Кровавая судьба

Глава 29

Маркус, Накари, Кейген и даже молодой Брейден собрались в просторной гостиной на втором этаже дома Натаниэля и Джослин, чтобы впервые посмотреть на Шторма.

Наполеан Мондрагон стоял у противоположной стены рядом с большим каменным камином, его серебристо-черные глаза светились теплотой и гордостью.

Когда Натаниэль и Джослин вошли в комнату, братья выпрямились и начали вытягивать шеи, чтобы хоть одним глазком посмотреть на ребенка, покоящегося на руках своего отца.

— Наконец-то, — пробурчал Маркус, подходя к Натаниэлю.

Джослин преградила дорогу мощному воину, становясь между ним и своим малышом.

— Будь нежен, Маркус.

Маркус зашипел, закатив глаза, и оттолкнул ее осторожно локтем.

— Уйди с дороги, — проворчал он. — Неужели не видишь, что этот мальчик ждет встречи с настоящим воином?

Натаниэль инстинктивно зарычал, защищая своего ребенка.

Ответное рычание Маркуса дало ясно понять, кто на самом деле главный в семье… отец он или нет.

— Господи, — вздохнула Джослин, — в этой комнате слишком много тестостерона.

— О, просто отдай мне моего племянника, — потребовал Маркус, протягивая к ребенку руки.

Несмотря на грубый голос, его лицо было расслабленным, когда он взял на руки Шторма, и уголки его губ поднялись в умиротворенной, выражающей любовь, улыбке.

— Он такой маленький.

Могущественный Древний Мастер Воин говорил с изумлением. Он изучал ребенка, словно ученый, искал недостатки и запоминал каждую линию и черточку.

— Неплохо, — фыркнул он, его глаза сияли от гордости.

Накари и Кейген бесшумно приблизились, став по обе стороны от Маркуса и оттеснив Натаниэля и Джослин.

— У него светло-карие глаза, — удивленно заметил Накари, с одобрением глядя на Джослин.

— Да уж, — проворчал Маркус, — но мы можем натренировать его, чтобы компенсировать эту маленькую… женскую деталь.

Накари сделал вид, что оскорбился.

— У меня зеленые глаза, Маркус!

Маркус пожал плечами.

— Да, и ты стал Магом.

Кейген усмехнулся.

— У него губы, как у отца, — он легко погладил малыша по щеке.

Когда младенец дернулся в руках Маркуса, Кейген отпрыгнул.

— Я сделал ему больно?

Джослин засмеялась.

— Нет, Кейген, совсем нет.

Три больших вампира склонились над ребенком, как маленький клан пещерных людей, греющихся у костра, нежно касаясь, подталкивая друг друга и говоря на древнем языке.

Джослин хотела бы понимать их слова, но могла различить безошибочную любовь, тепло и покровительство в их глазах.

И тогда Наполеан приблизился.

Весь воздух в комнате будто превратился в вакуум и, словно Красное море, расступился, чтобы древний Лорд мог подойти к ребенку.

Джослин вздрогнула, и Натаниэль ободряюще положил руку на ее талию.

«Что он собирается сделать?» — спросила она, наслаждаясь обретенной телепатической связью.

«Он одобрит его имя, чтобы оно было записано в Книгу нашего народа, и после официально… примет… кровь Шторма, как и твою, в дом Джейдона».

«Нашу кровь?» — она почувствовала себя немного опьяненной и попыталась скрыть страх в телепатическом голосе, но знала, что ей это не удалось.

«Самую малость, — успокоил Натаниэль. — Будет больно только чуть-чуть. В жилах Наполеана течет кровь каждого члена дома Джейдона, всех, кто был рожден прежде, и кто еще не родился. Как у нашего Суверена, у него есть все воспоминания, любые знания и история каждой души. Он может найти кого угодно, и это говорит о том, что, если будет нужно защитить народ, он сможет дотянуться даже до тех, кто ушел в Долину Духа и Света. Если однажды Наполеан взял твою кровь, то ты навсегда становишься членом дома Джейдона».

Кейген и Накари отошли назад, освобождая место для Суверена, который встал прямо перед Маркусом и Штормом. Натаниэль подтолкнул Джослин вперед, чтобы она оказалась слева от Маркуса, тогда как сам встал справа.

«Маркус будет держать Шторма?» — спросила она.

«Да», — ответил Натаниэль.

«Почему?»

Натаниэль улыбнулся своей судьбе… своей паре.

«Маркус самый старший мужчина в нашей родословной, что делает его главой семьи».

Джослин вздохнула и поймала себя на том, что собирается закатить глаза. О, великолепно!

На Наполеане были черные брюки и белая шелковая рубашка, сочетание черного и белого подчеркивало серебристый в его глазах и волосах. Его лицо, похожее на священную статую из древнего храма, казалось вырезанным и сглаженным до совершенства. Он воплощал собой абсолютную красоту, могущество и благородство. Держался с достоинством, присущим аристократу. Его взгляд в равной степени выражал обещание справедливости и возмездия всем тем, кто в этом нуждался.

Джослин вздрогнула и отвернулась от сильного лидера народа своего мужа… ее народа. Она надеялась, что ей не придется часто бывать рядом с ним.

Наполеан обратился к Натаниэлю.

— Я с радостью приветствую тебя в этот день, брат мой, потомок Джейдона, Древний Мастер Воин, супруг дочери Кассиопеи, отец новорожденного сына Аквила, орла, который обитает на небесном экваторе. Какое имя вы дали своему сыну?

В глазах Натаниэля светилась гордость.

— Если вы позволите, милорд, и с благосклонностью Небесных Богов, сын Аквила будет назван Кейтаро Шторм Силивази.

Маркус резко поднял голову и посмотрел на Натаниэля. В его глазах Джослин увидела слабый намек на какую-то эмоцию, которую ей не удалось распознать, прежде чем могущественный воин взял себя в руки, моргнул и отвернулся. Он склонил голову.

Наполеан потянулся, чтобы взять ребенка из рук Маркуса.

— Мне нравится имя, Воин, и Небесные Боги не возражают.

Сердце Джослин забилось быстрее, когда суверенный лидер наклонил голову, и его клыки стали удлиняться. Натаниэль послал ей успокаивающее тепло и предупреждение, чтобы она оставалась на месте.

Наполеан пронзил запястье ребенка, и тот вскрикнул, когда могущественный лидер начал пить из его руки. Запечатав рану ядом, он вытянул ребенка перед собой и посмотрел в его глаза. Младенец сразу затих.

— Добро пожаловать в дом Джейдона, Кейтаро Шторм Силивази. Пусть твоя жизнь будет полна мира, ликования и успеха. Пусть твой путь всегда благословляют Боги.

Он передал ребенка Маркусу, который легко поцеловал того в лоб.

— Добро пожаловать в семью, Кейтаро Шторм Силивази. Пусть твоя жизнь будет полна мира, ликования и успеха. Пусть твой путь всегда благословляют Боги.

Кейген взял ребенка, как следующий по старшинству член семьи, и повторил приветствие. После того как Накари сделал то же самое, малыша вернули Натаниэлю, который притянул к себе Джослин, обняв ее свободной рукой.

Наполеан обратился к ним обоим.

— По законам дома Джейдона я принимаю ваш союз, как божественную волю, и подтверждаю его. Джослин Леви Силивази, пришла ли ты по своей воле, чтобы войти в дом Джейдона?

Джослин сглотнула комок в горле, и посмотрела на Натаниэля.

«Да», — прошептал Натаниэль в ее голове.

— Да, — сказала она.

«Протяни запястье», — подсказал Натаниэль.

Джослин съежилась, а затем попыталась улыбнуться, повернув руку и протянув ее пугающему Лорду.

Ответная улыбка Наполеана могла бы соперничать с луной и звездами по своей красоте. Он мягко взял ее за руку и наклонил голову, длинные пряди, мерцающие серебристым и черным, упали вперед. А потом прокусил ее кожу, глубоко вонзая клыки и прижимаясь губами к запястью. Он пил уверенно, но оставался нежным… и как ни странно, прикосновение его губ к коже наполняло Джослин спокойствием.

Натаниэль замер, и негромкое рычание эхом раздалось в комнате.

Он посмотрел вниз, сразу устыдившись своей реакции на то, что Наполеан коснулся Джослин.

Наполеан разжал хватку, убрал клыки и запечатал рану. Когда он повернулся, чтобы взглянуть на Натаниэля, в его глазах светился блеск понимания, и он тихо рассмеялся.

— Поздравляю, — сказал он паре, и так просто короткая церемония была закончена.

Братья снова столпились, пытаясь добраться до Шторма, и Джослин отошла, позволяя им пообщаться. Никто не видел, как ушел Наполеан. Он просто исчез.

А потом еще один голос прервал шум. Молодой мужчина неоднократно покашливал.

Джослин повернулась и увидела Брейдена Братиану, стоящего за кругом и пытающегося взглянуть на ребенка. Из-за всей прошедшей церемонии она даже не заметила, что он там.

— Брейден! — воскликнула она, и ее голос был переполнен эмоциями. — Я не могу поверить, что ты здесь. Мне так приятно видеть тебя, — она сразу же подбежала к молодому вампиру и схватила за плечи, сжав в теплых объятиях.

Брейден неуверенно обнял ее в ответ, не зная, прижать ли ее к себе сильнее или сбежать, учитывая наблюдающих за этим старших Мастеров Вампиров, но его глаза выдавали радость.

И ребенок выглядел полностью исцелившимся: не осталось ни единого напоминания о его ранах.

— Кейген! — воскликнула приятно удивленная Джослин. — Ты проделал просто потрясающую работу, позаботившись о нем. Спасибо.

Кейген улыбнулся.

— Не стоит благодарности.

Маркус отступил от круга и посмотрел на Брейдена, оглядывая его сверху донизу несколько раз. Мальчик приподнял подбородок, расправил плечи и пару раз моргнул, смело ожидая, что будет дальше.

Брейден был одет немного более уместно, чем в прошлый раз, когда появился в доме: ни воротника, ни плаща, ни макияжа. Тем не менее, он, казалось, создал для себя новый и улучшенный имидж вампира воина, вроде персонажа из Матрицы, в комплекте с тяжелыми черными ботинками, длинным пальто, черными джинсами и тонкой черной водолазкой… как будто теперь он больше предпочитал быть солдатом, чем графом.

Джослин смеялась, наблюдая, как Маркус медленно кружит вокруг ребенка, изучая его новый наряд. А потом, к ее удивлению, Маркус наклонился, схватил мальчика, подбросил его высоко в воздух и поймал, сжав медвежьей хваткой.

— Вот теперь намного лучше, сынок!

Голос Мастера Воина был сильным и гордым, и глаза Брейдена практически светились от неожиданной похвалы и публичного проявления привязанности.

Брейден засмеялся с волнением.

— Я хочу быть воином, как вы, когда пойду в университет.

Его глаза были широко распахнуты и полны надежд.

Маркус поставил ребенка на землю и взъерошил его волосы.

— Отличный выбор, — он повернулся, чтобы посмотреть на Кейгена и Накари.

— Больше никаких неженок целителей и магов в этом клане.

Накари усмехнулся.

— Насколько я помню, я был не таким неженкой, когда помогал тебе организовывать особенно важное сражение не так давно.

Натаниэль послал Маркусу понимающий взгляд, как будто воины знали что-то, чем не поделились с Джослин.

Кейген вмешался.

— И мне кажется, что это моя работа поставила на ноги ребенка.

— Не важно, — прорычал Маркус и схватил Брейдена за руку. — Давай, сынок, мне нужно немного свежего воздуха. Присоединишься ко мне?

Брейден следовал за огромным вампиром, как утенок, идущий за мамой, с улыбкой от уха до уха, пока Кейген и Накари просто ошеломленно смотрели друг на друга и качали головами.

Джослин наблюдала, как они уходят.

Маркус, похоже, нашел себе нового друга, и не нужен психолог, чтобы понять почему: Брейден Баратиану спас жизнь Джослин, а значит и Натаниэлю со Штормом. Несмотря на все свои острые углы, у Маркуса было золотое сердце и нерушимый кодекс чести. Огромный мужчина был преданным главой семьи.

Ее новая семья…

И она задавалась вопросом, как раньше жила без них.

Ее жизнь казалась полной, но была лишь жалким подобием реальности.

Реальность была здесь…

В темных, влюбленных глазах Натаниэля и его сильных руках. В блестящем уме Накари. В опытной заботе Кейгена. В пугающих, властных проявлениях любви Маркуса. Даже в ярких глазах маленького Брейдена и его надежде на признание.

И, конечно, в дарованном ей идеальном чуде: ее маленьком Шторме.

— Джослин, — Накари прервал ее мысли. — Я думаю, Шторм…

— Я думаю, он… сделал кое-то, — Натаниэль поморщился.

Он стоял рядом с братьями, держа Шторма на вытянутой руке.

Накари скривился.

— Кто-то должен что-то предпринять, — он отошел на шаг назад. — Он уже может такое делать?

— Алехандра? — позвал Натаниэль. — Колетт? — когда ответа не последовало, он попытался передать ребенка Накари.

Тот поднял руки, отказываясь.

— Разве ребенок не должен пить кровь?

Кейген нахмурился.

— Он начнет кормиться в возрасте пяти лет. До тех пор он должен использовать свою пищеварительную систему и питаться человеческой едой.

Довольный из-за того, что Кейген знал, о чем говорит, Натаниэль попытался передать ребенка ему.

Кейген посмотрел по сторонам, словно Натаниэль по какой-то причине перепутал его с каким-то другим братом, о котором он не знал.

Когда стало совершенно ясно, что Натаниэль имел в виду его, он взмахнул рукой.

— Джослин!

Джослин закатила глаза и засмеялась.

Три огромных вампира — один Древний Мастер Воин, другой Древний Мастер Целитель, и третий Мастер Маг — были поставлены на колени младенцем, который, видимо, запачкал подгузники.

— Вы трое просто жалкие, — заметила она, забирая Шторма у Натаниэля и с любовью прижимая к груди. — И, Натаниэль, я предпочла бы, чтобы ты не держал ребенка как бейсбольную перчатку. Ты мог уронить его.

Натаниэль решительно покачал головой.

— Никогда, любовь моя.

Когда она встретилась с ним взглядом, его улыбка сияла… его облегчение было очевидно.

— И этой очаровательной улыбкой ты ничего не добьешься.

Натаниэль рассмеялся, и все трое мужчин направились в сторону гостиной.

Джослин прочистила горло.

— И куда это вы собрались?

Накари указал на диван.

— Мы просто подождем тебя там.

— Мы будем в гостиной, — согласился Натаниэль.

— Нет, — парировала Джослин, — не будете. Вы все последуете за мной к пеленальному столику. Пришло время вам, большим и смелым пещерным людям, научиться, как сменить подгузник.

Кейген нахмурился.

— Это совсем не обязательно, маленькая сестра, — он попытался вложить немного власти в свой голос.

Накари кивнул в знак согласия.

— Очевидно, Натаниэлю нужно научиться, но мы… мне и так хорошо.

Джослин раздраженно вздохнула. Она посмотрела на Кейгена.

— Это обязательно, — и перевела взгляд на Накари. — А тебе не хорошо, ты жалок. Вы оба идете с Натаниэлем, чтобы узнать, как сменить подгузник своему племяннику, и на этом все.

Вдруг злая улыбка растянула ее губы. Она намеренно обнажила клыки и щелкнула ими.

Все трое мужчин отпрыгнули назад, пораженные.

С низким, женским рычанием она прошипела:

— Двигайтесь, парни!

Когда трое вампиров молча последовали за ней, Джослин взглянула на своего идеального Шторма. Глаза ребенка сияли, и его маленькое тельце дергалось в волнении.

И он улыбался от уха до уха.