Капкан для зверя

Глава 2

КогдаНикуехал, я с трудом сдержала вздох разочарования, как всегда мужские проблемы Братства. Серафим вечно не вовремя. Не люблю этого наглого типа.

Хорошо помню, насколько быстро его отношение ко мне изменилось, как только мы с Ником расстались. Зорич относится ко мне, как и к любой девке, которая волочится за Мокану. С одним отличием, что я все же требую к себе уважения, а точнее Ник надерет ему задницу, если он не будет оказывать должного почтения,

но если этот верный пес услышит "фас", то разорвет меня на части, не задумываясь. Я обхватила себя руками, все тело зудело от неудовлетворенного желания и последнего взгляда мужа, который он бросил на меня, перед уходом:

"я вернусь, малыш, мы продолжим и не смей заканчивать без меня, я запрещаю".

Невыносимо тянуло получить разрядку именно так, как он меня научил. Ник раскрыл мою чувственность до конца, сметая любое смущение и преграды.

Никаких запретов. Теперь я и сама ловко пользовалась всеми теми уловками,

которые могли свести его с ума. Но с ума сходила, и я сама. Последнее время все больше, потому что томилась от постоянных разлук, от этих женщин, которые окружали его, везде и повсюду. Флирт, голодные взгляды самок, мечтающих урвать ласку, готовые ползать у его ног в низменном желании исполнить любую прихоть. Как долго Ник будет оставаться полностью моим? Как долго я смогу быть уверенной, что я единственная? Я училась не ревновать, справляться с эмоциями, но иногда это было просто невозможно и мною овладевало отчаяние.

Я верила ему, но в то же время всегда боялась потерять… потерять себя в его сердце. Каждый раз, когда Ник отдалялся я сходила с ума от дикой ревности и не смела ее показать никому. Даже ему. Я — княгиня и не унижу себя подозрениями,

расспросами и недоверием, но я женщина… безумно влюбленная в самого непредсказуемого и жестокого мужчину из всех, кого когда-либо встречала. От меня ожидают соответствия статусу, ведь я ЕГО жена. Я та, кто удостоился любви самого Николаса, та, кто носит его фамилию, и я не имею права на унизительную ревность.

Я зашла в душ и открутила кран, закрыла глаза. Все будет хорошо. После всего что мы прошли вместе меня не сломают такие мелочи. Это не про нас. Это слишком ничтожно, по сравнению с тем, что нам удалось преодолеть.

Выступление Дианы немного отвлечет от всех этих мыслей, я давно не выезжала в свет, давно не чувствовала немного свободы.

Проверила, что сотовый работает, посмотрела на свое отражение в зеркале — великолепный вечерний наряд, белое платье от "Коко Шанель", короткое спереди и со шлейфом сзади, полностью открывающее плечи с вкраплением серебряных нитей и нитка жемчуга на шее. Я распустила волосы и расчесала до блеска. Нет времени на парикмахеров. Как говорит мой муж: "твои волосы сами по себе великолепное украшение, ты не нуждаешься в вычурных прическах". Да, он любит мои локоны, относится к ним с каким-то поклонением, а мне нравится, когда он к ним прикасается, наматывает на пальцы или больно дергает за них, усиливая мое наслаждение его властью, в то время как бешено овладевает мной сзади… О Боже… как я истосковалась по нему.

Я бросила взгляд на часы и прихватив сумочку вышла из комнаты.

После сбора средств для фонда мы поехали домой к Изгою. Весь вечер я ждала Ника, смотрела на часы, несколько раз набрала его номер, но позвонить не решилась. Не хотела мешать. Если он обещал вернуться побыстрее, то обязательно вернется. В конце концов толпа утомила меня, и я вышла на улицу подышать осенней прохладой. Я сидела в беседке, прислонившись спиной к холодному мрамору и думала о том, что все эти три года я была безмерно счастлива. Каждый день, каждую минуту с ним, с нашими детьми, с недолгими встречами наедине, но мое счастье граничило с дикой эйфорией. Я впитывала и наслаждалась каждой секундой потому что жизнь научила меня ценить мгновения.

***

Я почувствовала его еще до того, как он появился. Возможно ожидание обострило всю мою интуицию до предела. Вскочила со скамейки, уронив бокал. Ник зашел в беседку и прислонился к косяку проема плечом, сложив руки на груди. Он напряжен, очень зол, взбудоражен и невероятно возбужден. Адский коктейль.

Потом вдруг шагнул ко мне и взял за руку.

— Поехали, — хрипло произнес, сжимая мою ладонь, и мы молниеносно оказались у его машины. Я чувствовала, его скрытую ярость, но у меня не осталось сил на вопросы. Я понимала, что и он сейчас не может говорить. Мы на взводе. На пределе оба. Недели разлуки и с нами творится что-то невероятное. Мне казалось, что я лечу в пропасть на бешеной скорости, у меня дух захватывало,

Ник оставался самым загадочным и невероятным мужчиной в моей жизни,

безумно желанным, невыносимым. Он галантно распахнул передо мной дверцу машины и захлопнул ее, когда я устроилась на переднем сидении. Сел рядом и мы вихрем сорвались с места.

Он всегда водил машину как дьявол. Я судорожно сглотнула и посмотрела на его профиль. Все черты лица заострились. Его лихорадка передавалась мне и казалось, что я уже не дышу, каждый мой вздох — это стон нетерпения и дикого голода по нему.

Резкий взгляд темно-синих глаз на мои ноги, зрачки расширились и почти слились с радужкой, когда он увидел кружевную резинку чулок. Протянул руку и провел по моему колену. От прикосновения его пальцев меня пронзило током. Боже, какой он невероятно сексуальный за рулем. Эта щетина, неизменная сигара, чуть прищурившись смотрит на дорогу. А пальцы медленно гладят мою ногу,

поднимаясь все выше. Я в изнеможении закрыла глаза, закусив губу, когда эти пальцы коснулись голой кожи над резинкой чулок, непроизвольно сжала колени.

Потому что если прикоснется я кончу, вот на этой бешеной скорости, когда он смотрит на дорогу и дерзко, бесстыдно сводит меня с ума, но не ласкает, только готовит и дразнит. Доводит до сумасшествия. Мои ладони впились в сидение, когда он властно раздвинул мне ноги. Я всхлипнула и посмотрела на мужа из-под полуопущенных ресниц, чувствуя, как плывет мой взгляд и как я источаю влагу.

Когда-нибудь я перестану так дико его хотеть?

— Куда мы едем? — спросила я и голос сорвался на стон, потому что он сильно сжал мою ногу, не позволяя свести их вместе.

— Я искал тебя в опере, ты уехала. Я купил два билета вип. Мы возвращаемся обратно. Я буду трахать тебя под классическую музыку, Марианна.

Повернулся ко мне, и я вздрогнула от яростного голода в его взгляде. Боже… он разорвет меня. Я еще никогда не видела его настолько голодным. Даже грубые слова завели настолько сильно, что по всему телу пошли мурашки от предвкушения.

В опере мне уже стало наплевать где мы, сколько людей вокруг. У меня отказали все тормоза. Он рядом со мной. Здесь. От него восхитительно пахнет табаком,

дорогим парфюмом и им самим. Я задыхаюсь от его близости. Весь контроль у него, я больше ничего не контролирую.

Я соскучилась, истосковалась до боли в груди, извиваясь у него на коленях под грохот музыки, аплодисменты зрителей, а потом замерла чувствуя, как сердце бьется в горле, на секунду вспыхнуло дикое желание извиваться на нем до последнего, до оргазма, спазмы которого уже накатывали издалека, мягкими волнами неконтролируемого экстаза, но я сдержалась. Ник ведет. Всегда. Его пальцы вцепились в мое жемчужное ожерелье, и он медленно снял его с моей шеи.

— Ты сейчас откроешь рот, хорошая моя, и закроешь глаза, да? — прошептал и от этого шепота по телу прошел электрический ток. Музыка грохотала неистовыми аккордами то стихала. Я томно закрыла глаза и приоткрыла рот, почувствовала языком жемчужину ожерелья, щеки вспыхнули. Я не знала, что именно Ник собирается делать, но понимала, что как всегда это приведет к взрыву,

невероятному, утонченному, порочному удовольствию, его фантазии не знали границ… или опыт… О Господи, от предвкушения свело скулы. Я покорно облизала жемчужины и вся напряглась, чувствуя, как до боли затвердели мои соски и какой влажной я стала внизу, где все пульсировало от нетерпения и дикого возбуждения.

Жемчужины медленно выскользнули из моего рта и Ник, подхватив меня за талию,

пересадил в кресло. Я цеплялась за воротник его рубашки, пытаясь притянуть к себе, но этот дьявол избегал поцелуя, доводя меня до отчаянного исступления,

дыхание со свистом вырывалось из легких, обжигая горло. Я погрузилась в лавину безумия. Он сводил меня с ума, он полностью порабощал мою волю. Откинулась на спинку кресла и увидела, как Ник опустился на колени, играя пальцами с жемчугом и глядя мне в глаза, затуманенным первобытной страстью, взглядом.

Он обещал мне пытку наслаждением. Когда прохладные, влажные бусинки заскользили по моей плоти, цепляя клитор, я запрокинула голову назад и из горла вырвался хриплый стон, непроизвольно распахнула ноги шире, ломая ногти о поручни кресла. Когда вместе с прохладой жемчуга, безумно медленно скользящего по моему лону, почувствовала влажное, тянущее прикосновение его умелого, дерзкого языка к невыносимо возбужденной плоти, я жалобно застонала,

но аккорды музыки заглушили мой стон. Ник резко дернул ожерелье вверх,

продолжая быстро и жестко ласкать меня языком, и я с громким криком сорвалась в оргазм. Сокрушительный, разрывающий легкие и каждый нерв на моем теле на мелкие атомы невыносимого удовольствия на грани с агонией. Я непроизвольно вцепилась в его волосы и выгнулась дугой, наверное, я кричала, потому что Ник накрыл мой рот ладонью, и я впилась в нее зубами, содрогаясь и захлебываясь криками. Почувствовала, как он ввел в меня горячие пальцы и дернулась всем телом вперед. Ник грязно выругался, но я все еще не могла разобрать слов, я ослабела и плавилась как воск, а по щекам текли слезы. Я с трудом приоткрыла глаза, все еще подрагивая от невероятного наслаждения,

встретилась с Ником взглядом и дух захватило от этой нереальной красоты, когда хищник уже не контролирует себя, когда все планки сорваны. Бледный,

заостренные черты лица, подрагивающие, влажные от моих соков, губы. Я коснулась их, и он захватил мой палец ртом, сверкнули заострившиеся клыки и я надавила на один из них, вспарывая кожу, будоража и провоцируя зверя,

разорвать добычу. Подводя его к тонкой грани, где он будет сдерживаться и в то же время безумствовать в свирепом желании рвать меня на части, а мне хотелось его одержимости, испепеляющего желания забрать все что я могу ему дать,

забрать даже больше, жадно отнять меня саму. С ним, как на острие опасной бритвы, каждое его прикосновение режет вены, вспарывает терпение, искушает,

совращает и резким контрастом он вдруг нежно ласкает, безумно нежно, настолько трепетно, что внутри порхают бабочки, а потом снова сбрасывает в горячее сумасшествие, превращаясь из чуткого опытного любовника в похотливое,

развратное животное. Нет предела его изощренной фантазии, каждая игра утонченней предыдущей, каждая ласка острая и невыносимая. Я дразнила этого зверя и никогда не знала в какой момент лопнет тонкая струна и он сорвется с цепи, чтобы сожрать меня.

Сейчас я наслаждалась его голодом, зверь оскалился и жаждал драть меня на части. Хочу его бешеную жажду и этот взгляд: "ты напросилась, я порву тебя,

малыш". Да, рви, не щади.

Ник лихорадочно дернул змейку на ширинке и резким толчком вошел в меня до упора, глухо застонал и от разрывающей наполненности я вскрикнула, но пощады не будет. Все. Я в его власти и он возьмет все что захочет взять, без сантиментов и нежности, неистово и жестко. С каждым толчком я чувствовала приближающийся ураган который сметет остатки разума. Ник яростно целовал мои губы, прокусывая нежную кожу, переплетая свой язык с моим, вторя хаотичным движениям его члена внутри меня, разжигая пожар, клокотание голодной страсти. Закинул мои ноги на плечи, и я выгнулась навстречу, закрывая в изнеможении глаза, чувствуя, как он сжимает мою грудь, касается твердых, до боли напряженных сосков, как целует мои икры, проводит по ним языком продолжая вдалбливаться в меня с диким остервенением, такой горячий огромный внутри, неистовый, разрывающий, дарящий боль и наслаждение.

Порабощающая властность, требующая беспрекословного подчинения его желанию. Деспот, тиран, жестокий манипулятор, знающий, как заставить меня орать от неудовлетворенного желания и молить о пощаде, которой не будет. Я вскрикивала от каждого толчка, захлебываясь стонами, слезами наслаждения, в изнеможении закрывая глаза.

Оргазм был неожиданным, лишающим разума, он вспорол мое сознание и я изогнулась в сладкой судороге, запрокинув голову, чувствуя, как Ник сильно сжимает мои волосы на затылке не останавливаясь не на секунду, а потом этот хриплый рык, его напряжение, мышцы, каменеющие под моими пальцами и я заставляю себя открыть глаза потому что хочу видеть его безумие, вот это нереально прекрасное, оголенное, неприкрытое наслаждение. Запрокинутая голова, задыхающийся рот и мучительная маска болезненной агонии дикого удовольствия. Быстро сокращаюсь вокруг его плоти, слегка тянет низ живота от невероятной вспышки экстаза. В этот момент весь контроль у меня, и я сжимаю Ника руками и ногами, чувствуя, как вздрагивает внутри меня его член, исторгая семя, слыша его прерывистое дыхание и короткие хриплые стоны. Уткнулся лицом мне в шею, а я задохнулась от безумной любви к нему, от мучительного счастья с привкусом горечи и диким страхом потерять.

Постепенно голоса и звуки музыки начали прорезаться сквозь туман обоюдного сумасшествия. Мои щеки залила краска стыда и я тихо прошептала:

— Мы сумасшедшие, — хотела освободиться, но Ник сжал сильнее и приподняв голову посмотрел мне в глаза, усмехнулся краешком рта, а я утонула, растворилась в кристально светлой синеве, видя свое отражение,

чувствуя опустошенность во всем теле.

— Со мной можно все, малыш. Ты помнишь? А все что нельзя — можно втройне. Я бы взял тебя сейчас даже если бы мы стояли посреди площади. Я голодал по тебе слишком долго. Это только начало.

С ним можно все, а без него… есть ли вообще жизнь, если он не рядом?

***

Но минуты полного единения, без жестокой реальности, быстро закончились. Мы приехали домой и Ник заперся в кабинете вместе с Серафимом. Я пошла к себе,

прикрыла дверь, сбросив с себя одежду стала под душ. Я была счастлива,

какой-то нереальной запредельной эйфорией. Он со мной на несколько недель.

Вместе. У нас так редко получалось отключится от всего и побыть вдвоем, только бы эти их постоянные беседы с Серафимом не помешали. Я не вмешиваюсь обычно в их дела и не имею ни малейшего представления, что они там обсуждают, но всегда был страх, что может произойти что-то способное разлучить меня с ним надолго. Мне надоел Лондон я жаждала вернуться домой. Здесь все чужое для меня, а Ник… он говорил, что слишком много сил потрачено на то,

чтобы держать в узде Европейские кланы и его присутствие необходимо, а мне нужно быть рядом с ним.

Я переоделась в легкое платье, заплела мокрые волосы в косу и спустилась вниз.

Тут же появился слуга с подносом и поставил на столик графин с лимонадом. Я автоматически поблагодарила и включила телевизор. Новости — это как всегда очередной документальный фильм ужасов. Но репортаж из Лондона меня заинтересовал. Странные беспорядки на улицах, массовые поджоги, особняков видных политиков какими-то протестантами. В мире смертных свои войны и интриги за которыми мы пристально следим. Но это не моя забота, гораздо сильнее поразило то, что один из сгоревших домов это особняк Элины, моей знакомой, ее муж вел бизнес с Николасом. Они представители королевского клана. Я набрала номер подруги, но она мне не ответила. Впрочем, ей сейчас не до меня. Я отправила сообщение о том, что очень сожалею, а потом резко подалась вперед. В новостях как раз показывали сгоревший особняк, санитары выносили трупы, накрытые белыми простынями и грузили мертвецов в черные минивэны. Это значило, что санитары, вовсе не медики — это Чистильщики,

мертвецы не из мира смертных, а из нашего. Я посмотрела на свой сотовый и сильно сжала пальцы. Только что я отправила смс той, кто уже мертва. Я судорожно сглотнула и налила себе воды. Может вернуть детей обратно в пригород?

Странные поджоги и убийства… кто знает с чем это связано. Я поговорю с Ником.

Пусть дети едут домой.

На душе появилось липкое предчувствие надвигающейся бури. Словно внутри меня образовалась воронка, которая неприятно тянула нервы.

Я бросила взгляд на часы — долго они там. Очень долго. Позвонила Диане, но она тоже не ответила. Я набрала Фэй и у нее сработал автответчик.

Я выключила телевизор и вышла в сад. Душно как. Гроза будет точно. Прошла к ограде, увитой плющом. В этот момент верх ограды полыхнул искрами. Они засверкали на зубцах и по всему периметру высокого забора. Я вздрогнула — пустили лазерные лучи. Странно. Такое обычно происходит при усиленной охране дома. Зачем понадобилось включать сегодня?

— Госпожа, сейчас небезопасно подходить к ограждению.

Я резко повернулась — один из охранников. Никогда не помнила их лиц и имен.

Они вечно снуют, как тени. У них работа оставаться незамеченными. Верные призраки моего мужа. Он всегда смеялся, когда я их так называла.

— Почему пустили лучи?

Спросила я, обхватывая себя руками, подул ветер и меня пробрало до костей. Особенности моей странной сущности — наполовину оставаться человеком. Парень посмотрел мне в глаза и тут же отвел взгляд.

— Получили приказ от Господина пару минут назад.

Я кивнула и в этот момент полил дождь. Резко. Самый настоящий ливень.

Охранник снял с себя плащ, подал мне, и мы мгновенно спрятались под навесом заднего двора. Я инстинктивно укуталась, а он промок до нитки.

— Ничего себе погодка. Неожиданно, — парень усмехнулся и тут же смутился, — простите.

— Зайди в дом, ты промокнешь, — я толкнула дверь, но охранник отрицательно качнул головой:

— Я и так мокрый. Простуда мне точно не грозит, — усмехнулся, и смахнул капли со щеки, — да и не положено нам. Я должен быть снаружи до рассвета. Не имею право покинуть пост.

На его поясе затрещала рация.

— Дэн… как слышишь. Прием. Что там на заднем дворе? Все работает?

— Да, все под током, — ответил в рацию и вернул ее обратно.

— Что-то происходит? Нам угрожает опасность?

— Теперь точно нет, Госпожа. Он снова посмотрел на меня и отвел взгляд. Да, у Ника вышколенныеподчиненные. Этот вампир очень молод. Возможно не так давно обращен.

Темноволосый, худощавый, но коренастый. Лицо очень юное и взгляд живой, еще не тронутый вот этим вселенским опытом древних вампиров, таких, как мой муж или отец. Я протянула ему плащ.

— Спасибо, Дэн. Выполняйте свою работу.

Вернулась в дом и услышала, как хлопнула парадная дверь. Видимо, наконец-то уехал Серафим.

Ник так и не вышел из кабинета. Я поднялась к нему, приоткрыла дверь. Он сидел за столом, сжав переносицу двумя пальцами и постукивал сигарой по столешнице. Увидев меня, резко встал, преодолел расстояние в несколько шагов и обнял до хруста в костях. Молча. Я чувствовала напряжение Ника и ничего не понимала. Он зарылся лицом в мои волосы и шумно втянул мой запах. Наконецто расслабился и пальцы, сжимающие мое тело до боли, слегка разжались.

Я всегда давала ему успокоение, именно в те минуты, когда он был напряжен, но сейчас… это было нечто иное. Нет, мой муж никого и ничего не боится. Я не видела в его глазах страх. Никогда.

Он скорее нагло смеется смерти в лицо. А сейчас… мне казалось, что это страх. Только этот упрямец ничего мне не расскажет. Он перестал вмешивать меня в дела Братства после последней войны с Асмодеем. Оградил от политики полностью. Я принимала любое его решение, я доверяла интуиции мужа и способности защитить семью. Я всецело посвятила себя детям, дому, своему бизнесу. Фонд захватил все мое свободное время. Я проводила там каждый день, иногда вместе сдетьми.

— Неприятности? — тихо спросила я. Слабо кивнул. Ведь его что-то гложет. Я чувствую это нутром. Зарылась пальцами в непослушные волосы, и он устало закрыл глаза.

Расспрашивать бесполезно и не нужно. Медленно гладила его по волосам,

пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы, чувствуя, как он успокаивается от моих прикосновений. Провела ладонью по его щеке, а Ник перехватил мою руку и прижался к ней губами. Я обняла его за шею, и он посмотрел на меня. Взгляд смягчился… и дух захватило — это так невероятно, когда в глазах хищника плескается щемящая нежность ко мне, ради этого можно пройти все круги Ада.

Ник поправил прядь моих волос мне за ухо, а потом провел по моей щеке костяшками пальцев.

— Я говорил тебе, что ты мой наркотик?

Я улыбнулась и кивнула. Конечно говорил и не раз.

— Мой личный антидепрессант.

Снова прижался ко мне и тяжело вздохнул. А я обхватила его голову руками и закрыла глаза, чувствуя, как он зарылся лицом в ямочку между шеей и мои плечом. Мне просто было хорошо от того что он рядом. Иногда эти моменты сближают сильнее, чем секс, когда вот этот сильный, властный Зверь обретает покой в моих объятиях, когда я могу видеть его настоящим, и он не боится показать свои слабости потому что доверяет мне.

— Ник, пусть дети вернуться сюда, в Лондоне неспокойно.

Прижал меня чуть крепче и прошептал мне в волосы:

— Я усилил там охрану. Они сейчас переехали в другой особняк, тамбезопасно. Им не нужно ехать сюда.

Значит… значит скоро здесь начнется нечто более масштабное, и я всецело доверяла интуиции Ника. Если он так считает, то у него есть все основания.

Только знать бы что происходит.

— Малыш, почему у тебя мокрые волосы? — спросил тихо, задумчиво, зарываясь во влажные локоны пятерней.

— Выходила на улицу и как раз пошел дождь.

Он поцеловал меня в шею снова демонстративно втягивая шумно воздух,

показывая, как ему нравится мой запах.

— Если бы я мог, то спрятался бы с тобой на необитаемом острове эдак на месяц и гори все синим пламенем.

Это извинение за то, что не может проводить больше времени с нами.

Я пошла к двери, потом обернулась и тихо сказала.

— Когда я с тобой, у меня появляется свой маленький необитаемый остров, потому что все остальные просто исчезают. Я скоро вернусь, ко мне должны приехать из фонда.