Кровные узы

ГЛАВА 25

Переводчики: sunshima, Stinky, Catharin

Вычитка: Светуська

Я насмехалась над Китом, сразу по приезду в Палм-Спрингс, потешаясь над его ступором перед мороем. Но теперь, стоя здесь, лицом к лицу с ожившим ночным кошмаром, я поняла всю глубину того, что чувствовал он. Как я могла кого-то судить за потерю рационального мышления, когда тот сталкивался со своими самыми сильными страхами.

Но будь здесь Кит, думаю, он бы понял, почему морои для меня были не так уж и страшны. На фоне столкновения со стригоями. Что тут сказать, различие между человеком и мороем внезапно стало казаться, ничтожно малым. Теперь имело значение только одно различие: различие между живыми и мертвыми. Это была черта, которая разделяла нас, черта, на одной стороне которой лицом к лицу твердо стояли мы с Адрианом — и теми, кто стоял по другую ее сторону.

Мне доводилось видеть стригоев и раньше. Но тогда, они не представляли для меня угрозы. К тому же, у меня под рукой были Роза и Дмитрий, готовые придти мне на выручку. Сейчас? Здесь не было никого, кто бы мог нас спасти. Только мы сами.

Их было всего двое, но с таким же успехом могло быть и двести. Стригои настолько уровней отличались от нас, что не требовалось смотреть на многих, чтобы понять, насколько они с нами несхожи. Обе были женского пола, и выглядели, как будто им было лет по двадцать, когда они стали стригоями. Сколько же лет назад это было, не могу даже предположить. Ли рьяно стремился к тому, чтобы снова стать стригоем и быть «вечно молодым». Сейчас, стоя и смотря на этих двух монстров, я не думала, что достижение этой цели стоит того. Несомненно, внешне они были молоды, но эта красота и молодость были пронизаны злом и испорчены угасанием. Их кожа была абсолютно гладкой и бледной, намного бледнее любого мороя. В этих глазах, с красной радужной оболочкой не теплилось и искры жизненной энергии, и скорее походили на глаза, восставшего к жизни дьявола. Само существование этих людей было неправильным. Они были противоестественны.

— Очаровательно, — произнесла одна из них, с эльфийской стрижкой белокурых волос. Строение ее лица заставило меня думать, что до обращения она была дампиром или человеком. Она смотрела на нас так же, как я часто замечала, следила наша кошка за птицами. — Точно как и описывал.

— Они та-а-а-акие милашки, — проворковала другая, с похотливой улыбочкой на лице. Ее рост, говорил о том, что когда-то она была мороем.

— Даже не знаю, кого хочу первым.

Блондинка предупреждающе на нее посмотрела.

— Мы поделимся.

— Как в прошлый раз, — согласилась другая, встряхнув гривой курчавых черных волос, спадающих на ее плечи.

— Нет, — возразила первая. — В прошлый раз ты убила обоих. Так не пойдет.

— Но, позже, я позволю тебе покормиться от обоих.

Прежде, чем та успела возразить, Ли пришел в себя, и, шатаясь, побрел к блондинке стригою.

— Подожди, подожди Доун. Ты обещала. Ты обещала, что пробудишь меня, прежде чем что-нибудь сделаешь.

Оба стригоя обратили внимание на Ли. Я до сих пор была словно во льду, до сих пор неспособная двигаться или хоть как-то реагировать, находясь в такой непосредственной близости от этих адских существ. Но так или иначе, через густой обволакивающий и подавляющий меня ужас, мне все еще удавалось чувствовать слабо теплящуюся и неожиданную жалость к Ли. А так же, наравне с этим и ненависть, что совершенно неудивительно в данной ситуации. Но в основном я чувствовала ужасное сожаление за тех, кто действительно верил, что его жизнь бессмысленна, если он не пожертвует своей душой ради бессмертия. И не только поэтому, мне было его жаль, а потому, что он свято верил этим существам, что они даруют ему желаемое. Насколько я смогла их изучить, становилось абсолютно ясно, что, скорее всего они решили устроить обед из трех блюд. Ли, как я подозревала, был единственным, кто об этом даже не догадывался.

— Прошу, — взмолился он. — Ты же обещала. Спаси меня. Верни мне, утраченное мной.

От моих глаз не ускользнул небольшой красный подтек на его лице, от моего удара. И я почувствовала гордость за себя, но не до такой степени самоуверенности, чтобы подумать, что обладаю поразительными боевыми навыками, способными справиться с этой ситуацией. Стригои находились очень близко, так что шансов у нас было немного.

— Я знаю, где достать еще, — добавил он, обеспокоенный тем, что его «спасители» тут же не подскочили, чтобы незамедлительно притворить его мечту в «жизнь». — Один молодой дампир.

— У меня давно не было дампиров, — почти печально произнесла стригой с кудрявыми волосами.

Доун вздохнула.

— На самом-то деле мне наплевать, Жаклин. Если хочешь пробудить его, то валяй. Я просто хочу этих двоих. На него мне абсолютно насрать.

— Тогда дампир полностью достанется мне, — предупредила Жаклин.

— Ладно, ладно, — согласилась Доун. — Просто поторопись.

Ли аж засиял, настолько преисполненный счастья… аж тошно стало.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Огромное спасибо! Я так долго этого ждал, и сейчас просто не могу в это поверить… ах!

Жаклин метнулась с такой скоростью, что я даже не уловила движение. В один момент она стояла у дверного проема, а в другой она уже прижимала Ли к креслу. Ли издал полузадушенный вопль, когда она вцепилась ему в шею, но вскоре он стих. Доун закрыла дверь и толкнула нас вперед. Я вздрогнула от ее прикосновения.

— Итак, — весело проговорила она. — Начнем представление.

Ни Адриан, ни я не ответили. Мы просто двинулись в гостиную. Я осмелилась кинуть на него быстрый взгляд, но не смогла ничего различить. Он так мастерски научился скрывать свои истинные чувства, поэтому я ни капли не удивилась, что ему удалось так умело скрыть свой презренный ужас. Он не пытался меня подбодрить ни выражением лица, ни словами, что на самом деле для меня не стало новостью. Я не видела выхода из этой ситуации, которая просто не могла хорошо закончиться.

Вынужденные наблюдать с первых рядов за нападением Жаклин, сейчас я могла видеть поселившееся выражение блаженства на лице Ли. Это была самая жуткая вещь, свидетелем которой, мне довелось стать. Я хотела зажмуриться или отвернуться, но какая-то сила внутри меня заставляла смотреть на это вопиющее зрелище. Я никогда раньше не видела, как кормятся вампиры — морои или стригои, но теперь имела представление, как такие кормильцы как Дороти могли согласиться на такой образ жизни. По кровотоку Ли разносились эндорфины, настолько сильные, что они ослепили его и он не замечал того факта, что из него высасывали жизнь. Вместо этого он пребывал в эйфории, затерявшись в химических реакциях, происходивших в его организме. Или может он просто думал, о том как он счастлив снова стать стригоем, если он вообще мог находиться в сознании и мыслить в таком состоянии.

Я потеряла счет времени, как долго она осушала Ли. Каждая секунда была для меня болезненна, как будто я могла чувствовать все вместо Ли. Казалось, это длиться целую вечность, и все же создавалось странное ощущение скоротечности происходящего. Было что-то неправильное в том, как быстро можно осушить чье-то тело. Жаклин жадно пила, прервавшись только один раз, чтобы высказаться:

— Его кровь не так хороша на вкус как я ожидала.

— Тогда прекрати, — предложила Доун, которая уже заскучала. — Просто оставь его сдыхать и давай уже, наконец, займемся этой парочкой.

Жаклин выглядела так, как будто действительно обдумывала ее предложение, снова напомнив мне о том каким же придурком был Ли, когда доверился этим двоим. После нескольких минут раздумья она пожала плечами.

— Я почти закончила. И он мне действительно нужен, чтобы добраться до того дампира.

Жаклин возобновила высасывание крови, но как она и сказала, это не заняло много времени. К этому моменту, Ли стал таким же бледным как стригой, со странно натянутой кожей. Сейчас, он был абсолютно неподвижен. Его лицо казалось застыло в усмешке, скорее от шока, чем удовольствия. Жаклин подняла от него свое лицо и вытерла рот, удовлетворенно рассматривая свою жертву. Затем закатала свой рукав, и занесла ноготь, чтобы полоснуть им по своему запястью, но прежде чем рассечь свою кожу, она что-то заметила.

— О, так будет даже аккуратнее. — Она отступила и наклонилась, за обнаружившимся ножом Ли. Он отлетел под диван во время нашей потасовки. Жаклин подняла его и с легкостью полоснула по своему запястью, вызвав достаточную струйку алой крови. Часть меня, полагала, что их кровь имела отличие от моей собственной. Она должна была быть черной или что-то вроде кислоты.

Прижав свое кровоточащее запястье ко рту Ли, она откинула его голову назад, так чтобы гравитация помогала кровяному потоку самой справиться с этой задачей. Каждый кошмар, свидетелем которого мне довелось сегодня стать, был ужасней предыдущего. Смерть была ужасной сама по себе, но это был естественный ход событий. А это? Это было за гранью естественности. Я была свидетелем величайшего греха на свете — продажи души и возвращения к жизни с помощью черной магии. Я почувствовала себя грязной, и мне очень хотелось отсюда сбежать. Я не хотела на это смотреть. Я не хотела видеть, как парень, к которому я относилась с дружеской симпатией, внезапно превращался во что-то извращенное и противоестественное.

Прикосновение к моей руке, заставило меня подскочить. Это был Адриан. Его взгляд был прикован к Ли и Жаклин, но его рука схватила и сжала мою, даже будучи в наручниках. Я была удивлена теплом его кожи. Хотя и знала, что морои были живыми и теплокровными, как и я, мои иррациональные страхи всегда подсказывали, что они должны быть холодными. Одновременно с этим я удивилась, от охватившего меня чувства комфорта подаренного его прикосновением. Это было не такое прикосновение, которое говорило бы: «Эй, у меня есть план, так что держись, потому что я собираюсь нас отсюда вытащить». Это больше походило на прикосновение, которое просто говорило: «Ты не одна». Это действительно было единственное, что он мог предложить. И в этот момент этого было достаточно.

Затем произошло кое-что странное. Точнее ничего не произошло.

Кровь Жаклин устойчивым потоком текла в рот Ли, у нас не было много задокументированных случаев превращения в стригоя, но я знала основы. Жертва должна быть осушена, затем, осушивший ее стригой кормил жертву своей кровью, возвращая ее к жизни. Я точно не знала, сколько времени должно пройти до того, как это сработает — это определенно не должно стоить стригою всей его крови, но в какой-то момент, Ли должен был пошевелиться и восстать ходячим мертвецом.

Жаклин похолодела, самодовольная усмешка начала сменяться любопытством, а затем растерянностью. Она вопросительно посмотрела на Доун.

— Почему так долго? — спросила Доун.

— Понятия не имею, — ответила Жаклин, поворачиваясь к Ли. Свободной рукой она потрясла Ли за плечо, как будто это могло послужить сигналом очнуться, но ничего не произошло.

— Ты делала это прежде? — спросила Доун.

— Конечно, — отрезала Жаклин. — Это никогда не длилось так долго. Он уже должен был подняться. Что-то не так. — Я вспомнила слова Ли, о том как все его отчаянные попытки не привели к желаемому результату. Я знала о Духе очень немного, и еще меньше о его свойствах при восстановлении стригоев, но что-то мне подсказывало, что никакая сила на земле не в состоянии снова поднять Ли стригоем.

По-прошествии одной долгой минуты, мы просто наблюдали и ждали. Наконец, Жаклин с отвращением отстранилась от кресла и обратно отдернула свой рукав, уставилась на неподвижное тело Ли.

— Что-то не так, — повторила она. — Но я не хочу больше тратить свою кровь, выясняя, что именно. Тем более, что мой порез уже затянулся.

Я не хотела напоминать о своем присутствии, чтобы Доун и Жаклин вообще вспомнили о моем существовании, но следующие слова вылетели из моего рта, прежде чем я успела себя остановить. Ученый во мне был слишком захвачен этим открытием.

— Он был возвращен, и это безвозвратно подействовало на него. Магия Духа поставила какой-то барьер, и теперь он не может превратиться обратно.

Обе стригоихи обратили на меня свое внимание, и я съежилась от взгляда их красных глаз.

— Я никогда не верила в его россказни про Дух, — сказала Доун.

Жаклин, однако, была явно озадачена своим провалом.

— И все же с ним было что-то не так. Не могу объяснить что… но в течении всего процесса ощущалось что-то не правильное. И вкус был неправильным.

— Забудь о нем, — сказала Доун. — У него был шанс. Он получил то, что хотел, а сейчас мы будем двигаться дальше.

Я увидела в ее глазах свою смерть и попыталась дотянуться до крестика.

— Защити меня Боже, — взмолилась я, когда она бросилась вперед.

Не смотря ни на что, Адриан решил ее остановить, или, ну, попытался ее остановить. Главным образом он просто преградил ей путь. У него не было ни скорости, ни времени, чтобы эффективно блокировать ее атаку, тем более со скованными руками. Я думаю, что он просто увидел, что она собралась броситься на меня, и решил заслонить собой из благородных, но обреченных соображений.

Они действительно были обреченными. Одним плавным движением она толкнула его в сторону, казалось, даже не прилагая никаких усилий, но он пролетел через всю комнату и врезался в стену. У меня перехватило дыхание. Он повалился на пол и из меня вырвался крик. Тут я почувствовала острую боль на своем горле. Не останавливаясь, Доун молниеносно схватила меня, почти подняв на ноги, чтобы добраться до моей шеи. От боли я снова принялась неистово молиться, но через секунду и боль, и молитва улетучились из моего разума. Их сменило сладчайшее чувство блаженства и восхитительного восторга. Я ни о чем не могла думать, за исключением внезапно нахлынувшего, такого превосходного, невообразимого счастья, что даже не передать словами. Я хотела больше. Еще, еще, и еще. Я хотела утонуть в нем, забыть себя, забыть об окружающем…

— Тьфу. — Я вскрикнула от неожиданности, когда внезапно полетела на пол. Тем не менее в этом блаженном дурмане я не почувствовала боли, пока.

С такой же скоростью, с какой и схватила меня, Доун откинула меня от себя. Инстинктивно, я выставила руку, чтобы смягчить свое падение, но не смогла. Я была слишком ослаблена и дезориентирована, поэтому бесформенной кучей распласталась на ковре. С негодующим взглядом Доун коснулась своих губ скривив и без того ужасные черты ее лица.

— Что, — потребовала она, — за гадость?

Мой мозг все еще отказывался работать должным образом. Я получила только небольшую дозу эндорфина, но и этого оказалось достаточно, чтобы оставить меня запутанной. У меня не было для нее ответа.

— Что случилось? — воскликнула Жаклин, шагнув вперед. Она в замешательстве переводила взгляд с меня на Доун.

Доун нахмурилась, а затем сплюнула на пол. Моей алой кровью. Мерзость.

— Ее кровь… отвратительна. Несъедобна. Нечиста. — Она снова сплюнула.

Глаза Жаклин расширились.

— Так же, как и у того. Видишь? О чем я тебе и говорила.

— Нет. — Доун покачала головой. — Ничего похожего. Ты бы никогда не смогла много из нее выпить. — Она снова сплюнула. — Это не просто странный или плохой вкус… скорее больше похож на испорченный. — Увидев скептический взгляд Жаклин, Доун ударила ее по руке. — Не веришь? Сама попробуй.

Жаклин нерешительно сделала шаг ко мне. Затем Доун снова принялась отплевываться и я подумала, что каким-то образом она убедила второго стригоя, что та не хочет ни капли меня.

— Я не хочу еще один фуфловой ужин. Черт возьми. Это уже становится абсурдом. — Жаклин посмотрела на Адриана, который, стоял совершенно неподвижно. — По крайней мере, у нас есть еще один.

— Если он так же не испорчен, — пробормотала Доун.

Мои чувства возвращались ко мне, и на долю секунды я подумала, что может, есть какой-то безумный способ выжить. Может стригои откажутся от нас, как от плохой пищи. Но нет. Несмотря на надежду, я знала, что даже если они и не будут нами кормиться, нас все равно не оставят в живых. Нет причин просто так взять им и уйти. Они убьют нас из спортивного интереса, перед тем как исчезнуть.

С той же отменной скоростью Жаклин кинулась к Адриану.

— Самое время проверить.

Я закричала, когда Жаклин пришпилила Адриана к стене и вцепилась ему в шею. Она присосалась к нему только на несколько секунд просто попробовать его на вкус. Жаклин подняла голову, делая паузу и наслаждаясь вкусом крови. На ее лице медленно заиграла улыбка, обнажая ее окровавленные клыки.

— Этот хорош! Очень хорош. Стоит всех остальных. — Она провела пальцем по его щеке — Однако, какая досада. Он такой красавчик.

Доун подскочила к ним.

— Дай мне попробовать, пока ты не осушила его!

Жаклин проигнорировала ее и наклонилась к Адриану, который, уже смотрел остекленевшими глазами. Между тем, я достаточно освободилась от эндорфинов, чтобы начать ясно мыслить. Никто не обращал на меня никакого внимания. Я попыталась встать и почувствовала, как покачнулся окружающий мир. Оставаясь на полу, мне удалось наткнуться на свою валявшуюся, забытую на краю гостиной, сумку. Жаклин присосавшись, пила Адриана, когда Доун потянула его на себя, потребовав своей очереди, небось, чтобы поскорее избавиться от вкуса моей крови во рту.

Поражаясь сама себе с какой быстротой и ловкостью я рылась в своей сумке со множеством отделений, отчаянно стремясь найти что-нибудь, что могло бы помочь. Какая-то холодная логическая часть меня говорила, что мы никак не сможем выбраться из этой передряги, но в то же время я не могла просто сидеть, сложа руки и смотреть как они осушают Адриана. Я должна бороться. Я должна попытаться его спасти, так же как он попытался бы для меня. И не важно, увенчаются ли успехом мои старания, или я умру. Все равно я должна попытаться.

Некоторые Алхимики носили при себе оружие, но не я. Моя сумка была огромной, забитой больше тем, в чем я действительно нуждалась, но ничего из ее содержания не напоминало оружие. Даже если бы оно и было, большинство видов оружия было бесполезно против стригоев. Пистолет замедлит их, но не убьет. Только серебряные колы, обезглавливание и огонь могли уничтожить стригоя.

Огонь…

Мои руки сомкнулись вокруг амулета, который я изготовила для мисс Тервиллиджер. Когда она отдала его мне, я кинула его в свою сумку, не зная, что мне с ним делать. Могу предположить, что только потеря крови и рассеянность мыслей заставили меня достать его в попытке использовать прямо сейчас. Сама идея была смехотворной. Невозможно использовать то, что не работает! Это была ерунда, бесполезный мешочек с камнями и листьями. В нем не было ничего магического, и я была бы дурой, если бы думала иначе.

И, тем не менее, это был мешочек с камнями.

Не так чтобы он был тяжелым, но вполне увесистым, чтобы привлечь чье-то внимание, если угодить им прямо в голову. Это было лучшее, что я могла сделать. Только этим я могла отсрочить смерть Адриана. Размахнувшись, я прицелилась в Доун и кинула, произнося глупое заклинание, как боевой клич:

— Вспыхни пламенем.

Классный вышел бросок. Мисс Карсон гордилась бы мной. Но у меня не было возможности оценить мои спортивные достижения, потому что я была слишком шокирована от того что Доун загорелась.

У меня просто челюсть отвисла, когда я смотрела на «невозможное». Это был не сильный пожар. И не все тело было охвачено пламенем. Но в том месте, где в нее попал амулет, возник небольшой пожар, который быстро распространялся по ее волосам. Она завопила, и начала судорожно хлопать себя по голове, стригои боялись огня, и на мгновение Жаклин отпрянула. Потом с мрачной решимостью выпустила Адриана и схватив покрывало накинула его на голову Доун, сбивая огонь.

— Что за хрень? — очухавшись, заорала Доун. Придя в бешенство, она двинулась в мою сторону. И я поняла, что мой поступок лишь ускорил мою неизбежную кончину.

Доун схватила меня и ударила головой о стену. Мой мир пошатнулся, и я почувствовала тошноту. Она размахнулась по новой, и тут же застыла, когда внезапно распахнулась входная дверь. На пороге стоял Эдди с серебряным колом в руке.

Из того, что последовало далее, самым удивительным оказалась — скорость. Без пауз и долгих раздумий для оценки ситуации, и без каких либо язвительных колкостей между врагами Эдди просто, ступил внутрь, направляясь к Жаклин. Жаклин не уступая в скорости, бросилась вперед, чтобы встретить достойного соперника.

После того как она отпустила Адриана, тот повалился на пол, находясь все еще под воздействием стригоевских эндорфинов. Пригибаясь, как можно ближе к полу, я переползла к нему и оттащила в «безопасную» часть гостиной, пока Эдди вступил в схватку со стригоями. Достаточно было кинуть на них единственный взгляд, чтобы понять, что манера их передвижений походила на смертельный танец. Оба стригоя пытались добраться до Эдди, возможно надеясь впиться в его шею, но соблюдали осторожность, держась на безопасном расстоянии от удара его серебряного кола.

Я посмотрела на смертельно бледного Адриана с его уменьшенными до размера точечек зрачками. У меня были только отрывочные представления, как много Жаклин могла из него выпить, и я не знала от чего он в таком состоянии — от потери крови или от прилива эндорфинов.

— Я в порядке Сейдж, — еле слышно прошептал он, моргая так, как будто свет причинял ему боль. — Это было не хило. В сравнении с ними я просто ангелочек. — Он моргал, как будто боролся со сном. Зрачки пришли в норму, и его взгляд сфокусировался на мне. — Слава Богу. Ты в порядке?

— Поправлюсь, — ответила я вставая. Но даже когда говорила, меня захлестывало головокружение, и я покачнулась. Адриан приложил все усилия, чтобы поддержать меня, хотя это было довольно неуклюже с его связанными руками. Мы прислонились друг к другу, и я чуть не расхохоталась над абсурдностью ситуации — оба пытаемся друг друга поддержать, когда ни один из нас не в состоянии стоять самостоятельно. Тогда мой взгляд зацепился за кое-что, что напрочь вырвало все другие мысли.

— Джил, — выдохнула я.

Адриан немедленно проследовал взглядом в ту сторону, где только что показалась Джил — на вход в гостиную. Я не удивилась, увидев ее. Единственная причина, по которой здесь мог оказаться Эдди, это то, что Джил рассказала ему что происходит, узнав это посредством духовной связи с Адрианом. Стоя там, с горящими глазами, она походила на жестокую, готовую к битве богиню, наблюдая за Эдди, сцепившимся со стригоями. Это было одновременно вдохновляющее и пугающее зрелище. Адриан разделял мои мысли.

— Нет, нет, Малышка, — пробормотал он. — Не делай глупостей. Кастиль справиться сам.

— Она умеет драться, — сказала я.

Адриан нахмурился.

— Но у нее нет оружия. Без него она просто не в состоянии справиться.

Конечно, он был прав. И к тому же, я определенно не хотела, чтобы Джил подвергала свою жизнь опасности, и я не могла помочь, но, думаю, если бы она вооружилась должным образом, то смогла бы что-нибудь предпринять. По крайней мере, было полезно просто отвлечь внимание противника. Эдди хорошо защищался от обоих стригоев, но в тоже время не делал особых успехов. Ему требовалась помощь. И нам нужно было убедить Джил не бросаться в пекло только из-за ее остроумных представлений о защите.

Меня посетило вдохновение, и я умудрилась встать на ноги. Мир начал вращаться еще пуще прежнего, но, несмотря на протесты Адриана, мне удалось дотащиться до кухни. Я едва смогла добрести до раковины и пустить воду, прежде чем подо мной подкосились ноги. Я ухватилась за водосчетчик, чтобы удержаться от падения на пол.

— Джил! — заорала я.

Она обернулась на мой крик, увидела бегущую воду, и тут же сообразив, что к чему подняла руки. Поток, бегущий из крана воды, внезапно переместился, выстреливая из раковины по всей гостиной. Он направился к Джил, которая, удерживала всю эту массу у себя между руками, магическим образом придавая воде длинную цилиндрическую форму. Захватив это, она поспешно запустила его в сторону схватки, направляя свое оружие в спину Жаклин. Капли взлетали как при ударе «клюшкой» но их твердости оказалось достаточно, для нанесения следующего удара, прежде чем они смогли превратиться в водяные брызги.

Жаклин закрутилась на месте, размахивая руками при ударах Джил. Джил дождалась, когда на пол упадет последняя капля, и увернулась в точности так, как и ее учил Эдди. Она метнулась назад, уворачиваясь от выпада Жаклин, и стригой устремилась за ней, давая Эдди возможность, подставить свою спину. Эдди воспользовался удобным моментом, увернувшись от Доун, и погрузил свой кол в спину Жаклин. Раньше я никогда не задумывалась, но если ударить достаточно сильно, кол может проникнуть в чье-нибудь сердце со спины не труднее, чем через грудь. Жаклин застыла, и Эдди вырвал свой кол, чтобы избежать в полную силу удара Доун. Ей удалось его только задеть, и он только слегка покачнулся, прежде чем восстановить равновесие и нацелиться на нее. Джил все бросила и побежала к нам в кухню.

— Вы в порядке? — воскликнула она, осматривая нас обоих. Сурового взгляда как небывало. Сейчас она была просто обычной девчонкой, беспокоящейся за своих друзей. — О Боже, я так волновалась за вас обоих. Эмоции били через край. Я не могла сосредоточиться и понять что происходит, я только знала, что твориться что-то ужасное.

Я перевела свой взгляд на Эдди, пляшущего вокруг Доун.

— Нам нужно ему помочь…

Я сделала пару шагов в сторону от стойки и начала падать. Джил с Адрианом потянулись, чтобы меня подхватить.

— Боже, Сейдж, — воскликнул он. — Ты ужасно выглядишь.

— Не ужасней тебя, — возразила я, до сих пор волнуясь о том, как бы помочь Эдди. — Из тебя они выпили больше…

— Да, но у меня нет кровоточащей раны на руке, — указал он. — Или возможного сотрясения.

Так и есть. После всего пережитого, я была настолько накачена адреналином, что совсем позабыла что Ли порезал меня. Не удивительно, что у меня было такое головокружение. Или, может, это было от того, что меня шваркнули головой о стену. На этот счет, оставалось только гадать.

— Сейчас, — осторожно сказал Адриан. Он взял мою руку в свои закованные ладони. — Я позабочусь об этом.

По моей коже прокатилось медленное покалывающее тепло. Сначала, прикосновение Адриана принесло успокоение, подобно объятию. Я почувствовала как мое напряжение и боль отступают. Весь мир стал правильным. Он знал, что делать. Он заботился обо мне.

Он использовал на мне свою магию.

— Нет! — вскрикнула я, с силой отталкивала его, не осознавая, что делаю. Ужас и полное понимание того, что со мной происходит, были слишком сильны. — Не трогай меня! Не прикасайся ко мне своей магией!

— Сейдж, тебе станет лучше, поверь мне, — проговорил он, снова приближаясь ко мне.

Я попятилась назад, цепляясь за край кухонного стола, чтобы снова не повалиться. Мимолетное воспоминание, той теплоты и комфорта затмевалось ужасом от вампирской магии, который укоренялся во мне с самого детства на протяжении всей моей жизни. — Нет, нет, нет. Ни какой магии! Не на мне! Татуировка меня излечит! Я выносливая!

— Сейдж…

— Прекрати, Адриан, — сказала Джил, осторожно приближалась ко мне. — Все в порядке Сидни. Он не будет тебя лечить. Обещаю.

— Не надо магии, — прошептала я.

— Ради Бога, — проворчал Адриан. — Это просто суеверная хрень.

— Никакой магии, — решительно повторила Джил. Она сняла рубашку на пуговицах, которую носила поверх футболки. — Иди сюда, я воспользуюсь этим и перевяжу так, чтобы ты больше не теряла кро…

Оглушительный крик заставил нас всех рвануть обратно в гостиную. Эдди прикончил Доун, пронзив колом ее сердце. Во время моего короткого препирательства с Адрианом и Джил, Доун, должно быть, совершила несколько выпадов на Эдди, потому что у него была большая красная ссадина на одной стороне лица, и его губа кровоточила. Выражение в его глазах было твердым и торжествующим, в тот момент, когда он вытащил кол и наблюдал, за опадающей на пол Доун.

Не смотря на все замешательство и ужас, основной инстинкт Алхимика взял верх. Опасность миновала. Нужно было действовать согласно процедуре.

— Тела, — сказала я. — Мы должны их уничтожить. Пузырек в моей сумке.

— Постой, постой, — сказал Адриан, и они с Джил остановили меня. — Стой здесь. Кастиль этим займется. Единственное место, куда ты отправишься, это к врачу.

Я не двигалась, но немедленно потребовала меня выслушать.

— Нет! Никаких врачей. В конце концов, вам нужно… вам нужен хотя бы один Алхимик. У меня в записной книжке есть номер…

— Иди, принеси ее сумку, — сказал Адриан Джил, — пока у нее не случился очередной приступ. Я перевяжу ее руку. — Я предупреждающе на него посмотрела. — Без всякой магии. Которая, кстати облегчила бы это в десятки раз.

— Я сама исцелюсь, — настояла я, наблюдая за тем, как Джил несет мою сумку.

— Сама знаешь, — начал Адриан, — тебе придется сесть на фиксированную диету и потреблять побольше калорий, чтобы восполнить кровопотерю. Сахар и жидкости, прямо как Кларэнсу. Как хорошо, что кто-то упаковал все эти сладости хранящиеся на кухне.

Эдди подошел к Джил, останавливая ее и интересуясь все ли у нее в порядке. Она уверила его, что все хорошо и хотя Эдди выглядел так, как, будто он убил не меньше пятидесяти стригоев, в его глазах было что-то еще… невероятно, что я не замечала этого раньше. Что-то о чем мне еще предстояло подумать.

— Черт, — пробормотал Адриан, возившись с перевязкой. — Эдди пойди поищи тело Ли и достань ключ от этих гребаных наручников.

Джил не уловила смысла слов адресованных Эдди, но застыла от фразы «тело Ли». Ее лицо побледнело, становясь похожей на мертвеца. Во всей этой неразберихе она не заметила тела Ли, безжизненно лежавшего в кресле. Было слишком много хлопот со стригоями, слишком много угрожало и отвлекало. Она сделала несколько шагов по направлению к гостиной, и только тогда заметила его. Ее рот открылся, не издав ни звука. Бросившись к нему, она схватила его за руки и взревела.

— Нет, — прокричала она. — Нет, нет, нет. — Она трясла его, как будто пыталась пробудить ото сна. В одно мгновение, Эдди оказался подле нее, обнимая ее, и бормоча бессмысленные вещи, чтобы утешить ее. Она не слышала его. Ли для нее был центром вселенной.

Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами, злясь на себя за то, что расклеилась. Ли пытался меня убить, а потом позвал остальных, чтобы они это сделали. За ним тянулся след невинных жертв, ради его пробуждения. Я должна была радоваться, что с ним покончено, однако, вместо этого я чувствовала лишь печаль. Он любил Джил, хоть каким-то своим извращенным способом, но увидев боль на ее лице, было понятно, что она его тоже любила. Духовная связь не показала ей его смерть или его роль в этом захвате заложников. В этот момент она просто думала, что он жертва стригоев. Но очень скоро она узнает правду его намерений. Не знаю, облегчит ли ее боль это знание. Полагаю, что нет.

В моей голове всплыло удачно переданное Адрианом в картине, представление о любви. Я вспомнила завихрение красной линии рассекающий темноту, разделяя ее на части. Наблюдая за Джил и ее безутешным горем, внезапно я начала немного лучше понимать его представление об искусстве.