Проклятие Бессмертных: Король в Белом (книга 4)

Глава 10

Сайлас

Я выпрямился после почтительного поклона у подножия лестницы, ведущей к трону Владыки Каела. Самир был прощён за своё преступление, но отречение всё ещё оставалось в силе. Править вместе, как в давние времена, они смогут лишь тогда, когда все семеро пробудятся ото сна. С пробуждением Золтана приход остальных трёх уснувших владык стал неизбежным и близким. Но пока что закон оставался нерушимым — править должен один король.

Владыка Каел тяжело откинулся на спинку своего трона. Трон был грубо вырезан из цельного дерева и украшен изображениями голов различных тварей. Существо на подлокотнике, по которому Владыка в Красном сейчас отбивал такт пальцем, я никак не мог определить. Дракон это или лев? Вряд ли это имело значение. Возможно, он был и тем, и другим одновременно.

Владыка Каел велел мне явиться, когда все уже удалились. Это не стало для меня неожиданностью. Элисара часто подтрунивала надо мной, называя меня посыльным при великих мужах. Но я-то знал, что моя роль гораздо значительнее. Я был тем, кому доверяли особым образом. Таким доверием не мог похвастаться больше никто.

Правда, это был палаш с двумя лезвиями.

— Владыка Каел благодарит тебя за то, что явился, — произнесла Илена. Она стояла рядом с троном, аккуратно сложив руки перед собой. На ней было длинное струящееся платье багрового цвета и горностаевая пелерина на плечах. Несмотря на жаркие костры, пылавшие в зале замка, повсюду ощущался пронизывающий холод. Я, лишённый собственного телесного тепла, почти не чувствовал его.

— Разумеется, мой владыка, — ответил я.

Зал был очищен даже от прислуги и оруженосцев. Любопытные уши не должны были услышать лишнего.

Ну, разве что кроме Агны. Она стояла у стены и сияла безудержно радостной улыбкой. Мне было интересно, откуда в ней берётся такой неиссякаемый оптимизм. Это вызывало одновременно и зависть, и восхищение. Агна называла себя подругой Нины, и я не сомневался в её преданности. Девушка не станет действовать так, чтобы подвергнуть Королеву Глубин малейшей опасности. У меня в голове не оставалось вопросов о причине моего вызова.

— Владыка Каел желает узнать твоё мнение о той истории, что поведал нам Самир.

Моё мнение было сложным, по меньшей мере. Я закрыл глаза и с лёгким вздохом опустил голову. Я знал, что Самир искал Влада из-за своего страстного желания обрести спутницу. Но я не ведал, на какие именно глубины отчаяния опустился чернокнижник в своих попытках.

Моё сердце обливалось кровью за всех причастных. За Влада, который страдал и умер так бессмысленно. За то создание, что Самир сотворил и что познало лишь любовь да муки. И за самого Самира. Он пытался исцелить свою рану с таким исступлением, что его усилия лишь удесятерили его собственную боль.

— Ты знал, Жрец?

— Я знал лишь о причине, по которой Самир искал короля-сновидца. Я не ведал о его... попытке.

Я вздохнул и поднял взгляд на Владыку в Красном. Каел разглядел сквозь мою сдержанную маску истину. За плечами Владыки был огромный опыт. Он умел читать мои едва уловимые перемены в выражении лица.

— Почему же ты никогда не говорил о том, что знал?

— Со всем должным почтением, вы бы мне не поверили.

Владыка Каел фыркнул и откинулся на спинку трона. Спустя мгновение он кивнул, признавая правоту моих слов.

— Великая Война случилась из-за его эгоистичной жажды любви. Не власти, — задумчивый тон Илены отражал смятение самого Каела. — Он чуть не уничтожил этот мир. Он был ответственен за смерть миллионов и убийство Влада. И всё ради того, чтобы не чувствовать себя одиноким. Ты утверждаешь, что он не лгал? Ты говоришь, что это была правда?

— Да, мой владыка.

Каел тяжело вздохнул и прикрыл лицо в маске большой ладонью.

— И он ещё попрекал меня невежеством? Любовь нельзя выстроить по чертежам!

Бедная Илена вновь была отодвинута в сторону. Слова звучали так, будто говорил сам владыка.

Я слабо улыбнулся.

— Не имея никакого опыта в этом деле, он верил, что сможет.

— Высокомерный безумец.

Я не мог оспорить это оскорбление. Чернокнижник был существом многогранным, но в этом сомнений не было.

Илена, с трудом приходя в себя, продолжила:

— Владыка Каел вынужден признать: он не предполагал, что чернокнижник способен испытывать такую боль. Он считал, что тот человек попросту не способен на подобные страдания. Видеть его сегодня таким потрясённым, таким... сломленным, было поучительно. Видеть его униженным и поверженным Ниной заставляет задуматься о том, что на самом деле происходит между этими двумя. Она умеет ранить его так, как не под силу больше никому.

На сей раз мне удалось сохранить моё лицо совершенно бесстрастным. Взаимная привязанность между чернокнижником и сновидицей вряд ли была секретом. Но не мне было разглашать это Владыке Пламени.

— Что тебе известно о них, Жрец? Очевидно, что она и чернокнижник были близки. Но что ещё, помимо её неудачного выбора, ты знаешь об их отношениях?

— Не мне о том говорить, мой владыка. Простите.

Владыка Каел разглядывал меня долго и пристально.

— Ты знаешь, но не скажешь, — прорычал он, даже когда Илена озвучивала его мысли. — Значит, твоя верность принадлежит Самиру?

— В этом деле моя верность принадлежит Нине. С самого момента её появления здесь на неё ополчились все. Я не желаю предавать её доверие. Я и без того причинил ей достаточно вреда.

— Что ж, ладно.

Владыка Каел вновь принялся отбивать такт тяжёлым пальцем по подлокотнику трона.

— Как бы то ни было, она не его рабыня. Это стало до боли очевидно даже для моего толстокожего владыки.

Я улыбнулся редкой самоиронии Каела.

— Я рад слышать, что вы пришли к такому убеждению, мой владыка.

— Владыка Каел и впредь будет сохранять бдительность. Он никогда не станет доверять Самиру.

Я кивнул.

— Я уверен, что Нину практически невозможно заставить сделать что-то против её воли. Но я не вижу в чернокнижнике желания управлять ею. Хотя, будь такое его волей, он смог бы. Ведь именно чтобы защитить её, он убил того несчастного юношу.

Владыка Каел молчал, затем медленно, однократно кивнул.

— Владыка Каел считает, что если Самир и вправду проникся чувствами к этой девушке, то из-за неё может разгореться война, превосходящая по своему размаху все предыдущие.

— Я придерживаюсь схожего мнения, мой владыка.

Я почувствовал облегчение, услышав от Каела столь разумные слова.

— Я буду пристально следить за ней. Если я почувствую, что Самир причиняет ей какие-либо страдания, кроме тех, что неизбежны по причине его природы, я немедля сообщу вам.

— Мы благодарим тебя, Сайлас, — ответила Илена.

«Мы?» — пронеслось у меня в голове.

Редко, когда Илена говорила от себя или о себе. И тогда я увидел её мягкую, тёплую улыбку. Эмпат, столь чуткий к эмоциям своего владыки, возможно, видела больше, чем мог предположить даже сам воин.

С лёгкой ответной улыбкой я вновь низко склонился в почтительном поклоне.

— Впрочем, это не имеет большого значения. Чернокнижник не обладает тем темпераментом или самоотверженностью, чтобы сохранить хотя бы крупицу привязанности. Он остынет к ней, и их пути разойдутся. Возможно, если этому мерзавцу наконец дадут игрушку, чтобы он наигрался и успокоился, в нашем проклятом захолустье воцарится хоть какая-то долгожданная тишина и покой. По крайней мере, на время.

Владыка Каел фыркнул с саркастическим смешком, синхронно со словами своей эмпатки.

Я сильно сомневался, что Самиру когда-либо наскучит общество Нины. Обратное же могло оказаться правдой, но это ещё предстояло увидеть. Я всё ещё не был уверен, как Владыка Каел отреагирует на знание о том, что двое влюблены. Потому я сохранял это при себе.

— Нам остаётся лишь надеяться.

— Владыка Каел надеется, что всё сложится ко благу для всех. Но он, как всегда, склонен беспокоиться, когда речь заходит о делах чернокнижника. Если беда придёт не от его руки, то обязательно от других.

Я пришёл к схожему заключению с моим нынешним Владыкой. С возвращением сновидицы и спасением нашего мира явление остальных спящих Владык было не за горами. Золтан был мирной душою и никогда не сеял распри среди окружающих. Он предпочитал дёргать за ниточки издалека, с помощью влияния и советов.

Но другие не были столь сдержанны.

И когда они восстанут, хаос неизбежно последует по их пятам.