Семья Конти: Контракт на соблазн

9.

Милан жил в своём ритме: бесконечные пробки, звонки, встречи, документы.

Чёрт.Он откинулся на спинку кресла.

Картина всплыла сама собой: Маша, стоящая посреди комнаты с приподнятой бровью, готовая в любую секунду выдать очередную колкость.

Он раздражённо ударил по рулю.

Вздохнул и решительно достал телефон. Нет, так дело не пойдёт.

— Ciao, bella, — лениво протянул Лука, когда на том конце ответили. — Как насчёт составить мне компанию сегодня вечером?

Через полчаса он уже сидел в баре отеля, рядом с ним длинноногая блондинка, с которой они как-то уже встречались.

Зачем я вообще сюда приехал?

Он подал знак официанту, заказал ещё вина — и заставил себя расслабиться, хотя где-то глубоко внутри всё ещё ныло то самое чувство, которое он не собирался называть по имени.

Маша сладко спала, укрывшись одеялом с головой. Вдруг снизу донеслось странное бренчание гитары. Она открыла глаза, прислушалась — и едва не свалилась с кровати: под окнами кто-то громко пел.

— Mia piaga principale, mio dolce incubo! ("Моя главная заноза, мой сладкий кошмар") — голоса звучали удивительно весело.

Маша подскочила, метнулась к окну и распахнула ставни.

И тут её взгляд упал на Луку — он стоял чуть в стороне, облокотившись о машину, руки в карманах, ухмылка до ушей.

— Лука! — прошипела Маша сквозь зубы. — Ты с ума сошёл, на дворе три утра?!

В этот момент в соседнем окне зажёгся свет, показалась Анна, за ней дон Доменико, потом еще кто-то из персонала. Через пару секунд весь дом уже знал, что под окнами Маши — «концерт».

Анна прыснула со смеху:

— Сынок, я, конечно, рад твоему возвращению, но ты решил всех разбудить? — дон Доменико начинал злиться.

Лука, не смутившись ни на секунду, поклонился публике и сделал знак музыкантам — те ещё громче спели припев, сделав акцент на романтичномamore.

Маша покраснела так, что могла бы сойти а помидор.

Когда песня закончилась, Лука подмигнул ей:

— Культурно?! — Маша спустилась вниз, она кипела от злости. — Ты меня опозорил на весь дом.

Лука не удержался от смеха, притянул её к себе, шепнул на ухо:

— Даже не вздумай! — Маша толкнула его в грудь, но улыбка всё-таки предательски дёрнула уголки её губ.

Анна снизу крикнула:

Послышался хохот, Лука театрально поклонился семье, а потом уже тихо сказал Маше:

Маша закатила глаза, но в глубине души что-то тепло шевельнулось.

Поднявшись к себе и, едва дождалась, пока дверь за Лукой закроется, сразу набросилась на него:

— Ты совсем сдурел?! Ночь, люди спят, а ты устроил шоу под окнами! — она ткнула в него пальцем, всё ещё пылая от злости и смущения.

Лука ухмыльнулся и скинул куртку на кресло.

— Скучал? — Маша фыркнула, сложив руки на груди. — Да, слышала я, как ты «скучал». Женские голоса в телефоне — очень трогательно.

Лука рассмеялся, шагнул ближе.

— Я не ревную! — Маша отступила на шаг, но споткнулась о край кровати и села. — Просто... просто не надо из меня дуру делать, ты сам говорил, никто не должен усомниться в наших отношениях.

— Да я и не делаю, — Лука присел рядом, его ухмылка стала мягче. — Не злись, все под контролем.

И, прежде чем она успела возразить, он обнял её крепче и буквально прижал к себе, заставив потерять равновесие. Они вместе рухнули на кровать, и матрас мягко под ними прогнулся.

— Лука! — Маша попыталась вывернуться, упираясь ему в грудь. — Что ты делаешь? Немедленно слезь с меня!

Он даже не шелохнулся, только чуть сильнее обхватил её, удерживая на месте.

Она замерла. В комнате было тихо, слышалось только, как они оба часто дышат, слишком часто, слишком громко. Лука смотрел на неё так, будто видел впервые, серьёзно, почти жадно.

Маша почувствовала, как её злость растаяла, а сердце бешено заколотилось. Его тело было горячим, сильным, его запах кружил голову.

— Лука... — прошептала она, не узнавая себя.

Он чуть склонился, и их лица оказались совсем близко. Его пальцы скользнули по её талии, обжигая через тонкую ткань, и Маша невольно задержала дыхание.

Он медленно, будто давая ей шанс отстраниться, коснулся её губ своими. Лёгкий поцелуй, но у Маши потемнело в глазах. Она сама не поняла, как ответила, как сжала его плечи и прижалась ближе.

Поцелуй стал глубже, требовательнее. Лука прижал её крепче, одной рукой удерживая за талию, другая рука скользнула по спине к бёдрам. Его ладонь задержалась на округлости, сжав её чуть сильнее, чем следовало бы. Потом медленно двинулась вперёд, по внутренней стороне бедра, заставив Машу резко вдохнуть. Она перехватила его запястье, останавливая движение. Внутри всё горело, разум пытался кричать «стоп», но тело предательски тянулось к нему

Он оторвался на секунду, уткнулся лбом в её шею и тихо выдохнул.

Маша резко отвернулась, пытаясь сбросить с себя это наваждение.

Лука чуть усмехнулся, но не спешил отдаляться.

Маша почувствовала, как кровь приливает к щекам, и яростно дёрнулась под ним.

Он наконец перекатился на спину, легко встал и направился к двери. Уже на пороге бросил через плечо, с ухмылкой:

И, насвистывая какую-то лёгкую мелодию, ушёл в свою комнату.

Маша осталась сидеть на кровати, сердце стучало так, что гул отдавался где-то в ушах, ей не хватало воздуха.

— Идиот, — выдохнула она, но голос дрогнул. — Самодовольный, наглый..чертовски красивый идиот.

Она уткнулась лицом в подушку, внутри все горело. Кожа до сих пор помнила руки и губы.

— Да как он смеет… — пробормотала, но слова звучали беспомощно.

Ладони предательски дрожали. Она прижала их к лицу, будто пытаясь стереть с себя всё, что произошло.

— Нет, нет, нет, — прошептала она. — Это всё игра. Просто игра.

Но даже сама себе не поверила.

Маша откинулась на спину, глядя в потолок, и не могла больше уснуть.

— Чёрт… — Маша прижала ладонь к груди.Вот зачем он это делает?

Она злилась на него за то, что он всегда выходит победителем, что может в один миг вывести её из себя, а потом оставить её наедине с этим сумасшедшим вихрем внутри.

Всё. Стоп. Больше никаких глупостей.

Но тело её предавало: тепло не уходило, а где-то глубоко тлело странное, сладкое желание.

Она стиснула зубы.

Посмотрим, мистер Самоуверенность. Ты думаешь, всегда будешь управлять этой игрой? А вот и нет.

Сна так и не было. Как только Маша закрывала глаза, перед ней возникало его лицо, тёмные, горячие, жадные глаза.