Королева Падали

Глава 18

Белиал

— Ты моя, — я повторял эти слова снова и снова, возвращаясь на кровать и обнимая ее хрупкое тело.

Я повторял эти слова не только потому, что они заставляли ее дрожать от экстаза, но, и чтобы убедить себя. Она была моей, а не моих братьев, несмотря на их коварные планы отобрать ее у меня.

Я готов сделать все, чтобы вернуть ее, и убийство было наименьшим злом из возможных. Даже сейчас, когда я удовлетворял свою малышку в ее сне, я был в своей гондоле, плывя прямо к владениям Вайна.

Он был следующим на моем пути к возвращению моего сокровища. Не имело значения, что он не участвовал в заговоре других владык. Он даже не был на маскараде в канун Дня всех святых, но Рэйвен прошла через его владения, и Владыка Гордости даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей.

Он не мог не знать, что смертная, плывущая по Стиксу и воняющая Лимбо, принадлежала мне. Ему просто было все равно, и он заплатит за эту ошибку жизнью.

Скоро его голова окажется на моем весле, а царство, которое он оставит после себя, станет еще одним свадебным подарком для моей королевы.

Как только я закончу визит к Вайну в третьем круге, я отправлюсь в четвертый и заберу Рэйвен у Левиафана. Из всех моих братьев он был единственным, кого я мог назвать другом, хотя это было все же немного преувеличено. Но я был уверен, что он убережет ее от других владык демонов. Левиафан ненавидел делиться так же сильно, как и я.

Он будет охранять ее, пока я не прибуду.

А пока, я буду успокаивать ее во снах.

Кровь и тьма, звуки, которые она издавала, когда кончала, были так чертовски восхитительны, что мой язык покрылся обильной слюной, а из моего члена вытекал густой предэякулят.

Она извивалась и покраснела тем оттенком красного, который я так любил, когда моя смазка капала на ее кожу.

Блядь, я нуждался в ней больше, чем когда-либо. Тот взгляд, который она бросила на меня, когда я превратился в монстра, сразу же подействовал на мой член. Впервые она не смотрела на Владыку Костей со страхом и ненавистью. Она смотрела на меня с желанием.

А потом, когда она сжала мое весло, ее сладенькая щелочка стала еще влажнее. Темное совершенство.

Если бы только все было реальным. Если бы только я действительно прижал ее под собой. Благодаря волшебству сливы, секс казался более реальным, чем любой сон, но в конце ночи, все равно оставался лишь сном и ничем более.

Сегодня ночью я буду жестко трахать ее, чтобы она проснулась, трепеща от желания. Мое прикосновение между ее ног было бы обещанием того, что произойдет, когда она окажется в моих объятиях.

Она вздохнула, когда я провел руками по ее телу, покрывая каждый сантиметр своей слюной и предсеменной жидкостью, делая ее блестящей.

Спальня Левиафана выходила на океан, и луна пробивалась сквозь облака. В отличие от кровавой луны в Лимбо, луна Энви была бледно-зеленой. Ее зловещее сияние освещало одну сторону тела Рэйвен, а мерцающий свет, висящий над кроватью, окутывал ее другую сторону огнем и тенью.

Я хмыкнул, глядя на нее, раскинувшуюся и задыхающуюся от желания, готовую к моему члену, по крайней мере, так она думала. На самом деле, когда мы будем заниматься сексом в моей истинной форме, ей понадобится больше разогрева, прежде чем ее смертная вагина сможет принять такого демона, как я.

Она была такой чувствительной, и я улавливал каждую чертову реакцию ее тела на меня. Каждую слезу, которая вытекала из ее плачущей киски. Каждый вздох, который она вдыхала в легкие, заставляя ее грудь подниматься. Каждое трепетание ее ресниц и каждое удар ее сердца.

— Ты пялишься на меня, — пробормотала она, задыхаясь, пока остывала после оргазма.

Мои пальцы скользнули по ее плечу, откидывая прядь ее вороньих волос.

— Разве можно меня винить? Посмотри на себя. Ты просто сияешь жизнью, — моя рука скользнула по ее телу, пробежалась по груди и коснулась пирсинга на соске, прежде чем остановиться на бедре. — Практически умоляя смерть погасить этот красивый свет в твоих глазах…

Ее грудь задрожала от застывшего в горле вздоха, и я рассмеялся, холодно и жестоко. Я почти успел соскучиться по этому проблеску страха. Мне нравилось видеть ее сильной и упрямой, но что-то в ее страхе заставляло мой член твердеть. Это влечение к страху было присуще всем демонам.

— Расслабься, малышка, — я уже решил, что оставлю тебя такой, навсегда смертной королевой падали и костей. Так я смогу по-прежнему чувствовать биение твоего сердца, когда проникаю в тебя…

— Ты засранец, — сказала она, повторяя свои слова той ночи, когда я взял ее в свою постель и сказал, что у нее самая красивая киска, которую когда-либо видел, трепещущая и теплая, не похожая ни на одну из тех, что я знал. А потом, я трахнул ее бутылкой вина.

— А твое тело останется живым и свежим, — я ущипнул ее за внутреннюю часть бедра, и она вздрогнула. Мой язык коснулся этого места, наслаждаясь ее жгучей болью, и я опустился ниже. Я посмотрел на ее шрамы, те, которые она получила, перелезая через бесчисленные заборы кладбищ. — Я мог бы пересчитывать твои шрамы до конца времен, знаешь ли.

Она уставилась на меня с ошеломленным выражением лица. Я почти пожалел, что не остался в своей меньшей форме, чтобы она могла протянуть руку и потрогать мои шрамы. Уверен, что она так бы и сделала.

Я поднялся и осторожно обхватил ее горло рукой.

— Как только верну тебя домой, я сделаю тебе новый ошейник. Тебе не придется носить его все время.

Она посмотрела на меня с надеждой, но в то же время с недоверием.

— Не придется?

— Только в приватной обстановке. В нашей постели.

Ее взгляд стал подозрительным.

— Ты не заставишь меня носить что-нибудь на публике?

— Конечно заставлю, — прорычал я, сосредоточив внимание на ее бешеном пульсе, который стучал под моими пальцами. — Ты будешь носить мою корону.