Королева Падали

Глава 5

Белиал

На мгновение, после того как Рэйвен поцеловала меня, я подумал, что она, возможно, простит меня. Ее губы на моих… Это прикосновение казалось таким решительным. Я знал, что в глубине души она прощалась со мной.

Я не планировал раскрывать себя таким образом, но больше не мог ждать ни секунды. Она должна была понять, что это не прощание.

Мы будем вместе навсегда.

Когда я раскрыл себя, то ожидал, что сначала она будет злиться. Я ждал истерики.

Чего не ожидал, так это того, насколько резкой будет ее реакция.

Любая искра надежды, что она забудет свою ненависть к Владыке Костей, была поглощена чем-то более мрачным.

Как она смеет снова пытаться сбежать от меня?

Я докажу ей и всем остальным, что она принадлежит мне.

Я дернул цепь, соединявшую нас, и она пошатнулась, но быстро восстановила равновесие. Горячая ярость в ее взгляде прожигала мой бесплотный череп через весь зал, но мне было все равно. Она будет моей королевой и будет носить мою корону. Только от нее зависело, придется ли мне заставлять ее.

Обернув цепь вокруг предплечья, я потянул ее ближе к себе. Она сопротивлялась каждый раз, когда я притягивал ее ближе, дергая магические звенья.

Даже без цепи это было безнадежно. Если бы она только знала, какую силу я получил, взяв ее душу…

— Иди нахуй! — прошипела она, и толпа зашепталась, шокированная тем, как она обратилась к своему господину.

Я тихонько хмыкнул. Они не имели понятия, как сильно я любил эту дикую маленькую человеческую девчонку, как сильно я возбуждался, наблюдая, как она сопротивляется мне.

Она опасно приблизилась к Стиксу — реке, которая несла души из этого царства в царство моих братьев. До того, как я завладел ею, души мертвых вынырнули бы из кровавых глубин Стикса и утащили ее во второй круг ада, но теперь она принадлежала мне. Темная магия Стикса не имела на нее никакого влияния.

Она все еще боролась, дергалась и тянула цепь, прикрепленную к ее ошейнику, умоляя меня освободить. Как бы мне ни нравилось слышать ее мольбы, они оставались неуслышанными. Она отвергла меня на глазах у моих подданных. Моя гордость была задета, и ей нужно было преподать урок.

Рэйвен, и все остальные, должны были понять, кому именно она принадлежит.

— Прекрати, пожалуйста, — она схватилась за цепь. — Кто-нибудь, помогите мне!

Я стиснул зубы и недовольно зарычал. К кому она обращалась за помощью? Никто не поможет ей. Никто: ни душа, ни демон, ни кто-либо другой, не осмелится противостоять мне.

— Я сказал, иди, Рэйвен, — на этот раз я дернул цепь так сильно, что она споткнулась и упала в мелкую, полную крови реку. Трупы и куски плоти медленно плыли мимо, она вскрикнула, когда рядом проплыла голова без глаз.

Красные капли стекали по ее оголенной коже, пока она пыталась удержаться на ногах в сильном течении. Она посмотрела на меня, глазами полными ненависти.

— Иди нахуй, — прошипела она, опустив взгляд на свое промокшее платье. Оно стало темнее, пропитавшись кровью, и когда я подтянул ее, снова дернув за цепь, с нее потекла темная жидкость.

Черт возьми. Она была как призрак в красном, как сама Лилит, чертовски красивая, покрытая кровью, яростью и кружевом.

— Это можно устроить, — я притянул ее к себе на колени, и мой взгляд упал на яркие красные следы, оставленные ошейником на ее шее. Я почувствовал, как кровь прилила к моему члену. Я понизил голос. — Хочешь устроить представление для наших гостей? Или, может, после бала я трахну тебя прямо здесь, на моем троне. Тебе же понравится, любимая?

— Я ненавижу тебя, — прошипела она, но я знал, что это не совсем правда. Она могла лгать сколько угодно, но я чувствовал, как ее пульс участился от моего непристойного предложения, как ее киска текла от возбуждения, когда я тянул цепь, отчаянно желая почувствовать меня внутри. Она могла ненавидеть меня, но ее тело — нет.

— Я так не думаю, — возразил я, и она попыталась оттолкнуть меня. Я крепче сжал ее цепь и мрачно хмыкнул. — Не будь такой сердитой, маленькая смертная. Все собрались здесь, чтобы посмотреть на тебя, а ты выглядишь просто потрясающе, будучи покрытой кровью. Если бы у моего бесплотного черепа были губы, я бы ухмыльнулся. — Жаль, что это не моя кровь. Ты смотришься лучше всего, когда с тебя стекает моя кровь или что-то другое.

— Мы можем это устроить, — она презрительно фыркнула, пристально глядя на зевак под нами. — Дай мне нож, и я с удовольствием вонжу его в тебя снова.

Она отказалась смотреть на меня.

— Танцуйте.

Я щелкнул пальцами, и музыка сразу заиграла, а наши гости начали танцевать, лишь изредка бросая любопытные взгляды в сторону трона.

— Ты научишься мне подчиняться, Рэйвен, — я прикрепил конец цепи к трону, чуть ниже подлокотника. Свободной рукой провел пальцем по ее плечу, любуясь его изгибом. — Люби меня. Бойся меня. Подчиняйся мне. Это все, о чем я тебя прошу.

Ее пронзительный взгляд устремился на меня.

— Неудивительно, что Катрин покончила с собой, чтобы уйти от тебя.

Я быстро схватил ее за затылок и потянул к себе, так что ее лицо оказалось в сантиметре от моего.

— Заткни свой дерзкий рот, или я сделаю это за тебя. Уверен, ты можешь себе представить, что я использую в качестве кляпа.

Прежде чем она успела открыть рот и выпалить очередной ответ, мои подданные одновременно ахнули.

Сквозь толпу пробивался сам Владыка Разврата, Асмодей, из трехголового чудовища волнами струилась тьма. На каждом из его лиц была золотая маска, а одежда была настолько откровенной, что я дважды присмотрелся, чтобы убедиться, что он не голый. Несколько ремней из кожи с золотыми заклепками пересекали его широкую грудь, а набедренная повязка едва прикрывала его член от гостей.

Один из моих слуг-скелетов вел его к нам, выглядя встревоженным, поскольку пытался держаться на расстоянии от повелителя демонов.

— Мой господин, — пискнул слуга, остановившись прямо перед рекой Стикс, которая разделяла нас. Он склонил голову в знак уважения, а затем выпрямился. — Господин Асмодей прибыл…

— Уйди с дороги, — его слова оборвались, когда кулак Асмодея ударил его по затылку, пробив ему череп. Рэйвен сжалась на моих коленях, тихо вздрогнув и прижавшись ко мне. Тело слуги с грохотом упало на пол и скатилось в Стикс, присоединившись к медленной процессии частей тел, уносимых из зала.

Если бы у этой формы были глаза, я бы закатил их. Этот ублюдок всегда любил театральные эффекты.

— Белиал, — он кивнул тремя головами одновременно. Бычья голова слева выпустила облако дыма, когда он заговорил.

— Брат, — я наклонил рога. — Тебе действительно нужно было избавиться от моего слуги?

Асмодей раздраженно постучал копытом по полу.

— Да иди ты, Бел. У тебя и так достаточно слуг. Клянусь членом Баала, у тебя бесконечное количество душ, которые сочатся из всех щелей, углов и закоулков этой гнилой адской дыры…

Тирада трехглавого демона оборвалась, когда его внимание привлек мой питомец.

— Какая аппетитная смертная игрушка у тебя тут, — все шесть его голодных глаз устремились на Рэйвен, и меня пронзила ревность. Они задержались на ней слишком долго, и я не мог не представить, как отрываю ему каждую голову, начиная с самой маленькой между ног. — Это она тот ужин, который мне обещали в приглашении? — он приблизился к трону. — А что будут есть все остальные?

Если бы он сделал еще один шаг, Стикс стал бы еще более кровавым. Из моей груди раздался рык, остановивший его на месте.

— Да ладно, Бел, — хихикнула средняя голова.

— Разве братья не должны делиться? — закончила голова справа.

— Не в этой жизни, трехглавая тварь, — сказала Рэйвен, ее голос пронзил воздух, как хлыст.

Мой член затвердел от дерзости в ее голосе. Лишь моя маленькая смертная могла так ответить одному из самых могущественных демонов девяти кругов ада. Я должен был отдать ей должное, у нее был чертовски сильный характер.

Энергия, исходящая от Асмодея, потемнела, и от него пошла волна чистой жестокости и ненависти.

— Ты позволишь ей так со мной разговаривать? — его средняя голова с льняными волосами наклонилась в сторону.

Я пожал плечами.

— Не можешь принять правду, брат?

Его челюсть отвисла, глаза сузились.

— Ты всегда имел слабость к хрупким смертным женщинам, Белиал. Будет жаль, если эта… сломается.

Мои кулаки сжались вокруг подлокотников трона, когти впились в кости.

Угроза, и даже не завуалированная. Еще одно рычание поднялось в моем горле, мое терпение иссякало.

— Эта не хрупкая. А теперь отвернись, если не хочешь лишиться всех шести глаз, Владыка Асмодей. Я заставлю своих гостей их считать, вырывая их один за другим.

— Не нужно говорить о таких вещах. Я все понял, — в его голосе слышалось презрение. Он трижды усмехнулся, развернулся и ушел, демонстрируя свои волосатые ягодицы.

Инстинктивно я схватил Рэйвен за талию и притянул к себе. Она слегка сопротивлялась, но потом сдалась, и мой пульсирующий стояк прижался к ее попке через слои ткани, разделявшие нас.

Я хотел ее, почти настолько, что готов был послать к черту бал и сорвать с нее одежду прямо здесь, но я не хотел, чтобы кто-то слишком долго смотрел на ее обнаженное тело. Особенно Асмодей. Я бы всех их убил. Ее восхитительные, совершенные формы были только для моих глаз.

— Наверное, тебе стоит следить за своей речью, когда обращаешься к владыкам Ада, — пробормотал я ей на ухо, высунув раздвоенный язык из пасти, чтобы слизнуть засохшую кровь с ее плеча. Она задрожала и попыталась отодвинуться, но я держал ее за ошейник, не давая сдвинуться с места.

— Почему? Ты боишься, что они мне навредят? — спросила она, наконец встретив мой взгляд.

Я искренне рассмеялся, и мой смех заглушил музыку.

— Я вырву им глаза за то, что они смотрят на тебя не так, как надо. Если они хоть пальцем тебя тронут, я всех их зарежу.

Следующим к трону подошел Левиафан, его угловатые скулы выглядывали из-под яркой зеленой маски. Он был одет во все черное, с медными элементами, которые сверкали в свете свечей. Он поклонился, его змеиные глаза перескакивали с Рэйвен на меня.

— Какая прекрасная вечеринка, — восхитился он, указывая на танцующую толпу за его спиной. В отличие от большинства моих братьев, Левиафан часто был любезен, почти терпимым. Из всех моих братьев я любил его больше всего, хотя «любил» — это слишком сильно сказано.

— И какая прекрасная… — владыка-демон замялся, подбирая подходящее слово, — …«зверушка».

— Спасибо, Владыка Левиафан, — я склонил рога перед ним, пытаясь придумать, что еще сказать. Я бы мог сказал, что рад его видеть, но это было бы ложью.

Я не видел своих братьев лично уже несколько столетий, и мне это нравилось.

Все, что я хотел, — это с гордостью показать свою будущую королеву.

На его тонких губах появилась сдержанная улыбка.

— Надеюсь, причина, по которой ты собрал нас здесь сегодня вечером, связана с тем, что ты возобновил свои обязанности Судьи. В нижних слоях Ада в последнее время немного не хватает душ. Я думал, ты избавился от отвлекающих факторов…

Его прищуренный взгляд снова скользнул по девушке на моих коленях. По сравнению со мной она была такой маленькой, что легко удерживала равновесие на одном колене.

— Но сейчас ты обзавелся новой любимицей… Интересно.

Прежде чем я успел ответить, он снова скрылся в толпе, смешавшись с ней гораздо лучше, чем Асмодей.

— Видимо, придурковатость — ваша семейная черта, — Рэйвен скрестила руки на груди. Алая жидкость сочилась с ее платья, кровь стекала по ее коже, как слезы, но она, казалось, не обращала на это внимания.

— А чего еще можно было ожидать от владык Ада?

— Ничего, — ее горячий взгляд метнулся в мою сторону. — Особенно когда ты король придурков, правитель зла и жестокости.

— О, но тебе нравится, какой я мрачный и безумный, не так ли, мое сокровище? — я потянулся к ее подбородку, но она дернулась и отстранилась от меня.

Прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, в поле моего зрения появились две фигуры. Беглый взгляд на них чуть не заставил меня рассмеяться, но я сдержался. Перед троном стояли Маммон — Владыка Жадности, и мой брат-оборотень Бельфегор, который появился в своей любимой женской форме.

Судя по тому, как он повис на руке Маммона, Асмодей был не единственным, на кого он положил глаз.

Разница заключалась в том, что Асмодей уже спал со своим братом, не зная, кто он такой. Похоже, Бельфегор решил повторить ту же шутку, на этот раз с Владыкой Жадности в качестве жертвы.

Эта женская форма имела новое лицо, но я мог видеть сквозь магию, скрывающую его.

— У тебя нет стыда, — обратился я к женскому Бельфегору.

Маммон сначала с недоумением нахмурился, а потом ухмыльнулся.

— Стыд — забавная вещь, учитывая ту человеческую игрушку, которую ты с гордостью демонстрируешь на королевском приеме. По крайней мере, моя спутница — демон.

Маммон был одет в дымчато-серый костюм, плащ с множеством украшений и слишком большим количеством железных колец на пальцах. Черная маска скрывала большую часть его широкого лица, а маслянистые черные волосы спадали ему на плечи.

Бельфегор был его полной противоположностью, с соблазнительными изгибами во всех нужных местах. Белые волосы спадали ему на узкие плечи, а красные глаза выглядывали из-за нежной ажурной маски. Если он сделает слишком резкое движение, его грудь выскочит из маленького черного платья.

Я чувствовал, как Рэйвен с любопытством смотрит на него, гадая, кто эта потрясающая женщина.

— Кто это? — прошептала она.

Пламя в моих глазах замерцало от отсутствия ненависти в ее голосе. Мои братья отвлекали ее от гнева. По крайней мере, в чем-то они были полезны.

— Помнишь, я рассказывал тебе историю о Бельфегоре, который принял облик женщины, чтобы обманом заставить Асмодея трахнуть его? — прошептал я ей.

Ее глаза расширились, и на мгновение в уголках ее рта появилась улыбка.

— У твоей семьи тяжелое прошлое.

Рэйвен сдержала смешок, который, похоже, не услышали мои братья, прежде чем исчезнуть в толпе. Она смотрела им вслед, не отрывая глаз от танцующих пар, которые непринужденно кружились под аккомпанемент живой музыки.

— Любуешься своими подданными? — спросил я, подняв ее подбородок когтем и повернув ее лицо к себе. Ее глаза блестели от ненависти.

— Твоими подданными, — прошипела она. — Я не твоя королева.

Я усмехнулся, позабавившись ее упрямством.

— Ты моя рабыня-королева, и как только я сделаю объявление, все об этом узнают, — взяв ее руку, я провел пальцем по двум отметкам на ее запястье. Моим отметкам.

— Совсем скоро, моя любовь. У тебя не осталось много времени.

Ее глаза сузились, и она вырвала руку.

— Иди на хуй. Я не твоя королева и никогда ею не буду.

Она спрыгнула с моих колен, и я смотрел, как она уходит, посмеиваясь, когда она спрыгнула с возвышения прямо в реку Стикс. Ее страх, который был раньше, сменился яростью, которая пронзила меня волнами экстаза. О, как же я жаждал выебать из нее такое поведение.

Борясь с течением, она забралась на другой берег, вновь промокнув до нитки в крови. Пробираясь через в толпу, она оставляла за собой кровавый след.

Она держала в руках комок цепи, чтобы было легче бежать, но ее конец по-прежнему оставался прикрепленным к моему трону. Чем дальше она убегала, тем длиннее становилась цепь. Она не сбавляла темпа, до момента, пока не устала.

Я откинулся на спинку трона, обдумывая свой следующий шаг.

Я позволил ей сбежать… или, по крайней мере, дал фору, прежде чем начать преследование. Мне нравилось, что она все еще верила в возможность побега.

Технически ее время еще не истекло, но, если она все еще не устала от этой игры в кошки-мышки, я позволю ей поиграть.

Я позволил ей сбежать.

Потому что не любил ничего больше, чем преследовать ее… кроме того момента, когда трахал ее после.

День почти закончился. Когда я поймаю ее, — время истечет.

Я встал и медленно начал следовать по следам, которые она оставила, считая секунды, пока не поставлю третью метку на ее руке.

Единственный вопрос был в том, поставлю ли я ее до или после того, как трахну ее?