Кровные узы

ГЛАВА 19

Переводчики: sunshima, Stinky Вычитка: Светуська

Если у меня раньше и были проблемы со сном, то «сон» Адриана все только усугубил. Хоть я и вернулась благополучно в свою постель, все равно не могла избавиться от ощущения нарушения целостности. Мне казалось, что на моей коже налет магии. Мне так не терпелось выбраться из сна, что я только наполовину осознавала, на что подписалась. Я уважала желание Адриана пойти в колледж, но сейчас задавалась вопросом, должна ли я, на самом деле, помочь с этим после наказания моего отца о «вождении дружбы» с вампирами.

Окончательно проснувшись несколькими часами позже, я находилась в не самом наилучшем настроении. Напряжение в нашей комнате висело густым облаком, когда мы с Джил собирались на лекции. Вчерашнее воинственное поведение Джил испарилось, и она то и дело нервно поглядывала на меня, когда думала, что я этого не замечаю. Поначалу, я думала, что это мой всплеск вчерашних эмоций заставил ее встревожиться. Но когда мы вышли из комнаты, направляясь на завтрак, я поняла, что здесь было что-то еще.

— Что? — прямо спросила я, наконец, нарушая молчание. — Ты что-то хотела?

Джил бросила на меня еще один осторожный взгляд, когда мы влились в поток других девушек, спускающихся вниз.

— Эм, кое-что произошло вчера.

«Вчера много чего произошло», подумала я. Это было моим переутомлением, и я знала, что она не об этом.

— А именно? — спросила я.

— Ну… я начала рассказывать тебе о том, как Ли взял меня в тот магазин. В тот бутик одежды, владельца с которым он знаком? Ее имя Лия Ди Стефано. Мы поговорили и она, гм, предложила мне работу. Вот так.

— Работу моделью? — Мы дошли до очереди за едой, и хотя у меня не было никакого аппетита, я выбрала йогурт, который выглядел грустно и одиноко в середине моего пустого подноса. — Мы уже говорили на эту тему. Это небезопасно.

Тем не менее, была какая-то ирония в том, что случайный визит Джил смог принести ей работу, тогда как Адриан провалил, аж три собеседования.

— Только, без фотографий, которые появятся в журналах и тому подобному. Это показ местных дизайнеров. Мы наплели ей историю о том, что у нас некая религиозная семья, где существуют правила, касаемые фотографий и идентификации. Лия сказала, что вообще-то все ее модели носят полумаски. Ну, такие, как носят на маскараде, понимаешь? В этом всем, да и при таком освещении и движении… думаю, будет трудно меня узнать, если получится какой-нибудь откровенный снимок. Это всего лишь одноразовое событие, но мне нужно увидеться с ней заранее для примерок… и для практики. Она мне заплатит, и я буду нуждаться в поездках туда, а еще нужно разрешение от родителей.

Мы сели, и значительное количество времени я провела, помешивая свой йогурт, обдумывая ее слова. Все это время, я могла чувствовать ее взгляд на себе.

— Глупо конечно, — продолжила она, когда я не ответила. — Я имею в виду, что у меня даже и опыта-то никакого нет. Понятия не имею, почему она меня выбрала. Может, это какая-нибудь новая фишка. Неуклюжие модели или что-то в роде того.

В конце концов, я съела немного йогурта и посмотрела на нее.

— Ты не неуклюжая, Джил. На самом деле у тебя хорошие параметры для модели. Такие трудно найти. У людей, по крайней мере. — Опять же, я старалась не думать о том, как сложно приходится жить людям рядом с совершенством мороев. Пыталась не думать о том, как несколько лет назад, мой отец раскритиковал мою фигуру и сказал: Если те монстры могут выглядеть совершенно, почему ты не можешь?

— Но все же, ты по-прежнему думаешь, что это ужасная идея, — предположила она.

Я не ответила. И так было понятно, к чему вела Джил, но она не могла заставить себя прямо спросить меня об этом. И я не хотела облегчать ей эту задачу. Я была слишком расстроена из-за вчерашнего, и не чувствовала никакого желания оказывать услуги. С другой стороны, я не могла ей так же сказать «нет». Пока не могла. Несмотря на ее безнравственное поведение, ее слова о том, как несчастна ее жизнь, сильно задели меня. Это могло заполнить ее время чем-то позитивным и хорошим. Кроме того, это могло бы послужить для повышения ее эго. Лорел отлично использовала экзотичные черты лица Джил против нее; модельная карьера, может ей послужить, хорошо выглядеть в глазах остальных. Ей необходимо понять, что она особенная и чудесная. Не знаю, то ли ругать, то ли благодарить Ли за эту возможность.

— Не думаю, что мы можем что-нибудь решить, пока не поговорим с миссис Уизерс, — наконец ответила я, и посмотрела на часы. — И к тому же, нам предстоит с ней встретиться прямо сейчас.

Я съела еще несколько ложек своего йогурта прежде, чем его выбросить. Джил доела пончик. Вернувшись в наш вестибюль, мы узнали, что Джил пришла посылка: букет красных роз и записка с извинениями от Ли. Джил растаяла от этого жеста, и ее лицо преисполнилось обожанием. Даже я восхитилась его романтизму, хотя другая часть меня нашептывала, что вместо этого, Ли, следовало бы отправить цветы нам с Эдди. Это мы нуждались в извинениях. Несмотря на это, цветы были быстро позабыты, стоило только сесть в кабинете миссис Уизерс, и узнать вердикт, касаемый Джил.

— Я разговаривала с директором. Ты не исключена, — сказала она Джил. — Но весь следующий месяц, не считая занятий, ты будешь находиться в своем общежитии. После лекций ты должна будешь незамедлительно отмечаться у меня, чтобы я знала, что ты здесь. Тебе разрешено посещать столовую для приема пищи, но только в своем кампусе. А не в Западном. Единственное исключение из этого правила — если задания или учителя потребуют, нахождения где-то еще вне учебных часов. Например, в библиотеке.

Мы обе кивнули, и на минуту я просто порадовалась, что Джил не исключили или что-то тому подобное. А затем меня, как пощечина, ударила реальная проблема. Я сказала Джил, что эта встреча повлияет на решения о модельном бизнесе, но на горизонте маячило кое-что и похуже.

— Если она будет заперта в общежитии, тогда не может покидать школу, — сказала я.

Миссис Уизерс ухмыльнулась мне.

— Да, мисс Мелроуз. Именно это обычно и означает «нахождение».

— Конечно, мэм, — согласилась я. — Но два раза в неделю у нас проходят семейные собрания. — В идеале, у нас должно было быть их больше, но я надеялась, что низкое число может купить для нас свободу. Было абсолютно необходимо, чтобы Джил получала кровь, и два дня в неделю — это было минимумом, с чем мог выжить вампир.

— Уж прости. Правила есть правила, и, нарушив их, твоя сестра потеряла привилегию подобных собраний.

— Они религиозные, — сказала я. Я ненавидела играть в религию, но, на это суровость школы не распространялась. И эй, это видимо, сработало. — На днях мы семьей посещаем церковь — мы и наши братья.

Лицо миссис Уизерс показало мне, что я шла верным путем.

— Нам понадобится письмо от ваших родителей, — наконец, сказала она.

Здорово. Это сработало так же хорошо, как и с физкультурой.

— Что насчет нашего брата? Здесь он наш официальный опекун. — Конечно, даже Кит не может на это не пойти, только не с делом, касающимся крови.

Она обдумала это.

— Да. Думаю это вполне приемлемо.

— Мне жаль, — сказала я Джил, когда мы вышли на улицу, чтобы поймать попутку. — Насчет модельной карьеры. У нас займет достаточно много времени, чтобы достать тебе разрешение на выезд для кормления.

Джил кивнула, не прилагая усилий, чтобы скрыть свое разочарование.

— Когда показ? — спросила я, думая, что возможно, к этому времени ее наказание закончится.

— В ближайшие неделю-две.

Слишком мало времени для этой затеи.

— Мне жаль, — повторила я.

К моему удивлению, Джил рассмеялась.

— Для этого нет причин. Не после того, что я натворила. Это я должна извиняться. И это мне жаль, что произошло с адриановскими собеседованиями.

— Тебе не стоит об этом сожалеть. — Меня снова поразило, как легко все его оправдывали. И она доказала это своим следующим комментарием.

— Он ничего не может с этим поделать. Он тот, кто он есть.

«Он может», — подумала я. Но вместо этого я сказала:

— Только повиси пока, хорошо? Я заставлю Кита разобраться с нашим религиозным жизненным укладом.

Она улыбнулась.

— Спасибо, Сидни.

Обычно мы разбегались, когда автобус доезжал до Центрального Кампуса, но она задержалась, когда мы из него вышли. Я опять видела, что она хотела мне что-то сказать, но у нее возникли некоторые проблемы с мужеством.

— Ну? — спросила я.

— Я… просто хотела, чтобы ты знала, что я действительно сожалею, что принесла так много проблем. Так много для тебя, на самом-то деле. Ты расстроена, и это из-за того… ну, я знаю, что ты заботишься обо мне. И даже больше, чем я могла бы сказать о других людях при Дворе.

— Это неправда, — возразила я. — Они заботятся. Они справились с кучей проблем, чтобы ты оказалась здесь и была в безопасности.

— Я по-прежнему ощущаю, что это было сделано больше для Лиссы, чем для меня, — печально сказала она. — А моя мать не слишком-то и сопротивлялась, когда они сказали ей, что собираются отправить меня сюда.

— Просто они хотят, чтобы ты была в безопасности, — сказала я ей. — Это означает, что приходится делать трудный выбор — не менее трудный для них.

Джил кивнула, но не знаю, поверила ли она мне. Я пересказала все Эдди, когда добралась до класса истории. Его лицо отображало различные эмоции с каждым новым поворотом в истории.

— Думаешь, Кит напишет записку? — спросил он вполголоса.

— Напишет. Весь смысл нашего нахождения тут в том, чтобы обеспечить ее сохранность. Довести ее до голодной смерти — провал задания.

Я не стала рассказывать Эдди, что была не в ладах с отцом и Алхимиками и через две недели, скорее всего, меня уже может и не быть рядом с ними. Эдди и так был очень расстроен ситуацией с Джил, и я не хотела добавлять ему еще одно беспокойство.

Встретившись, в конце концов, с мисс Тервиллиджер, я отдала ей последние заметки, сделанные для нее из старинных книг. Усевшись за стол, я обратила внимание на лежащую на нем папку со статьями. На ней золотыми буквами было написано «Карлстонский Колледж». Теперь я вспомнила, почему это название показалось таким знакомым, когда Адриан упомянул его во «сне».

— Мисс Тервиллиджер… не подскажете, может, вы кого-нибудь знаете из Карлстонского Колледжа?

Она подняла глаза от своего монитора.

— Хм? Ах, да. Думаю, что знаю. Я играю в покер с половиной факультета по истории. Я там даже преподавала летом. Историю, не покер.

— И вы знакомы с кем-нибудь из приемной комиссии, не так ли? — спросила я.

— Ну не так чтобы уж. Предположим, я знаю человека, который знает. — Она переключила свое внимание обратно на монитор. Я ничего не отвечала, и после паузы она спросила: — А с какой целью интересуетесь?

— Так просто.

— Конечно же просто так. Вы заинтересованы в поступлении? Видит Бог, там вы получите гораздо больше знаний, чем здесь. За исключением, конечно же моего предмета.

— Нет мэм, — ответила я. — Мой брат, хочет туда поступить. Он слышал, что там еще не начались занятия, но не уверен, успеет ли выполнить все требования за такое короткое время.

— Да, времени осталось совсем в обрез, — согласилась мисс Тервиллиджер. Она внимательно на меня посмотрела. — Если хотите я могла бы навести кое-какие справки?

— Оу. Ох нет, мэм. Я просто надеялась, что вы мне подскажете, к кому можно было бы обратиться. Я никогда бы не посмела просить вас о чем-то подобном.

Она вскинула брови.

— А почему нет?

Я растерялась. Ее иногда было так трудно понять.

— Потому что… у вас нет причин этого делать.

— Я могу сделать вам одолжение.

Я не могла собраться с мыслями, чтобы ответить, и просто стояла. Она улыбнулась и сдвинула на нос очки.

— Не можете в это поверить, да? Что кто-то просто может сделать вам одолжение.

— Я… ну, это… — силилась я подобрать слова. — Вы мой преподаватель. Ваша работа, просто выучить меня. И только.

— А ваша работа, — начала она, — предоставить доклад в этой аудитории за последний период по всем рутинным вопросам, которые я нахожу для себя, и так вплоть до конца семестра. Вы ведь не обязаны таскать мне кофе после учебного дня, организовывать мое расписание или полностью перекраивать свое личное время, чтобы удовлетворять мои нелепые запросы.

— Я… я не возражаю, — сказала я. — И все это было необходимо.

Она хохотнула.

— Да уж. И вы настаиваете, на том, что вас вовсе не смущает тот факт, что это не ваша забота, не так ли? Неважно сколько бы неудобств это вам не доставляло.

Я пожала плечами.

— Я привыкла хорошо выполнять свою работу, мэм.

— Вы превосходно выполняете свою работу. Намного лучше, чем от вас требовалось. И выполняете ее без нареканий. Поэтому, меньшее, что я могу для вас сделать, это несколько телефонных звонков от вашего имени. — Она опять засмеялась. — Это поражает вас больше всего, не так ли? Что вас кто-то хвалит.

— О, вовсе нет, — пролепетала я, несвязно. — Меня хвалят, иногда.

Она сняла свои очки и внимательно на меня посмотрела. Вся веселость исчезла.

— Нет, думаю, не хвалят. Я не знаю всей вашей ситуации, но мне знакомы студенты, вроде вас, чьи родители ведут себя подобным образом. Хотя я и ценю заботу о высшем образовании, я считаю, что чаще всего, большая часть студентов, приезжают сюда потому, что у их родителей просто нет времени или желания заниматься ими, или они, вообще, не обращают внимание на жизнь своих детей.

Мы затронули одну из тем межличностных отношений, от которой мне становилось не по себе, отчасти потому, что в этом была доля правды.

— Все гораздо сложнее, чем кажется, мэм.

— Уверена, что так и есть, — ответила она. На ее лице появилось жестокое выражение, это сделало ее совсем не похожей на ту преподавательницу, которую я знала. — Но послушайте, что я вам скажу: вы необыкновенная, талантливая, и выдающаяся молодая девушка. Ни в коем случае никому не позволяйте заставлять себя чувствовать, что это не так. Никогда и никому не позволяйте, сделать из себя невидимку. Не позволяйте никому, даже преподавателям, которые постоянно гоняют вас за кофе, запугать себя. — Она опять нацепила очки и начала беспорядочно рыться в своих бумагах. Наконец она нашла ручку и торжествующе ухмыльнулась. — А теперь, как зовут вашего брата?

— Адриан, мэм.

— Тогда получается. — Она вынула листок бумаги и тщательно записала имя. — Адриан Мельбурн.

— Мелроуз, мэм.

— Да, конечно. — Она исправила свою ошибку, пробурчав себе под нос: — Хорошо, что его фамилия не Хобарт.[30]

— Она небрежно откинулась на спинку стула, закончив записывать. — Теперь, раз уж вы упомянули об этом, есть одно дело, которое я хочу попросить вас выполнить.

— Назовите его, — сказала я.

— Я хочу, чтобы вы сотворили одно из заклинаний из первого тома.

— Извините. Вы сказали сотворить заклинание?

Мисс Тервиллиджер махнула рукой.

— Ой, да не волнуйтесь вы так. Я же не прошу вас размахивать волшебной палочкой или приносить в жертву животных. Но я ужасно заинтригована тем как совершались ритуалы и смешивались эликсиры. И мне очень интересно, узнать все в мельчайших подробностях, как же людям удавалось все это проделывать? Некоторые из них были действительно крайне сложными.

— Знаю, — сухо ответила я. — Я все их перепечатывала.

— Именно так, Я хочу, чтобы вы сделали следующее. Выполняйте все этапы ритуала. Засеките, сколько это займет времени. Только будьте внимательны с соблюдением условных измерений, чтобы они были как можно точнее с исходными. Затем задокументируйте все данные и составьте отчет. Уверена, что с этой частью, вы блестяще справитесь.

Я не знала, что на это ответить. На самом деле Мисс Тервиллиджер не просила меня воспользоваться магией, уж точно не той, что используют вампиры. Да, на такое я уж точно не способна. Людям неподвластны магические способности. Они неестественны и шли вразрез с вселенскими законами. То, чем занимались Алхимики, было основано на научных фактах и химии. Татуировки несли в себе магию, но это была вампирская магия, используемая с нашего согласия, но мы не могли творить ее самостоятельно. Самое близкое к магии, на что мы были способны, и то ничего сверхъестественного — благословения, которые заключали в свои снадобья. Она просто попросила меня произвести ритуал заклинания. Это не взаправду. Не во вред. Тогда… почему я чувствую такое беспокойство? У меня было ощущение, что меня попросили солгать или своровать.

— В чем дело? — спросила она.

На минуту, я задумалась, не сослаться ли на свои религиозные соображения, но потом передумала. Это оправдание сегодня звучало и так уже слишком часто, но на сей раз, оно действительно было полуоправдано.

— Ни в чем, мэм. Просто немного необычно.

Она достала первый том в кожаном переплете и открыла его на середине.

— Вот здесь. Сделайте вот это — воспламеняющийся амулет. Оно трудное, но в итоге, у вас получится выполнить проект по декоративно-прикладному искусству. К тому же, большинство из этих ингредиентов достать не составит труда.

Я взяла книгу у нее из рук и пролистала.

— А где мне достать крапиву?

— Спросите у мистера Карнса. За его аудиторией разбит сад. Остальное уверена, вы сможете приобрести. И знаете что, пришлите мне счет. Я все оплачу, за все, зачем я вас посылала. Вы, должно быть, потратили целое состояние на кофе.

Я почувствовала себя лучше, когда увидела, что ингредиенты не сложные. Крапива. Агат. Лоскут шелка. Среди них даже не было толком воспламеняющихся веществ. Это просто ерунда. Я кивнула и сказала, что скоро начну.

Тем временем, я напечатала официальное письмо в Амбервуд от имени Кита. В нем я пояснила, что наши религиозные убеждения обязывают посещать всем семейством церковь два раза в неделю и, что Джил должна быть освобождена от наказания на это время. Так же, я написала в нем, что Джил будет регистрироваться у миссис Уизерс до и после семейных поездок. По окончании, я осталась, весьма довольна своей работой и подумала, что представила манеру письма Кита куда более красноречивей, чем он того заслуживает.

Я позвонила ему после занятий, и дала краткий отчет того, что произошло с Джил. Естественно, я осталась виноватой.

— Ты должна была не спускать с нее глаз, Сидни! — кричал Кит.

— Хоть я здесь и под прикрытием, но все еще остаюсь студентом, поэтому я не могу находиться возле нее каждую секунду на протяжении всего дня. — Не стоит упоминать, что когда Джил сбежала, в это время я находилась с Адрианом, не то чтобы Кит мог сделать мне еще хуже. Он и так уже мне нагадил.

— И теперь я должен разгребать последствия, — сказал он уставшим-от-жизни голосом. — Я тот, кто расхлебывает последствия твоей некомпетентности.

— «Расхлебываешь»? Да тебе ничего и делать то не нужно, только подпись поставить на документе, который я за тебя написала. Ты сейчас дома? Или когда будешь? Я привезу его тебе.

Я думала, он запрыгает от такого предложения, видя, как его раздражала эта ситуация. Так что была весьма удивлена, когда он сказал:

— Не надо сюда приезжать. Я сам приеду.

— Мне не составит труда. Я могу приехать к тебе в течение десяти минут. — Я не хотела, чтобы у него появилось еще больше оснований, чем уже было, сказать, что я доставляю ему неприятности или настучать Алхимикам.

— Нет, — повторил Кит с неожиданной твердостью. — Я сам к тебе приеду. Я выезжаю прямо сейчас. Встречаемся у административного здания?

— Ладно, — сказала я, совершенно озадаченная этой переменой. «Неужели он хотел проверить меня или что-то в этом роде? Провести инспекцию?» — До встречи.

Я и так уже находилась в Центральном Кампусе, поэтому не было нужды добираться до административного здания. Я сидела снаружи на декорированной каменной скамье с хорошим обзором на предоставленную посетителям парковку и ждала. На улице было довольно жарко, как и всегда, но нахождение в тени сделало ожидание довольно приятным. Скамейка располагалась в небольшом, ухоженном саду, среди цветущих растений и вывеской, на которой гласило «Мемориальный Сад Келли Хейз». Она выглядела довольно новой.

— Эй, Сидни! — махнули мне, выходя из здания Кристин и Джулия. Они подошли и сели рядом со мной, интересуясь, чем я занимаюсь.

— Жду своего брата.

— Он привлекательный? — с надеждой спросила Кристин.

— Нет, — сказала я. — Совсем нет.

— Да, он привлекательный, — не сдавалась Джулия. — Я видела его в твоем общежитии в минувшие выходные. Когда вы всей компанией ездили на ланч.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она имеет в виду Адриана.

— А. Другого брата. У них нет ничего общего.

— Правда, что у твоей сестры крупные неприятности? — спросила Джулия.

Я пожала плечами.

— Так, не особо. Она не может покидать кампус, за исключением, семейных обстоятельств. Могло быть и хуже. Хотя… это стоило ей модельной карьеры, поэтому она грустит из-за этого.

— Моделью для кого? — спросила Кристин.

Я покопалась в мозгу.

— Для Лии Ди Стефано. Через две недели состоится показ, и она хотела, чтобы Джил приняла в нем участие. Но Джил не может попрактиковаться, так как должна оставаться здесь.

Их глаза расширились.

— Одежда Лии потрясная! — выдохнула Джулия. — Джил просто обязана на него попасть. Она может получить халявные шмотки.

— Я же уже сказала вам. Она не может.

Кристин задумчиво склонила голову.

— А что, если это было бы для обучения? Что-то вроде карьеры или профессионального роста? — Она повернулась к Джулии. — Швейный клуб еще существует?

— Думаю да, — торопливо закивав, сказала Джулия. — Отличная идея. Джил чем-нибудь занимается? — Наряду со спортивными достижениями, Амбервуд так же требует от своих многогранно-развитых студентов, чтобы у них было хобби и какая-нибудь деятельность за пределами школы. — Есть кружок кройки и шитья, в который она могла бы записаться… и держу пари, что тогда она сможет получить работу с Лией, назвав это специальным исследованием.

Как-то на днях, при попытке закрепить вытянутую нитку на ее свитере, Джил распустила почти весь свитер.

— Не думаю, что это ее призвание.

— Да какая разница, — возразила Кристин. — Большинство его членов вообще шить не умеют. Но, каждый год, члены клуба, участвую добровольцами у местных дизайнеров. Мисс Умани добивается полного освобождения от занятий для участников дефиле. Она в восторге от Лии Ди Стефано.

— И она может добиться освобождения для Джил, — добавила Джулия с торжествующим лицом. — Так как это на благо школы.

— Интересная мысль, — сказала я. Может, даже есть шанс, что это сработает. — Я передам Джил. — На подъездную дорожку въехала знакомая синяя машина, и я встала. — Вот и он.

Кит припарковался и вышел, то и дело, осматриваясь вокруг. Кристин выразила тихое одобрение.

— Он неплох.

— Поверь мне, — сказала я, выступая вперед. — Лучше тебе с ним не связываться.

Кит изобразил для девчонок то, что можно называть очаровательной улыбкой, и даже подмигнул им. Как только они ушли, его улыбка угасла. Он прямо таки излучал нетерпение, удивительно, что он еще не рыл землю ногой.

— Давай покончим с этим побыстрее, — прорычал он.

— Если ты так торопишься, то должен был позволить мне приехать, и сэкономил бы свое время. — Я вытащила сложенное письмо и передала его вместе с ручкой. Кит подписал, даже не взглянув на него, и отдал его мне обратно.

— Еще что-нибудь требуется? — спросила я.

— Нет.

— Не надо больше ни во что впутываться, — сказал он, открывая дверцу своей машины. — У меня нет времени тебя прикрывать.

— Тебе, не все ли равно? — не выдержала я. — Ты уже и так сделал все возможное, чтобы избавиться от меня.

Он холодно мне улыбнулся.

— Тебе не следовало мне перечить. Ни сейчас, ни тогда. — Он подмигнул и повернулся, собираясь уехать. Я пристально смотрела ему в след, не веря в свою дерзость. Это был первый раз, когда он непосредственно упоминал, то событие из прошлого.

— Кстати о том происшествии, — крикнула я вслед его удаляющейся фигуре. — Я не раскрыла тебя тогда. И ты легко отделался. Этого не повториться. Думаешь, я боюсь тебя? Я единственная, кого тебе стоит опасаться.

Кит остановился, затем медленно развернулся, его лицо было преисполнено недоверия. Я его не винила. Я и сама от себя была в шоке. И не помнила, чтобы когда-нибудь прежде, я так открыто дерзила кому-то, кто стоял выше меня по служебной лестнице, не то, чтобы у него была такая власть, чтобы он мог на меня воздействовать.

— Осторожнее, — предупредил он, наконец. — Я могу сделать твою жизнь невыносимой.

Я одарила его ледяной улыбкой.

— Уже сделал, и поэтому у меня есть преимущество. Ты подложил мне свинью, но ты даже не представляешь, на что я могу быть способна.

Это был большой блеф с моей стороны, даже будучи уверенной, что он может сделать еще хуже. Помимо всего прочего, я знала, что он мог уже завтра вызвать сюда Зои. Он мог бы отправить меня на перевоспитание в «центр переподготовки».

«Но если я пойду ко дну? Он тоже».

Он смотрел на меня несколько секунд, потупившись. Не знаю, напугала ли я его на самом деле, или он просто решил не удостаивать меня ответа, но к счастью он окончательно развернулся и уехал. Разъяренная, я потопала внутрь, чтобы занести письмо в администрацию. На ресепшене, секретарь миссис Доусон, поставила печать, и сделала копию, чтобы я отнесла его миссис Уизерс. Когда она отдала его мне, я спросила:

— Кто такая Келли Хейз?

Обычно, улыбчивая, с ямочками на щеках миссис Доусон, погрустнела и ответила:

— Это несчастная девушка. Она училась здесь несколько лет назад.

У меня щелкнуло в памяти.

— Не та ли это девушка, о которой упоминала миссис Уизерс? Которая пропала?

Миссис Доусон кивнула.

— Это было ужасно. Она была такой милой девушкой. Такой юной. Она не заслужила такой смерти. Она вообще не заслужила смерти.

Мне очень не хотелось спрашивать, но я должна была.

— Как она умерла? Я знаю, что ее убили, но я никогда не слышала подробностей.

— Наверное, это и к лучшему. Это довольно жутко. — Миссис Доусон огляделась вокруг, как будто боялась, что у нее будут неприятности, если она посплетничает со студентами. Она перегнулась через стойку ко мне с заговорщическим лицом. — Бедняжка умерла от потери крови. Ей перерезали горло.