Катнора. Сердце двух миров

Глава 23

К концу года группа будущих артефакторов заметно поредела, особенно в сравнении с первыми днями после набора. Теперь нас осталось лишь девять. Три девушки - я, Стейсия и Агнора, и шесть парней. Старс – самый взрослый одногруппник, он поступил то ли в шестнадцать, то ли в семнадцать. В любом случае, он – самый старший в нашей группе, а я не только самая безродная, но и самая мелкая.

И пусть к концу первого курса мне исполнилось четырнадцать, все же чувствовать себя спокойно я смогу не раньше, чем через пять-шесть лет. Именно к двадцати маги считаются способными на принятие самостоятельных решений, способными нести ответственность за себя и других, вступать в союзы, хоть мне пока об этом и рано задумываться. Наступает совершеннолетие. А пока мне нужен опекун. В Академии это наставник, дома – старший гном.

Год подошел к концу неожиданно. Это было похоже на длительный марафон со множеством препятствий. Ты бежишь, бежишь, тратишь все силы на преодоление преград, не думаешь о финишной ленте и, когда видишь ее впереди, все, о чем можешь мыслить – неужели конец? Неужели все, справилась?

Но перед финишной лентой вдруг вырастает стена – последнее препятствие, самое сложное. Именно к нему и готовил тебя этот марафон. Кажется, что сил на него уже нет, но и отступить невозможно, непременно нужно преодолеть и его, и себя. Доказать каждому сомневающемуся, что достойна!

На подготовке к итоговым испытаниям первого года обучения одногруппники с недоумением смотрели на меня, явно задаваясь вопросом, как вышло, что я все же стою здесь, рядом с ними, что не вылетела, как прочие. Особенно фыркала Стейсия, искренне уверенная с самого начала, что мое присутствие в группе артефакторов – недоразумение, досадная ошибка. И вот я здесь, стою плечом к плечу и с ней, и с остальными.

Этот год дался мне нелегко. Так усердно я не училась никогда. К счастью, молодой организм справлялся с нагрузками, не давал сбоев; мозг, словно губка, впитывал все новые знания, утрясал их, складывал на нужные полочки, чтобы выдать при необходимости.

Накануне, стоя перед доской, на которой горели подсвеченные данные каждого студента, я понимала, что не все потеряно, пусть я все еще отстаю в знаниях, зато кое в чем остальных все же превосхожу. Одаренность. Ведь у меня восьмой уровень!

Магистр Фаэст не зря решил держать эту информацию в тайне. Глядя на результаты всего курса и факультета, я в очередной раз убедилась, что у моих одногруппников уровень дара гораздо ниже, колеблется от второго до третьего. Лишь у нескольких студентов старших курсов четвертый. А у меня восьмой.

Не знаю, чем заслужила такую благосклонность Богов, но это наверняка может показаться странным не только мне. Странным и пугающим. А значит пока должно быть скрыто. Так что напротив имени Катноры из клана Камнетесов группы артефакторов первого года обучения стоял скромный третий уровень.

Каждую декаду, десять дней, у студентов был выходной. Для меня одного дня, чтобы съездить в клан, мало, дорога занимает минимум два, и это только в одну сторону. Так что выходные я проводила также, как и будни – за учебой. С той лишь разницей, что лекций в этот день не было, весь день я просиживала в библиотеке.

Готрек приезжал в Элесвар очень часто, в первый раз через месяц после начала обучения, как мы и договаривались. Гном привез пироги тетушки Доры и дух дома. Не ожидала от себя, но сама, первая бросилась гному на шею. Расплакалась, после стыдясь такого поведения.

Готрек тоже утирал скупые слезы. Успокаивал, прижимал, гладил по голове.

После он навещал меня не реже раза в два-три месяца. И я ждала этих визитов. Думала, что, вернув прошлое сознание, уже не буду нуждаться в заботе и любви вырастивших меня гномов, но я ошибалась. Они по-прежнему были мне дороги, мне важно было их мнение, я скучала по ним.

В один из его приездов, уже почти перед окончанием первого года, мы вместе ходили в город. Учащихся первых курсов одних из Академии не отпускают, только в сопровождении родных, а мне все же очень хотелось попасть в лавку Чудес, и дядюшка согласился туда меня отвести.

О том, что именно я – творец тех сокровищ по-прежнему решили не говорить. Это тайна, время которой еще не пришло.

Удивилась сама себе, осознав, что нервничаю перед посещением лавки, а еще меня словно что-то манило в нее, не иначе, желание увидеть необычные диковинки, поражающие воображение.

Уважаемый Сидрак Хармон, торговец из лавки, обрадовался, завидев на пороге Готрека. На мое появление отреагировал сдержаннее. Кивнул, приветствуя, предложил леденец на палочке, который я с огромным удовольствием приняла, только в тот момент поняв, насколько мне не хватает сладкого.

Питание в Академии здоровое и разнообразное, студентам предлагают и сезонные фрукты, и овощи, и выпечку, но вот простых сладостей, таких, как этот леденец из жженого сахара нет, а мне, оказывается, очень хочется.

Лавочник не пытался скрыть расстройство тем фактом, что Готрек не принес ничего нового на продажу, он явно ждал очередное украшение.

- Могу ли я надеяться, что ваш поставщик, уважаемый мастер Готрек, все же вскоре порадует меня новым изделием? – нахмурившись, спросил он. - Признаюсь честно, моя скромная лавка заимела постоянного покупателя, который то и дело спрашивает, не принесли ли мне чего нового на продажу? Он приходил как раз накануне, и я вынужден был пообещать, что новое изделие появится в скором времени.

- Нет-нет, уважаемый Сидрак Хармон, боюсь, мне нечем будет вас порадовать в ближайшее время, - косясь на меня, отвечал старый гном. – Так вышло, что мой… кхм… поставщик временно не может уделять столько же времени работе, как и раньше. Сами понимаете, изделия, которые я вам приносил, требуют немало сил и времени, а сейчас кое-что… не позволяет ему заниматься делом с прежней отдачей.

Лавочнику ничего не оставалось, как принять объяснение Готрека. Было видно, что он раздосадован, расстроен, но вынужден смириться.

- Что ж, тогда могу лишь предложить вашей юной воспитаннице полюбоваться товарами, которые выставлены у меня, - скрывая досаду, провел рукой торговец. - Если вы не будете против, хочу предложить вам, уважаемый мастер Готрек, разделить со мной один замечательный напиток.

Как раз в это время, словно ждала слов лавочника, из подсобного помещения вышла юная девушка, неся перед собой небольшой поднос. На нем уместился кувшинчик с узким горлышком и две крохотные мензурки-чашечки. Еще на подносе лежала горка колотого сахара на тарелочке и щипцы, чтобы удобно было его брать.

По лавке поплыл ни с чем не сравнимый аромат кофе. Я даже зажмурилась от накатившей вдруг ностальгии. Кофе. В свое время я пила его литрами, просто не могла жить без этого напитка!

- О, это просто невероятное сочетание вкусов! – разорялся Сидрак Хармон, передавая одну из чашечек дядюшке. - Испробовав его впервые, признаюсь, я был поражен, как это вообще можно пить! Но каждый следующий глоток был все более желанен, нежели предыдущий, пока я не понял, что стал очередным поклонником невероятного пития.

Едва сумев подавить желание попросить и для себя чашечку, я со смехом наблюдала, как Готрек делает первый глоток и, не сдержавшись, кривится от неожиданной горечи. Прыснув в кулак, я решила, что лучше поброжу по лавке, не буду мешать мужчинам наслаждаться напитком.

В лавке уважаемого Сидрака легко можно было провести не один день за рассматриванием диковинок со всего света, но меня привлекло кое-что более приземленное. Под прилавком торговца, укутанное в ароматную солому в простой корзине лежало яйцо.

Необычное. Очень крупное. Неоднородного окраса. Я, как завороженная, уставилась на яйцо, мечтая его коснуться. Боги, какое же оно невероятное! С переливами цвета от светло-синего до глубокого фиолетового, покрытое мелкими трещинками, чуть шершавое на вид… моя рука сама тянулась к корзине, чтобы коснуться его, потрогать.

Это яйцо никак не было видно ни с какого места в лавке, но именно оно привлекло мое внимание. Я его… почувствовала.

Когда мне было десять, лазать под прилавок было как-то проще. Теперь же я переминалась с ноги на ногу и никак не могла придумать, под каким предлогом попросить лавочника показать мне то, что настолько влечет меня из-под его прилавка.

К счастью, уважаемый Сидрак Хармон оказался довольно наблюдательным, он заметил мой интерес и спросил напрямую. А я возьми и напрямую ляпни, что меня что-то зовет из-под его прилавка. Готрек при этом посмотрел на меня с шокированным недоумением, а вот торговец задумчиво замер. Некоторое время он разглядывал меня, словно ища признаки чего-то, ведомого лишь ему. Видимо, нашел, потому что сам, лично вынес ту корзину, демонстрируя мне крупное яйцо.

- Оно ведь не драконье? – спросила я, не подумав прежде.

Лавочник раскатисто расхохотался, а Готрек покрылся красно-белыми пятнами, пугая выпученными глазами.

- О нет, дитя, - успокаиваясь и утирая слезы, весело ответил торговец. – Это яйцо никак не драконье, - повторил он мое не совсем верное определение. – Неужели ты не знаешь, что драконы не откладывают яиц? – пристально посмотрел он на меня. - Детеныши высших созданий рождаются такими же, как и человеческие. Один в один, никаких отличий.

Тут и я покраснела от стыда. Но я этого действительно не знала. Проводя в библиотеке все свободное время, я очень много читала, но вот как-то до информации о размножении чешуйчатых высших еще не дошла.

А яйцо манило. Не сумев побороть эту тягу, коснулась и правда чуть шершавой поверхности, ощущая едва уловимое биение под ладонью. Выдохнула с облегчением – теплое, живое.

- Оно у меня уже три декады, дитя, - сообщил лавочник. – И пока не нашелся никто, кто хотел бы его забрать. Ты что-то чувствуешь, касаясь его? – нахмурился торговец, кивая на мои руки.

Я так и не убрала ладоней от манящей поверхности. Замерев, прислушалась к внутренним ощущениям.

Яйцо было теплым и пульсировало. Но говорить этого вслух я не стала.

- Что именно я должна чувствовать? – ответила вопросом на вопрос.

- Не знаю, - пожал плечами торговец. – Просто ты так странно его трогаешь, - протянул он. - Ты можешь забрать это яйцо, - разрешил мужчина. - Просто так, не нужно золота. У нас с твоим опекуном давнее сотрудничество, думаю, я вполне могу порадовать его воспитанницу. Тем более что и мне это яйцо ничего не стоило.

- Спасибо, - вежливо поблагодарила я, все еще не в силах оторвать ладоней от шершавой поверхности. - Кто должен из него вылупиться?

Сидрак Хармон снова искренне расхохотался.

- Никто, дитя. Это яйцо степного велькара, - выдал он так, словно это должно было мне что-то сказать. – Ты не знаешь, кто такие велькары? – догадался торговец по выражению моего лица. – Это вымерший древний вид, дитя. Их яйца то и дело находят в пещерах неподалеку от озер Туманной долины. Велькары вымерли, точной информации о них нет. Говорят, их истребили драконы, чтобы завладеть редкой эхо-магией, но это лишь слухи. И лучше бы их не повторять, небесные властители их очень не любят. Надеюсь, ты меня не выдашь? - подмигнул он в конце своей речи.

- Не выдам, - послушно мотнула головой, еще пристальнее разглядывая яйцо.

- Так что, забираешь?

- А можно оно останется пока у вас? А я буду его навещать.

- Навещать? – уточнил торговец, поднимая в удивлении брови. – Окаменевшее яйцо велькара?

- Да. Нечасто, когда смогу выбраться из Академии.

- Ну хорошо, дитя…

- Катнора, - перебила я. – Меня зовут Катнора.

- Учись хорошо, Катнора, - улыбнулся лавочник. – А яйцо будет тебя ждать.

С тех пор я приходила в лавку Чудес так часто, как только могла, чтобы это не мешало учебе. Я так и не сказала, что яйцо для меня теплое, живое. Никакое оно не окаменевшее, что за бред? Но, скажи я правду, и Сидрак Хармон найдет на яйцо покупателя, а я хотела бы оставить его себе.

Забрать яйцо в Академию? Это было невозможно. «Милые» соседки точно не упустили бы такую возможность мне насолить.

В то же время в большой библиотеке Академии, с помощью мэтра Молграна мне удалось найти несколько тонких брошюр про велькаринов. Описаний этих животных было до обидного мало, но я прочитала все, что нашла.

Это были крупные летающие ящеры, не такие большие, как драконы, скорее, чуть больше человека. Тело их было покрыто чешуей. Авторы брошюр считали, что цвет чешуи этих животных варьировался от серо-серебристого до полностью белого. А спина была покрыта остеопластами - мощными костяными выступами.

Самое большое сомнение у меня вызвала информация о том, что велькарины способны были на гипнотическое воздействие и даже на ментальную связь.

Дальше шла и вовсе фантастическая информация, что велькарины общались не речью, не звуками или жестами, а через мысленные образы, эмоциональные волны и воспоминания, передаваемые напрямую в разум собеседника. Каким образом авторы брошюр могли о таком узнать остается только догадываться, но, как пояснил мэтр Молгран, оба они изучали вымершие виды древних существ всю свою жизнь.

Такой способ общения, как у велькаринов, позднее мы даже изучали на лекции магистра Остриуса, преподавателя магических наук.

- Этот способ называется эхо-памятью, - рассказывал магистр на лекции. - Или хаар’велль на языке высших.

Высшими в этом мире зовут не только Богов и даже не столько их, в быту так говорят про драконов. И хаар’велль – это как раз на драконьем, который я усиленно изучаю едва ли не с первого дня в Академии. Это самый сложный язык и дается мне непросто. Даже певучий эльфийский в сравнении с ним намного проще для усвоения.

- Вместо слов - ощущения, запахи, образы, даже осколки памяти, - продолжал магистр. - Диалог происходит как поток образов, причем высший, обладающий таким даром, передает информацию с уникальным оттенком – это заменяет голос. Ни одна раса, кроме властителей неба, не способна понимать эхо-память, да и среди высших это умение крайне редко и потому малоизучено.

Драконы дали велькаринам свое название - ка'грейн - небесные собратья. И да, чем больше я читала и находила информации об этих вымерших существах, тем больше убеждалась, что, скорее всего, драконы вполне могли истребить этих удивительных созданий намеренно, с целью завладеть их неповторимой способностью к ментальному общению.