Кашемировая шаль

Глава 6

Две женщины зашли под тент летнего кафе. Вокруг столиков суетились официанты с подносами. Понтон мягко покачивался на воде. Нерис расставила руки, чтобы не упасть.

— Вот мы и на месте, — бросила ей Миртл через плечо. — Бар «Озеро», клуб Шринагара.

Она села за столик для двоих и жестом пригласила Нерис последовать ее примеру. Когда они с комфортом устроились в креслах, Миртл достала портсигар и раскурила сигарету с золотым кончиком. Она вальяжно откинулась на подушки, выпустила изо рта струю дыма и осмотрелась.

— Это средоточие светской жизни — для некоторых.

— А для тебя? — мягко спросила Нерис.

Она чувствовала себя не очень уверенно. За столиками сидели симпатичные, явно образованные женщины в элегантных нарядах и мужчины в прекрасно скроенных костюмах для верховой езды и военной форме разных кавалерийских полков. Казалось, тут все знакомы друг с другом: дамы и джентльмены непринужденно болтали и весело смеялись над какими-то только им понятными шутками. Пока они шли к столику, с Миртл поздоровалось несколько мужчин и женщин. Официант в белой рубашке подошел к столику и вежливо поприветствовал дам.

— Будешь коктейль? — спросила Миртл.

Нерис покачала головой:

— Я хочу чай.

Миртл удивленно подняла бровь. Нерис колебалась:

— Может, стоит попробовать…

— Два джина с содовой, — быстро заказала Миртл. — Нет, для меня этот бар не является центром вселенной.

— Милая, где ты была? — раздался высокий женский голос. К ним подбежала женщина и напудренной щекой прижалась к щеке Миртл. — Ты пропустила сезон фестивалей. Было так весело, правда. Но что за вид? Ты такая худая! Вот к чему приводят путешествия по джунглям! Скажи мне, пожалуйста, что ты забыла в этих горах? Арчи с тобой? Я хочу в глаза сказать ему все, что думаю. Зачем он потащил тебя в эти дикие земли? Ты слышала про Ангелу Гибсон?

Женщина перешла на шепот и наклонилась к уху Миртл. Та мягко отстранилась.

— Френсис, позволь представить тебе Нерис. Нерис, это миссис Конвэй-Фриборн. Френсис, это моя подруга миссис Уоткинс.

Миссис Конвэй-Фриборн скользнула взглядом по простой льняной юбке Нерис и домашней растянутой кофте. Под пристальными взглядами модной публики этого бара Нерис почувствовала себя неряхой.

— Добрый день, — небрежно бросила Френсис и вернулась к беседе с Миртл.

Говорила она спокойно, но лицо выдавало крайнее волнение. Нерис слышала обрывки разговора. «Снова разбежались» и «поверь мне на слово, на этот раз он не позволит ей вернуться». Нерис любовалась пейзажем и старалась не подслушивать. Это был третий день ее пребывания в Кашмирской долине. Она все еще не верила в реальность окружавших ее потрясающих видов. Над ее головой развевались флаги, трепетал на ветру навес летнего кафе, в котором собирались европейцы, чтобы поесть, обменяться сплетнями и поиграть в карты. Отсюда недалеко было до Бунда — главной улицы нового центра Шринагара. Вдоль улицы выстроился ряд магазинов со странными названиями — «Несчастный Иоанн», «Страдающий Моисей», — торгующих серебром, бусами, поделками из папье-маше, коврами, шелковыми шарфами и портьерами. Вдалеке виднелся один из семи мостов через реку Джелам. По мосту медленно тащилась вереница тонга^[29]. Единственный автомобиль вынужден был уступить дорогу лошадям, поэтому свернул в тупик. Река была главной магистралью старого города. Она глубоко врезалась в город, обросла деревянными причалами и древними каменными гхатами^[30], переполнилась баржами и гондолами, обзавелась прибрежными рынками и лавочками.

Нерис поерзала в кресле. Вокруг было столько нового, столько интересного, а она вынуждена была сидеть в кафе с бокалом джина и слушать сплетни о людях, которых даже не знала. Кто-то включил граммофон. Из больших окон клуба начали доноситься обрывки джазовой мелодии. Нерис была поражена ужасным диссонансом между громкой музыкой и умиротворяющим пейзажем. Прямо перед ней, за веревочным ограждением понтона лежало огромное озеро. Высокие тополя бросали густые тени на водную гладь. Там, над темными зеркалами, летали по кругу стрекозы. Каменистое дно под пришвартованными лодками выглядело как россыпи аметистов и серебра. Внезапный порыв ветра смазал картину. Отражение высоких гор пошло рябью и распалось на тысячу фрагментов, белоснежные гребни превратились в крошечные барашки на волнах, потревоживших озеро. Солнце припекало, но ближе к вечеру будет прохладно и воздух наполнится вкусным дымом от древесного угля.

Всего в ярде от Нерис приземлилась пара кашмирских зимородков. У птичек было пестрое черно-белое оперение. Птицы смотрели на нее немигающими глазами и синхронно вертели головками с черными хохолками.

— Прости меня, дорогая. — Слова Миртл неожиданно ворвались в мысли Нерис.

— За что?

Миссис Конвэй-Фриборн уже ушла. Миртл выпила полбокала джина с тоником, а теперь комкала фирменный коробок спичек шринагарского клуба.

— Полагаю, за болтовню. Всегда одно и то же. Злословие и никаких хороших новостей.

Нерис заметила, что после приезда в Шринагар у Миртл испортилось настроение. В дороге она была весела, любезна и интересовалась всем, что встречалось им на пути. Здесь она явно нервничала, нетерпеливо перескакивала с одной темы на другую. Миртл сильно изменилась, в ней появилось много того, с чем обычно Нерис не стала бы мириться, но, попав в шумный Шринагар, который после сонного Леха казался настоящим мегаполисом, она закрывала глаза на чудачества новой подруги. Нерис внимательно посмотрела на Миртл. Невеселый взгляд, нахмуренный лоб, уголки пухлых губ опущены.

— У тебя столько знакомых! — осторожно начала Нерис.

— Тут все друг друга знают, — недовольно дернула плечом Миртл. — Судачат о старых знакомых, только сплетни придумывают новые. Вот поэтому я так рада видеть тебя здесь. Ты, знаешь ли, как говорится, глоток свежего воздуха.

МакМинны разместили Нерис с комфортом. Они жили в плавучем доме, пришвартованном в тени раскидистого дерева у противоположного берега озера. Таких домов Нерис никогда не видела. Местные законы запрещали европейцам владеть какой-либо недвижимостью в Кашмире, но англичане с успехом обошли это требование, покупая или строя дома на лодках. Вдоль берега выстроились ряды роскошных плавучих дворцов, и если кому-то хотелось сменить пейзаж за окном, нанимали несколько рабочих, буксир и жилище оттаскивали в другое место. Все лодки носили причудливые названия: «Радость Клеопатры», «Дворец махараджи», «Королевское удовольствие». Лодка МакМиннов называлась «Эдемские сады». Их дом представлял собой большое деревянное сооружение на плавучей основе, выкрашенное в мягкий светло-коричневый цвет. Стены украшали витые колонны, окна — замысловатые деревянные решетки с резьбой. Главным элементом фасада была широкая веранда с прекрасным видом на озеро. Белоснежные шторы висели на солнечной стороне, защищая комнаты от жары. Все деревянные детали были резные или инкрустированные ценными породами дерева. Нерис никогда не видела настоящую сигарную коробку, иначе этот сладко пахнущий ароматным деревом дом ассоциировался бы с нею, ей же он казался огромной резной шкатулкой. В ее спальне стояла громадная кровать под балдахином — под плотной тканью уютно светила маленькая люстра. На окнах висели портьеры из тонкой шерстяной ткани, украшенные яркой вышивкой. На полу лежали красивые ковры. Стены ванной комнаты, как и во всем доме, были обшиты деревянными панелями. Два тусклых зеркала отражали ее бледную наготу. Когда ей захочется принять ванну или выпить чаю (Миртл дала ей точные инструкции), следовало всего лишь позвонить в медный колокольчик, который стоял на подоконнике. На зов колокольчика в комнате бесшумно появлялся Маджид — мальчик-слуга из обширного штата прислуги МакМиннов. Рядом с плавучим дворцом была пришвартована еще одна лодка меньших размеров, которая служила кухней и домом для слуг. Между лодками был переброшен узкий трап. Целый день из покосившейся, увенчанной жестяным конусом кухонной трубы валил дым.

— Да, мэм. Горячей воды? Может, чаю? Или чего-нибудь еще?

Нерис редко звонила. Она не хотела прибавлять Маджиду работы. Если бы об этом мотиве узнала Миртл, то непременно отругала бы ее. Этот дом не случайно назывался «Эдемские сады». Нерис нередко представляла себе реакцию Эвана на вызывающую роскошь всего этого. А еще Нерис чувствовала, что начинает злоупотреблять гостеприимством МакМиннов. Она подумывала, не арендовать ли комнату. Когда приедет Эван, они не смогут жить в «Эдемских садах», а вот высокие деревянные дома на берегу реки Джелум в старой части города выглядели достаточно мрачно, чтобы там мог остановиться миссионер.

— Ты же останешься, да? — Миртл словно читала ее мысли. — Ты выглядишь гораздо лучше, но ты еще не оправилась полностью.

Нерис вставала поздно, Маджид приносил ей завтрак — овсянку с кашмирским медом и свежими булочками. Потом они с Миртл или шли в гости, или ходили по магазинам, или сопровождали Арчи в его деловых поездках. Часто Нерис оставалась дома. Выбирала наугад книгу с полки и читала целый день. Или совсем ничего не делала, просто лежала на веранде и смотрела, как солнечные зайчики пляшут среди мелких волн. Она чувствовала себя гораздо сильнее, словно ее тело оборудовали новым набором крепких костей.

— Мне лучше, — возразила Нерис.

Миртл щелкнула пальцами, привлекая внимание официанта, и показала на пустые стаканы. Нерис обратила внимание на привычку подруги выпивать три крепких коктейля, а потом за ужином Миртл болтала, дразнила Арчи, агрессивно о чем-то спорила и наконец засыпала. Когда наступала фаза спора, Арчи ловил руки жены, словно она была бабочкой, обнимал и тихо шептал на ушко:

— На сегодня хватит, милая. Пора спать.

Миртл не сдавалась:

— Еще рано. Давай потанцуем.

Поэтому Нерис твердо отказалась от алкоголя:

— Спасибо. Я больше не хочу.

Миртл вздохнула и нахмурилась:

— Боже, я уже и забыла, как скучно в Шринагаре! Нерис, разве тебе не бывает скучно?

— Нет. Но, думаю, мы по-разному понимаем скуку.

«Тебе нужно заняться чем-то полезным, Миртл МакМинн», — подумала Нерис.

По наблюдениям Нерис, Миртл только то и делала, что звонила по телефону, наряжалась, ходила гулять, потом пила что-нибудь спиртное и проводила остаток дня в постели, кутаясь в шелковое кимоно. А что еще оставалось делать всем этим женщинам, кроме как смеяться, гулять, сплетничать и красить ногти?

Миртл отменила заказ и попросила официанта записать коктейли на счет МакМиннов. Она улыбнулась Нерис, крепко сжала ее руку, но сразу же отпустила.

— Ты права. Арчи сегодня рано придет домой. Нужно составить ему компанию. Прости, я вела себя не очень вежливо. Эта Френсис не может не посплетничать. Несчастная Энджи Гибсон и мухи не обидит, я рада, что она ушла от своего ужасного мужа. Надеюсь, у нее все будет хорошо. Она заслуживает большего. Все, пойдем домой. Ты меня простила?

— Разумеется, — ответила Нерис.

Женщины, взявшись за руки, вышли из кафе.

Над озером поднялась голубоватая дымка. Еще не вечерело, но день явно сдавал свои позиции. В этот час европейцы расходились по домам, чтобы переодеться к ужину, а затем вновь собраться в клубах и барах. Маленький мостик соединял понтон и небольшой участок со скошенной травой перед клубом. Стук каблуков разбудил летучую мышь. Она сорвалась с ближайшего дерева и закружила над их головами. В клубе горел свет. Можно было рассмотреть группу беседующих мужчин. Нерис обратила внимание на одного, с копной темно-рыжих волос. Его неаккуратная прическа выделяла его на фоне прилизанных военных. Лицо смуглое от загара, одежда давно требовала встречи с утюгом, а то и стирки. У мужчины были глубоко посаженные глаза, широкая мускулистая грудь, и он, хоть и не отличался высоким ростом, казался мощнее и внушительнее своих товарищей. Говорил он громко, по-английски, но с легким акцентом. Нерис услышала его реплику:

— Почему нет? Ответ должен быть положительным. В горах никогда не говорят «нет». Мы должны спросить еще раз…

Когда Нерис и Миртл проходили мимо, рыжеволосый мужчина начал откровенно рассматривать их. На секунду он поймал взгляд Нерис. Она смутилась, отвела взгляд и, глядя только себе под ноги, последовала за Миртл. Они вошли в гостиную и больше не слышали, о чем беседуют мужчины.

— Ты знаешь, кто это? — спросила Нерис.

Миртл посмотрела в сторону мужчин.

— Нет. Хотя подожди… Вон того дикаря, кажется, зовут Стамм. Говорят, он немец. Или швейцарец. Остальных не знаю.

В гостиной клуба никого не было, кроме молодой женщины, сидевшей за самым дальним столиком.

— Вот с кем я хочу поговорить, — пробормотала Миртл.

Женщина держала перед собой журнал, но Нерис с уверенностью могла сказать, что она не читает его. Рядом стояла нетронутая чашка холодного чая.

— Кэролайн! — позвала ее Миртл.

Женщина осторожно опустила журнал. У нее была очень светлая и тонкая кожа, на шее проступали голубые вены. Светлые волнистые волосы удерживались на затылке парой черепаховых заколок. Полные губы подрагивали. Она была очень молода, на круглом личике застыло невинное детское выражение.

— Кэролайн, как ты? — спросила Миртл.

Девушка взяла себя в руки и, улыбнувшись через силу, произнесла:

— Ты вернулась.

Миртл представила Кэролайн Нерис.

— Пожалуйста, зовите меня Кэролайн, — запротестовала молодая женщина, когда Нерис назвала ее миссис Боуэн. Дружелюбная простота выгодно отличала ее от напыщенной Конвей-Фриборн.

— А меня — Нерис.

— Ральф здесь? — поинтересовалась Миртл.

— Нет, он ушел с полком. Ты не слышала? Кажется, будут маневры, а затем — передислокация. Вероятно, им дадут небольшой отпуск, а может, они сразу займут новые позиции. Боже, я ничего не знаю! Но так говорит миссис Данкелей и все остальные.

Кэролайн сжала руки на коленях. Блеснуло кольцо с маленьким бриллиантом. Нерис понравилась эта молодая женщина, которая, вероятно, недавно вышла замуж и по уши влюблена в своего красивого мужа-военного, отправлявшегося на войну. Миртл наклонилась к девушке и, легонько взяв ее за подбородок, повернула лицом к свету.

— А как ты?

Кэролайн моментально зарделась. Лицо и шею залила яркая краска.

— Я… — Она отвела взгляд. — Я в полном порядке.

Кэролайн бросила опасливый взгляд на Нерис, Миртл понимающе кивнула.

— Я зайду к тебе чуть позже, — заявила Миртл.

Возражать ей было бесполезно. Нерис подумала, что девушку это обещание не очень обрадовало. Она кусала губы и старалась не смотреть на Миртл и Нерис. На этом разговор закончился, они попрощались с Кэролайн и вышли из клуба. На причале их поджидали расторопные лодочники. Один из них, заметив потенциальных клиенток, подпрыгнул на месте и замахал руками:

— Сюда, мем-сагиб! Дешево, быстро! Вам куда?

Лодочник придержал шикару^[31], и женщины забрались в хлипкое суденышко. Нос узкой лодки высоко поднимался над водой. Под небольшим навесом лежал матрас, устланный яркими ковриками и заваленный подушками. Нерис и Миртл заняли свои места, лодочник сильным движением оттолкнул шикару от причала. Лодочник был мусульманином. На нем была длинная, похожая на тунику рубаха и ярко-красная тюбетейка, на плечи он накинул теплый плед, спасавший от сырости и холода. Миртл назвала адрес. Весло, похожее на большой лист, тихо опустилось в воду, затем взметнулось вверх, капли воды упали на листья и цветки лотоса. Лодка быстро вышла на середину озера.

Солнце садилось, низкие курчавые облака на западе окрасились в золотые и пурпурные тона. Над водой поднялся туман. Плотная белая слоистая дымка окутала холмы Шринагара, добралась до форта, защищавшего город и древний храм. Гималаи казались черными картонными декорациями на фоне темно-синего неба, на котором уже сияли звезды. Старый город зажигал огни. Две цепочки фонарей протянулись от островов к персидским садам на противоположном берегу озера. Нерис показалось, что лодка плывет по воздуху, а внизу синхронно движется зеркальная копия их суденышка. Тишину нарушали ритмичные всплески весла и тихий напев лодочника. Нерис вздохнула. На задворках ее сознания промелькнула мысль, даже не мысль — смутное ощущение: «как красиво» и «я счастлива». Потом Миртл щелкнула зажигалкой и прикурила сигарету. Слабый огонек осветил ее лицо.

— Бедная Кэролайн Боуэн! — выдохнула она между затяжками.

— Да, наверное, очень тяжело для такой молодой женщины отправлять мужа на войну.

Миртл помолчала.

— Дело не только в этом, — наконец сказала она.

— В чем же?

Миртл снова замолчала. А потом заговорила:

— Ладно, слушай. Все равно все знают.

Она рассказала, как Кэролайн, тогда еще мисс Кэролайн Корнуолл, сразу после лондонского колледжа приехала в Кашмир. Она родилась в хорошей семье, но рано осталась без поддержки родных. Мать умерла, когда Кэролайн была маленькой девочкой. Отец скончался недавно от сердечного приступа. Из родственников у Кэролайн осталась только мачеха, с которой она была дружна, но близко не общалась, поскольку после того, как отец повторно женился, ее отправили в школу-интернат.

— Грустная история, но такое часто случается, — пробормотала Нерис и подумала, что не знает, каким должен быть человек, который отсылает дочь, выросшую без матери, в интернат. Она даже представить не могла, что ее тихий и любящий отец мог бы сделать нечто подобное.

— Как вы познакомились?

— На приеме в резиденции. У ее мачехи были какие-то связи с мистером Фаншейвом.

Мистер Фаншейв представлял Британию в княжестве Кашмир. В Шринагарской резиденции он и миссис Фаншейв участвовали в различных официальных мероприятиях и работали над укреплением связей между британским и индийским правительствами, двором махараджи, пытались руководить неоднородным обществом, состоящим из военных и гражданских.

— Фаншейв очень гордится своей работой и как прагматик поддерживает идею независимости Индии. — Нерис не раз слышала подобные слова от Арчи МакМинна. — Они делают очень важную работу, но боятся предпринимать смелые шаги.

Нерис не понимала, о чем говорит Арчи, и была уверена, что никогда этого не поймет, потому что она не чувствовала Индию так, как ее чувствовали и понимали Арчи и Миртл.

Миртл рассказала, как Кэролайн Корнуолл стала помощницей Фаншейва в резиденции.

— Ее назначили секретарем. Ее работа заключалась в составлении букетов для гостевых комнат. Еще она регистрировала телефонные звонки и договаривалась о различных встречах. Кстати, нужно записать тебя в ее книгу. Если ты оставишь ей визитку, дорогая, будешь получать приглашения на разные милые мероприятия. Например, на чаепитие или теннисную партию, — рассмеялась Миртл.

Нерис присоединилась к ней.

— У меня нет визитки, и я не играю в теннис.

— Боже мой! Ты мертва для этого общества. Как ты вообще знакомишься с людьми?

— Я же знакома с тобой и Арчи. Мне этого достаточно. Вернись к истории Кэролайн, пожалуйста.

— Хорошо. Мисс Кэролайн Корнуолл пробыла тут меньше полугода, потом объявили о ее помолвке с капитаном Ральфом Боуэном. Разумеется, они познакомились на вечеринке после поло. Думаю, бравый капитан забил три гола или же произошло нечто подобное. Их быстро обвенчали в английской церкви, был почетный караул и прием в резиденции.

— Все очень пристойно. Во всяком случае, если судить по твоему рассказу.

— Так и было. Со дня их свадьбы прошло около года.

— А теперь капитан уходит на войну.

— В этом нет ничего необычного. Большинство мужчин в Шринагаре — военные. Осенью они все отправляются на места службы. В городе остаются их жены и несколько гражданских, среди них и Арчи — работа позволяет ему оставаться в тылу.

Также Миртл отметила, что с началом войны город сильно изменился.

Лодка быстро несла их по озеру. Солнце село. Небо окрасилось в темно-фиолетовые тона, которые плавно переходили в серебристую гамму — над горами поднималась полная луна и плыла за пологом неплотных облаков.

— Нерис?

— Да?

— Ты счастлива в браке?

Она хотела немедленно ответить «да». Другие варианты означали для нее предательство. Но она помедлила, задумалась. Ведь сегодня она почти не вспоминала о муже, как и вчера. Разве возможно нечто подобное для женщины, которая считает, что счастлива в браке? Сейчас она не испытывала никаких чувств к Эвану. Ее душа ликовала, наслаждаясь красотой окружающей природы и теплой компанией Миртл, но больше всего ее радовало чувство свободы. Впервые со дня свадьбы она ощущала себя самостоятельным, взрослым человеком.

Но потом она напомнила себе, что если бы не вышла замуж за Эвана, то не попала бы в Индию. Осталась бы в Уэльсе и, скорее всего, никогда бы не вышла замуж. У нее было мало поклонников, а точнее — ни одного. Нерис улыбнулась, вспоминая родные часовни и долины. Откровенно говоря, Эван в роли мужа во многом разочаровал ее. Семейная жизнь не была такой романтичной и страстной, как ей представлялось в юности. Но Эван — хороший человек, добрый, она восхищалась им и безмерно уважала. Их отношения были совсем не такими, как у Арчи и Миртл, но Нерис справедливо полагала, что одинаковых семей не бывает. А еще она поняла: абсолютно бесспорно мнение, что разлука усиливает чувства. Она с нетерпением ждала Эвана, хотя тут, в Шринагаре, его строгая ряса вызовет недоумение у модных посетителей местных клубов. Внезапно она представила, что длинные пальцы мужа касаются ее груди, и будто услышала его сакраментальный вопрос: «Дорогая?» Она покраснела, как совсем недавно краснела Кэролайн Боуэн. Хорошо, что в сгустившейся тьме этого никто не заметил.

— Да, — уверенно ответила она. — Я думаю, да.

— Да, — вторила ей Миртл.

Нерис не сомневалась, что она мысленно радуется собственному счастью и удаче, а не благополучию семьи Уоткинс. Впереди показались огни «Эдемских садов» и соседних плавучих домов. В воздухе почувствовался запах дыма — Маджид, как всегда, готовил что-то вкусное на ужин. Миртл затушила сигарету и выбросила окурок в воду.

— Проблема Кэролайн в том, что она несчастна. И я не думаю, что ее капитан сможет исправить ситуацию.

— Мне ее жаль. — Нерис не стала выспрашивать подробности.

Лодочник умело перехватил весло, и шикара причалила к настилу плавучего дома.

— Она очень молода. Ее голова забита романтическими идеями. Ей не с кем посоветоваться. Муж всегда далеко, и бедняжка ищет любви и понимания у других мужчин, — понизив голос, добавила Миртл. — В Шринагаре это, в общем-то, обычное дело, но беда в том, что Кэролайн приблизилась к опасной черте. Как только я узнала обо всем, попросила ее немедленно порвать с этим мужчиной, но, судя по всему, она не послушается меня.

Нос шикары мягко уткнулся в настил плавучего дома. Лодочник поймал швартовый канат и быстро привязал лодку к ступеням, спускавшимся с настила к самой воде. В этот же миг отворилась двойная дверь, ведущая на веранду «Эдемских садов», и на пороге возник Арчи. Его плечи и голову заливал желтый свет лампы.

— Наконец-то! Я уже заждался.

Миртл приложила палец к губам. Этот жест означал, что Арчи ничего не должен был узнать про их разговор. Нерис сжала ее руку. Она все поняла правильно.

— Миссис Боуэн повезло, что у нее есть такая подруга, — шепнула она. — И мне тоже.

Миртл запрокинула голову и весело рассмеялась. Лодочник с удивлением посмотрел на нее. Женщины поднялись на ноги, шикара опасно закачалась под ними, но Арчи уже был рядом. Он помог дамам сойти на причал и бросил несколько монет в раскрытую ладонь лодочника.

— Спасибо, сагиб. Доброй ночи, леди-сагиб.

Лодка растворилась в темноте, только рябь прошла вслед за ней от настила плавучего дома.

— Хорошо провела время? — спросил Арчи. — Кто был в клубе?

— Все те же постные лица, — вздохнула Миртл. — Кажется, мы разочаровали Нерис.

— Это не так! — возмутилась Нерис. — Я просто не ожидала увидеть столь блистательную публику. Мы встретили женщину, которая заявила, что Миртл выглядит как дикарка, но на самом деле она говорила обо мне.

Арчи улыбнулся и обнял обеих дам за плечи.

— Понятия не имею, что она имела в виду. Вы самые элегантные и красивые женщины во всем Шринагаре.

Смеясь, они прошли в дом. Круглый стол в столовой был накрыт к ужину. Блестел хрусталь, серебряные приборы прекрасно гармонировали с белоснежной скатертью. Инкрустированные панели и резные карнизы мерцали в свете свечей, запах полированного дерева смешивался с ароматом свежих темно-малиновых роз, стоявших в вазах на боковых столиках. На полках в серебряных рамках стояли портреты родственников Арчи и Миртл из Англии и Шотландии, а также несколько фотографий паровых двигателей и мостов. Арчи любил свою работу в Индийской железнодорожной компании, но ему все больше хотелось на фронт. Его страна вступила в войну, а он все еще не надел военную форму. Арчи направился к бару, а Нерис — по коридору, который опоясывал дом, к своей комнате. Широкие половицы тихо поскрипывали под ногами. В ее комнате уже была готова постель. Выглаженная одежда висела в шкафу, внизу на полочке стояла вычищенная обувь. Нерис сняла легкую куртку и повесила ее на вешалку. «К роскоши быстро привыкаешь», — подумала она. Хорошо, что не будет возможности привыкнуть к ней окончательно. Вскоре, буквально в ближайшие дни, ей нужно будет подыскать дешевую квартиру, в которой она смогла бы жить с Эваном. Нельзя же вечно злоупотреблять гостеприимством МакМиннов! У нее было мало денег, но она не сомневалась, что найдет подходящее жилье. В дверь тихо постучали, на пороге возник Маджид.

— Мадам, вы готовы? Сейчас принесут горячую воду.

В комнату зашли слуги с высокими эмалированными кувшинами, наполнили ванну теплой водой.

В тот вечер Арчи объявил за ужином:

— Милые дамы, в ближайшие два дня я должен отправиться в Равалпинди, а потом в Дели. Что будет после Дели — не знаю. Вероятно, нас отправят на восток. Мы должны решить ряд транспортных проблем, иначе наши войска не смогут передвигаться по стране.

Миртл положила вилку и нож на тарелку.

— Так скоро? — спокойно спросила она.

Обе женщины прекрасно понимали, что спрашивать у Арчи о войсках и о том, куда они движутся, бесполезно.

— Мне позвонили сегодня днем. Мой отпуск закончился. Нам и так посчастливилось продлить отдых, понимаешь?

— Да, разумеется, — согласилась Миртл. Она отпила немного воды из фужера. Маджид беззвучно материализовался из тени и наполнил ее бокал из хрустального кувшина. — Мы с Нерис останемся здесь на несколько недель. Думаю, ехать в Дели слишком рано. Так хлопотно открывать зимний дом только для меня! Как ты считаешь?

Миртл не высказала и малой толики того, что хотела сказать. Она строго придерживалась правила: не озвучивать никаких жалоб по поводу работы мужа. Но Миртл боялась ехать на юг, в зимний дом МакМиннов. Слишком тоскливо выглядели пустынные комнаты огромного особняка без мужа, без друзей. На сей раз (ни Миртл, ни Нерис не сомневались в этом) Арчи надолго покинет дом.

— Думаю, это хороший план, — согласился Арчи.

Нерис сидела с опущенной головой и старалась не смотреть ни на Арчи, ни на Миртл. Сейчас между супругами произошло что-то не очень понятное и не очень хорошее. Нерис быстро покончила с ужином, извинилась и, сославшись на необходимость написать несколько писем, оставила супругов наедине.

***

Портной работал в крошечной лавке между первым и вторым мостом, переброшенными через Джелум. Вчера Арчи уехал из Шринагара, и Нерис изо всех сил старалась быть хорошей компаньонкой для Миртл. Она с трудом справлялась с поставленной задачей, поскольку только что получила письмо от Эвана, в котором он сообщал, что дела миссии задерживают его в Каргиле и он не сможет приехать в Шринагар до конца октября. Настроение испортилось, она почувствовала себя еще хуже, чем в Лехе. Неужели он не хотел увидеться с ней? Почему работа для него всегда на первом месте? Как бы то ни было, она не поддалась хандре, не осталась лежать на веранде в «Эдемских садах», а отправилась с Миртл за покупками.

Едва завидев клиенток, портной вскочил со своего стула за прилавком, усадил дам в кресла и начал быстро доставать с полок рулоны ткани.

— Шелк, мадам. Самый лучший.

Водопад из светло-зеленой ткани хлынул на колени Нерис.

— Туссор, лен, хлопок.

Серебристая, розовая, фиолетовая, серая и белоснежно-белая ткани. Нерис никогда не видела такого богатства. Она осторожно провела рукой по мягким складкам. Ей действительно нужна была новая одежда, может, не такая прекрасная, как у миссис Конвей-Фриборн, но гардероб давно требовал обновления. У Нерис даже было немного денег, которые она могла потратить на себя, — несколько сотен фунтов осталось от наследства, которое она получила от дедушки и бабушки. Нерис долго не решалась начать тратить их, все надеялась, что когда-то сможет купить дом для них с Эваном или пожертвовать на хорошее дело (правда, в последнее время мысли о благотворительности все реже посещали Нерис). Но, может быть, сейчас как раз то время, когда можно потратить немного на себя?

— Твид, — уверенно сказала Миртл, отодвигая летние ткани. — Нерис, тебе понадобится фирен.

— Что это такое?

— Длинное кашмирское пальто с широкими рукавами. Теплое, практичное. Очень удобно зимой. Холода не за горами.

Вернулся портной с тяжелыми мотками плотной ткани. Он развернул несколько образцов, и они втроем принялись выбирать, сравнивая толщину и качество плетения. Фаворитами были тонкая шерсть нежно-фиолетового цвета и зеленый твид с ярко-красными полосами. Однако Нерис в конце концов выбрала серо-голубой твид (цвет напоминал туман над озером) и долго не могла определиться с фасоном платья. Затем портной снял все необходимые мерки и записал их в блокнот с черной обложкой и желтыми страницами, тонкими, как шелуха репчатого лука. На тяжелом латунном подносе принесли самовар и все необходимое для чаепития. К чаю был свежий хлеб, который доставили прямо из печи местной пекарни, расположенной в дюжине ярдов от дома.

Весь процесс занял не больше двух часов, и Миртл сказала, что они справились очень быстро с таким важным делом.

— Через семь дней будет готово, мем-сагиб, — пообещал портной.

День плавно переходит в вечер. Нерис и Миртл наконец выбрались из ателье. Засунув руки в карманы юбки, Миртл окинула взглядом узкую улочку. Ее темные волосы немного отросли и теперь красиво обрамляли миловидное лицо. Неизменная помада алела на пухлых губах. Нерис подумала: «Красивая и смелая».

— Сейчас половина пятого. Нужно идти в Перевязочный клуб, — заявила Миртл. — Веселья там точно не будет, но, может, ты захочешь составить мне компанию? Мы выпьем по чашке чаю с булочкой. Хотя булочек может и не быть в связи с продуктовыми ограничениями.

На самом деле организация, созданная женами военных и гражданских, называлась «Поддержка военных поставок». Добровольцы сидели за длинными столами, сортировали и упаковывали бинты для отправки на фронт. Нерис представила дам из клуба, занятых подобной работой, отравляющих воздух вокруг себя омерзительными сплетнями. Быть там не хотелось совершенно, к тому же улицы старого города выглядели очень заманчиво.

— Может, в следующий раз. Я бы хотела прогуляться.

Миртл с удивлением посмотрела на нее.

— Прогуляться? Здесь? Может, лучше отправиться на шикаре в Сады Шалимара?

— Если загуляюсь, приеду домой на тонга, — улыбнулась Нерис.

Миртл ушла в клуб, а Нерис решила посмотреть на местные пекарни, которые затерялись среди лотков и магазинчиков. Пекарня представляла собой яму, вырытую в земле, в которой пекарь сидел на корточках перед глиняной печью, под которой горел костер. Пекарь наклонился вперед и подул на красные угли. Нерис стояла достаточно далеко, но жар от печи все равно лизнул ей губы и лоб. Великолепный кашмирский хлеб, который так поразил ее днем, выпекался прямо на стенках печи. К пекарне подошли три мусульманки. Вспотевший от жара пекарь встал в полный рост и продал им несколько свежих румяных лепешек, сняв их с самого верха печи. Нерис не была голодна, но перед ароматом свежеиспеченного хлеба с кунжутом устоять было невозможно. Она купила лепешку и съела ее по дороге к берегу реки, которая виднелась в конце улицы. Она прошла мимо магазинов, торгующих разнообразным скарбом. В одном продавали алюминиевые кастрюли и чайники, в другом — нитки и веревки (тут были и тончайшие шелковые нити, намотанные на деревянные пирамидки, и мотки толстенных канатов), в третьем — растительное масло, рис и дрова, которые использовали также в качестве противовеса на примитивных весах. Мужчина вел под уздцы осла с огромной вязанкой дров на спине.

Подойдя к каналу, Нерис посмотрела вначале налево, потом направо. Лабиринт каналов, соединяющий маленькие озера и реки, в Шринагаре был гораздо обширнее, чем паутина пыльных улиц. Поверхность воды покрывала зеленая тина. Там, где проходили лодки, оставался черный маслянистый след и становилась видна толща воды.

Шикар было очень много. На одних были установлены навесы, чтобы защитить пассажиров от случайных взглядов прохожих, другие были под завязку загружены зеленью, собранной на плавучих огородах. На берегах кипела жизнь. Женщины мыли посуду и стирали одежду, отбивая ее о гладкие камни. Дети голышом плескались в воде, а рядом девушка вылила в воду ведро помоев. Жалкий, худой козел, расставив ноги-тростинки, стоял возле забора. Куры копались в мусоре, который толстым слоем покрывал ступеньки, ведущие к реке. На пароме с невысокой оградой под присмотром мальчика-пастуха перевозили стадо овец. Паромщик тянул за канат, переброшенный через канал, и тем самым приводил паром в движение. Как только край парома уткнулся в противоположный берег, овцы гурьбой высыпали на него и потрусили вниз по улице в сторону старого города. Высокие деревянные дома нависали над каналом. Окна на верхних этажах были распахнуты настежь, легкий бриз раскачивал шторы.

Нерис замерла в нерешительности, она не знала, куда идти дальше. Дорожка слева упиралась в шумный рынок. Под изорванными навесами коптили свинину и козлятину, используя в качестве жаровен почерневшие от копоти бочки из-под нефти. Справа виднелись кирпичные опоры моста. Нерис сделала несколько шагов и повернула в первый попавшийся переулок, который тянулся параллельно каналу. В сложном переплетении улиц, домов, стен и тупиков она потеряла ориентиры и уже не помнила, где лавочка портного и пекарни.

Осторожно пробираясь между кучами мусора и зажимая нос, она начала двигаться в направлении, как ей показалось, блестящей ленты канала. Повозки преградили ей путь и заставили свернуть в сторону. Нерис нырнула в переулок, по которому мог пройти только один человек. Затем был резкий поворот, за которым улочка внезапно разделилась на две, а небо над головой закрыли полоски ткани, которые после покраски вывесили сушиться на ярком солнце. Бородатый мужчина в красной чалме прошел мимо Нерис. Она вжалась в стену, чтобы пропустить его. Она поняла, что заплутала. Единственное, что она могла сделать в этой ситуации, — это искать путь к каналу, где можно было нанять шикару, или выйти к дороге, достаточно широкой для тонга. Чем дальше Нерис уходила от рынка, тем меньше людей встречалось ей на пути. Иногда она в полном одиночестве брела между высокими каменными стенами с деревянными ставнями. Немногочисленные прохожие с любопытством смотрели на одинокую европейку, которая осмелилась выйти из безопасного района плавучих домов и клубов. Нерис подумала, что совет Миртл отправляться в Сад Шалимара на самом деле был очень разумным.

Размышляя о том, сможет ли она вернуться тем же путем, что пришла, Нерис посмотрела назад. Внезапно она ощутила сильный толчок, который едва не сбил ее с ног. Казалось, в переулке никого не было, но потом Нерис посмотрела вниз и увидела троих детей, худых чумазых малышей. Их лица потемнели от грязи, но глаза сияли ярко. Старшей девочке на вид было пять или шесть лет. За спиной у нее была люлька с младенцем. Ее брат схватил Нерис за юбку. Девочка что-то сказала и жестом позвала Нерис за собой. Малыш внимательно смотрел на Нерис. Она никак не отреагировала на предложение девочки, и та повторила свой жест с таким видом, будто Нерис очень глупая, раз не понимает элементарных вещей. Троица живо напомнила ей учеников из Леха. Она скучала по их веселым песням и звонкому смеху и даже по тем маленьким упрямцам, которые не хотели ничему учиться.

Нерис немного знала ладакхи, но здесь говорили на другом языке — кашмирском, который она не знала. Она попыталась сказать несколько фраз на хиндустани, но дети не слушали и продолжали толкаться. Нерис сдалась и позволила ребятне утащить себя. Они прошли еще один грязный переулок, его сторожили плешивая собака и нищий. Собака принялась лаять, нищий — грозно потрясать палкой. Дети остановились возле дверного проема, занавешенного куском мешковины. Нерис отодвинула его в сторону и перешагнула порог темной комнаты. Она часто заморгала и окинула взглядом помещение. В каморке с земляным полом почти ничего не было, пахло кислым молоком, пóтом и грязью. В углу, на мешках с соломой, лежала куча рваного тряпья, которая заменяла людям постель. В другом углу стояли кастрюля и сковородка, несколько тарелок, накрытых грязной марлей. В середине комнаты, на квадратном отрезе того, что раньше было ковром, сидела молодая женщина. Очень худая, изможденная. Ее волосы покрывал платок-дупатта, бесформенное и грязное одеяние из хлопчатобумажной ткани не скрывало ужасного состояния ее тела. Грязные ступни покрывали болезненные трещины. Перед женщиной стояла небольшая прялка. Когда Нерис и дети зашли в комнату, она выпустила из рук челнок с яркой шерстяной ниткой и пустыми глазами посмотрела на них. Одна из девочек начала что-то быстро говорить, вероятно, объясняя матери, зачем они похитили Нерис. Ткачиха слабо улыбнулась «заложнице». Неизбывная печаль в глазах этой женщины ударила Нерис в самое сердце. Маленький мальчик ущипнул маму за руку. Ее улыбка мгновенно погасла. Она погладила его по голове, затем отвернулась и, подхватив небольшой комочек шерсти, продолжила свою работу. Нить, которой ткала женщина, была настолько тонкой, что Нерис, которая стояла совсем близко, едва различала ее в полумраке комнаты.

Девчушка с младенцем на спине порылась в тряпье, заменявшем постель, и вытащила оттуда небольшую корзину. Она развязала тесемки на крышке и очень осторожно достала содержимое, что-то плоское и мягкое, завернутое в ткань. Девочка развернула ткань, и Нерис увидела яркий платок. Словно настоящий торговец, девочка развернула шаль и закружилась на месте, легкая ткань парила в воздухе. Малыш, прижавшись к маминому боку, хлопал в ладоши и улыбался. Даже апатичный ребенок слабо улыбнулся. Бережно, следя за тем, чтобы шаль не коснулась земляного пола, девочка собрала мягкую ткань и подала Нерис. Это была великолепная пашмина: на нежно-розовом фоне был выткан сложный цветочный узор. Ярко-красные бутоны окружали листики, выполненные, наверное, во всех возможных оттенках зеленого. Нерис приблизила шаль к глазам. Ее поразило качество работы. Изнанка ничем не отличалась от лица. Великолепная, элегантная пашмина. Кто мог сделать такое чудо? Она часами бродила по магазинам вдоль Бунда, но никогда не видела ничего подобного.

— Кани, — произнесла молодая женщина, словно это слово могло прояснить хоть что-то для Нерис. — Кани, — повторила она.

Девочка начала прыгать рядом с Нерис, дергая за край пашмины, который остался в ее кулачках.

— Рупии! Рупии!

Женщина поднесла палец ко рту, она отчаянно просила денег, чтобы купить себе еды. Сгорая со стыда, Нерис достала свой кожаный кошелек. Мальчик бросился на колени перед ней, протянул руки к богатству, которое должна была принести в его дом белая женщина. Но Нерис прекрасно знала, что в кошельке у нее всего лишь несколько индийских монет, которых хватило бы только на поездку на лодке по дикому озеру и назад к «Эдемским садам». Она вытряхнула деньги на ладонь и показала детям. Этой суммы не хватило бы даже на один коктейль в шринагарском клубе. Девочка отвернулась и начала заворачивать свое сокровище в ткань. Женщина кивнула и протянула руки за монетками Нерис, потом спрятала деньги в складках туники. Она смутилась и не смотрела в глаза Нерис, ведь благородный акт купли-продажи превратился в позорное выпрашивание милостыни. Мальчик тоже понял, что произошло. Он вернулся к матери и снова ущипнул ее за руку, выпрашивая еду. Нерис захотелось немедленно уйти, она не могла больше участвовать в этой ужасной сцене. Она спешила еще и потому, что сумерки неумолимо сгущались и она совершенно не понимала, в какой части города находится. Нерис нагнулась, чтобы не удариться головой о низкую притолоку, и снова встретилась взглядом с ткачихой и ее детьми. Она постаралась жестами объяснить, что не знает, как ей добраться домой. Женщина вздохнула, что-то сказала детям и вернулась к прялке. Девочка, взяв за руку младшего брата, снова повела Нерис мимо нищего, который теперь спал, и грустной собаки. Дети и Нерис повернули за угол.

В этот момент из тени, отбрасываемой стеной дома, к ним вышла еще одна группа детей. В основном это были мальчики постарше, подростки. Один из них завизжал и схватил крошечную провожатую Нерис за сари. Девочка ударила его, ватага мальчишек подняла шум. Они схватили малышей и стали обыскивать их, тянуть в разные стороны их одежду в поисках денег. Очевидно, они решили, что Нерис здесь для того, чтобы раздавать милостыню. Нерис кое-как удалось вырвать малышей из рук ребят. Они втроем побежали к выходу из темного переулка. Но на шум сбежалось еще больше детей и подростков, и они, не обращая никакого внимания на малышню, начали толкать Нерис, и в итоге она оказалась прижата к стенке. Смуглые руки хватали ее за карманы, Нерис пару раз шлепнула по ним ладонью. Один из подростков — верзила с пробивающейся бородкой — сорвал брошь с жемчугом и бриллиантами, которой Нерис заколола воротник блузы.

— Отдай немедленно! — закричала Нерис.

Ее окружили враждебно настроенные подростки. Было страшно, но она с облегчением заметила, что дети, сопровождавшие ее, под шумок успели убежать. Теперь она могла полностью сосредоточиться на своем спасении. Она была выше нападавших и осмелилась толкнуть самого нахального в грудь. Подросток не отступил, а, наоборот, подошел почти вплотную. Нерис ощутила исходящий от него неприятный запах пота. Она испугалась по-настоящему и собралась бежать. Но в какую сторону? Она окончательно запуталась в лабиринте темных переулков. И тогда она сжала кулаки и сделала ложный выпад вправо. Подростки бросились за ней. В тот же миг Нерис бросилась налево и, к своему ужасу, увидела странную фигуру, преграждавшую ей путь к отступлению. Ловушка! Мужчина быстрым, как бросок кобры, движением схватил ее за руку и сжал железной хваткой. К удивлению Нерис, он заговорил по-английски:

— Станьте позади меня, пожалуйста. — У него был легкий акцент.

Мужчина оказался между нею и толпой подростков. Он что-то грозно произнес на кашмирском, и они отступили. Нерис поняла, почему фигура показалась ей странной, — мужчина нес на плече большой моток веревки. Он сбросил его на землю и отмотал приличный кусок, затем достал из внутреннего кармана нож и отрезал отмеренный кусок. Он медленно поднял нож к губам и поцеловал его. Маленькие бандиты замерли в восхищении, Нерис и сама придвинулась ближе и вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть незнакомца. Мужчина зажал нож в зубах, взял концы веревки в руки и крест-накрест перетянул ею грудь. Затем он быстро накинул на себя еще одну петлю. Место, где пересекались веревки, он зажал в левую руку, а правой лихо подхватил нож, который выпустил изо рта. Сверкнуло лезвие — веревка распалась на два куска. Дети тихо охнули, самые любопытные подались вперед. Мужчина позволил старшему мальчику проверить четыре аккуратных среза на зажатой в кулаке веревке. Мужчина улыбнулся. Он ловко связал два конца узлом и потянул за края веревки, затем протянул узел Нерис.

— Можно попросить вас об одолжении? Подуйте на узел.

Заинтригованная Нерис сделала, как он просил. Он взмахнул веревкой перед собой, а затем точными, как у хирурга, движениями положил на узел большой и указательный пальцы. Узел свободно заскользил по всей длине веревки до самого конца и… исчез. Фокусник продемонстрировал детям целую веревку. «Банда» ахнула. Словно косяк рыбок, они в едином движении отпрянули от колдуна. Он потряс перед ними веревкой и несколько раз щелкнул ею в воздухе. Дети бросились врассыпную. Бежали они во весь дух, сбивая друг друга с ног. Через пару секунд Нерис и фокусник стояли посреди совершенно безлюдной улицы. Тишину нарушали только гулкое эхо шагов да лай собак. Мужчина поклонился. Он был среднего роста, но с широкой грудью и развитой мускулатурой, с гривой рыжих волос. Кажется, Нерис уже видела его раньше и даже догадалась, где именно.

— Позвольте сопроводить вас, — вежливо предложил он. Отрезок веревки исчез в его кармане, нож отправился в ножны, а затем — в небольшую дорожную сумку за спиной.

Дорожка вывела их на заброшенную улицу, поросшую травой и невысоким кустарником. Впереди виднелся безлюдный берег реки. Везде горело множество огней — и в окнах высоких домов на берегу, и на раскачивающихся лодках. От поверхности воды отражались звуки музыки и неслись над рекой.

Мужчина остановился и еще раз поклонился.

— Я Райнер Стамм, — он протянул руку.

Нерис обменялась с Райнером рукопожатием, ее рука исчезла в его огромной ручище.

— Я миссис Уоткинс. — Нерис подумала, что такое представление звучит слишком официально и быстро добавила: — Нерис.

— Приятно познакомиться, миссис Англичанка.

Он подшучивал над ней. Нерис быстро отдернула руку.

— Валлийка, — сказала она.

— Прошу прощения. — В его манерах появилось что-то новое после того, как Нерис остудила его пыл.

В любом случае он не был англичанином. Нерис нисколько не сомневалась в этом. Слишком уверенный, слишком веселый, слишком улыбчивый. Опасный и решительный.

— Вы спасли меня. Спасибо.

Ее герой внимательно посмотрел на нее.

— Вас не нужно было спасать. Вы великолепно держались и смогли бы постоять за себя. Я всего лишь осуществил быструю диверсию.

— Кстати, как вы это сделали? — Нерис показала пальцем на конец веревки, торчавший из кармана Райнера.

— О, это известный фокус с разрезанной веревкой. Хотите, научу вас? Может, пригодится, когда вы снова заблудитесь в Старом городе. Мой дом недалеко. Раз мы знакомы, почему бы нам не выпить чего-нибудь? Заодно могу устроить для вас урок фокусов. — Райнер указал на большой старинный дом, стоявший всего в нескольких ярдах от горной гряды. В Шринагаре было совсем немного таких домов — построенных из кирпича и дерева и украшенных резьбой. У него были узкие окна-бойницы.

— Спасибо, но нет, — вежливо улыбнулась Нерис. — Если я вскоре не вернусь домой, друзья начнут переживать.

— Как пожелаете. Кажется, я видел вас в клубе вместе с МакМиннами. Я позову лодочника.

Через минуту шикара тихо скользнула к ступеньке, на которой они стояли.

— Эти маленькие прохвосты не ограбили вас? — спросил он.

Нерис быстрым движением стянула воротник блузы.

— Один из старших забрал мою брошь.

Недавно Миртл категорически заявила: «Оставь брошь себе. Тебе она очень идет». Нерис понимала, что Миртл уже все решила и спорить с ней бесполезно. С тех пор она носила брошь почти каждый день. Райнер Стамм наклонился к Нерис и осторожно прикоснулся к ее шее.

— Мне жаль, — прошептал он.

Нерис напряглась, но он быстро убрал руку. Лодочник присвистнул сквозь зубы, торопя пассажиров занять свои места. Нерис тут же отвернулась от Райнера. Он подал ей руку, но она сделала вид, что не замечает этого жеста, и неловко забралась в качающуюся лодку, едва не потеряв равновесие. Лодочник поднялся со своего сиденья на корме. Нерис рухнула на подушку, ее раздражала собственная неуклюжесть, а еще — то невеселое обстоятельство, что у нее нет денег, чтобы оплатить проезд до плавучего домика, и придется брать в долг у Арчи. Райнер, словно прочитав ее мысли, передал лодочнику банкноту.

— Спасибо. — Нерис выглянула из-под навеса.

Райнер шутливо отсалютовал ей и уверенно приказал лодочнику:

— Озеро Дал, лодка «Эдемские сады».

Он сделал это специально, чтобы она поняла: он знает, где она живет. Нерис уже чувствовала, что сопротивляться Райнеру Стамму будет очень сложно. Лодочник опустил весло в воду, лодка мягко заскользила вперед.

— Доброй ночи, — прозвучали над водной гладью прощальные слова фокусника.