в свою доливаю молока.

Достаю из холодильника колбасу и сыр.

– Мне не нужно, – сразу же реагирует Николай.

Убираю обратно, потому что я тоже не завтракаю с утра. Сажусь напротив мужчины и мы молча пьем кофе.

– Сурово вы с Игорем, – не выдерживаю и вздыхаю.

Полковник приподнимает бровь и молчит.

– Вы же ему нос, наверное, сломали. – поясняю.

– А надо было что? – усмехается он, делая глоток кофе.

– Ну, беседу провести, может?

– Ммм, – снова усмехается Николай. – Это не в моей компетенции. Участковый проведет.

– В вашей компетенции носы ломать? – сверлю его взглядом, склонив голову.

– В моей – преступников в тюрьму сажать. А как это будет достигнуто, вообще никого не волнует.

– Кстати, про Настю ничего не известно? – уточняю у него.

– Про еще одну бесбашенную? – хмыкает и смотрит на часы. – Сейчас как раз поедем выручать.

– А можно с вами? – выдыхаю и Николай давится кофе.