Красавец с обложки журнала

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Ты уверена, что здесь тебе будет удобно? — спросил Сэм.

Мы стояли в комнате над больницей. Оказалось, что, кроме гостиной, одновременно являвшейся и кухней, к моим услугам были спальня и ванная. Нужно сказать, места здесь было больше, чем в моей квартире. К тому же я получила разрешение хозяина пользоваться стоявшей в ванной стиральной машиной и оборудованной рядом сушилкой. Дома мне приходилось тащить грязное белье в подвал, где стояли давно устаревшие стиральные агрегаты.

— Все очень мило, — произнесла я, взглянув на дверь. — Спасибо, что выделил мне целую квартиру.

Здесь все отличается от того, к чему ты привыкла в городе. Я подумал, что, раз уж мы собираемся проводить вместе много времени, тебе не помешает познакомиться с моим образом жизни. В холодильнике полно еды. Она должна прийтись тебе по вкусу.

— Спасибо.

Сэм улыбнулся.

— Послушай. Если животные, которые живут внизу, будут мешать тебе, приходи ко мне в дом…

— Ничего, как-нибудь справлюсь, — прервала его я, но сразу же прикусила губу. — Ты уверен, что они не выберутся наружу?

— Абсолютно.

Он был настолько привлекателен сейчас, что у меня захватило дух. Мысль о том, что этой ночью мы будем спать в разных постелях, показалась мне нелепой: ведь мы уже слишком хорошо успели узнать друг друга. Но я напомнила себе, что теперь все по-другому. На карту были поставлены и моя работа, и моя честь, и, возможно, мое сердце.

— Какие у нас планы на завтра? — спросила я.

— Меня вызвали на ферму Бренигара. Нужно осмотреть его стадо. В общем, мы должны выехать примерно в пять тридцать.

— Утра? — пропищала я. — В воскресенье?

Сэм засмеялся.

— Эд Бренигар работает семь дней в неделю. К тому же до его фермы совсем недалеко. Если не хочешь — оставайся и выспись.

— Нет, обязательно поеду, — заявила я и стала судорожно соображать, во сколько же мне нужно встать, чтобы уложить волосы, нанести макияж и одеться. Получалось, что можно уже начинать собираться.

— Ты привезла ботинки? — спросил он. Я гордо кивнула.

— Завтра тебе стоит их надеть.

По крайней мере я определилась с хоть какой-то частью моего костюма.

— Это займет целый день?

— Нет, только пару часов. Я решил днем прибраться в своем кабинете.

— Ты сможешь выкроить время, чтобы ответить на пару вопросов для статьи?

— Конечно. Когда я тебе понадоблюсь, звони. Телефон на тумбочке.

— У тебя для личных и деловых переговоров разные линии?

— Нет. В любом случае люди звонят мне домой. Вот номер моего мобильного телефона. — Он протянул мне кусок бумаги. — Позвони, если тебя что-то испугает.

Я засмеялась.

— Испугает? Сэм, я живу на Манхэттене. Меня ничто не может испугать.

Он поднял руки.

— Виноват. Увидимся утром.

Сэм повернулся и направился к выходу. Меня охватил леденящий душу ужас.

— Сэм?

Он повернулся. В его глазах засветился странный огонек.

— Да?

— Я… гм… а здесь водятся горные львы?

Он заразительно засмеялся.

— Не волнуйся, Кензи. На этой горе я и есть самое опасное животное.

Я пожелала Сэму спокойной ночи и долго прислушивалась к его затихающим шагам. Затем скатала полотенце и подоткнула его в щель под дверью. На всякий случай. Потом подошла к окну и, благодаря тусклому свету, излучаемому фонарем, висевшим на телефонном столбе, разглядела Сэма. Он шел в сторону своего дома. Вот он вошел в боковую дверь, которая вела в кухню. Я заметила, что он не выключил свет на крыльце. Я подумала: а вдруг он сделал это специально для меня? Ну почему этот человек так беспокоит меня? Сэм был не первым привлекательным мужчиной, с которым я переспала. К тому же мы с ним совершенно не были похожи друг на друга.

Но почему же тогда меня так влечет к нему?

Я вспомнила, что завтра мне придется встать очень рано, выключила свет и с трудом добралась до постели. Энджел, уже собравшуюся пристроиться рядом, я выкинула на пол.

Прошло полчаса, а я так и не смогла уснуть, даже несмотря на то, что мое тело ломило от усталости. Боже, как темно! Но больше всего меня пугала полная тишина. Не было слышно ни звука громко работающего у соседей телевизора, ни сирены или стрельбы на улице, ни свиста вентиляции, ни скрипа распахиваемых окон. Из зверинца до меня не доносилось ни звука.

Я услышала стук и испугалась. Мои руки сами потянулись к телефону, стоявшему на тумбочке, но потом я поняла, в чем причина. Я включила свет и увидела Энджел. Она поставила передние лапки на матрац и била хвостом по полу. Я вздохнула.

— Ладно, можешь спать со мной. Но если будешь храпеть, пеняй на себя.

Энджел растянулась вдоль моих ягодиц. Я улыбнулась, представив себе Хелену на моем месте. Хотя я уже ничему не удивилась бы: моя начальница была полна противоречий. С одной стороны, она ни перед чем не останавливалась и могла ради своего любимого дела свернуть горы, но с другой — она консультировалась с медиумом и верила в проклятья. Я решила, что она неспроста послала меня в Джэр-Холлоу, чтобы нянчиться с Сэмом. Может, моя начальница решила таким образом избавиться от самой мысли о возможности существования проклятий?

Я оставила лампу включенной и уставилась на часы. В таком положении я пролежала до двух часов ночи, думая только о том, в какую дурацкую ситуацию я попала, причем по собственной вине. Мне никогда и в голову не пришло бы, что в тридцать один год моя жизнь станет более бессмысленной, чем она была в двадцать один. Самое неприятное заключалось в том, что виновата в этом была я сама.

Когда мне стало совсем плохо, зазвенел будильник. Энджел спрыгнула с кровати и забилась в угол. Выключив звонок (кстати, более громкого будильника в жизни не слышала), я слезла с постели и подошла к окну. Интересно узнать, как выглядит мир в половине пятого утра.

Природа еще спала. Деревья замерли. Не шевелился ни один листок. На стоявших на поляне «вольво» и пикапе блестели капельки росы. Мне казалось, будто я одна в целом мире. Правда, потом я увидела Сэма, который что-то делал на своей кухне. Да, ради такого мужчины можно проснуться пораньше.

Затем я вспомнила, почему опоздала в то утро на работу…

Решив не думать об этом, я пошла умываться и одеваться. Раз уж мы собрались ехать на ферму, надо одеться так, будто собираюсь кататься на лошади: красные кожаные ботинки, юбка в шотландскую клетку, которая доходила до колен, серый шелковый свитер и красная куртка. Стянула волосы на затылке в узел и вставила в уши простенькие сережки. Свой костюм я завершила, повесив на шею длинную золотую цепочку с незамысловатой подвеской. Скромненько, но со вкусом.

В больнице было довольно холодно, поэтому я надела на Энджел желтый свитер и такого же цвета бант. После этого повела ее на прогулку. Мы бродили вокруг здания больницы. Было еще темно, но вокруг раздавались какие-то странные шорохи и треск. По всей видимости, лесные твари уже проснулись и были очень недовольны нашим появлением. Я стала уговаривать Энджел поторопиться, но в этом не было необходимости: она тоже ужасно боялась. Схватив собачку в охапку, я понесла ее домой. А затем взяла свой рюкзак и, увидев, что уже половина шестого, спустилась вниз по лестнице. Там меня ждал Сэм.

Он сидел за столом, на котором был все такой же жуткий беспорядок, и читал газету.

— Доброе утро. Как спалось?

— Замечательно, — соврала я. — Здесь так тихо.

— Так оно и есть. Разве это не прекрасно? Как поживает твоя голова?

— Нормально.

— Хорошо. — Он, судя по всему, наконец-то понял, что я уже одета. По крайней мере, он внимательно осмотрел меня с ног до головы. — Вот, значит, что ты решила надеть…

В каком смысле. Что он хочет этим сказать?

— Ты говорил, что мне понадобятся ботинки.

Сэм посмотрел на мою обувь и провел языком по внутренней части щеки.

— Говорил. Хочешь кофе?

— Можно.

Он встал и налил полную кружку кофе. Сегодня на Сэме были надеты футболка и старые потертые джинсы.

— Сливок у меня нет. Но есть сахар.

Я не хотела показаться слишком требовательной, отрицательно покачала головой и взяла кружку.

— Пошли, партнер. — Он натянул на себя кожаную куртку и поднял с пола здоровую кожаную сумку.

Партнер? Мы шагали по гравию, шелестевшему под тяжестью наших ног, к пикапу Сэма. Когда мы подошли к машине, он забросил сумку на заднее сиденье. Рядом с местом водителя он положил большой металлический ящик.

— Ты хранишь здесь припасы?

Сэм кивнул.

— А еще инструменты, гаечные ключи и ремни на случай, если придется успокаивать разбушевавшееся животное.

Я и не знала, что его работа требует применения физической силы.

— Ты когда-нибудь получал травмы?

— Несколько раз меня лягнули и укусили. — Он улыбнулся и открыл мне дверцу. — Только виной этому были женщины, а не мои пациенты.

Я ухмыльнулась и вспомнила Вэл Джессум. Мне показалось, что эта женщина вполне может и взбрыкнуть.

Ферма Бренигара выглядела великолепно. Меня поразило разнообразие пейзажа: здесь можно было увидеть все, от вспаханных полей до огромных деревьев и красных сараев.

— Бренигары разводят коров? — спросила я.

— Да, — подтвердил он. — Но в своей статье тебе лучше использовать слово «скот».

Мы поехали по грязной, разбитой дороге. Машину так сильно трясло, что я несколько раз ударилась головой о потолок. Когда мы наконец остановились, я поняла, что сама не смогу выбраться наружу.

— Сейчас выйду и помогу тебе, — кивнул мне Сэм.

Я вытащила из рюкзака записную книжку и фотоаппарат. Сэм открыл дверь и протянул мне руку. Мое сердце бешено забилось. Я обняла его за плечи, и он вытащил меня. Когда я оказалась на земле, то поняла, что стою по колено в грязи.

— Извини, — сказал Сэм.

— Ничего страшного, — пробормотала я, пожалев свои несчастные ботинки.

С отвратительным чавкающим звуком я вытащила одну ногу из грязи. Но, попытавшись сделать шаг, я поняла, что снова провалилась в густую жижу.

Сэм вытащил из машины свою сумку и направился в сторону ворот фермы. По дороге он с кем-то поздоровался. Я с трудом передвигала ноги, стараясь не отставать от него, и рассматривала пасшихся на другой стороне дороги коров (то есть скот). Они были намного больше тех, которых я видела в зоопарке.

Эд Бренигар, оказавшийся худым мужчиной с красноватой кожей, открыл нам ворота. Он пожал Сэму руку.

— Эд, это Кензи Мэнсфилд. Она пишет обо мне статью. Ты не против, если она поприсутствует?

Конечно, нет, док, ты становишься знаменитостью. Хэтти не пошла сегодня утром в церковь, чтобы успеть купить журнал, на обложке которого твоя фотография.

Сэм выглядел смущенным.

— Не перехваливай меня, Эд, а то я могу поднять цену за свою работу.

Он медленно пошел к коровам.

— Симптомы проявляются только у этих?

— Да.

Сэм подошел к одной из них, я последовала за ним. Мне показалось, будто она понимает, что я принадлежу к совсем другому миру. От нее пахло навозом, к тому же все она была в грязи.

Когда я подошла близко, корова угрожающе замычала.

— Она не кажется больной, — заметила я, вытаскивая фотоаппарат.

Просто случай не очень запущенный, — ответил Сэм, а затем растянул огромные веки животного. — Видишь, глаз раздражен. Это похоже на человеческий конъюнктивит. Я судорожно сглотнула. Вид коровьего глаза оказался не самым приятным зрелищем. Но мне удалось сделать снимок. Сэм достал огромный тюбик из своей сумки и стал размазывать его содержимое вокруг глаза животного. Закончив, он направился к следующей корове. Остальные, видимо, решили, что мы собираемся их кормить, и столпились вокруг. Одна из них легонько толкнула меня сзади. От испуга я повернулась и помчалась прочь, но она побежала за мной бодрой рысью. Я пронзительно закричала и понеслась в сторону ворот. Внезапно сзади раздался дружный рев. Обернувшись, я, к своему ужасу, заметила, что все остальные коровы присоединились к моей преследовательнице и гонятся за мной.

— Кензи, не беги! — закричал Сэм. — Стой на месте!

Я замедлила скорость, а затем и вовсе остановилась и закрыла глаза. Коровы обступили меня и стали толкать со всех сторон. И не закричишь: что-то сдавливало мою шею. Открыв глаза, я увидела, что какая-то громадная скотина жует мою золотую цепочку. Она сделала глотательное движение, и мне пришлось прижаться лицом к ее морде. Я увидела ее огромные зубы и ощутила тепло ее дыхания. Господи, да она проглотит меня!

Внезапно я почувствовала резкий рывок. Сэм оттащил меня от коровы. Моя цепочка была испачкана коровьей слюной. Сама корова убежала, и остальное стадо последовало за ней.

— Мне та-ак стыдно! — зарыдала я.

— Все нормально, — со вздохом сказал Сэм, протирая цепочку платком. — Ты в порядке?

Я кивнула.

К нам подбежал Эд Бренигар.

— С вами все в порядке?

— Да, — ответил Сэм.

— Это из-за красной куртки, — объяснил Эд. — Красный цвет действует на скот возбуждающе.

Интересно, почему они сказали мне об этом только сейчас? — мысленно спросила я.

— Эд, я провожу мисс Мэнсфилд до пикапа. Ты не мог бы снова согнать стадо?

— Конечно, док. С тобой все в порядке? Ты хромаешь.

— Мне просто наступили на ногу, — ответил он. — Ничего страшного.

Сердце подскочило в моей груди. Замечательно! Я должна была присматривать за Сэмом, а его чуть не затоптали из-за моего позорного бегства! Я посмотрела на часы. Было шесть тридцать семь. Семь минут назад во всех газетных киосках и магазинах Восточного побережья началась продажа нового номера «Персоны» с Сэмом на обложке.