Катнора. Сердце двух миров

Глава 12

Следующее утро началось с суматохи. В кои то веки я ночевала в домике дядюшки с тетушкой, но выспаться все равно не удалось. Самая ранняя пташка в нашей небольшой семье – тетушка Дора. Она всегда встает раньше всех, открывает загоны с животными, задает корм, наливает воду. А потом готовит завтрак для мужа, который на целый день уходит на тяжелую работу.

Но сегодня даже тетушка еще не успела встать, а за окном не пробилось ни единого луча солнца, когда поселение разбудил странный пугающий звук.

Дядюшка первым выскочил на улицу, выглядывая наружу. Вернулся он скоро. Бледный, растерянный.

- Я видел дракона, - испуганно пояснил он. – В истинном обличии. Он облетел территорию клана, а потом пропал. Думаю, он приземлился где-то в районе гор и сменил ипостась. Пойду к старосте! – решил Готрек. – Разузнаю, что к чему.

Мы с тетушкой только переглянулись, выбираясь из теплых кроватей. Дядюшки Готрека не было довольно долго, Дора даже предположила, что он ушел сразу на объект, решив не возвращаться домой, но нет, он все же заскочил перед работой.

Пока дядюшка торопливо ел сытную похлебку с большим ломтем ароматного, пусть и вчерашнего хлеба, мы с тетушкой с нетерпением ждали его рассказа. Дракон! Настоящий!

Единственный дракон, которого я видела – тот грубиян, который купил у дядюшки мою брошь. Не хотела бы я с ним снова повстречаться, очень неприятный тип. Самодовольный сноб, считающий себя лучше других! – пыхтела я про себя, нетерпеливо ерзая.

- Староста Гаррим говорит, это не первый, - доев, сообщил, наконец, дядюшка. – Староста вчера с совета кланов вернулся, так вот, говорит, многие повышенный интерес драконов заметили. На землю не опускаются, кружат, высматривают чего-то. И это при том, что до их островов очень далеко! Что им тут нужно?

- То есть этот дракон в поселение не заходил? – уточнила я. – Просто полетал вокруг и все?

- Все так, Катнора. Он долго кружил в горах, гномы на выпасе говорят, всю ночь животные орали, дракона чуяли. Кружил, кружил, к утру над поселением несколько кругов сделал и улетел прочь.

- Что ему может быть нужно? – подалась вперед тетушка, тоже до крайности взволнованная новостями.

- Кто знает, Дора? Кто знает…

А уже на следующий день случилось и еще кое-что, еще более пугающее. Ближе к осени охотники все чаще стали ходить на промысел, а гномихи молодые и те, что постарше в лес за грибами и ягодами. Заранее договаривались, в какой край леса собирательницам хода нет, чтобы ненароком с охотниками не пересечься. Те хоть обычно и далеко забредают, а все же рисковать понапрасну не стоит.

Собирательство – то, что мне как раз по душе. С огромным удовольствием я готова часами бродить по лесу со все тяжелеющей корзиной. Вот чистить и перебирать грибы после – нет, не мое. А собирать, выискивать маслянистые шляпки, лезть под любую корягу, чтобы срезать очередной крепкий грибок, это я очень люблю.

Тетушка еще накануне предупредила, что гномихи пойдут в лес.

- Грибов полно, Катнора, - убирая посуду после ужина, заявила она. – Корзины я сегодня проверила, на солнце прожариться выставила. Лишь бы дождя завтра не случилось. А там, глядишь, и ягод поздних наберем. В том году, помнишь, малину нашли на самом исходе лета? Да какая сладкая была! Солнцем налитая.

- Помню, тетушка! – даже зажмурилась от воспоминаний.

Утро, вопреки опасениям почтенной гномихи, выдалось теплым, с легким туманом, цепляющимся за кроны деревьев. Для похода в лес я выбрала простые, но плотные штаны, волосы прикрыла платком. Лукошко в этом году тетушка мне уже большое доверила, как взрослой. Сама взяла сразу несколько корзин: больших, круглых, с плотными длинными ручками и несколько поменьше – для ягод. Они до поры сложены одна в одну, но, уверена, сегодня мы заполним их все!

Дядюшка Готрек всего пару раз составлял нам компанию в собирательстве, всякий раз находя дела важнее, но сегодня неожиданно решил присоединиться. Этот день мне запомнится. И не потому, что случилось позднее, хотя и поэтому тоже. Но потому, какое теплое чувство окутало меня, когда шла в лес, держа за руку родных существ. Родных не по крови, но тех, кто вырастил меня, стал семьей.

Тетушка Дора – кругленькая, решительная гномиха, с грибами на ты: знает, где растут, как срезать, как после обработать и верно заготовить. Она руководила нашей сплоченной группой.

- Белый! – взвизгнула я, радуясь первой сегодняшней находке. Есть примета, что того, кто найдет первый гриб, ждет удача весь день. Даже не знаю, считать ли дальнейшие сегодняшние события удачей либо же напротив, но обо всем по порядку.

Срезала гриб у самого основания, полюбовалась чистой шляпкой и крепкой ножкой, и с улыбкой отправила находку в корзину.

Гномихи ревниво косились на меня. Еще бы! Хоть все и пошли в лес вроде как сообща, а между гномами все равно то и дело будто шло неведомое соревнование. Поселение небольшое, все друг у друга на виду, каждый смотрит на соседа, пусть и не отдает себе в том отчета. Стоит у кого-то появиться новому наряду или платку, тут же соседка стремится заполучить платье красивее, вышить платок искуснее. А семейные рецепты и вовсе ревниво хранятся и бережно оберегаются.

Дважды в год гномы собираются все вместе – на праздник урожая, и в день почитания Грондвира Каменное сердце. В эти дни в центре поселения сообща накрывают богатые на угощения столы. Вот тут-то хозяйки и блещут своими фирменными блюдами. Высшая радость для гномихи – утереть соседке нос, любуясь, как именно ее пирог первым исчезает под одобрительные возгласы гномов.

Мы все дальше углублялись в лес. Трава постепенно становилась гуще, деревья - выше, а воздух - влажнее. Беззаботно щебетали птицы, слышалось журчание ручья. Я шагала чуть в стороне от остальных, ловя свет сквозь листву и вдыхая запах мокрой земли, мха и ягод.

Гномы смеялись, вспоминали, как в прошлом году подслеповатый гном Дунтул, один из старейших жителей поселения, чуть не съел поганку, пока хвастался, что знает каждый гриб по запаху.

Я шагала немного поодаль, привыкая к лесу. Он казался одновременно знакомым и чужим. Листья шелестели, птицы щебетали, но где-то в глубине души зарождалась настороженность. Необоснованная, но все более ощутимая с каждым шагом.

- Только далеко не отходи! – не в первый раз предупредила тетушка, наклоняясь за очередной находкой.

Рассеянно кивнула, завороженно глядя на вспышку алого между кустами. Шиповник? Нет – малина! Ягоды сочные, крупные. И странно светятся, как будто изнутри. Потянулась вперед, с нетерпением срывая и отправляя ягодку в рот.

- М-м-м…

- Малину нашла? – подошла со спину тетушка. – На вот тогда лукошко, собирай. Варенье сварим, зимой лакомиться будем. Ух, какая сладкая! – одобрительно цокнула гномиха, продегустировав крупную ягоду.

Я слышала, что остальные собиратели отошли немного в сторону, увлеченные тихой охотой. Негромкие разговоры и смех поддерживали атмосферу безопасности и спокойствия. Есть что-то уютное в таком виде досуга. Уютное и объединяющее.

Голоса становились все тише, по мере продвижения гномов, но я не переживала, уверенная, что дядюшка Готрек где-то поблизости, одну меня точно не оставит.

Увлекшись собиранием малины и собственными мыслями, я перестала оглядываться и прислушиваться, мысленно рисуя новое украшение. Это будет браслет в виде тонкой веточки малины, отполированной временем.

Браслет будет не плетеным, а жестким. Мне представлялось, что основа будет изгибаться не ровно, а чуть изломанно, повторяя природную линию дикого стебля. По всей длине прикреплю крошечные, почти незаметные шипы - не острые, но вполне ощутимые.

Металл… какой использовать металл?

Попробовать сплав? В воображении мне рисовался именно сплав, цвет глубокий, с теплым отливом, что-то между бронзой и старым серебром. Как влажная кора после дождя.

В нескольких местах между шипами вставлю кабошоны из полупрозрачных камней: дымчатый кварц, а может серо-синий агат или капли желтого цитрина. Камни должны поблескивать мягко, не ярко, словно капли росы, застывшие на стебле поутру.

Я очень глубоко ушла в размышления и не сразу заметила, как из-за кустов выскочил зверь. Огромный, темный, с глазами как раскаленные угли. Грозное рычание пронзило лес, едва не парализовав меня. Отшатнулась и замерла. Он тоже. Дыхание перехватило, грудь просто не опустилась после очередного вздоха.

Мы со зверем смотрели друг на друга. Сердце билось, будто молот в кузне почтенного Зоркета.

Это было не просто животное - тень с когтями, вырвавшаяся из самого сердца леса. Его тело будто собралось из дыма и мышц, морда вытянута, как у волка, но с какой-то чужой, пугающей резкостью. Глаза - две капли расплавленного металла, горящие на фоне черной шерсти. Они впились в меня, и время будто вовсе остановилось.

Не знаю, какие силы помогли мне отмереть. Медленно, все также не дыша, отступила чуть назад, хрустнув сухой веткой. В голове стучало: беги, беги! Но ноги не слушались. Все тело налилось тяжестью, как во снах, когда опасность близко, но ты не можешь двинуться.

Зверь замер и насторожился еще больше. Я видела его желание напасть, но что-то его останавливало, сдерживало.

Грудь лесного чудовища ходила ходуном, пар вырывался из ноздрей, когти впивались в мох. Шерсть на загривке поднята, губы скалятся. Но он не нападает.

Мы смотрим друг на друга.

Горло охрипло, грудь стянуло стальным обручем. И хотела бы закричать, позвать на помощь, но голос отказал. Все, что могла в тот момент – следить за жуткой тварью и ждать своей участи.

Зверь, буквально превозмогая себя, сделал шаг ко мне. Пригнул голову, прижал уши. Он даже заскулил, словно этот единственный шаг причинил ему боль.

Второго уже не было. Зверь рычал, смотрел на меня бешеными глазами, но не нападал.

За эти мгновения, что мы смотрели в глаза друг другу, я почувствовала что-то… связь с потусторонней тварью, как бы странно это ни звучало. Боялась ли я его? Очень! Но в то же время между нами словно протянулась тонкая ниточка, ощутимая, за которую я могла потянуть.

- Катнора! – вздрогнула, услышав хриплый взволнованный голос дядюшки Готрека. – Великие Боги! – выдохнул он, получше рассмотрев жуткую тварь, скалящуюся теперь на нас обоих.

Зверь резко вскинул голову в сторону гнома. От нападения на меня его что-то останавливало, но вот напасть на гнома ему ничто не мешало. Следующий миг растянулся для меня в вечность. Я догадалась, что хищник собирается напасть на дядюшку. Вот он пригнул передние лапы, вот пружиняще их распрямил, скалясь на того, кто был рядом со мной всю жизнь.

- Не-е-т! – страшно закричала я в тот момент, когда зверь был уже в воздухе.

Великие Боги, мое сердце готово было выскочить из груди, ведь в тот же миг, как хищник бросился на дядюшку, старый гном метнулся ко мне, чтобы закрыть собой. Только опасность грозила не мне, а ему.

О, как я хотела защитить Готрека в тот момент! Да, я еще ребенок, а он старый гном, но именно я должна была защитить его! Откуда мне это известно? Просто знаю.

В груди зародился настоящий пожар, а кончики пальцев закололо льдом. Та нить, которую я представляла между нами, я дернула за нее. Резко, грубо, посылая по ней огонь из самого центра души. Пламя стремительно пронеслось по нити, приближаясь к зверю.

Все произошло так быстро… Зверь был в воздухе. Когда пламя добралось до него, сбился, дернулся, отпрянул. Резко, судорожно, как будто наткнулся на стену. Рухнул на брюхо, словно сраженный стрелой охотника. Вскочил. Его лапы заскользили по листве, хвост метнулся в сторону, морда перекосилась от ужаса.

- Прочь отсюда! – неизвестно откуда набравшись смелости, бросилась я на хищника. – Прочь! Убирайся! Сейчас же!

Зверь рычал, но послушно пятился, отступая. Наконец, дернулся всем телом, бросился обратно в кусты и исчез, напоследок взвизгнув как щенок.

Только теперь мир наполнился звуками и красками. Откуда-то прибежали гномихи с криками, с палками наперевес.

- Ты цела?

- Что это было?

- Катнора, у тебя все в порядке?

Меня дергали из стороны в сторону, щупали, спрашивали о чем-то. Кивала рассеянно, пребывая все еще в оцепенении. В груди - жар, трепет. Тело трясет, из глаз брызнули слезы.

- Дядюшка Готрек! – бросилась к гному, который пребывал в неменьшем волнении, чем я.

Гном притянул меня к себе, успокаивая, что-то шепча. Почувствовала руки тетушки Доры. Я не одна, я в безопасности. Я не одна.

А в голове билась, не отпускала мысль, что зверь появился возле меня не просто так. Он пришел именно за мной.